Графити

Пион слабыми руками пытается грести и раззевает рот в беззвучном крике, но её утягивает куда-то вниз, в глубь толщи воды. Пузырьки воздуха гурьбой вздымаются вверх, резво указывая путь на недосигаемую поверхность. Ужас проникает куда-то под кожу. Нехочунехочунехочу… Она только вспомнила что значит ходить, что значит ветер в волосах, а под ногами мягкая трава… Это не честно. Мысли… Ускользают. Она будто бы сливается с водой. Вода… Глаза сами закрываются, а из рта больше не вырывается пузырьки воздуха. Где-то на задворках сознания что-то начинает будто бы постукивать по стене. Тук. Тук. Тук. Тук. Тук-тук-тук-тук-тук-тук… Пион резко начинает падать, ветер обдает влажную кожу, которая покрылась мурашками и болезненно приземляется на землю, с силой ударившись головой и спиной. Она медленно встаёт, потирая ушибленные места и осматривается. Кипенно белый пол медленно переходит к серому, на потолке превращаясь в чёрный. Оно начинает пузыриться и лопаться, позволяя чёрной жиже и клубящемуся газу упасть на пол. Жидкость медленно собирается вместе, становясь фигурой под три метра. Существо стоящее перед ней ужасно. Ужасно подавляющим ощущением силы, холодом, пронизывающем до костей и шёпотом, который следует за ней. «Милая, все будет хорошо.» «Иди сюда, в мир спокойствия.» «Это быстрее чем засыпать…» Тьма обвалакивает фигуру как мантия, открывая взгляду лишь длинные узловатые пальцы, напоминающие паучьи лапы и странное, аморфное лицо. Или, то что должно быть лицом. Контуры плавают, напоминая расплавленный воск, который течёт откуда-то снизу вверх. Или танец огня, медленный и тягучий. Пион кидает быстрый взгляд на руки существа. Кисти медленно расплываются, начиная соответствовать голове существа. Глаза — чёрные дыры со светящийся, ярко-зелёной точкой в центре. Они с любопытством наблюдают за ней, а потом чёрная щель рассекает лицо. (рот, это точно рот) В щели заменяющей рот нет ничего кроме пустоты и слабого переливания цветов, как в изображении космоса. — Интересно… Кажется, что вместо одного существа перед ней говорит целый легион. Множество голосов сливается в единый. Он звучит со всех сторон. Клиническая вежливость, вбитая когда-то отчимом вновь проявляется: — Здравствуйте, не могли бы вы сказать что это за место и как я могу к вам обращаться? Это вызывает дергание рта у существа. — Это место нельзя объяснить… По крайней мере, нельзя это сделать так, что бы судный ум смертного человека смог это понять. Точки в глазах существа начинают гореть интенсивнее. — И учитывая что ты попала сюда не иначе как по воле судьбы, то это место можно назвать лимбо и разумом одновременно. Оно начинает двигаться к ней, медленно наступая. Полы мантии остаются статичными, пусть и клубится завихрениями тьмы и холода. — А я, это то, что человек встречает до и после жизни. Я — это неотъемлемая часть существования. Многие встречают меня как самое страшное, что может произойти, как искупление и избавление. Оно мягко касается пальцами подбородка, вскидывая ей голову. Рот расходится в подобии улыбки, а щели глаз становятся уже. — Итак, вопрос. Что я? Мелкие мурашки страха ползут по рукам, спине, уходя в ноги вместе с сердцем. Нет, не может быть… Она говорит тихо, на выдохе, судорожно проводя языком по пересохшим губам: — …Смерть. — Именно. Пространство резко начинает двигаться и она вновь оказывается рядом с озером. Девушка резко дёргается, в попытке отойти, но спотыкается, падая на что-то мягкое. Руки упираются в подлокотники неожиданно появившегося кресла. Смерть царственно садится на трон, продолжая наблюдать за Пион. Оно выглядит скучающе, упирая аморфную руку в такую же не чёткую щеку. — Почему вы, ну, — Она запинается, не совсем понимая как обозвать это место, даже учитывая странные объяснения от… Смерти. — здесь? — Девушка слабо взмахивает рукой, показывая на пространство вокруг. Из этого вырывается гортанный смешок. — Мне было… интересно. Ты не обычная смертная. У каждого, кого я встречала был мысленный образ, кого они хотят увидеть после смерти. У каждого было представление, как я выгляжу. А у тебя его нет. «и не будет другого…» Пион мысленно добавляет, ведь каждый раз, когда кто-то будет говорить о смерти, перед лицом будет стоят именно эта фигура. — Судьба сказала, что приближается человек, который когда-нибудь сможет стать моим спутником. Сможет стать равным мне во всем. Оно взмахивает кистью. — Да вот только в одном теле оказалось две души: одно развивающееся сознание и ты. — Палец без контура упирается в девичью фигуру. — Я не думаю, что судьбе понравится, если я что-то сделаю с тобой, так что… — Так что пока я останусь здесь, верно? — Верно. Неловкое молчание заполняет пустоту. Смерть не движется и не ерзает, что обычно для живых существ и от этого становится все более и более беспокойно. Зрачки-точки упираются в её фигуру, приколачивая к креслу: — Ещё вопросы? Противное покалывание идёт от затылка, по рукам и до пальцев ног. — Можете сказать, почему это место — разум? — Всё просто. Ты сейчас находишься в… — Оно стучит аморфным пальцем по подлокотнику, пытаясь что-то вспомнить. — грубо говоря, в голове другого человека. Почти. Фактически, ты сейчас являешься воплощением магии одного ребёнка. Воплощением… Магии? — …Невозможно. — Ты уверенна? Я знаю, вижу твоё последнее воспоминание о прошлом мире и я знаю, что оно о твоей смерти. Она закрывает глаза и глубоко дышит. Сейчас не время для истерики. Не время показывать эмоции, характер. Руки самостоятельно поднимаются, крепко сжимают уши захватывая несколько прядей, отсекая звуки. Пион сжимается, утыкаясь лбом в колени и учащенно дышит. Голос звучит в голове: — Девочка, ты же знаешь, что это правда. Она поднимает голову и смотрит прямо в зелёные точки в глазницах Смерти, которая находится едва ли в метре от неё. — Тебе повезло. Будь ребёнок более слабой ведьмой, то ты бы не смогла взаимодействовать с окружающим миром, а так… У неё достаточно магии, — Оно указывает на озеро. — что бы это не было плачевно и для неё, и для тебя. Смерть медленно встаёт и это слишком сильно напоминает движения роботов — механические и совершенно не плавные. У ног Смерти резко появляется столик, над которым оно мягко ведёт рукой и книги, которые выпадают из вязкой жижи рукава мантии, так же мягко опускаются на лакированную поверхность. — Что бы ты ни делала, как бы ты ни пыталась убежать, Пион, ты втянута в совершенно иной мир. В нем, без контроля особенно такого колличества маны ты не выживешь, как бы ты ни старалась. Оно начинает медленно удаляется, а эхо голосов легиона издаёт слабые отзвуки. — На последок я скажу только одно: у судьбы на тебя большие планы. Читай эти книги, готовься и думай. У неё планы грандиозны, по отношению к тебе. Пион слабо ежится в кресле. Кажется, что из неё высосали все силы, оставив одну лишь неуклюжую оболочку. Она ведёт рукой по лицу, почти не осознавая своих действий и на не твёрдых ногах бредет к столику. Пальцы мягко касаются матовых обложек. Окклюменция, медитация, азы магии… Она проводит рукой по глянцевый буквам. Кожа цепляется за контуры незнакомых букв, слов, языка. От чего-то она может прочесть его… Пион берет книгу в зелёном переплёте — медитация — ей она уже пыталась заниматься в последний год жизни, учитывая, что её руки больше не могли удерживать хоть что-то тяжелее ручки (и то, с трудом…), а передвигалась она исключительно в инвалидом кресле. Девушка садится на траву, открывает первую страницу и начинает чтение. ***