Механические ужасы Джеймса Холла

Ехать пришлось долго. В дороге я потерпел неудачу, пытаясь разговорить хранившего молчание Холмса, и несколько раз перечитал вчерашнюю заметку в криминальной хронике. Узнал я из нее, однако, гораздо меньше, чем из рассказа служанки. Газета лишь сообщала о жестоком убийстве мистера Уильяма Доусона в пригороде, ни слова не сказав о самом интересном. Главным подозреваемым неожиданно оказался мистер Свансон, и, несмотря на всеобщие протесты, выдающегося изобретателя арестовали. — Почти приехали, — сообщила Беверли полушепотом, широко раскрытыми глазами глядя на современный двухэтажный особняк по правую сторону дороги. Даже не обладая логическими способностями моего друга, нетрудно было догадаться о том, чем занимается хозяин. Эдисоновские фонари по периметру, соединенные натянутыми медными проводами, еще не горели — солнце ярко сверкало высоко над линией горизонта. Длинная эластичная лента тянулась от почтового ящика с массивным электрическим двигателем под навесом и скрывалась в темной нише рядом со входной дверью. Металл, провода, механические устройства в самых неожиданных местах — если бы кто-то задался целью наилучшим образом оформить обитель эксцентричного инженера, он не смог бы справиться лучше. Следом за Холмсом я выбрался из кэба и двинулся к дому, с любопытством оглядываясь. Проходя мимо мусорного ящика слева от ведущей ко входу дорожки, Холмс вдруг остановился, глядя на что-то блестевшее в траве. — Что там? — спросил я. Не ответив, Холмс подошел к ящику, заглянул внутрь, а потом наклонился за своей находкой. Вскоре он вернулся, сжимая в ладони стеклянный флакон с сорванной этикеткой. От названия осталось лишь с трудом различимое «дан». — В ящике ничего нет, — сказал он. — Должно быть, мусор вывозили сегодня и, выгружая его, обронили флакон. Мисс Дэй, это вы его выкинули в ящик? Беверли нахмурилась, вспоминая, потом покачала головой. — Нет, ничего такого. Странно, в доме только я выношу мусор. Может быть, кто-то из гостей обронил. Холмс кивнул, спрятал флакон в карман и сказал: — Да, скорей всего. Он зашагал к дому, внимательно осматриваясь, и я поспешил следом. Только у входа я догадался обернуться. Беверли неподвижно застыла в десятке футов и широко раскрытыми глазами смотрела на дом. — Мисс Дэй? — окликнул я ее. — Что случилось? — Не могу заставить себя вернуться туда, — простонала она. — Словно залезть в логово хищного зверя. — Полноте, мисс, — обернулся к ней Холмс. — Вероятней всего, убийцы здесь уже нет. Она покачала головой. — Полиция увезла того аниматона. Однако в доме полно других. — Мисс Дэй, — спокойно сказал Холмс. — Может быть, когда-нибудь в будущем машины и впрямь обретут разум и волю, достаточные для того, чтобы совершить убийство. Но в нашей скучной эпохе людей все еще убивают люди. — Я ведь все рассказала вам! Кевин может подтвердить каждое мое слово! — У меня и в мыслях не было обвинять вас во лжи. Но люди порой делают неверные выводы из абсолютно достоверных фактов. Позвольте мне закончить расследование, и я уверяю вас, настоящий убийца будет найден. Он протянул было руку туда, где обычно находится дверной молоточек, но замешкался, обнаружив причудливое устройство в виде цилиндра, туго обмотанного медной проволокой. Что с ним следовало делать, было совершенно неясно. — Просто шагните чуть ближе к двери, мистер Холмс, — слабо улыбнулась Беверли. Мой друг, хмыкнув, выполнил указание. Немного выступавшая у самого порога половица с тихим щелчком опустилась под его ногой, и устройство на двери немедленно отозвалось гулким ударом. — Хозяин установил много таких устройств вокруг дома. Он утверждает, что грабителю почти невозможно пробраться в дом, не включив тревогу. И знаете, мистер Холмс, я ему верю. Он все делает на совесть. Дверь отворилась почти сразу. — Добрый день, джентльмены, — обратилась к нам вышедшая на порог леди средних лет с покрасневшим от слез лицом и перевела взгляд на стоявшую поодаль мисс Дэй. — Спасибо, Беверли. — Миссис Свансон, я полагаю? — отвесил ей легкий поклон Шерлок Холмс. — Меня зовут… — О, я отлично знаю вас и вашего друга, мистер Холмс. Мой муж — ваш большой поклонник. Так уж вышло, что теперь и ему отчаянно нужна ваша помощь. Прошу вас, проходите. Мое предварительное представление об интерьере поместья Свансонов оказалось неверным. Почему-то званый обед и темные коридоры вызвали перед моим внутренним взором мрачный готический особняк с неясными голосами в темноте и паутиной на лицах уродливых статуй. В действительности внутреннее убранство, хотя и не ослепляло, но прямо-таки излучало самые современные веяния в архитектуре. Полированный металл и химически обработанная древесина преобладали в материалах отделки, не говоря уже о вездесущих проводах и загадочных устройствах на каждом шагу. И все же кое-что диссонировало с этим духом наступающего двадцатого века. Я сразу понял, что вижу аниматона: мисс Дэй не смогла толком описать дом, но атмосферу жути, окружавшую неподвижно застывший у входа в гостиную механизм, она передала мастерски. Не знаю наверняка, что пугало меня больше всего в этом устройстве. Приземистая фигура была облачена в кожаный плащ, скрывавший детали внутреннего устройства. Механические пальцы полностью закрывали черные кожаные перчатки, оставлявшие открытыми только блестевшие металлом запястья. Поднять ему воротник — и со спины его легко можно было бы принять за человека с необычно широкими ступнями, особенно в полумраке. Но голова… Полированный металлический череп с двумя круглыми выпуклыми линзами вместо глаз и черным провалом на месте носа. Рот отсутствовал вовсе. Да, газетная иллюстрация не имела ничего общего с настоящим аниматоном. Художник изобразил нечто, едва ли способное напугать и ребенка. Но это… Именно неизъяснимая похожесть на человека страшила и отвращала меня больше всего. И еще — контраст. Будничная одежда, которую можно увидеть на любом лондонском джентльмене, — и мертвый взгляд машины. — Да, выглядит жутковато, знаю, — кивнула миссис Свансон, правильно оценив мой взгляд. — Муж не замечает, он ведь сам создает эти механизмы. А я просто привыкла со временем. Вот Беверли привыкнуть до сих пор не может, верно? — Не представляю, как можно привыкнуть, — простонала мисс Дэй. — Особенно теперь, когда одна из этих машин убила… — Нет-нет, Беверли, прошу тебя, не начинай снова, — замахала руками миссис Свансон. — Ты же слышала, что сказал хозяин. Его аниматоны не могут никого убить. Он не делал их такими. Они просто пугают. Холмс подошел к механизму и поднял металлическую руку на уровень глаз. Потом извлек заостренный шплинт на запястье, стащил перчатку и рассмотрел шарниры, игравшие роль суставов. — Наверное, я задаю вопрос не по адресу, — проговорил он, — но все же, миссис Свансон, вам известно, какой источник энергии приводит эти машины в движение? Судя по тому, что я знаю, они способны двигаться и совершать внешне осмысленные действия. — О, как раз это мне известно. Вначале муж экспериментировал с пружинными механизмами, но надолго их не хватало. С некоторых пор он полностью перешел на электричество. Подробней не расскажу, но могу заверить вас, мистер Холмс, ни один аниматон и пальцем не шевельнет, если не подключен к источнику электрического тока. На спине у него вы можете увидеть разъем. Холмс обернулся к застывшей у входа служанке. — Скажите, мисс Дэй, был ли подключен аниматон в спальне Уильяма Доусона? — Я… просто не обратила внимания. Там было не настолько светло. И, по правде сказать, мне и в голову не пришло высматривать что-то подобное… Но его глаза горели огнем. Электрическим огнем, мистер Холмс, клянусь вам! — Интересно, — кивнул Холмс. — Полиция, насколько я понимаю, ничего такого не обнаружила? Тогда, думаю, нам было бы полезно осмотреть спальню жертвы. Наши бравые полисмены, побывав на месте преступления, способны напрочь уничтожить все улики, но, надеюсь, что-нибудь мы все-таки сможем найти. Оглянувшись на все еще бледную Беверли, миссис Свансон хмыкнула и со вздохом сказала: — Я провожу вас, джентльмены. Выбитая Кевином дверь оставалась приоткрытой. Не входя в спальню, Холмс склонился над вывороченным замком и внимательно осмотрел замочную скважину. — К этой двери есть второй ключ? — спросил он. — Есть, — кивнула хозяйка. — Первый был у самого мистера Доусона. Второй хранился у Беверли — он ей нужен для уборки в комнатах. Надеюсь, вы не подозреваете мою служанку, мистер Холмс? — Я просто пытаюсь воссоздать картину произошедшего, — пожал тот плечами и, осторожно распахнув дверь, шагнул в спальню. — Картина получается прелюбопытная. Пробраться в эту комнату через окно никто не мог, его заклинило. Помимо двери есть другие пути? Люк, ведущий в подвал, вентиляция, потайной ход, быть может? Миссис Свансон покачала головой. — Нет, ничего подобного. Я совершенно не разбираюсь в таких делах, но мне думается, кто-то просто воспользовался отмычкой. Вы же сами понимаете, это не входная дверь. Внутри дома замки совсем простые. — Да, это возможно, — задумчиво сказал Холмс, направляясь к окну. — Ватсон, вас не затруднит осмотреть кровать? Скорей всего, следов уже не осталось, но будем оптимистами. Нам нужны любые зацепки. — Ох, боюсь, что теперь и впрямь никаких следов, — всплеснула руками хозяйка. — Если бы я только предполагала… Беверли уже застелила все новое. — Оружие, конечно, сейчас в полиции, — продолжал Холмс. — Но, возможно, вам известно, откуда взялся тот нож? — Конечно. Это нож для вскрывания писем, он лежал на столике. Короткий осмотр кровати подтвердил слова хозяйки. Чистый матрац без единого пятнышка крови, выглаженная простыня под бархатным покрывалом — искать улики здесь было бесполезно. Со вздохом я покачал головой и уже хотел сообщить Холмсу о неудаче, как вдруг мой взгляд зацепился за пятно на круглом набалдашнике у изголовья кровати. Я наклонился, чтобы рассмотреть получше. — Скажите, миссис Свансон, а после убийства Беверли делала здесь уборку? — спросил я. — Нет, только поменяла постель, — покачала та головой. — По правде сказать, она теперь вообще боится подходить к этой комнате. А почему вы спрашиваете, доктор Ватсон? — Потому что я вижу следы крови. Кто-то взялся за набалдашник окровавленной рукой. Холмс, оторвавшись от изучения заклинившего окна, одним прыжком подскочил ко мне и, вытащив лупу, вгляделся в следы пальцев на полированном дереве. — Отличная находка, мой друг, — сказал он. — И это, без сомнения, ладонь мистера Доусона, а никак не преступника. Левая ладонь, которую положил сюда лежавший на кровати человек, вероятно, пытаясь подняться. Он уже был ранен, но не мертв, и видел перед собой убийцу. — И увиденное привело его в ужас, судя по рассказу Беверли, — добавил я. — Любой придет в ужас, когда его убивают в собственной спальне, — возразила миссис Свансон, правильно расценив мои намеки. — Аниматон при появлении полиции стоял на моем месте? — спросил Холмс. — Беверли видела его, гм, лицо, а значит, он должен был располагаться напротив двери. — Разве что чуть левее, — кивнула хозяйка. — Но если мистер Доусон не питает такой страсти к этим механизмам, как Джеймс Холл, — проговорил Холмс, — то вряд ли он был бы рад видеть аниматона рядом со своей кроватью. Где аниматон находился изначально? — Да, если не ошибаюсь, муж с мистером Холлом поставили его в этот стенной шкаф, — сказала миссис Свансон, указав на неприметную дверцу в стене, наполовину задернутую тонким гобеленом. Шагнув в указанном направлении, Холмс отодвинул гобелен и распахнул дверцу настежь. Открывшаяся нашим взглядам темная ниша размерами не отличалась. Человек мог бы в ней спрятаться, но с трудом. Холмс постучал костяшками пальцев по каждой стенке ниши и даже присел на корточки, рассматривая пол. Минуту спустя он вновь поднялся и сказал: — Пожалуй, есть польза и от иррациональных страхов мисс Дэй. Следов здесь больше, чем я мог надеяться. — Вы что-то нашли? — воскликнул я. — Немного, — рассеянно произнес мой друг, направляясь к столу. — Окно действительно намертво заклинило. Петли словно расплавились. — А в шкафу… — Пара царапин на полу. Но об этом позже. Меня больше интересует вот этот столик в углу. Очень искусная работа. И материал… Цейлонский эбен, если не ошибаюсь. — Это из Индии, — отозвалась хозяйка. — Купили у мастера в Бомбее. — Вы не против, если я позаимствую у вас лист писчей бумаги, миссис Свансон? — спросил Холмс и, получив утвердительный ответ, взял верхний лист из стопки бумаг на заинтересовавшем его предмете мебели. Затем он свернул лист в форме кулька и, не вдаваясь в объяснения, осторожно смахнул в него что-то с полированной крышки столика. Оглядевшись напоследок, он заявил: — Думаю, что увидел здесь достаточно. Но, если вы не возражаете, я хотел бы задать вам несколько вопросов, миссис Свансон. — Тогда прошу за мной, джентльмены, — сказала хозяйка. Она провела нас в просторную и хорошо освещенную гостиную, где мы все вместе разместились за столом. Судя по описанию служанки, именно здесь хозяева и праздновали свой юбилей. Я сразу обратил внимание на неподвижно стоящего у стены аниматона — в точности такого же, какой встретил нас у входа. По наказу миссис Свансон заглянувшая в гостиную Беверли принесла нам по чашке чая и неслышно удалилась. — Так что вы хотели узнать, мистер Холмс? — спросила хозяйка. — Боюсь, в технических вопросах от меня немного толку. У меня совсем другие интересы. — Я отлично вас понимаю, — закивал Холмс. — Вы предпочитаете путешествовать, а не сидеть взаперти. И, несомненно, любите театр. — Беверли рассказала вам? — хмыкнула миссис Свансон. — Вовсе нет. Зато интерьер буквально кричит об этом. — Это вы о том столике? — Не только. На убранство вашего дома определенно повлияли три личности. Во-первых, ваш муж. Строгий, современный, функциональный стиль без изысков — это, несомненно, его вклад. Но тут и там мы видим то, что оживляет и оттеняет эту строгость. Затейливые узоры на гобеленах, мебель с искусной отделкой — это ваше. И, судя по павлиньим перьям и пальмовым листьям в вазах, по этому китайскому вееру на комоде, вы любите путешествовать. А тот глобус с вонзенными в него булавками, которыми вы отмечали места, где вам довелось побывать, свидетельствует о том, что путешествовали вы немало. Но, увы, не в последнее время. — Вы и впрямь наблюдательны, — с искренним восхищением сказала миссис Свансон. — Да, я не покидала Англию весь последний год… — Что, простите, заметно по вашей бледности. В дальней дороге человек, даже не желая того, приобретает загар. — Но как вы догадались про театр? — с любопытством спросила она, оглядываясь. — А, понимаю! Должно быть, по этой пачке театральных буклетов. Люблю их пересматривать. — А также по маленькому театральному биноклю, который висит в прихожей, — кивнул Холмс. — Судя по состоянию его поверхности, пользовались вы им множество раз. — Но кто третий? — Простите? — удивился Холмс. — Вы сказали, что на убранство дома повлияли три личности. Кого вы имели в виду помимо меня и мужа? — Джеймс Холл, конечно. — Он друг Рональда и часто гостит у нас, да, — сказала хозяйка. — Но вряд ли достаточно для того, чтобы оказать влияние… — Еще какое влияние, миссис Свансон, — тихо сказал Холмс и кивнул в сторону мрачной фигуры за ее спиной. — Если бы облик аниматона выбирал ваш муж, то мы бы сейчас видели скучноватый, но рационально спроектированный механизм, не пытающийся казаться человеком. Вы бы сделали его изящным подобием механических игрушек восточных умельцев, сверкающим ювелирной бронзой. Но сделать его пугающим — определенно идея третьего человека. Которому, между тем, тоже близок театр. — И снова вы правы, мистер Холмс, — улыбнулась хозяйка. — С мистером Холлом мы впервые встретились в Лицеуме на постановке Планше много лет назад. Увидев, чем занимается мой муж, он загорелся идеей сделать шоу ужасов. И спустя годы добился своего. Поначалу его предприятие процветало и приносило немалый доход. Но, сами понимаете… Ни один театр не обогатится, показывая из года в год один и тот же спектакль. Шоу довольно быстро всем наскучило, и теперь его посещают в основном приезжие. А уж после этого убийства, боюсь, от него и вовсе будут держаться подальше. Мы договорились ничего не сообщать газетчикам про аниматона, в полиции тоже обещали держать об этом язык за зубами. Да только слухи все равно поползут рано или поздно. — А где сейчас мистер Холл? — У себя дома, полагаю. Два года назад он купил особняк недалеко отсюда, чтобы было проще перевозить машины и оборудовать реквизит. — Вполне разумно, — поддакнул я. — Разумно, да, как выяснилось, не совсем, доктор Ватсон. Лучше бы он раскошелился на здание в центре Лондона. Поначалу многие были готовы приехать сюда даже из Оксфорда, но теперь все не так. — А что вы можете рассказать про мистера Доусона и его сына? — На самом деле немного. Если в полиции вам позволят поговорить с мужем, то лучше спросить у него, своего дядю он знает уж точно лучше меня. Про Кевина я и вовсе ничего не знаю, кроме того, что он легкомысленный молодой человек — из тех, которые легко могут вскружить голову юной девушке. — Она оглянулась на дверь и, понизив голос, проговорила: — Между нами, моя Беверли, по-моему, не на шутку увлеклась. Я уж как только ни старалась отвлечь ее от Кевина, кучу работы на нее взвалила, даже жалко стало бедняжку… — Между прочим, мисс Дэй упомянула о небольшой ссоре между Кевином и его отцом. Вы случайно не слышали, о чем шла речь? Она замялась. — Да как вам сказать, мистер Холмс… Я не склонна слушать разговоры, которые меня не касаются. Но я помню, что мистер Доусон повысил голос и сказал что-то вроде: «Это не обсуждается, я уже принял решение». И еще о том, что его сын больше не будет жить по-прежнему. Вы ведь не думаете, что все из-за этого? Право, не настолько серьезной была их ссора. Оба казались рассерженными, но не более того. — Кевин, должно быть, сейчас организует похороны? — Нет, он пока ждет завершения коронерского расследования. Вроде бы он снял номер в отеле «Уайт Перл», это недалеко от рыночной площади. — И последнее, что мне хотелось бы прояснить. Поймите меня правильно, я пока далек от того, чтобы обвинять кого бы то ни было, но… получит ли ваш муж в наследство какую-то сумму от покойного дядюшки? Она поджала губы и сдержанно кивнула. — Насколько я знаю, да. И немалую часть. Около десяти тысяч фунтов. — Кто еще мог бы извлечь пользу из его смерти? — Его сын, очевидно. Но вы же понимаете, я в глаза не видела завещания мистера Доусона. Я и про десять тысяч знаю только со слов мужа. — Что ж, миссис Свансон, — проговорил Холмс, вставая из-за стола, — думаю, на сегодня нам достаточно. Теперь мы бы поговорили с оставшимися двумя участниками этой трагедии. Разумеется, если вы вспомните что-то важное, дайте нам знать. И не будьте строги к мисс Дэй. Она немного суеверна, легко увлекается, но, право, это не самые страшные из человеческих пороков. Хозяйка нахмурилась и ответила не сразу, о чем-то думая. Потом подняла взгляд на Холмса и сказала: — Если я вспомню что-то важное… Вы знаете, я и впрямь вспомнила кое-что еще. Наверное, это не имеет значения, но за сутки до этого ужасного убийства, ложась спать, я слышала шаги в коридоре. Такие медленные, тяжелые, словно кто-то обул кованные сапоги. Вначале я подумала, что это муж, но у него-то походка быстрая и легкая. С другой стороны, я не уверена, что слышала это в действительности. Может быть, я просто задремала. Как вы считаете, мистер Холмс?