Zenith of stars/Зенит звезд

Утро было таким же, как и любое другое, когда отъездная дверь зала для тренировок внезапно с грохотом открылась, резко и без предупреждения. Шики вздрагивает и на половине движения, которое должно было быть поднятием деревянного тренировочного меча для тщательного блока, швыряет тот вместо этого через всю комнату. Киёхира-сэнсэй мгновенно тоже разворачивается к дверям, рука его взмывает на рукоять его меча… Прямо рядом с Шикиным ухом звучит радостный смех, и маленькая девочка обнаруживает, что ее внезапно подняли в воздух. Раньше, чем она что-либо осознает, ее меч всунули ей обратно в руку, и в довесок шустрые пальцы ущипнули ее за щеку. — Разве так вот надо встречать твоего Тору-нии, ммм? — …Не то чтобы это по тебе бы попало, — Шики фыркает носом, отклоняясь, потирая собственную щеку. Красные линии, заполоняющие ее поле зрения, мерцают и бледнеют, когда она моргает один раз, второй, сдвигая свое зрение обратно на «нормальное», пока ее подскочивший пульс успокаивается. Сатору-ониичан снова щипает ее за щеку за тот короткий миг, пока она отвлеклась. Шики запоздало пытается выбраться из его зоны досягаемости, но безуспешно. — Сатору-сама. — Киёхира-сэнсэй приветствует, позволяя руке опуститься с пояса… и не делает абсолютно ничего для того, чтобы ей помочь, предатель. — Неожиданно. Ой, и правда. Сатору-ониичан склонен порой нежданно-негаданно нагрянуть со спонтанным визитом в произвольном порядке, но редко — столь ранним утром, как это, когда Шики только едва успела начать свои ежедневные тренировки. — Простите, что без предупреждения, — жизнерадостно улыбается беловолосый подросток, очевидно не раскаиваясь. — Я на сегодня одолжу Шики! Один миг уходит на то, чтобы слова усвоились. Киёхира-сэнсэй застывает: — Извините? — Конечно, ты извинён. — Грубо, — осведомляет Шики своего кузена с тихим фырком, тыкая его в щеку. Или пытаясь, по крайней мере. Ее палец невольно останавливается в миллиметрах от кожи Сатору-ониичана, да так и не достает до него. Бесконечность. Маленькая девочка отстраняется и одаривает кузена постным взглядом, таким, который, она надеется, передает, насколько основательно она им разочарована. Сатору-ониичан скалится без малейшего зазрения совести и взъерошивает в ответ ее волосы, растрепывая ее конский хвостик во что-то, больше похожее на свободный хвостик на боку. — Сатору-сама, — легкая морщина на лбу прокладывает путь через лицо Киёхиры-сэнсэя, совершенно не тронутого легкомысленной немой сценой. — Пожалуйста, объяснитесь. — Что? Я думаю, всё довольно самоочевидно, — беловласый подросток пожимает плечами, нарочито обыденно. Он сдвигает и приспосабливает свою хватку на Шики посподручнее с привычной простотой, чтобы ей было удобнее в его руках. — Я просто заберу Шики отсюда на день! Не волнуйся, я верну ее до наступления ночи… наверное. Старший мужчина вжимает ладонь в лоб так, словно пытаясь предотвратить подступающую головную боль. — …Старейшины ничего не упоминали об этом. Сатору-ониичан в ложном сочувствии кивает. — Ну, это может быть потому, что они еще об этом не знают. Тут складки на лбу Киёхиры-сэнсэя усугубляются. — Вы забираете ее даже без … ? … Нет. Нет, я не позволю этого! — О? — Голос более юного мага заметно забавляющийся. — Что заставляет тебя думать, что я спрашиваю твоего разрешения? Шики бросает взор вверх на своего кузена, который сегодня кажется необычно враждебным. Под своими солнечными очками он подмигивает ей, мимолетное движение, которое Шики улавливает лишь благодаря близкому между ними расстоянию. Подыграй. Маленькая девочка на него некоторую секунду пялится, после чего мысленно пожимает плечами. Типичный Сатору-ониичан. — Киёхира-сэнсэй, — Шики поворачивается, — я бы хотела отправиться с Сатору-ониичаном, пожалуйста. Сложное, практически злое выражение пробегает по лицу старшего мужчины от ее легкого потакания кузену. Шики может ему посочувствовать, особенно зная то, что знает теперь, про мнение Киёхиры-сэнсэя о Сатору-ониичане… но этого недостаточно, дабы поколебать ее решение. Что бы ни думал ее учитель, Шики по-прежнему доверяет Сатору-ониичану, тем родом доверия, которое она и не знает, как назвать, даже про себя. … Простите, Киёхира-сэнсэй. — Ты знаешь, что старейшины не давали тебе разрешения уходить, — коротко говорит ее учитель. — Для тебя опасно выходить за пределы земель клана. Ты уже забыла, что случилось в прошлый раз? Точно, «прошлый раз» был недавней катастрофой, когда Шики составила компанию Сатору-ониичану и Гэто-сану на их миссии, включавшей последующую гибель Аманаи Рико. — Конечно нет, — Шики мотает головой, заставляя себя сосредоточиться на происходящем разговоре. — Но я не собираюсь прятаться из-за этого всю свою оставшуюся жизнь. — Ты не «прячешься всю оставшуюся жизнь», это не… — О, но это именно оно, — Сатору-ониичан прерывает его, иронично протягивая. — Довольно очевидно, что старейшины ничего бы так не хотели, как того, чтобы держать Шики под своими взглядами, пока она не вырастет достаточно, чтобы пойти четко в Магический Техникум. Или ты хочешь сказать мне, что я неправ? Киёхира-сэнсэй быстро закрывает глаза и запрокидывает голову, олицетворение человека, просящего у небес еще немного терпения, в то время как сам умудряется выдавить: — Не усложняйте. Беловолосый подросток вызывающе хмыкает: — Вот как мы заговорили? Кто здесь вообще усложняет, серьезно? — …Куда вы хотите ее забрать? — Наружу. Киёхира-сэнсэй одаривает Сатору-ониичана испепеляющим взглядом. С другой стороны, Шики склоняет задумчиво голову набок. — Мы пойдем в Магический Техникум, верно? Оба из них одновременно опускают на нее взгляд в удивлении, Киёхира-сэнсэй с нахмуренным лицом, а Сатору-ониичан с выгнутой бровью. — Ты портишь всё веселье от интриги, — он ей говорит, и Шики закатывает глаза. — Пожалуйста, прекрати дразнить Киёхиру-сэнсэя, — говорит она без особой надежды на то, что ее кузен действительно ее послушает. — …Это имеет какое-то отношение к последним известиям о твоем учителе? Яга-сане? Сатору-ониичан замирает и бросает на нее оценивающий взгляд. — Новости расходятся определенно быстро, а? Не знал, что вы уже и здесь в поместье об этом знаете. Маленькая девочка пожимает плечами: — Юзуки-сан на днях упомянул. Миг тишины, прежде чем старший мальчик издает звук понимания. — А. Юзуки, он… младшенький Хаджимэ, верно? Щуплый такой, который болеет? — Мгм. Она зарабатывает участливое поглаживание по голове. — Хаджимэ тот еще персонаж, но у Юзуки хорошая голова на плечах, — ее кузен размышляет вслух. — Жаль, что у него так со здоровьем, конечно. Шики молча кивает в определенном согласии. Хотя она уже неплохо знакома Юзуки, с его отцом, Годжо Хаджимэ, она еще не встречалась. Она не может сказать, что как-то особенно этого ждет. Если исходить из отдельных оговорок, которые, она слышала, Юзуки делал, касательно его отца, то они выглядят так, словно хорошо сходятся с тем, на что намекает Сатору-ониичан. — В любом случае! Думаю, мы тут немного отвлеклись от темы, — ее кузен снова крутанулся в сторону Киёхиры-сэнсэя. — Не волнуйся, мы не сбегаем на какие-то там миссии или в загул на другом краю страны экспромтом в пляжную поездку. На этот раз. Я верну ее к вечеру. Киёхира-сэнсэй мнет переносицу. — Пожалуйста, скажите мне, что она не будет вовлечена ни в какие текущие процессы судебных разбирательств над Ягой Масамичи. — Конечно нет, — Сатору-ониичан поднимает маленькую девочку в своих руках для подчеркивания, — наша Шики просто будет страховкой! — …Сатору-сама. — Шучу-шучу, — подросток смеется. Киёхира-сэнсэй уже выглядит так, словно он готов вот-вот удавить наследника своего клана голыми руками, и Шики не думает, что это хороший знак. Сатору-ониичан, однако, кажется, ощущает возрастающий его гнев, поскольку он изволит немного доразвить свою мысль: — Старые хрычи опять становятся настырными, так что я понял, что они давно напросились на напоминание. Киёхира-сэнсэй награждает его за эти слова предостерегающим взглядом. — Пожалуйста, не перегибайте снова палку, Сатору-сама. Хирофуми-сама до сих пор пытается всё уладить с кланом Камо. Из последнего, что я слышал, госпожа Мацухимэ всё еще в ярости от того, как ее старший сын внезапно в одночасье обзавелся новым страхом высоты. Шики моргает и инстинктивно вскидывает взгляд на кузена. Сатору-ониичан улыбается с блаженным видом. — К чему я, разумеется, не имею никакого отношения, — произносит он, сияя. — К чему вы не имеете никакого отношения… — Киёхира-сэнсэй качает головой в недоверии. — Послушайте, даже если веских доказательств и нет, а Камо Нобутомо слишком запуган, чтобы что-то сказать, буквально никто этому не верит. Вы не слишком-то это скрывали, Сатору-сама. Ее кузен посвистывает: — Правда? Что ж, очень жаль, потому что я понятия не имею, о чем это ты говоришь! — …Правильно, конечно же, не имеете, — Киёхира-сэнсэй устало потирает голову. — Сатору-сама. Вы… сильны. Сильны достаточно, чтобы не бояться последствий от многих вещей. Но пожалуйста, помните, что к людям вокруг вас то же самое не относится. Я, если честно, даже склонен думать, что именно такая может быть связь с попыткой похищения Шики в тот день, той, что убила Исао… — Так значит, это был клан Камо? — Вы меня не слушаете, — мужчина рокочет в недовольстве. — Просто… подумайте об этом. Если вы приведете Шики на суд над твоим учителем сейчас, можете ли вы гарантировать, что никто на нее из-за этого не нацелится в будущем? Стоит ли оно риска? — Я не беру ее на суд, — Сатору-ониичан откликается ровным тоном. — Она к этому в любом случае отношения не имеет, так что нет смысла. Старший мужчина нахмуривается: — Тогда зачем вообще вы забираете ее с собой в школу в день суда над Ягой Масамичи?! — Я же говорил тебе, разве нет? Страховка, — беловолосый подросток тянет, затем поворачивается к Шики. — Хей, хочешь выручить своего любимого кузена и, может, обзавестись в процессе новым другом? — Хорошо, — маленькая девочка соглашается. — Этот новый друг относится к Яге-сану? — Да! По сути дела, я возьму тебя встретиться с сыном Яги-сэнсэя. Ты не в восторге? — Вы шутите, — вмешивается Киёхира-сэнсэй со своей стороны. Голос мужчины звучит так, словно его окончательно довели. — Вы… берете Шики с собой в школу джуджуцу. Чтобы она могла присмотреть за проклятым трупом-мутантом Яги за тебя, пока все остальные из вас заняты судом? — Следи за языком, Киёхира, — Сатору-ониичан произносит вежливым тоном. — Ты говоришь о ребенке, и его зовут Панда. Панда? Какое интересное имя, очень необычное. Шики не думает, что когда-нибудь раньше встречала кого-нибудь, кого звали бы «Панда». Киёхира-сэнсэй корчит лицо: — Мне без разницы, какое имя у этого. Шики не следует быть вмешанной во что бы то ни было из этого! Сатору-ониичан фыркает: — А она и не будет. Это по большей части на случай, если старые хрычи попытаются выкинуть что-то тупое во время суда, на самом деле. Она будет в полном порядке. — «Полном порядке»? Так же, как она должна была быть в порядке, когда Сосуд Звездной Силы… — Киёхира-сэнсэй, — Шики быстро перебивает, прежде чем мужчина мог закончить предложение… и, потенциально, оказаться убитым. — Всё будет хорошо. Я в этот раз всего-то буду в школе, и я не посещу суд над Ягой-саном. Нет причин, чтобы со мной что-то случилось. — Ты не понимаешь, — мужчина выдыхает раздраженно. — Дело не только в немедленной угрозе, оно еще и в том, как это может отразиться. Последствия, которые теоретически могут наступить. Яга уже однажды был задержан за свои эксперименты с аномальными проклятыми трупами. То, что судебное разбирательство над ним сейчас было возобновлено, прямо после того, что случилось с Сосудом Звездной Силы… это не совпадение. Определенные фракции снова пытаются перебороть Сатору-сама, нацелившись на его близких знакомых. Последнее, что нам нужно, это чтобы ты пошла и сделала себя мишенью посреди всей этой заварухи! Она это знает. — Но я не мишень, Киёхира-сэнсэй. Я больше… предупреждение в данном случае, разве нет? Та фракция, что стоит за этим судом… включает в себя нескольких старейшин из клана Годжо, ведь так? Это причина, по которой дело Яги-сана было возобновлено так быстро, несмотря на его открытую связь с Сатору-ониичаном. Есть верха, которые надеются приструнить Сатору-ониичана, сделав из Яги-сана пример… — Что все равно не имеет к тебе никакого… — Но весьма вероятно, что Яга-сан на самом деле ни к чему не будет приговорен, — маленькая девочка легко продолжает, несмотря на то, что ее перебили. — Поэтому также существует шанс того, что вместо этого они тогда обратят свои взгляды на проклятый труп. Но если там буду я, тогда они увидят, что Сатору-ониичан заранее предугадал их действия. И это станет достаточным предупреждением, если только они не захотят рискнуть и пойти на обострение. Киёхира-сэнсэй хмурится. — …Потому что ты уже прочно ассоциируешься с Сатору-сама? Так что они увидят тебя и сочтут это предупреждением? Но даже в таком случае остается все еще множество других способов защитить Ягин проклятый труп без риска тобой. — Но это не несет того же посыла, — Шики поднимает руку и прямо указывает на свои глаза. Проклятые синие глаза, так похожие на глаза кузена, и в то же время столь отличающиеся. — Если я объявлюсь неожиданно, тогда это тоже будет служить несомненным свидетельством того, что влияние Сатору-ониичана в клане сильнее, чем они думают. Потому что я сейчас должна быть заперта и изолирована в землях клана, правильно? Мужчина останавливается. — Ты хочешь сказать… ? — Я не заинтересована в том, чтобы создавать проблемы. Но еще меня и не особенно волнуют те игры, в которые играют старейшины, — маленькая девочка пожимает плечами. — Вы знаете это, Киёхира-сэнсэй. Так что… для меня это хорошая возможность ясно это показать, разве нет? Ее учитель безмолвно пялится на нее с секунду. — …Как долго ты все это знала? Если честно, на это нет простого ответа, учитывая хитросплетения клановых интриг. Но если она оглянется на все назад… Шики всегда прекрасно осознавала, что клан Годжо хотел ее заполучить только лишь из-за ее проклятых глаз, с самого начала. Все это время, даже если большая часть закулисных шевелений старейшин происходила за ее спиной, это не означало, что она ничего не заметила. Шики не гений, но она и не откровенная идиотка. Маленькая девочка тихо вздыхает, отчетливо чувствуя себя усталой. К тому времени, как Шики и Сатору-ониичан наконец вместе отправляются школу джуджуцу, Киёхира-сэнсэй все еще не шибко рад всему этому делу. Но он не пытается остановить их физически, и это, наверное, наилучший возможный исход. Кузен ерошит ей волосы: — С каких пор ты стала такой умненькой? Шики к этому времени уже даже не заморачивается попытками поправить волосы обратно. — С тех пор, как Юзуки-сан начал вручать мне половину клановых исторических записей на почитать, думаю. Мы имели несколько… интересных разговоров. — Хммм. Не знал, что внутриклановая политика и внутренние дела — что-то, что тебя интересует, — комментирует Сатору-ониичан. — Ты искала, что еще почитать, потому что свитков с твоих уроков тебе недостаточно? — Не совсем. Мои уроки пока сфокусированы на истории джуджуцу, а не клановой политике, — Шики делает руками пространный жест. — В данный момент я прохожу то, как китайский даосизм повлиял на развитие оммёдо во время эпохи Хэйан. — Ясно, — кузен произносит отчетливо нейтральным тоном и не развивает тему. …У Шики появляется смутное ощущение того, что она, может быть, опять что-то упускает, но она пожимает плечами и оставляет это без внимания. Есть кое-что другое, о чем сейчас она беспокоится немножечко больше. — Сатору-ониичан? — она спрашивает. — Да? — приходит отвлеченный ответ. — …Кенто-оджичан будет в школе? — Ага, он будет, на суде. У тебя будет шанс снова увидеться с Нанами после него, не беспокойся, — Сатору-ониичан улыбается. — У него все неплохо. Очень здоровые легкие. Я бы не хотел, чтобы он еще раз на меня наорал, хаха, замолви за меня словечко? Шики немножко улыбается на мысленную картинку, нарисованную этими словами, хотя та сильно оттенена беспокойством. Виной. Она знает, что Сатору-ониичан разыскал Кенто-оджичана в то время, как она лежала в больнице, чтобы разъяснить ему бурные события ее катастрофической вылазки. Никто из них двоих не поделился с ней всеми деталями их разговора в тот день, но исходя из того, как Кенто-оджичан немедленно сгреб ее в убийственные объятья, когда снова ее увидел, того, какой был отчетливо сдавленный тон его голоса, когда он на выдохе прошептал: «Хвала богам, ты в порядке…» Шики тоже была рада увидеть, что Кенто-оджичан в порядке. Было так много-много вещей, которые она хотела ему тогда сказать, когда она наконец увиделась со своим дядей снова — ровно столько же, сколько она говорить не хотела. Вещей, про которые она даже не знала, как начать говорить. Я почти умерла. Я кого-то убила. Киёхира-сэнсэй был расстроен. Ты мной расстроен? … Пожалуйста, не будь мной расстроен. Шики оказывается выдернута из своих мыслей звуком голоса кузена, когда тот снова начинает говорить. — Яга-сэнсэй раньше еще вёл уроки замены у некоторых первогодок, так что Нанами и Хаибара оба будут вызваны в суд. Но после с суда я приведу Нанами с собой, — Сатору-ониичан ей говорит. — Что касается тебя… ну, нам правда нужен кто-то, кто присмотрит за Пандой. Совет уже знает про Панду, и я не верю, что они не возьмут и не попытаются нас обыграть во время разбирательства. Маленькая девочка кивает в понимании. — Так что я буду с… Пандой? — Так что ты останешься с Пандой, — соглашается ее кузен. — Ты не ошибаешься насчет того, что ты недавно сказала Киёхире, но кроме того… я правда думаю, что ты, может, сможешь завести нового друга. И во всяком случае, по крайней мере это заставит старейшин дважды подумать, снова пытаясь запереть тебя в будущем! Наверное. Она зарабатывает еще одно поглаживание по голове. — Не стоит думать об этом слишком много. Повеселись с Пандой! И не забывай играть в приличия. Играть в приличия. Это она может. . . Как выясняется, «Панда» это… панда, довольно-таки буквально. Довольно маленькая панда, которая лишь немногим выше, чем сама Шики, если говорить про высоту, но тем не менее — самая настоящая панда. …По крайней мере, это объясняет его имя? — Итак. Знакомство! — Сатору-ониичан хлопает в ладоши. — Панда, это Шики, моя маленькая очаровательная кузина! А еще Нанамина племянница. Постарайся ее не расстраивать, иначе можешь обнаружить, что из тебя сделали сашими. Шики старается выглядеть не слишком оскорбленной. — С-сашими… ? Беловолосый маг игнорирует нервное сглатывание от говорящей панды, вместо этого поворачиваясь обратно к ней. Его рука простирается с цветущим: — Шики, это Панда. Маленькая девочка секунду ждет от своего кузена продолжения… но нет, по всей видимости, это все, что ему есть сказать о Панде в рамках их представления друг другу. Почему-то она не может сказать, что сильно удивлена. Шики скрещивает руки на груди и издает тихое «хмф», едва слышное. Она думает, что наконец может понять, почему Кенто-оджичан склонен вечно носить на лице постное, нерадостное выражение, когда бы Сатору-ониичан ни оказался поблизости. Подросток хватается за грудь и издает преувеличенно раненный звук в ответ на ее реакцию. Шики торопливо опускает голову и прячет улыбку. — Ладно, мне сейчас надо уходить. Оставляю все на вас тогда, — Сатору-ониичан выпрямляется с легкой усмешкой. — Будьте паиньками! Не делайте ничего, чего не сделал бы я. И с заговорщическим подмигиванием и последним развязным помахиванием рукой, ее кузен разворачивается на пятках и ушагивает из комнаты, закрывая раздвижную дверь за собой финальным звуком. …Что ж. Вот, значит, как, думает она. Шики обращает свое внимание на другого присутствующего в комнате. Проклятый труп-мутант, назвал это Киёхира-сэнсэй. Его, она сознательно поправляется. Сатору-ониичан на пути сюда предельно ясно сказал, что Панда имеет свою собственную личность. Это был, в конце концов, уникальный проклятый труп, который обрел разум и развил самосознание, весьма непохоже на бездумность большей части других проклятых кукол, которые не слишком отличались от какого-либо другого проклятого оружия. Шики секунду молча исследует другого ребенка. Моргает, затем наклоняется вперед. — Почему у тебя три сердца? — она спрашивает с любопытством. Или, по крайней мере, она предполагает, что это сердца. Красные линии, нанесенные на Панду, плотно сбиваются в трех четко раздельных точках его торса… нет, погодите, это неподходящее для них слово. Ядра? Точно, проклятые трупы делаются с использованием «ядер». — Три ядра, ошиблась. О, это интересно… По линиям внезапно и тревожно проходит пульсация. Шики поднимает взгляд как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как все тело Панды меняется. Закругленные линии напрягаются и становятся более резкими, взбухают и ужесточаются. Это отдаленно напоминает нечто… вроде мускулов. Деформированных, конечно. Длинные руки вбиваются в землю, ладони сжимаются в кулаки… Погодите-ка, ладони? Маленькая девочка растерянно моргает. Она была полностью уверена, что у панд — лапы, а не руки… не то чтобы теперь Панда и дальше продолжал напоминать собою панду, что, наверное, должно вызывать большее беспокойство, учитывая циркулирующую проклятую энергию. Шики мотает головой и вздыхает на саму себя. И полной минуты даже не прошло, как Сатору-ониичан из комнаты вышел!.. Может быть, Киёхира-сэнсэй имел совершенно законные основания приходить в отчаяние от Шикиного очевидного недостатка навыков общения. Что, вероятно, ее длительным заключением в клановом поместье ни капельки не было исправлено. — Спорю, у тебя тоже не очень-то много друзей, — она говорит другому ребенку, слегка сочувствуя. — Нет, есть! — доносится на ее слова немедленный протест. Это, кажется, выбило не-панду из колеи, враждебность в его позе сменилась замешательством. — Я… У меня куча друзей! Замешательство, со скрытым намеком на что-то практически… расстроенное? …У Шики начинает складываться отчетливое ощущение, что сейчас она, возможно, облажалась, хоть и ненамеренно. Упс. — Я не хотела тебя обидеть… — Шики машет ладошкой в неопределенно-примирительной манере, чувствуя себя слегка потерянной насчет того, что ей сейчас делать. Несмотря на шутливые слова ее кузена недавно, делать из «сына» его сэнсэя сашими совсем не выглядит подобающе. — Ум. Сатору-ониичан хотел, чтобы я оставалась с тобой в течение судебного процесса над Ягой-саном… Приятно познакомиться. Она старательно пытается представиться не угрожающим образом, когда произносит свои неловкие слова приветствия, раскрывая пустые руки, чтобы доказать, что она безобидна… несмотря на ножи, спрятанные в складках ее кимоно. Однако об этом упоминать не обязательно, верно? Панда пялится на нее какой-то долгий миг в полнейшей тишине, заметно напряженный. После чего: — Ты смешно говоришь. — Неправда, — мгновенно отрицает Шики. Но колеблется, и сомнения проникают сквозь трещины в ее пошатнувшейся уверенности. — …Или правда? Резкие грани постепенно сдуваются и снова скругляются во что-то более ровное. Панда отвечает ей искренним кивком, снова выглядя, как совершенно нормальная панда во всех отношениях — если бы панды могли стоять на двух задних лапах и разговаривать как обычный человек. — Правда, — он говорит, и его голос по какой-то причине звучит несколько сочувственно. — Но все нормально, я не буду смеяться над тобой из-за этого! — …Спасибо? — Шики думает, стоит ей оскорбиться или нет. Панда серьезно кивает, усаживаясь обратно на пол слегка вразвалочку. Шики следует его примеру, также присаживаясь, прилежно подбирая под себя согнутые ноги. Помещение приятное, чистое и просторное — разве что довольно пустое. Покрытие из татами не настолько замечательное, как-то, что в поместье клана Годжо, но, возможно, этого и следовало ожидать. Шики до этого момента уже несколько раз бывала в школе джуджуцу, но помещения в конкретно этой секции школы всё еще новы для нее. У нее не было причин заглянуть под барьер и комнаты сдерживания до этого дня, и они уютнее, чем она ожидала, на удивление. Быть может, это кумовство? Панда — «сын» Яги-сана, если номинально, а судя по тому, что она помнит, Яге-сану прочат становление следующим директором Токийского Магического Техникума. Взгляд маленькой девочки быстро мелькает в сторону раздвижных дверей. На деревянных рамах сияют красные линии, но есть и легкие следы чего-то почти небесно-голубого, вьющегося по поверхности. Похоже на признак чего-либо навроде защитных барьеров или печатей, внедренных в древесину. Сдерживание — или же защита? …И то и другое, наиболее вероятно. Она так догадывалась. Несмотря на то, что обоснованием, которое предложил Сатору-ониичан Киёхире-сэнсэю для того, чтобы взять Шики с собой сегодня в школу, был предлог «страховки» для защиты Панды, это, возможно, не вся картина. Есть, весьма вероятно, и другие играющие роль факторы — хотя ее кузен не ошибается в том, что Шики будет хорошим стопором для действий противника. Приди какие бы то ни было маги, посланные в это время за Пандой, они определенно дважды подумают, прежде чем действовать, если Шики здесь будет. Одно дело забрать в место заключения экспериментальный проклятый труп, но совершенно другое — забрать друга немаловажного кланового ребенка. И даже несмотря на различные опасения касательно собственно Шикиной ситуации в целом, спору нет, что клан Годжо по-настоящему вложился в нее. «Друг». …Вот, значит, почему ранее Сатору-ониичан отдельно спросил, не хотела ли бы она обзавестись новым другом. Помогать «ребенку» своего учителя, забрав на заметный срок Шики из подавляющего кланового поместья одновременно — двух птиц одним камнем. Типичный Сатору-ониичан. Шики качает головой со вздохом. Не то чтобы она была против подхватить планы своего кузена на лету, но Шики не может не думать о том, что было бы хорошо, если бы он действительно ей об этом сказал, а не оставил ее саму соединять кусочки мозаики. Может, это клановые заморочки? Кто знает. Панда… на удивление жизнерадостен и добродушен. Даже несмотря на то, что начали они с дурной ноты, не потребовалось много времени, чтобы другой ребенок с ней притерся, треща о крутом жуке, которого нашел в горном подлеске. Шики, не питая к жукам никаких особых чувств, слегка похмыкивает, чтобы показать некоторый интерес, пускай она и не особенно следит за разговором. Благо Панда не выглядел, словно его отвратило или отпугнуло, когда она негромко призналась, что никогда раньше не ходила на жучиную охоту. Вместо этого он надувает грудь колесом и заявляет, что он знает лучшие места для того, чтобы искать жуков — и в следующий раз он может показать Шики все его крутые находки! Она может пойти с ним. Шики старается не думать о том, как она, вероятнее всего, застрянет в поместье клана на месяц прямо после ее сегодняшней импровизированной эскапады. Но оно того стоило. Дайсаку-сама, к примеру, не выглядел готовым хоть как-то ослабить ее ограничения до самого следующего года, а Шики… Не то чтобы она не понимает, что это опасно, этот новый мир, в котором она сейчас живет. Но если все всегда так будет продолжаться, от недель — и к месяцам, к годам… сколько времени займет, чтобы прятаться вошло у нее в привычку? Чтобы это стало автоматическим ответом на всё и вся? Она что, собирается засесть в убежищах на всю ее жизнь? Я отказываюсь. — А ты нечасто гуляешь на улице, да? — Нет, нечасто. — Шики вспоминает песчаное побережье и сверкающий простор голубеющей воды, сияющей на солнце. Несмотря на то, как все в итоге обернулось, на Окинаве было… хорошо. Но она не уверена, захочет ли пойти на пляж снова. — А что насчет тебя? Ее товарищ по играм расцветает. Это вызывает легкий диссонанс, видеть столь эмоциональные, человеческие выражения лица на морде панды, но Шики уже видала вещи намного более странные. Вещи, что гораздо, гораздо более тревожные, нежели пушистый проклятый труп, вознамерившийся стать ее другом. — Я гуляю очень много! — Панда восклицает с восторгом. Затем немножечко сдувается: — Но только в горах. Папа говорит, что ходить самому в сторону города небезопасно. Не знаю, я думаю, я буду в порядке! С чувством направления у меня все просто замечательно! — …Не думаю, что Яга-сан беспокоился об этом, — Шики произносит, так дипломатично, как только может. Учитывая, что Панда выглядит как… ну, панда, причина того, почему Яга-сан бы хотел держать его подальше от публичных мест, предельно очевидна. То внимание, что соберет «человекоподобная панда» от посторонних глаз, не окажется ничем хорошим для магов, которые преимущественно действуют, скрываясь в тенях. — Э? — Ничего, — маленькая девочка вздыхает. И все же. Перспектива быть ограниченным в замкнутом пространстве — это что-то, что и Шики тоже касается, особенно учитывая ее обстоятельства, и это заставляет ее немного сильнее сочувствовать своему новому другу. В некотором роде они оба были вот так ограничены ради своей собственной безопасности и защиты. (До того самого дня, как они станут достаточно сильными, чтобы самим встать на ноги.) Разговор продолжается, и двое мало-помалу узнают друг друга все лучше. В какой-то момент Панда лезет куда-то за себя и торжествующе вытаскивает пачку бумаги, и Шики получает нежданный интенсивный курс по складыванию бумажных звездочек. — Если сложить тысячу таких, то можно загадать желание! Шики сконфуженно склоняет голову набок: — Я думала, то было про журавликов? — Ухх… В конце, однако, повисает спорный вопрос, когда они пялятся друг на друга с пустым выражением лица и приходят к неизбежному осознанию того, что никто из них не знает, как складывают бумажных журавликов. Может, можно остановиться и на звездочках, в таком случае… А затем дверь грохочуще отъезжает с бесцеремонным «дум», звук резкий и бьет по ушам. Шики знает, еще до того, как оборачивается посмотреть, что это не Сатору-ониичан. Ни кто-либо еще, кого она знает, если на то пошло. — В соответствии с действующими положениями, субъект «Панда» должен быть взят под стражу до того момента, пока… — осознание собственной важности на надменном лице незнакомца исчезает в то же мгновенье, как его глаза встречаются с Шикиными. — Вы… Вы… ? Она может видеть тот момент, когда у него щелкает в голове. Крошечная маленькая девочка со снежно-белыми волосами и проклятыми синими глазами… яркие отличительные черты, что столь открыто говорят о ее личности всем и каждому, видны во всей красе. Она даже символически не надевала солнечные очки. Ноль возможных ошибок. Теперь на лице мага кислое выражение, такое, что он выглядит практически так, будто откусил лимона. — Приветствую благословенное дитя, — он говорит кратко. Спина прямая, плечи расслаблены, подбородок поднят. Шики вспоминает совет Юзуки-сана и едва кивает головой в ответе. — Приветствую, — только и отвечает она. В противоположность ее тщательно проецируемому спокойствию, Панда за нею заметно напрягается. Шики гладит его по лапе, пытаясь сказать ему немое: «Не волнуйся, все будет в порядке…» А. Маг уже открыто хмурится и даже не утруждается это скрыть. Возможно, потому что Шики только что совершенно ясно показала, на чьей она здесь стороне. — Годжо-сама, я должен попросить вас переместиться от этой вещи. — Голос мужчины отрывистый, звучит кратко и формально. — Это нестабильное тело, подвергнутое эксперименту, внезапно мутировавший проклятый труп неизвестного… — Вы не заберете Панду, — Шики мотнула головой, обрывая его. — У вас не имеется полномочий. То, чем считать заключение Панды под стражу во время, пока над Ягой проходил судебный процесс, целиком зависело от точки зрения, если честно. Если рассматривать Панду строго как проклятый труп, проклятый объект — тогда да, арестовать и изъять опасный объект было чем-то совершенно нормальным требованием со стороны верхушки в подобной ситуации. Но к тому моменту у Шики уже нет никаких сомнений, что Панда имел собственные личность и сознание, она могла это увидеть. Имело смысл приглядывать за Пандой и ограничивать его перемещения, но не самоуправно утащить, чтобы не вернуть больше никогда. Маг нахмуривается, делая угрожающий шаг вперед. Шики мысленно готовится схватиться за ножи, которые спрятала на себе, просто на всякий случай. — Полномочий? Мои полномочия абсолютно бесспорны, ты… — Ты в этом уверен? Мужчина застывает и разворачивается вокруг собственной оси, чтобы встретить новоприбывшего. Это не Сатору-ониичан, не тот голос — не упоминая того, что ее кузен должен все еще быть на ныне проходящем суде над Ягой-саном в данную минуту — но звучит он все равно смутно знакомо, по какой-то причине… ? — Годжо Джихей, — выдавливает недружественный маг, явно недовольный. — Почему ты здесь? А. Это Джихей-сан, помощник Дайсаку-сама. Шики помнит, как видела мужчину с коричневыми волосами, следующим за морщинистым старшим, на не одном клановом собрании. Еще он… был тем, кто привел Шики к порогу Киёхиры-сэнсэя, что, казалось, было целую жизнь назад. Она видит его где-то поблизости от случая к случаю, — достаточно, чтобы его лицо ей примелькалось, — пускай даже появляется он лишь для того, чтобы передать приказы Дайсаку-сама. С этой точки зрения, откровенно очевидно, почему он здесь, придя по следам Шикиного побега из кланового комплекса. Годжо Джихей элегантным движением слегка наклоняет голову набок. — Камо Нагахару. Уверен, что лучше всего тебе сейчас будет уйти. Если тебя это утешит, пожалуйста, будь покоен: случайно мутировавший проклятый труп не покинет этой комнаты. Сдерживание на этой комнате по-прежнему надежно. — …Значит, так играет Годжо Дайсаку-сама? Джихей-сан приятно улыбается. Это выражение не касается его глаз. — Лучше всего, — повторяется он, тихим и обыденным тоном, — тебе сейчас будет уйти. Миг неестественной тишины — перед тем, как Камо-сан отступает с тихим фырком. У Шики появляется ощущение, что она опять что-то упустила — не то чтобы сейчас это еще было для нее чем-то новым — но все равно, хорошо, что ситуация не… накалилась. Ее соклановец бросает прицельный взгляд в сторону, где Шикина рука не слишком-то скрытно покоится на ее ноже, в тот же миг, как маг Камо скрывается из виду. — Шики-сама, — в голосе Джихей-сана звучит отчетливая боль, — я искренне надеюсь, что вы не собирались устроить еще один скандал с кланом Камо в те дни, когда госпожа Мацухимэ еще не сошла с тропы войны. — Я не собиралась на него нападать, — Шики отводит взгляд под предлогом приглаживания своего кимоно. — Тогда я должен поблагодарить вас за вашу выдержку, — сухо говорит мужчина. На миг между ними опускается тишина. — …Это всё? Я думала, что вы пришли сюда, чтобы немедленно забрать меня. Джихей-сан пожимает плечами. — Дайсаку-сама был уведомлен уже в тот момент, как вы сделали шаг за пределы поместья с Сатору-сама. Он, разумеется, этому не рад, но… Мунэёши-сама умудрился его уговорить. Хотя я подозреваю, что по возвращении вас поджидает суровый выговор. Шики кивает. Сурового отчитывания и следовало ждать, учитывая ее действия, но она все равно несколько удивлена, что властный Дайсаку-сама не сказал Джихей-сану не медля утащить ее обратно в клановое поместье в тот же миг, как он ее найдет. — …Может возвращение подождать, пока я не встречусь с Кенто-оджичаном? Мужчина замирает. Мгновение он смотрит на нее молча, и его тон смягчается. — Да, конечно. Хорошо. Шики опускает голову в благодарности. — Я ценю это, Джихей-сан. Маг машет рукой, глядя в сторону, опустив какой-либо словесный ответ. — Кенто-оджичан? –Панда в стороне неожиданно оживляется и издает звук забрезжившего осознания — Шики честно забыла о нем на минуту, упс. — В смысле Нанами Кенто? — Мгм. Мой дядя. — О, понял. Погоди… но разве Годжо-сан не твой кузен? Как это вообще работает? Маленькая девочка вздыхает, устало по необъяснимым причинам: — Это долгая история. Примечания в конце главы Панда появляется! Получен новый друг для Шики. Я тут потасовала некоторые вещи касательно таймлайна, но у меня внушительный список оставшихся событий, которые я планирую затронуть, относительного Шикиного детства, прежде чем мы доберемся до Магического Техникума. Медленно, но верно мы идем по списку! Прямо сейчас я думаю над тем, чтобы сделать главу 15 в качестве интерлюдии с ПОВ-ом какого-нибудь персонажа (Кандидаты, что приходят на ум: Годжо, Гэто, Нанами… Может, Киёхира и/или Джихей, или же Има.). оригинальные планы включали в себя интерлюдию, как только мы продвинемся чуть дальше по истории, но я осторожно размышляю над этим. Как обычно, вы можете найти уведомления об обновлениях и дополнительные лакомые кусочки на моем Tumblr.