Искра жизни

— Какой к чертям бал? — озвучил Леви насущный вопрос, глядя на удаляющуюся фигуру Стива, который, довольный собой, присвистывал в такт собственным шагам. До чего же неприятный тип! Чутье Леви вопило об исходившей от журналиста опасности, и он был уверен, что у таких, как он, самым сокровенным мотивом всегда являются деньги и, возможно конкретно у него ещё — Вивьен, на которую он вожделенно смотрит, а она ни черта не понимает. И никто же ее не защитит, если эта свинья что-то предпримет в отношении нее. — Клянусь, впервые слышу об этом, — протянула она, впервые осознавая, что так увлеклась выстраиванию доверительных отношений с Леви, что совсем выпала из рабочего ритма: уже давно не появлялась в редакции, не писала ничего нового, а общение со Стивом постоянно уходило не в то русло. И Виви все время упорно не хотела думать о странностях в поведении Харрингтона, потому что расставила другие приоритеты. — Хочешь, отвезу тебя к Армину? — Он сам придет ко мне с приглашениями, тогда и поговорим, — уверенно произнес Леви.       Он не видел Арлерта с момента посиделок в его доме, и прошло уже чуть больше недели. Тогда он ничего не говорил о планах подписывать какие-то соглашения о взаимопомощи с другими нациями. Видимо, и сам не знал. После войны Армин возглавил антивоенный Альянс, но теперь его будто оставляли не у дел. Леви понимал, что с одной стороны, этот договор обезопасит континент от потенциальной войны с островом, но с другой — очередной раз покажет, что Парадиз по-прежнему считают опасностью и угрозой, стремясь изолироваться от него. И реакция точно последует, особенно, от озабоченных местью йегеристов. — Тебе бы не помешало установить границы со своим другом, если его можно таковым назвать, — бросил Леви, не желая потом становиться свидетелем женских слез. — Знаешь, он изменился с момента, когда я работала с ним до гула земли, — пожала плечами Вивьен. — Тогда он был скромнее и наше общение было иным. Ты переживаешь за меня? — озвучила она вдруг повисший в голове вопрос.       Вот еще не хватало. Леви тяжело вздохнул: — Глупая. Если этот упырь что-то тебе сделает, тебя даже искать никто не будет. Ты слишком легкомысленна и наивна, чтобы понять, что он тебе никакой не друг. — Да с чего ты вообще взял, что он должен мне сделать что-то плохое? — Интуиция. Просто предупреждаю. — Ну если что, может хоть ты будешь меня искать, — прищурилась своими каре-зелеными лукавыми глазами. — С чего бы вдруг? — Да ладно, Леви, ты уже не сможешь найти себе помощницы лучше меня, так что моя безопасность в твоих интересах, — рассмеялась Вивьен, переводя диалог в шутку. — Большей глупости я от тебя еще не слышал, — усмехнулся Леви. — Давай уже возвращаться.       Эта неделя прошла для Леви и Вивьен гладко. Он немного расслабился в отношении неё, убеждаясь и признавая, что ему стало проще жить, когда она была рядом. Виви задавала настроение его дню: теперь не просто делала обязанности по дому, но и придумывала, чем будет занят их досуг. В какие-то дни они отправлялись на прогулки в город или просто прохаживались вдоль проселочной дороги недалеко от дома, когда-то она стелила покрывало на утесе, и они читали книги. Леви интересовался, как печатаются статьи в газете, а она расспрашивала про службу в разведке, изредка, с его позволения делая заметки в своём блокноте. В один из дней они снова навещали малышню в полевом лагере. Карин счастливо радовалась Леви, обнимая и целуя его в щеки, от чего тот по-прежнему непривычно замирал, терпеливо ожидая, пока девчонка закончит с нежностями. Виви тихонько смеялась над его показным безразличием, понимая, насколько на самом деле ему было приятно чувствовать свою исключительную нужность.       Как-то раз она организовала тренировку с Леви, выкатывая его на ровную площадку перед домом, дала в руки костыли. Он начинал бодро, ловко переставляя деревянные клюки и переваливаясь на здоровую ногу. Мышцы над коленом работали, позволяя удерживать конечность навесу, но, через несколько минут, Виви увидела, как ступня начинала чаще шаркать землю, всё больше выпрямляясь. А после и вовсе на лице Леви застыло каменное выражение с сомкнутыми в одну линию губами, и девушка распознала стоящую за этим боль. Тогда она бережно подкатывала к нему коляску, забирала костыли и говорила с улыбкой: «Ты молодец. Закончим на сегодня». Тогда он резко хватался руками за колёса, быстро возвращаясь в дом и закрываясь в своей комнате. Вивьен заламывала пальцы, ругая себя, что заставляла его в очередной раз почувствовать себя никчёмным, но понимала: если не пытаться, с коляски никогда не встать.       Понуро шла заваривать чай с ромашкой, доставала обезболивающую мазь, а потом набиралась смелости и стучала в его комнату. Леви не отвечал, и тогда она, выдыхая, открывала дверь, ступая во мрак комнаты, в которой он занавешивал шторы. Он сидел в углу, повернувшись лицом к стене. Она подходила, молча ставя поднос с чаем и мазью на прикроватную тумбу. «Не надо меня жалеть», — говорил тихо, приглушенно, словно сдерживая горечь, что просилась наружу. «Я просто верю, что ты сможешь снова ходить», — произносила, покидая комнату. Никто уже не верил, а она упорно убеждала его в невозможном. Слепая вера — удел глупых думал тогда Леви, но в груди противовесом разливалось чувство благодарности. Кто-то ещё видел в нем сильного человека, что противостоит трудностям и добивается цели. И видит это в нем посторонняя девчонка, которая знает его от силы месяца четыре.       ***       На следующий день к нему и правда заявился встревоженный Армин, протягивая два пригласительных: для мистера Аккермана и его помощницы. — Нахрена я там нужен? Почему бы не пойти Жану или Конни, с радостью пожертвую пригласительным. Меня воротит от светских мероприятий ещё со времён жизни в Тросте. Эрвин почему-то считал нужным брать меня с собой. — Как ни крути, мы с вами люди, принимающие решения, капитан. Мне пригодятся ваш опыт и видение ситуации, — вздохнул Армин. — Не понимаю, почему вдруг решили подписать такое соглашение, ещё и подключили уцелевшие нации. Я написал письмо Хистории, сама она уже давно не присылала никаких вестей. Это тоже странно. — Как вы обмениваетесь письмами с королевой? — Леви задумчиво приложил костяшки пальцев к губам. — Через спец связь. Думаете, кто-то может перехватывать письма? — угадал ход его мыслей Армин, сводя светлые брови на переносице. Он устал, как же он чертовски устал от постоянно валящихся проблем, которые создают люди, наделенные властью, постоянно теребя чаши весов то в одну, то в другую сторону, нарушая баланс. — Стоит проверить. Слишком много дерьмовых совпадений на один квадратный метр. — Вы правы, загляну в отделение связи до бала — кивнул Арлерт, прохаживаясь по гостиной. — А ваша помощница Вивьен, она же тоже идёт с нами. Вы доверяете ей?       Леви задумчиво посмотрел на часы, предвещающие ее скорейшее появление в доме. Он и сам не знал, доверяет ли ей, но пока не видел в девушке ничего странного, кроме ее дружка Стива. Она была с ним искренней, и он понимал, что она честно открыла перед ним всё своё прошлое, словно переворачивая давно вросший в землю камень. — Скорее доверяю, чем нет.       Армин неуверенно кивнул, словно доверие капитана было самым редким явлением в мире, чтобы заслужить которое, необходимо совершить, как минимум, подвиг. А потом в дверь постучали, и на пороге показалась виновница их разговора. Девушка по привычке была одета в широкую белую рубашку, что подвязывала на талии, и высокие темные брюки. Она держала навесу длинный тканевый чехол, который практически полностью закрывал ее фигуру. — Что ты там опять притащила? — уже закатывал глаза Леви, стоило только увидеть в ее руках очередную бандероль. — И тебе привет, Леви. Здравствуй, Армин, рада тебя видеть, — Вивьен спешно пожала блондину руку и воодушевленно продолжила. — Как что? Твой костюм для мероприятия. — Ты всегда делаешь то, о чем тебя не просят? У меня есть, в чем пойти, — Леви протестующе скрестил руки на груди. — Да что ты? Твой прошлый костюм такой древний, будто его носили предки Имир? — игнорировала его речь Вивьен, расстегивая чехол и вынимая наружу коричневый парадный костюм. — Между прочим, портниха сделала хорошую скидку, когда узнала, для кого он. Примеришь? — Блять, — Леви порывисто прикрыл ладонью глаза: она просто пропускала мимо ушей его недовольства, делая всё, что в голову взбредёт. Эта женщина будоражила в нем столько противоречивых эмоций: от простой человеческой благодарности за проницательность и заботу до момента, когда она за минуту выводила его из себя одним нелепым поступком или словом. И чем ее только не устроил его чёрный обычный костюм, который ещё после первой миссии на Парадиз привезли ему ребята? Он пережил давнюю операцию разведкорпуса в столице, когда он сопровождал Эрена и Хисторию. — Армин, ну скажи хоть ты ему! — обратилась Виви к блондину, который стоял, улыбаясь ситуации, которой стал невольным свидетелем, и еле сдерживал смех, прикрывая рот ладонью. — Что плохого в обновлении? — не унималась Вивьен, размахивая модным костюмом перед мужчинами. — Капитан, тут я бессилен, — рассмеялся Арлерт, поднимая руки в знаке капитуляции. — В вопросах моды с женщинами лучше не спорить. — Он ещё и коричневый, — упирался Леви, разглядывая слегка поблескивающую на свету ткань. — Я надеюсь, он мне не подойдёт, и ты сдашь его обратно безвозвратно. И больше без таких фокусов.       Он глянул на Виви исподлобья, но всё-таки схватил аккуратно развешенный на вешалке костюм-тройку и скрылся в комнате. Вивьен расслабленно выдохнула, победоносно улыбаясь, уверенная, что костюм сядет на нем изумительно. — А вы неплохо ладите, — заключил Армин, внимательно оценивая девушку своими ясно-голубыми глазами. — Он всегда таким был вредным? — Да, но мало кто пытался ему перечить. Вы достаточно смелая для такого, — улыбался Армин, но потом мысли его снова вернулись в направлении предстоящего бала. — Вивьен, вы же тоже получили приглашение на мероприятие, но как, учитывая, что оно достаточно закрытое для простых горожан?       В груди ее неприятно засвербило, она не могла сказать ему правды. Воображение сразу же разыгралось, рисуя картину такого диалога: «Армин, на самом деле я журналистка, но в свободное время помогаю капитану Леви по доброте душевной, а на мероприятие иду по воле моего главного редактора разведать очередную интересующую его сплетню». Судорожно сглотнула, подбирая слова: — Мой друг — главный редактор марлийской газеты знает, что я помогаю Леви, вот и решил подсобить с приглашением.       Она ненавидела лгать, особенно хорошим людям, мысленно проклиная своё непутевое прошлое и не менее запутанное настоящее. Армин задумчиво прокручивал в голове ее слова, сопоставляя с той информацией, которую узнал о ней с вечера новоселья. Ничего не сводилось в его голове в ровную линию, создавая новые узелки, которые, сколько не ковыряй пальцами, распутать не получалось. Она вызывала у него кучу дополнительных вопросов, но раз капитан доверял ей, оставалось только отпустить ситуацию.       Леви появился в дверях, поднимаясь с коляски во весь рост. Челюсть его была плотно сжата, он упрямо старался смотреть в сторону, не выдавая, что чрезвычайно доволен своим видом. Костюм сидел точно по росту и телосложению капитана, ткань была новой и выглаженной. Глаза девчонки заблестели от удовольствия, отмечая, как шли ему классические вещи: благородный вид, мрачное лицо. Сначала ее пугали его раздражительные хмурые гримасы, но теперь — вызывали лишь желание вычудить что-нибудь эдакое, что поселит в этих застывших чертах слабое подобие усмешки. И она коллекционировала эти свои маленькие победы. Вероятно видела в нем себя после гула земли — унылую, разбитую и одинокую, но стоило только растормошить вязкую субстанцию, как она тут же колебалась, подавая признаки жизни. — Сидит как влитой, только лицо бы попроще, — заключила Вивьен, подходя к Леви, который возмущённо вздернул брови в ответ на ее фразу. Она быстро расправила воротник рубашки, ловким движением рук срывая этикетку на ее внутренней части. Ее пальцы щекотно коснулись его шеи, из-за чего он невесомо дернул плечами в попытках сбросить непроизвольные мурашки, высыпавшие на коже словно табун лошадей.       Она подняла на него свои большие ореховые глаза, убирая непослушно выбившуюся прядь волос за ухо: — Ну, скажешь что-нибудь?       Он тяжело выдохнул, признавая свое поражение, а его дыхание снова выбило темный локон, опуская на женскую щеку. — Деньги за тряпки возьми в комоде, — сухо кивнул Леви. — Сгодятся. — Вам идёт, капитан, — тихо произнёс Армин, который неловко переминался с ноги на ногу, словно почувствовав себя лишним в этом моменте. — Ну, я пожалуй пойду, могу заехать за вами перед балом, чтобы Вивьен спокойно могла собраться у себя. — Договорились, Армин.       ***       В назначенный день Вивьен стояла в тени деревьев, чуть поодаль от входа в двухэтажное вычурное здание, наблюдая, как потихоньку к нему прибывают люди, выбрасывая из карет или автомобилей свои пышные юбки и отполированные туфли. Никто не упускал возможности блеснуть сегодня во всей красе, показывая, что никакие условия и лишения прошлого не умаляли их значимости в настоящем.       Она не присутствовала на светских мероприятиях уже очень давно и теперь чувствовала себя не в своей тарелке. Спешно натянула на глаза темную маскарадную маску, словно та служила ей непроницаемой вуалью, способную скрыть от знакомых людей. Нервно затеребила подол платья, заприметив подъехавшую ко входу машину Стива. Ему тут же открыли дверь, и тот самоуверенно вышел в свет, по-хозяйски бросая ключи паковщику и вынимая из внутреннего кармана пиджака свернутую купюру. Он самодовольно закурил сигарету, оглядываясь по сторонам, от чего Вивьен попятилась ещё дальше в тень. — От кого прячешься? — послышался ироничный тон за спиной.       Девушка пугливо вскрикнула, спешно поворачивая голову, натыкаясь на Леви. Позади него Армин уже рассчитывался с извозчиком. — У тебя что хобби подкрадываться ко мне со спины? — она возмущённо развернулась к нему и откинула распущенные волосы за спину, открывая обнаженные плечи.       Ухмылка быстро слезла с лица Аккермана, когда он оглядел ее с ног до головы. Красивое светлое платье невесомыми волнами струилось по ее фигуре, короткие рукава женственно свисали на плечах, обнажая ключицы и шею. Волосы свободной волной были рассыпаны по спине. За широкими рубашками она скрывала красивые округлые изгибы своего тела: аккуратную грудь, тонкую талию и плавные бёдра. Такая до редкости пропорциональная, правильная, хрупкая. Комплимент неестественно застыл у Аккермана поперёк горла, словно собачья кость. Делать их он попросту не умел, а учиться, вероятно, было уже поздновато. Поэтому он как рыба открывал и закрывал рот, подбирая подходящую фразу к диалогу, а затем слегка прокашлялся, прочищая горло, и произнёс: — Сносное платье, — Виви изумленно выгнула бровь на эту несвойственную произнесенную им то ли глупость, то ли грубость.       Сносное? Серьезно? Леви безусловно лучше было бы просто промолчать, чем вываливать перед девушкой очевидную чепуху, за которую даже стало стыдно. Жизнь вылепила из него очерствевшего солдата, а годы только подкидывали в эту топь усталости и безнадёги, превращая слова в сухие ветки, которыми он хлестал людей. Но она вдруг открыто рассмеялась, наблюдая сменяющиеся на его лице эмоции. — Сочту это за комплимент, — улыбнулась, пожимая обнаженными плечами, и зашла к нему за спину, привычно хватая ручки коляски.       Леви почувствовал укол вины: мало того, что не обиделась, так ещё и сгладила углы. Только сейчас осознал, что она будет таскать его на инвалидном кресле среди холёной знати. Что могло быть хуже. Армин догнал их у входа, быстро здороваясь с Виви, и легко произнёс изящный комплимент. Так непринужденно умел только Арлерт, и Леви даже позавидовал такой его способности.       В лицо торжественно ударил свет сияющих люстр, блестящими каплями свисающими с высокого потолка, впуская троицу внутрь просторного зала. Здесь уже вовсю пестрели разноцветные наряды, что горделиво несли на себе светские дамы, держа под руку сдержанных кавалеров. Официанты с прямыми спинами учтиво разносили подносы с шампанским, вежливо предлагая благочестивой публике выпить. У центральной стены, за небольшим помостом, что обозначал округлую сцену, расположился оркестр, негромко проигрывающий приятную слуху джазовую композицию. Среди толпы можно было четко выделить представителей других уцелевших культур — они постепенно образовывали небольшие кружки, общаясь между собой, обсуждая посторонние вещи.       Армин, Леви и Вивьен скромно расположились у дальней стены, оценивая обстановку. Спустя пару минут к ним подошла глава Хизуру — Киёми Азумабито, радушно приветствуя старых знакомых. — Капитан Леви, не видела вас с момента дрожи земли. Счастлива знать, что вы в относительно добром здравии, да ещё и женились. Это правильно, нужно продолжать жить дальше.       Трое вопросительно уставились на женщину, не сразу понимая, что она имела в виду, но та добродушно, как ни в чем не бывало, улыбалась смутившейся Вивьен. — Это моя помощница, — ледяным тоном произнёс Леви, вероятно полагая, что старуха тронулась умом. — Ах, прошу прощения, — улыбка слетела с лица женщины, что виновато отступила назад. — Даже мысли не возникло, не держите зла, уж больно подходяще смотритесь рядом. — Киёми сконфуженно замолчала, не решаясь поднимать глаза на потемневшего Аккермана. — Госпожа Киёми, лучше расскажите, как обстановка в Хизуро? — сменил тему Армин, переключая внимание на себя. Женщина благодарно подняла глаза на мужчину. — Ах, стараемся наращивать поставки на особо нуждающиеся территории — без железной дороги все сильно усложнилось. Наши люди работают на износ. Мы посетили Парадиз месяц назад с дипломатической миссией, призывая их также увеличить экспорт продовольствия и ресурсов, — женщина грустно отвела взгляд, словно не хотела озвучивать неприятные новости. — Обстановка там, мягко говоря, взрывоопасная. Местные власти не справляются со сдерживанием йегеристов, они наращивают влияние, и если захватят порт — могут хлынуть на материк. Как и договорились, Армин, мы заберём Микасу во время нашего следующего визита на остров через две недели. — Можно ли ускорить поездку? Как только до Парадиза дойдёт информация о соглашении — последует реакция. Я не хочу, чтобы Микаса осталась заблокированной среди ополоумевших военных, — глаза Армина убедительно загорелись.       Женщина глубоко задумалась: она относилась к Микасе с особой теплотой, питая надежды когда-нибудь привезти ее в Хизуро. Кроме того, безусловно уважала Армина и их с крепкую дружбу с Аккерман. — Самое скорейшее, когда мы сможем отплыть — это через два дня. Тогда будем на Парадизе еще через четверо суток. Только предупреди Микасу, чтобы добралась до восточных скал у моря. Наш человек втайне отплывет на лодке, чтобы забрать ее. — Договорились, — удовлетворенно кивнул Арлерт, пожимая ей руку. — Очень ценю вашу помощь и участие.       Женщина благородно кивнула и удалилась, а Леви напряжённо покосился на Арлерта, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди: — Армин, ты узнал, что за проблема со спец связью, почему письма на остров теперь идут так долго? — Да, — бросил Арлерт, тяжело вздыхая. — Кто-то из марлийской верхушки проталкивает идею, что противовоенный Альянс нужно контролировать, что мы можем поставлять секретную информацию Парадизу. Теперь все наши входящие и исходящие письма проверяются, только после этого отправляются за океан. — Этих горе политиков не волнует, что именно благодаря вам была нейтрализована готовившаяся против марлийцев война? — Всё возвращается на круги своя: есть демоны с острова, а есть нация марли. Как и завещал Эрен — людская ненависть не утихнет, — грустно заключил Армин. — Поэтому власти и лоббируют этот договор о создании коалиции, хотят перестраховаться, отодвигая наше участие на второй план. Спасибо на том, что пригласили поприсутствовать на подписании соглашения. — Только когда здесь снова начнутся убийства, эти олухи прибегут к тебе, прося помощи в урегулировании конфликта, — Леви злобно сжал подлокотники кресла. — Сомневаюсь, что в этот раз мы в состоянии повлиять на ход событий, но можно выдвинуть сегодняшнему Совету условие…       Армин не успел закончить, внезапно замолкая, сбитый с толку стремительно приближающейся к ним фигуры Стива Харрингтона. Он привычно расплылся в широкой улыбке, галантно отвешивая вежливый поклон, вызывая на лице Аккермана перекошенную отвращением гримасу. Армин узнал главного редактора, который самолично брал у него интервью об итогах их миссии на Парадиз. — Приветствую вас на этом замечательном вечере, — раздался его приторный бас. — Я просто не мог больше оставаться в стороне от этого бриллианта, что так скромно прячется за вашими спинами. Вивьен, ты просто ослепительна, ни одна женщина не затмит тебя сегодня.       Вот уж у кого проблем с комплиментами точно не было. Вивьен оторопело застыла. Ее будто бы маленького ребёнка вывели в центр зала и поставили перед оценивающими взрослыми. А Стив, уверенный в себе, уже нагло зашёл за спину Леви и склонился перед рукой девушки, привычно целуя тыльную сторону ее ладони. — Откуда вы знакомы с Вивьен? — резко спросил Армин, но потом вдруг осекся, расценивая, что его вопрос прозвучал грубо, и поспешил добавить. — Просто интересно, как пересеклись ваши пути, учитывая, что Вивьен была солдатом, а теперь помогает Леви. — О, эта милая птичка имеет поразительную историю жизни. Не один раз выручала меня, помогая собирать материалы для репортажей прямиком с военных полей, — уклончиво ответил Стив, его глаза смеялись, глядя на то, как раскраснелась и распереживалась за ними Вивьен. — А вы, капитан Леви, как себя ощущаете в столь непривычных для вас обстоятельствах? Уверен, светские рауты даются вам тяжело. — Вполне себе приемлемо. А что насчёт вас? Раздосадованы, что не попадёте внутрь правительственного собрания? Оно ведь не для кого попало.       Стив издал странный звук, словно поперхнулся влетевшим не в то горло воздухом, и даже Армин смутился грубым словам капитана, досадливо закусив губу. С чего это он вдруг набросился? Харрингтон еле слышно цокнул языком, намереваясь поставить заносчивого Аккермана на место, но тут по залу прокатилось громкое и внезапное объявление о начале собрания по случаю подписания коалиционного соглашения. Диктор озвучил имена представителей, которым предстояло собраться за круглым столом для обсуждения деталей. Вивьен нехотя уступила коляску Армину, за которую усердно держалась, и они покинули зал, оставляя ее один на один с ухмыляющимся Стивом. — Моя птичка, предлагаю скрасить наше ожидание бокалом игристого. Ты слишком напряжена, — журналист жестом подозвал к себе официанта, снимая с его подноса два шипящих бокала. — Давай встанем у того столика. — Что за игры, Стив? Метишь завести «дружбу» с Леви? Зачем так светишься перед разведчиками? — В этой партии дружить с ними — твоя прерогатива, моя дорогая, — обольстительно улыбнулся Стив, ставя бокалы на столик. — Кстати, помнишь капитана артиллерией, который шесть лет назад, устроил пьяный дебош на одном благотворительном вечере? — Ну допустим, и что с того? — непонимающе смотрела на него Виви, сбитая с толку внезапно сменившейся темой. — Посмотри, вон он стоит за дальним столиком, целый и невредимый, — стоило только девушке обернуться, как в ее бокал тут же высыпался белый порошок, мгновенно растворяясь в пучине золотистых пузырей. Стив параллельно продолжал, — представляешь, после гула он больше не пьёт, так ещё и женился на дочке местного пастыря — вон стоит рядом с ним. Ударился в религию — вот что стресс делает с людьми. — Стив, ты меня пугаешь, — гневно развернулась к нему Вивьен. — Ведёшь себя слишком странно. — Я безумно устал, моя птичка, лучше давай выпьем и мило поболтаем, — он протянул свой бокал в пригласительном жесте. Она задумчиво поглядела на плавящиеся пузыри, решая, что выпить в этом потоке стрессовых ситуаций, жизненно необходимо, и протянула свой бокал в ответ, звонко чокаясь с мужчиной.       Улыбка ширилась на лице Харрингтона, словно распустившиеся по весне первые розовые бутоны, когда девушка спешно осушила стакан. Он весело подхватил ее под руку и невесомо повёл по залу, шепча на ухо ответы на ее вопросы, изощренно выдумывая правдоподобные истории. Он чувствовал, как Виви постепенно расслаблялась, речь ее теряла напряженные нотки, а диалог плавно перетекал в болтовню двух добрых друзей. Стив непринужденно свернул в сторону, выводя их на маленькую закрытую террасу, на которой не было ни души.       Вивьен что-то беспрерывно щебетала про Леви: о том, как продвигается у него реабилитация, как он старается для детей в полевом лагере, хоть и не показывает этого, как много интересного ведает ей о службе. Харрингтон пропускал ненужную ему информацию мимо ушей, внимательно наблюдая за ее расширившимися зрачками, расслабленной мимикой, оценивая, насколько препарат уже успел подействовать на неё. Он догадывался, что порошок повлияет подобно наркотику: соблазнит сознание расслабиться и поддаться эйфории. — …а потом был вечер с друзьями Леви из разведки и бывшими воинами Марли, — выпалила Виви. — Вообще, что-то я много болтаю, слова будто льются из меня потоком… — Моя птичка, — Стив озабоченно придвинулся к ней ближе, улавливая исходивший от неё притягательный цветочный аромат. — Мне ты можешь рассказать все, что угодно. Я за тебя — горой, пойми. Разве я хоть раз раскрыл кому-нибудь твои секреты? Как видишь — они всё еще в тайне.       Мужчина искренне заглянул в ее помутневшие глаза, удерживая зрительный контакт и сжимая руку в знаке поддержки. Никогда не предугадать, когда рука в руке может привести к ножу в спине. — Расскажи, например, как разведчики относятся к происходящим мятежам йегеристов на Парадизе?       Вивьен щурилась в попытках сконцентрироваться на нем, ощущая, будто происходящее окончательно ускользает из-под ее контроля. Мысли бешеным потоком проносились в ее голове, спеша сорваться на языке. Она ощущала абсолютное торжество доверия и спокойствия, словно все предрассудки стёрлись и рассыпались, оставляя для неё бесконечный простор для действий и слов. Энергия запульсировала в венах, сердцебиение участилось. В голове так отчетливо и дословно расцвел диалог о спасении Микасы — она словно видела это перед собой, как зритель, которого попросили описать события на сцене. Все отчетливо и ярко — корабль Азумабито и приближающиеся берега, с которых уже наблюдают военные. — Они планируют как можно быстрее вызволить Микасу Аккерман с острова, она сейчас там совсем одна, — вкрадчиво проговорила девушка, не сводя глаз с одной единственной точки перед собой — бутоне розового цветка чайной розы, что выбивался из общего куста, переваливая стебель через перила ограждения. Цветы всегда тянутся к людям, которые норовят их сорвать. Ее же манил только его аромат. Вивьен порывисто склонилась над ним, втягивая свежесть и сладость, наполняющие бутон. Запах казался ей настолько сильным, будто весь воздух теперь состоял из розы, заполняя легкие. — Каким образом они вызволят Микасу? — Стив как будто обратился в один сплошной слух, боясь пропустить момент ключевой для него информации.       Журналистика частенько напоминала ему охоту. Вот матёрый охотник притаился в лесу с ружьем наперевес. До этого он долго и упорно преследовал свою жертву, пока та не оказывалась загнанной в ловушку, либо измотанной настолько, что больше не могла бежать. И вот он стоял, замерев, выжидая момент, когда можно напасть. — Азумабито отправятся на остров через два дня, они вызволят ее, — губы Вивьен шевелятся, как заворожённые.       Попался! Охотник резко вскидывает ружьё, направляя дуло на животное, и спускает курок. Любить — так любить, стрелять — так стрелять. Самый лучший охотник тот, который имеет личные счёты с жертвой и доводит начатое до логического конца, а самые первосортные жертвы — это сплетники, лицемеры и беззащитные зверушки. Как прелестно, что Вивьен относилась к последней категории. — Где будет Микаса? — На берегу, у восточных скал.       Выстрел! Стая птиц в страхе взмывает в небо, перепуганная резким звуком. Зверек стал дичью, кровь его окропила траву. Стив был охотником, потому что умел выжидать и нападать в нужный момент, а еще он имел ружье и патроны. Он вновь чувствовал это всепоглощающее чувство всевластия, чувство превосходства, победы. Достал сигарету и закурил, делая глубокую неторопливую затяжку. Медленно, как человек, наслаждающийся процессом, пустил дым над собой, прикрывая глаза.       Аромат розы переплелся с едким запахом табака: что-то уродливое всегда портит прекрасное. Вивьен брезгливо отступила назад, пытаясь смахнуть ладонями сигаретный смрад. Вязкое липкое чувство удовольствия разливалось внутри, расслабляя внутренности, пугая и увлекая одновременно. — Я чувствую, как во мне разливается эйфория, Стив. Странное чувство. Время будто замедлилось, а я все равно за ним не успеваю…       Препарат превосходил все его ожидания. Стив выбросил сигарету, с хищной пугающей улыбкой приближаясь к беспокойной Вивьен, что беспрерывно теребила пальцами подол, и положил ладони на ее плечи, слегка оглаживая большими пальцами приятную кожу. — Так может и не надо за ним успевать. Просто закрой глаза и растворись в моменте, — последнее прошептал ей в самое ухо. Для него настал момент икс. Он снова получил карт бланш, становясь победителем.       Девушка послушно закрыла в глаза, сильно жмурясь, как в попытке сбросить наваждение. Она не понимала, что с ней, а все попытки поразмыслить над этим утопали в потоке бессвязных голосов в голове. Восприятие подводило, искажая скорость и реакцию, расшатывая эмоции словно заржавелый шуруп.       Влажное прикосновение губ к плечу — Вивьен резко распахнула глаза. Рука мужчины обвила ее талию, приближая. Чувство противоестественности засело поперек горла, не доходя до мозга. Картины прошлого ярко вспыхнули в ее сознании: чужие руки ласкают против воли, но у нее нет другого выбора, жизнь не предоставила. Замыкаясь в тисках воспоминаний, губы Вивьен задрожали, она ярко ощутила те же чувства, что и много лет назад: безысходность, омерзение и тоску. Стив уже более увереннее и несдержанней прошелся губами от ее плеча к шее, задышал тяжело, возбуждаясь от того, с какой умиляющей покорностью она обмякла в его руках тряпичной куклой. Была бы его воля — взял бы полный контроль над ней, над телом, над разумом, сердцем и духом, оплетая в свою паутину, будто в кокон. Зарылся носом в волосы, втягивая аромат. Да, эта роза определенно нуждалась в особом уходе, чтобы ею насладиться, а потом сорвать. — Я мечтал о тебе, Виви. Разве не чувствуешь, насколько сильно? — Стив терял контроль, прижимаясь к ней вплотную. Под его напором она уткнулась спиной в ограждение, задев ту самую розу за спиной. Осмысление вспышкой промелькнуло на задворках плавающего вне времени сознания: выбора не было у прежней Вивьен, которой она была до гула земли, но теперь она была свободной. Это ощущение породило гнев. — Мне неприятны твои прикосновения, — произнесла ледяным тоном, упирая ладони в его грудь. — Что? — Стив непонимающе посмотрел в ее глаза, зрачки которых по-прежнему были расширены. — Не говори глупостей, ты ведь только что не сопротивлялась. Не строй из себя чертову недотрогу.       Он снова резко притянул к себе, мазнув губами по ее скуле, но не успел опомниться, как ее каблук воткнулся в пальцы его ног, из-за чего Стив вскрикнул и ослабил хватку. И только он отстранился, как щеку обожгла сильная пощечина, заставляя голову резко и неестественно рвануть вбок. — Послушай меня сюда, дружок, — приблизилась, как кошка, выплескивая жгучим потоком слова прямо ему в лицо, выделяя пренебрежительность обращения. Адреналин вскипел в жилах, распаляя. — Думаешь, раз мой отец продал меня этому проклятому Вилли Тайберу, это дает тебе право обращаться со мной, как с вещью? Так вот, заруби себе на носу: ты неприятен мне, как мужчина, потому что я вижу в твоем отношении ко мне лишь примитивную низменную похоть. Я искренне считала тебя своим добрым приятелем, но ты переходишь границы.       Грудь тяжело вздымалась от пылкой речи, кулаки были сжаты в боевой готовности. Она будто снова была воином, готовым сражаться, только уже за саму себя. Больше никому не даст себя в обиду, не уронит достоинство, не позволит вытирать ноги. Она тот цветок, с которого нельзя вот так струсить пыльцу или отравить пеплом. Стив оторопело держался за раскрасневшуюся щеку, глядя на безумицу. Желание резко потухло, как задутая свеча. — А что плохого в том, что я желаю тебя? Я не предлагаю тебе стать моей женой, не копаюсь в твоём прошлом. — Ты меня не понимаешь, — она сделала пару шагов к выходу с террасы, слегка опираясь рукой о стену — перед глазами плыло. — А кто понимает? — уже кричал Харрингтон, — Твой треклятый Аккерман? Он хоть что-то знает о тебе? — Я рассказала ему всю правду о себе, и он ее принял, не осуждая и не используя против меня. А с тобой иначе… — Вивьен болезненно закусила губу изнутри, — …я как будто смотрю в твои глаза, а получаю плевок в спину.       Сказала бы она ему такое при других обстоятельствах? Вряд ли. Как ребёнок, Вивьен отчаянно цеплялась за каждого человека, который занимал место в ее жизни, просто потому что одиночество было разъедающей внутренности кислотой, которому постоянно требовался кто-то ещё, чтобы заполнить пустоту в душе. Люди уходили, умирали, и круг со временем сужался до размеров тебя одного, оставляя лишь попытки бежать дальше, судорожно выцепляя в толпе прохожих, глухих продрогших, хоть кого-то близкого, кто сможет понять, прижать к себе и сказать: «я рядом, я понимаю тебя».       Она стремительно вылетела обратно в зал, энергия бурлила в венах кипящим бульоном, норовя выплеснуться наружу. Она широкими шагами пронеслась через весь зал, не замечая Леви, который только что выкатился из комнаты переговоров. Он проводил ее странным вопросительным взглядом. Что-то в ней переменилось: она казалась взвинченной, глаза беспокойно метались по комнате, не фокусируясь ни на чем конкретном. Такой бывает у солдата, который только что пережил встречу с титаном и чудом выжил — затравленный, тревожный, направленный вглубь себя. Следом за ней показался Стив, половина его лица была пунцово красной. «Неплохо так приложила», — сразу все понял Леви, но не смог отказать себе в удовольствии подкинуть дров в алое полымя. — Эй, главный редактор. Предпочитаете женщин, но они вас, по всей видимости, не очень жалуют?       Стив метнул полный ненависти взгляд на Аккермана, быстро огляделся по сторонам и, убеждаясь, что на них никто не смотрит, яростно приблизился к капитану, хватая его за грудки. — Слышь, капитанишка, не из того человека делаешь врага — лучше присмотрись вокруг, дабы не пригреть на груди подлую гадюку. — Если сейчас же не уберёшь свои грязные руки, — пугающе спокойным тоном произнёс Леви, — на твоей второй щеке отпечатается мой кулак.       Стив отшатнулся от него в испуге — перспектива опозориться на глазах многочисленной публики не вдохновляла. Презрительно скривил губы и удалился. Чертова девка.       Вивьен в уборной усиленно терла мокрыми пальцами шею и плечи в попытках смыть омерзительную картинку из сада. Чуть ли не рычала от ярости на саму себя: какого черта? Она видела в зеркале свои расширенные глаза, хлопала ладонями по щекам — ее потряхивало. Гребаный Стив. Мысли беспорядочно плясали замысловатые танцы, то и дело теряя из своего сплетенного хоровода важные смысловые части. Анализировать не получалось, ровно как и взять эмоции под контроль. Они настолько часто сменяли друг друга, что мозг не успевал реагировать: от чувства пугающей расслабленности при разговоре с журналистом в саду до паралитической безвольности, когда он прикасался к ней. А затем всепоглощающая ярость пронзила настолько сильно, что тело тут же наполнилось жаром, будто низвергался вулкан, выплевывая огненную лаву. Все слишком реалистично, ярко и остро.       Вивьен выскочила обратно в зал — людей явно поприбавилось, вероятно, закончилось совещание. Она пыталась распознать в толпе Леви, но краски и запахи так сильно били по глазам, что она лишь беспорядочно озиралась, чувствуя тупую беспомощность. — Мисс, хотите шампанского? — возник сбоку прямой официант. — Что у вас за странное шампанское? — она порывисто выхватила с подноса бокал, поднеся к носу, тщательно вглядываясь в золотистую шипучку. — Не понимаю, миледи, это хорошее качественное шампанское, все в зале пьют его, — растерялся официант, глядя, как резко девушка крутит бокал, расплескивая жидкость из стороны в сторону. — Страаааннное, — растянула слово, поднеся бокал к его лицу, — очень странное.       Официант совсем стушевался, девушка явно была не в себе. С опаской оглядел блестящие стаканы, уже сам не уверенный в их содержимом. Но не решался продолжать диалог. К его счастью, музыканты завели ритмичную мелодию, а в центр сцены вышел исполнитель, объявляя начало развлекательной части мероприятия, призывая наслаждаться танцами и веселиться. — Мадам, я не в курсе, что не так с шампанским, — развёл руками с надеждой, что она отстанет, но она упрямо упёрла руки в бока, сомнительно оглядывая его. — Господин, угоститесь? — официант облегченно сменил фокус внимания на подъехавшего к ним мужчину в инвалидном кресле. — Да, пожалуй, — Леви кивнул ему, перенимая бокал. — Не вздумай пить эту гадость, — Вивьен с такой силой выдернула стакан у него из рук, что чуть было не разлила жидкость на свое платье. — Заберите уже ваше наркотическое шампанское, — всучила злополучный бокал официанту, который уже просто мечтал избавиться от общества столь чокнутой дамы. — Леви, слава богам, совещание закончилось? — Вивьен порывисто подскочила к Леви и облегченно опустилась перед ним на корточки, вцепляясь в подлокотники. — Как прошло?       Леви настороженно хмурил брови, отмечая ее ошалевшие глаза, побелевшие костяшки пальцев, с силой стискивающие железо коляски, учащенное дыхание, тяжело вздымающее упругую грудь. Но, подумав, расценил это как следствие полученного напряжения после ее стычки с главным редактором. Он не желал вмешиваться в ее проблемы, с которыми, как выяснилось, она могла справляться сама. — Обсуждение закончилось, Армин ещё там — прописывают условия на бумаге. Теперь появление вооруженных йегеристов на континенте будет расцениваться, как объявление войны, и все члены коалиции обязаны будут мобилизовать свои войска и направить на помощь армию и оружие. Были и те, кто отказались от участия в коалиции — это южные земли с бывшей столицей в Сент-Флоре. — Вивьен удивленно вдохнула воздух, услышав о том самом месте, которое стало ее спасением во время дрожи земли. — Они настояли на том, что продолжат оставаться нейтральной территорией, как было и раньше, но готовы оказывать содействие в дипломатическом урегулировании конфликта. Мы выдвинули условие, что это соглашение должно распространяться только на йегеристов и не касаться жителей Парадиза, обычных элдийцев. Это вызвало пламенную дискуссию. Решение повисло в воздухе. Надеюсь, Армин всё-таки дожмёт их.