И тогда я взял мужика за плечо и тихонько сказал: "Я убью тебя, лодочник, я убью тебя, лодочник" "Я убью тебя, лодочник, я убью тебя, лодочник" Профессор Лебединский "Я убью тебя, лодочник!" 1997 год
Девятое сентября. Освенцим-Биркенау уже который день поливает дождь, принося и горе, и слëзы, и счастье. Капельки громко падают, создавая лечебный звук, заставляющий подумать хоть о чëм то другом, только не о смерти. Здесь всё серое – от грязных пижам до блевотной каши с неизвестным содержимым. Тем не менее, в бараке не так уж и плохо, в отличие от улицы, где на каждом шагу стоят немцы. Алиса лежит на деревянной поверхности, и закрыв глаза, думает о том, что будет завтра или послезавтра. Времени мало. Очень мало, и это напрягает. Задумываться о чём-то хорошем уже нет смысла – всё напрасно, всё бесполезно, всё надоело. В четвёртом бараке есть ещё двое человек, и это – два маленьких мальчика. Как оказалось, их зовут Саша и Максим, ну и конечно же, у них четвёртая группа крови – как и у самой Страховой. Они очень спокойные, почти не улыбаются. Алиса часто слышит ночью, как они тихо плачут, рассказывая что-то друг другу о маме. Девчонка успела с ними подружиться, и к счастью, они её слушаются. Дети, они часто совершают глупые поступки, за что солдаты их застреливают не моргая. Акимовы это знают, поэтому и слушаются Алису, зная, что она взрослее и права. Она словно стала им старшей сестрой – лишь это греет душу. Спустя недели после того мрачного визита, Страхову больше не трогали люди из лазарета, но вот сама девушка знала, что совсем скоро её снова приведут туда, иначе зачем перевели в барак, где живут только три человека? Алиса с самого утра работает до обеда, а потом приходит в барак, отдаёт кашу братьям Акимовым, и ложится думать обо всём. Вдруг, в барак резко вошёл солдат, сразу обращаясь к Страховой и детям. — Du kommst mit mir, du bleibst. (Ты, со мной пойдёшь, вы остаётесь.) — мужчина небрежно схватил девчонку за руку, выводя из барака, и направляясь в лазарет. Холодные капли падали на лицо и скатывались на полосатую пижаму, превращая её в мокрую тряпку. Волосы были влажными, кисти стали бледными и холодными, одежда полностью промокла. В таком виде Алису завели в лазарет, а затем и прямиком в смотровую. Страхова держала взгляд на кафеле, больше самой жизни боясь поднимать его на сидящего за столом доктора. — Herr Doktor, Häftling Nummer 135 steht Ihnen zur Verfügung. Soll ich gehen? (Господин доктор, заключённая под номером 135 в Вашем распоряжении. Разрешите идти?) — громко оповестил солдат, чуть пихая девушку вперёд. — Gehen. ( Идите.) — спокойный тон врезался в уши, заставляя мурашкам пробежаться по коже голубоглазой. В миг солдат скрылся за дверью кабинета. Теперь снова стало страшно, не по детски и не по взрослому – животный ужас бродил в животе, заставляя его сворачиваться. — Ich habe mir Ihre Tests angesehen, Sie haben einen niedrigen Hämoglobinwert und sind daher sehr blass. (Я глянул твои анализы, у тебя пониженный гемоглобин, поэтому ты очень бледная.) — негромко произнёс мужчина, пролистывая бланк показателей девчонки. Затем, Доктор Марти́ни вышел из-за стола, подходя к Страховой, которая была похожа на загнанного в угол котёнка. — Deine Kleidung ist nass. Schwester Doppler bringt Sie unter die Dusche und gibt Ihnen neue Pyjamas. (Твоя одежда – мокрая. Сестра Доплер проведёт тебя в душ и выдаст новую пижаму.) — медленно оповестил мужчина, после чего его серьёзный взгляд упал на руки девушки, и осторожным прикосновением, он закатал рукава вверх, обнажая шрамы от уколов сестры Доплер, — Dann werde ich dir Blut abnehmen. (Затем, я возьму у тебя кровь.) — вздохнув, произнёс он, после чего в смотровую вошла седоволосая сестра Доплер. — Herr Doktor, haben Sie mich angerufen? (Господин доктор, Вы меня звали?) — подчинительно мерзким тоном вопросила женщина, смотря на Алису и доктора. — Gehen Sie mit ihr unter die Dusche, geben Sie ihr saubere Kleidung und bringen Sie sie dann in den Behandlungsraum. (Отведи её в душ и выдай чистую одежду, затем веди в процедурную.) — хладнокровно велел мужчина, после чего вернулся к бумагам на столе. — Genau, Herr Doktor! ( Так точно, господин доктор!), чë ты стоишь, пошли! — Доплер небрежно схватила девчонку за предплечье, затем вывела из кабинета и повела в душ.***
Тёплые капли чистой воды градом упали на тело Алисы, обволакивая его, и стирая следы грязи. Девушка стояла полностью обнажённой под наблюдением медсестры, которая нервно пыталась стереть с халата маленькое пятно въевшейся каши. Страховой было всё равно – кто там на неё смотрит. Главное счастье данного момента заключалось в самом простом принятии душа, и этого было достаточно. Водичка лилась и лилась, а Алиса всё думала и думала, для чего её отправили в четвёртый барак, и что же с ней все-таки будет делать доктор Мартини. Этот холодный, пронзительный, испытующий взгляд серо-голубых очей не внушал никакого доверия. Признаться честно, больше всего Алиса боялась именно его. Сказки и мифы в концлагере обычно являлись настоящими фактами, поэтому Страхова успела многое услышать о ангеле смерти. Те тела, что из лазарета выносили на улицу, выглядели ужасно. А ещё ужаснее осознавать, что и тебя могут вынести в таком виде и выкинуть в яму, разлогаться с остальными. Алиса помылась, после чего Доплер швырнула ей чистую пижаму и велела одеться, а затем, следовать за ней. Страхова надела новую одежду, которая тоже была велика на худеньком тельце, но это куда лучше. Пока двое шли по коридору, была заметна вечерняя больничная тишина, что ещё больше пугала. Вскоре, седоволосая довела девчонку до процедурной, где её уже ожидал доктор Мартини. — Herr Doktor, kann ich Ihnen sonst noch bei irgendetwas helfen? (Господин доктор, ещё могу чем-нибудь помочь?) — кокетливо вопросила Доплер, пихая Страхову в кабинет, где пахло спиртом. — Nein. Du kannst gehen und morgen früh die beiden Jungen in der vierten Baracke zu mir bringen. Befehlen Sie, dass sie nicht gefüttert werden, Sie werden ihr Blut abnehmen. (Нет. Можешь идти, двух пацанов, что в четвёртом бараке, завтра утром приводишь ко мне. Прикажи, чтобы их не кормили, возьмёшь у них кровь.) — не отрывая очей от какого-то бланка, стоя произнёс мужчина спокойным тоном. — So genau. Alles Gute. (Так точно. Всего доброго.) — через секунду женщина покинула процедурную, оставив девчонку и доктора наедине. В помещении было тихо, не включая постукивающего дождя за окнами, где уже было темно. Алиса начала дрожать, но всё же пыталась взять себя в руки. Её волосы были влажными, но чистыми, и небрежно завязанными в низкий хвост. Её вылезающие тёмные локоны свободно прикрывали бледное напуганное лицо, а руки были скрещены в замок, взгляд бродил по больничному кафелю. — Zieh Dich aus. (Раздевайся.) — велел Мартини, отложив бумаги на стол. Снова невидимый ток пронзил Алису. Она застыла, как хрустальная сосулька, не в силах пошевелиться. " Зачем?? Что со мной сделают на этот раз???!!! " Доктор взял ручку и какой-то блокнот, после чего оказался вблизи девушки. Страхова так и не разделась. — Ich habe nicht mit der Wand geredet, zieh dich aus. (Я не к стене обращался, раздевайся.) — записывая что-то в блокнот, серьёзно произнёс Мартини. Алиса аккуратно и медленно стянула с себя верх, снова оставшись обнажённой. — Unten. (Низ.) — не отрывая взгляда от записей, хладнокровно добавил доктор. Страхова уже не чувствовала себя человеком. Всего лишь куклой, которая должна выполнять требования нацистов. Девчонка повелительно сняла широкие штаны, обнажая свои худые ноги, и оставаясь в белых трусиках. Она снова рефлекторно прикрыла руками маленькую грудь, со слезами на глазах уводя взгляд. Вниманию доктора открылась картина многочисленных увечий на теле подопечной, некоторые из которых были оставлены иглой Доплер. Остальные же были присвоены во время тяжёлой лагерной работы и побоев со стороны немецких солдатов. Алиса была очень тощей, из-за чего из под бледной кожи виднелись выпирающие рёбра, делая её ещё более уязвимой. Мартини начал записывать что-то в свой блокнот, начиная общаться с девушкой. — Was hast du heute gegessen? ( Что ты сегодня ела?) — холодным тоном спросил он. — Nichts. ( Ничего.) — плаксивым голосом прошептала голубоглазая, мëрзнув без одежды. — Sie müssen essen, hören Sie auf, Ihr Essen an Kinder zu geben. (Тебе нужно питаться, хватит отдавать свою еду детям.) — серьёзно произнёс мужчина, бросив закрытый блокнот на стол, и надевая стетоскоп. " Откуда он знает?!!! " Мартини снова приблизился к девчонке, прикладывая холодный кончик к её голой груди. Затем, мужчина внимательно оглядел тело Страховой, после чего приказал одеваться и готовить руку для сдачи крови. Алиса не слышно выдохнула ком и оделась, присаживаясь на кушетку, и кладя запястье на твердую подушечку. Мартини готовил шприц, надевая на руки перчатки. Затем, он приблизился к Страховой, после чего она почувствовала прикосновение мокроватой ватки к венам в сопровождении запаха спирта, и резко увела взгляд, зажмурив глаза и готовясь к боли. Секундное щипание, и боль утихла. Алиса не думала, что в этот раз в её вены точно попадут с первого раза. Повторное прикосновение мокроватой салфетки. — Wie fühlen Sie sich? Fühlst du dich nicht schwindelig? (Как чувствуешь себя? Голова не кружится?) — выбрасывая шприц в мусорку, и ставя пробирку на стол, поинтересовался Мартини. Страхова головокружение почувствовала сразу после того, как игла вышла из вен. — Spinnen... ( Кружится...) — растерянно произнесла голубоглазая, потихоньку замечая, как в глазах начало темнеть. Доктор снова вернул внимание на сидящую на кушетке девчонку, и затем приблизился. — Wird es dunkel in deinen Augen? (В глазах темнеет? ) — Ja! ( Да!) — Алиса тревожно закивала, пытаясь оставаться в сознании. Мужчина отошёл к столу, после чего вернулся обратно, прикладывая к носу девушки нашатырный спирт, что быстро заставил её очнуться и прийти в себя. — Sie müssen getrocknete Beeren essen, sie enthalten Eisen. Sie müssen den Brei, den sie Ihnen tagsüber geben, essen und dürfen ihn niemandem geben, sonst werde ich Sie selbst füttern, und ich bin sicher, dass Ihnen diese Idee nicht gefallen wird. Du hast verstanden? (Тебе нужно есть сушёные ягоды, в них содержится железо. Кашу, что дают тебе днём, ты должна есть и не отдавать никому, иначе я буду сам тебя кормить, и я уверен, что тебе не понравится эта идея. Ты поняла?) — холодно произнёс Мартини, облокачиваясь на стол, и скрещивая руки на груди. Алиса растерянно закивала. — Was wirst du mit mir tun? Willst du töten? (Что Вы со мной сделаете? Убьёте?) — негромко спросила она, придерживая согнутый локоть с ватой. Доктор молчал. — Wie viele Stunden am Tag schläfst du? ( Сколько часов в день ты спишь? ) — спокойным тоном поинтересовался мужчина. — Ich weiß es nicht. Ungefähr fünf Stunden. (Я не знаю.. Часов пять.) — досадно ответила голубоглазая. — Morgen früh werden Sie wieder hierher gebracht. Ich habe seit dem Morgen nichts mehr gegessen, hast du gehört? (Завтра утром тебя снова приведут сюда. С утра ничего не есть, услышала? ) — холодно оповестил Мартини. Алиса снова кивнула. — Du kannst zurück in die Kaserne gehen. (Можешь возвращаться в барак.)