Искра жизни

      Вивьен энергично топала ногой по глянцевому паркету в такт музыке, обуреваемая бурлящей внутри энергией. Оркестр играл танцевальные мелодии, а в центре сцены потрясающе пел чернокожий мужчина, разбавляя светскую обстановку задорным репертуаром. Армин все не появлялся, и они с Леви стояли бетонными столбами, глядя на толпы пляшущих и веселящихся людей. Точнее, стояла только она, а Леви даже сидя выражал всем своим видом бесконечную скуку и периодически поглядывал на переговорную дверь. — Ты скоро так дырку протрешь, иди уже на танцпол, — Леви облокотил своё кислое лицо на кулак и раздраженно кивнул на ее звонко отбивающую ритм туфлю. — А ты скоро пробуришь взглядом дыру в той двери. Армин от этого быстрее не выйдет, — парировала Вивьен.       Она не хотела оставаться одна, периодически ловила на себе извиняющиеся глаза Стива, который коршуном наматывал круги по залу, вероятно уже подбирая момент, чтобы подойти с извинениями. Присутствие Леви для него все же являлось сдерживающим фактором, заставляющим выжидать подходящего момента в стороне.       Разговаривать со Стивом у Вивьен желания не было никакого. Он перешел все адекватные границы их общения, оскорбил своим пренебрежительным отношением, будто вмиг обесценил всю ее значимость. Она ругала себя за бездействие, за то, что закрывала глаза на его сладкие речи, не выстраивала границ в общении, доведя ситуацию до пика. Вечно она своей учтивостью подводит себя под монастырь, надеется на людское понимание и вовлеченность, а на деле только открывает им нужные двери, которые они бесцеремонно вышибают с ноги. От злости на саму себя Вивьен с сильным стуком лязгнула каблуком по паркету, так что Леви удивленно вскинул голову, обращая внимание на ее полыхающие яростью глаза. — Я серьезно, иди лучше спляши где-нибудь подальше, раздражает, — но слова его, как ни кстати, разнеслись в тишине затихшей мелодии, из-за чего фраза получилась непреднамеренно громкой.       В этот момент исполнитель, доброжелательно улыбаясь гостям, объявил следующей композицией медленный танец и затянул чарующую проникновенную песню — что-то про звезды и мечты. Пары начали выплывать на танцпол, и пестрые юбки грациозно закружились, дополняя мелодию легким шуршанием. — Ну замечательно, — в сердцах бросила Вивьен, наблюдая как в стороне уже замаячила злополучная фигура.       Естественно, Стив не мог упустить такого подходящего момента отлучить Вивьен от Аккермана, чтобы поговорить без лишних колкостей. Да и перспектива разговора в медленном танце выглядела для него потрясающе. Он осторожно направлялся к девушке, словно ступал по тонкому льду, прощупывая его прочность. Вивьен недвусмысленно посылала ему предупреждающие остановиться взгляды, но он был бы не Стивом Харрингтоном, если бы не добивался своего. Подходя ближе, он натянул на себя предельно жалостливое лицо, на которое только был способен и, излучая вселенскую скорбь, произнес: — Вивьен, прошу тебя, не отказывай мне в танце. Я искренне желаю извиниться перед тобой, — голос прозвучал как надо: виноватым и полным надежды. — Я не хочу, чтобы наша дружба разрушилась.       Леви уже открыл было рот, чтобы осадить назойливого редактора, но голова Вивьен в этот момент явно сработала в другом направлении, выдавая самое абсурдное решение данной ситуации: — Извини, но на танец меня уже пригласил Леви, — и девушка без лишних слов поспешно схватила коляску с обескураженным, лишившимся дара речи капитаном и покатила в центр танцпола, оставляя Стива беспомощно смотреть им вслед. — Ты че творишь? — зашипел на нее Аккерман, приходя в себя и с силой упираясь руками в колеса, чтобы замедлить движение. — Ты же сам советовал пойти потанцевать, — зашептала над ним Вивьен, настырно продвигая коляску подальше от глаз Стива. Через пару шагов она остановила ее посреди площадки и встала напротив Леви. — Ты видимо периодически страдаешь слабоумием, — оскалился на нее капитан, ледяным взглядом внушая ужас. — Меня в это не втягивай, — сказал, чеканя ударением каждое слово, будто объяснял элементарные вещи ничего не соображающему ребенку. — Леви, прошу, всего один танец. Я не вынесу больше компанию Стива, — умоляюще схватилась за его беспалую руку, слегка потянув на себя. — Какого хера я постоянно попадаю под твои причуды? — Леви с силой вырвал руку, хватаясь за колеса в попытке развернуться и уехать нахрен с этого чертового мероприятия. Армин — взрослый мальчик, не потеряется, дорогу домой найдет, ну а он проживет денек без новостей о соглашении. Велика беда.       Но Вивьен в ужасе преградила ему дорогу, вставая напротив и усаживаясь на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне и проговорила: — Один, всего лишь один танец, пока он не уйдет, — она кивнула на Харрингтона, что не сводил с них напряженного взгляда, — Я что, многого прошу? — Если честно, ты просишь дохера, — стоял на своем Леви. — Мне вообще наплевать, что там хочет от тебя твой дружок.       Он искренне не понимал, что между ними произошло, но красная щека Стива говорила ему о том, что девушка уверенно поставила его на место. Так в чем же тогда дело? Она отвела глаза и тяжело вздохнула. — Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне, — фраза слетела с ее губ тихо, еле слышно, словно кто-то невидимый сжал ей горло в этот момент.       Ей было стыдно втягивать Леви, но она просто растерялась. Мысли о взаимодействии со Стивом ошпаривали ее горячим кипятком, заставляя изо всех сил препятствовать этому. Она все время притягивала к себе схожий типаж мужчин: наделённых властью, деньгами и своими потаёнными желаниями, которые не сочетались с чужими. А Леви виделся ей абсолютно иным, тем, кто ее поймет, и Виви цеплялась за эту спасительную соломинку. Знала, что он сначала обругает ее на чем свет стоит, но поймет. Была в нем какая-то взрослая, скрытая за масками, надежность, ответственность. И сейчас, посреди танцевальной площадки, окруженная сплетенными в объятиях парами, в ужасе плавилась от гневного взгляда капитана, понимая, что действовала она быстрее, чем думала.       Леви понял и тяжело вздохнул. Какое-то время уничтожающе молча смотрел на нее, чувствуя непонятное бессилие при виде скопившейся печали на ее всегда живом лице. Это ощущение злило и пугало одновременно, никто не мог заставить его делать что-то против воли, а она делает это с ним раз за разом. Но он все же со скрипом поднялся с коляски, силясь не послать все к чертовой матери, и потянул девушку за ладонь, поднимая вверх. — Считай это моим самым большим одолжением для тебя, — сказал, сталкиваясь с ее вмиг заплясавшими от радости глазами. И честное слово, этот взгляд принес ему облегчение.       Леви никогда не танцевал парные танцы на балах во времена их проведения в Митре, тактично сваливая в закат к этому торжественному моменту. Эрвин сурово свербил его голубыми глазами, но поделать ничего не мог. Все эти веселые лица, поклоны, отбивание ногами пола всегда были для него пустой тратой времени и сил. Серьезно, после всех этих светских свистоплясок Леви чувствовал себя хуже, чем после изнурительной тренировки с отрядом разведки. Слишком много ненужного и лишнего было в этих широких превосходительных улыбках, которые словно приклеивали к лицам жидким клеем, а дипломатические беседы были прерогативой их командира. Поэтому Леви просто услужливо светил лицом на подобных мероприятиях, выполняя мелкие поручения Эрвина и не желая ему отказывать, ведь он мог и приказать в конце концов. А уйти вовремя и вовсе считал делом принципа.       И сейчас, обхватив уцелевшими пальцами ладонь Вивьен, неприятно поморщился. Раньше он не был ни калекой, ни танцором, но сейчас и то, и то совпало слишком внезапно. Опираясь на здоровую ногу, он просто стоял на месте, чувствуя себя глупо и неуместно рядом с ней, которая продолжала улыбаться, положив руку к нему на плечо. Закусив губу, Леви опустил вторую руку на ее талию, и она сделала шаг ближе, едва касаясь подолом его ног. — Спасибо тебе, — сказала, крепче сжав его руку. Вивьен просто покачивалась с ним на одном месте, переминаясь с ноги на ногу. И эта статичность так контрастировала с движущимися парами, которые либо вальсировали, либо вращались вокруг своей оси. Благо со временем танцы на балах упростились, стали вольными и свободными, уже не надо было изощряться, вырисовывая танцевальные па и заучивая фигуры. — До сих пор не могу поверить, что делаю это, — Леви смотрел куда-то в сторону, не понимая, как вести себя в этом тесном хороводе. — Кто знает, может сегодня день чудес, капитан, — мягко засмеялась Виви, слегка покачивая их сплетенные руки навесу. — Скорее, ужасов, — усмехнулся Леви, только сейчас переводя на неё взгляд.       Наверное, он ненавидел танцы из-за такого непозволительного нарушения личного пространства. Вот так вот стоять с кем-то на расстоянии дыхания, смотреть слишком близко в глаза, на губы, нос — нет, это какой-то рай для вздыхающих барышень и пытка для таких как он. От Вивьен отчетливо пахло цветами — зеленая сирень и пион, и ощущение было такое, будто он стоял посреди цветущего майского сада. Будто вдыхал саму жизнь и ее свежесть. — Для первого танца хорошо держишься, — усмехнулась Виви, а потом вскинула их руки вверх и нырнула под них в изящном вращении, заставляя волосы и платье красиво развиваться в воздухе. — Ты предполагаешь, что будут ещё? — скривился Леви, вновь возвращая ее в начальное положение. — Второй раз твои фокусы не пройдут, можешь зарубить себе на носу. — Ну не начинай, во второй раз ты уже вероятно будешь ходить, может и желание танцевать возрастет, — Вивьен посмотрела на него прямо, выражая полную уверенность в своих словах. — Не неси чушь, — Леви окончательно отвернулся в сторону, уставившись в стену, желая, чтобы эта тягомотина поскорее закончилась.       Проиграли заключительные аккорды, и можно было наконец выдохнуть. Леви облегченно опустился обратно в кресло. Но музыканты, не давая гостям ни малейшей передышки, тут же вскинули инструменты, возвещая о продолжении пляски. Леви перекосило. В задорном ярком мотиве сплелись барабаны и пианино, а труба добавила мощные драйвовые акценты. Певец запел весело и игриво, так, что по толпе прошелся взбудораженный рокот голосов, и люди дернулись на своих местах, неловко пританцовывая под зажигательный мотив. У музыкантов сегодня явно была задача зажечь, и они справлялись на ура.       Вивьен, не сводя с Леви задорного взгляда, чуть приподняла подол платья, позволяя ступням виртуозно крутиться по паркету, а рука взмахнула вверх, ритмично рассекая воздух. Он многозначительно закатил глаза, желая поскорее свалить. Но подвыпивших и желающих танцевать гостей стало настолько много, что двое оказались в их плотном кольце посреди кипящего зала. Люди как сумасшедшие, что впервые дорвались до веселья, не видели ничего вокруг, отдаваясь свободе движения. И надо отдать должное музыкантам — они лишь поощряли всеобщий настрой, играя все ярче.       Леви дотронулся пальцами до брови, прикрывая ладонью глаз, словно у него внезапно начался нервный тик. Он впервые был рад, что не мог ходить. Но, с другой стороны, на своих двоих было бы легко растолкать кишащих людей и покинуть помещение, а на коляске даже пытаться было бессмысленно. Сквозь пальцы посмотрел на Вивьен, по которой было видно, что танцевать она не умела. Движения были нелепыми, немного дерганными и угловатыми, как у марионетки, которую подергивали за нитки. Но делала она это слишком манерно, обыгрывая подвижной мимикой, и это так хорошо ложилось на музыку, будто та играла специально для нее. Вивьен крутила носками и пятками в разные стороны, отбивая ритм, махала руками и вращалась — тело ходило ходуном как на шарнирах. Подол атласного платья то вскакивал вверх, обнажая щиколотку, то уходил вбок, создавая причудливую гармошку из ткани. Для нее не существовало рамок, стереотипов, лишь ее жизнь и этот момент, в котором она могла раствориться, как сахар в стакане горячего молока.       До ужаса смешная Вивьен привлекала много внимания, гости то и дело поглядывали на нее, кто-то саркастически, кто-то с плохо скрываемым восторгом. Она в силу своих обстоятельств была вынуждена так долго оставаться в тени, что вся ее сущность, всё ее обаяние в этот момент рвались выплеснуться наружу, проявиться, охватить каждого в этом зале, не оставить равнодушными. Взмах ее рук — искры, стук каблуков — треск крепких поленьев в костре, а вся она горячая и румяная во власти распалившегося огня. И Леви просто смотрел на нее сквозь пальцы, а в голове постепенно становилось пусто, будто старый уборщик внезапно нагрянул туда вымести старый залежавшийся мусор. На секунду вся его прежняя жизнь показалась тлеющим бревном, которое наполовину обуглилось, превращаясь в пепел и покрываясь черной коркой, но все равно продолжало давать слабые пламенные всполохи.       И эти искры ее улыбки были обращены только к нему. Виви смотрела на него как на единственного зрителя, пришедшего поглазеть на устроенное ею представление, смеясь над его суровым недовольным видом. Темные распущенные волосы красиво метались по ее спине, а когда она поднимала руки вверх, пересечение плеч и ключиц очерчивалось в выразительную линию, которая гипнотизировала взгляд, околдовывала разум.       Леви казалось, что он смотрит на нее вечность, но тут зазвучало музыкальное соло, извещающее об окончании композиции. Вивьен вновь крутанулась вокруг себя, а перед глазами у противоположной стены быстро промелькнула открывшаяся переговорная дверь, которую придерживал Армин, выпуская из нее немолодую леди. Всего мгновение, теряющееся в осознании, что женщина напоминала ей кого-то из прошлого. Вивьен остановилась, как вкопанная, оборачиваясь в надежде распознать ее, но Армин уже провожал даму к выходу, удаляя от ее обозрения.       Неестественно прямая застывшая осанка, неброское темно-синее платье и седые пряди, спрятанные под вуалью. Вивьен свела брови на переносице, пытаясь сосредоточиться и вычерпнуть из глубин памяти всех, кто хотя бы смутно походил на незнакомку. Но получалось плохо, ее по-прежнему слабо мутило от выпитого бокала шампанского, которое она проклинала на чем свет стоит. — Ты что там смерть увидела, плясунья? — раздалось саркастическое. — Всего лишь Армина, — протянула задумчиво, все еще перебирая в голове лица и имена известных ей светских дам. — Неужели, — облегченно вздохнул Леви.       Они спешно направились к Арлерту, пользуясь передышкой, которую подарили всем музыканты, без труда лавируя между кучками людей. Армин выглядел утомленным и стоял, облокотившись о стену, но завидев Леви и Вивьен, слабо и воодушевляюще улыбнулся. — Я уж думал, вы там заночевать решили, — бросил Леви. — Что решили? — Подписали соглашение. Долго спорили с представителем южных земель по поводу их нейтралитета, он не выгоден континенту и создает лазейку для Парадиза, которой они могут воспользоваться. В теории, они могут причалить в их порту и перебросить силы в Марли по суше, создавая эффект неожиданности. Тогда нации не успеют мобилизовать силы. — Но эти земли всегда были нейтральными, с чего им менять направление ради создания коалиции? — вмешалась Вивьен. — Тем более, переброска сил по суше займет около недели. — Согласен, сомнительный план для йегеристов, но риск есть. Южане взамен пригласили представителя противовоенного Альянса посетить город и выработать предупреждающие меры в случае возникновения такой угрозы. — Какая замечательная новость, — сиронизировал Леви, — И кто же будет этим счастливчиком, который туда отправится? — Я думаю это должен быть ты, Леви, — уверенно произнёс Армин, все же невольно задерживая дыхание под его тяжелым взглядом. — Тем более, помнится Вивьен приглашала тебя туда на реабилитацию. Можно совместить два дела. — А что будут делать все остальные? — Если честно, нас призывают оборвать все контакты с Парадизом и королевой, направляя в командировки в страны коалиции для проверки боевой готовности и проведения учений. — То есть, мы просто принимаем правила игры? В этом твой план, Армин? — Если наша цель — сдерживание войны, то создание этой коалиции нам только на руку. Все остальные решения будем принимать исходя из реакции, которая последует с острова. Раз нам запрещают вести коммуникацию с Хисторией напрямую из Марли, мы можем воспользоваться этими командировками на соседние земли, чтобы продолжать обмениваться с ней информацией, которой нам сейчас катастрофически не хватает.       Леви только кивнул, соглашаясь с не слишком утешительными выводами Армина. — Армин, — неуверенно начала Вивьен, — кто была та женщина в синем, с которой ты вышел из переговорной? — Она член правительственного совета, но раньше я ее не видел. Говорят, события дрожи сильно подкосили ее, из-за чего она только сейчас вернулась в строй. Ее мнение имеет большое влияние на здешних чиновников, что дает мне право предположить, что она из тех, кто участвовал в управлении страной еще до гула земли. Все называли ее Леди Ли.       Понятней не стало, Вивьен не помнила ни одной женщины из марлийской верхушки, которая бы активно участвовала в управлении страной. Если только тайно, через третьи руки, но эта ниточка снова вела в никуда, напрягая девушку. — Леви, — полные надежды глаза Арлерта посмотрели на капитана. — Я могу расчитывать на твою помощь на южных землях?       Внезапно перешедший на «ты» Армин напомнил Леви, как сильно тот вырос, проходя длинный путь от неуверенного, трясущегося над каждым своим планом мальца до холодного и рассудительного мужчины, который мог встать в один ряд с Эрвином. И хоть Арлерт открыто не приказывал Леви, но уже мог также грамотно подвести его к нужному решению, как и командир Смит. — Подсоблю, пока я еще хоть на что-то годен. — горько усмехнулся Леви, и они с Армином пожали руки. — Я еще побуду здесь, хочу еще раз обсудить детали плана по Микасе с Азумабито, — сказал Армин.       Леви коротко кивнул ему, наблюдая как к нему уже направляется Мюллер — бывший секретарь марлийской армии, тот самый, который после убийства Эрена под дулами ружей требовал доказать элдийцев, что они больше не опасны. Леви сокрушенно прикрыл глаза, собираясь с силами перед предстоящим диалогом с сомнительным собеседником. Планы уйти поскорее все сдвигались, затягивая мужчину в нудные разговоры, которые необходимо было поддерживать.       Вивьен скучающе наблюдала за тем, как очередной распинающийся чиновник обсуждает с Леви одни и те же темы: справляется о его здоровье, дальнейших планах на жизнь, реабилитации. Девушка развлекала себя тем, что гадала, какие слова проносились в его голове, когда очередной командир дивизии задает ему вопрос о том, скучает ли он по службе. Потом хихикнула, предполагая, что Леви в мыслях обозвал его тупоголовым кретином. — Прошу прощения, — Вивьен уверенно подошла к мужчинам и обворожительно улыбнулась собеседнику Леви, который тут же прервал свой нудный рассказ, обращая все свое внимание на прекрасную гостью. — Разрешите я украду у вас капитана Леви. Понимаете, так сложно женщине заполучить свою толику внимания от мужчины, вращающегося в военных кругах. — Ох конечно, мисс, — раскраснелся мужчина, сраженный ее изысканной речью и тем, с каким обаятельным изяществом она произнесла это. — Был рад повидаться, капитан.       Леви с облегчением наблюдал за спешно удаляющейся фигурой тупоголового кретина, который отнял у него без малого пятнадцать минут его времени, которое он мог потратить на то, чтобы убраться отсюда. — Ну что, может сбежим? — спросила Вивьен. — Мысли читаешь, — не мог не согласиться Леви.       Уже у самого выхода из здания они наткнулись на Стива Харрингтона, шагающего под руку с дочерью главного казначея, облаченную в платье с кружевной подкладкой. Леви с такой раздражительностью втянул воздух сквозь зубы, что лучезарная улыбка молодой леди вмиг слетела с лица. — Капитан Леви, куда же вы так спешите? — окликнул его Стив, — Леди Брайана имеет невероятное желание познакомиться со спасителем человечества. Не откажете же вы ей в удовольствии пообщаться с вами. — Он пододвинул смутившуюся девушку ближе к капитану.       Очередная уловка поговорить с Вивьен? Как же скучно. Леви опустил на него тяжелый взгляд, не обращая внимания на хлопающую глазами барышню. — Господин главный редактор, передайте леди Брайане, что мне пора обрабатывать пролежни и пить таблетки от психического расстройства. Не могу больше задерживаться.       Лица перекосило, глядя на две удаляющиеся из зала фигуры. Стив затянул оправдательную речь, в которой говорил что-то о том, что военные окончательно потеряли чувство такта, но его голос утонул в долгожданном звуке захлопывающейся двери.       Только Леви с Вивьен оказались на улице, как девушка прыснула со смеху, слегка налегая на коляску сзади. Стояла приятная летняя прохлада, а город был тихим, постепенно засыпающим на руках ночи. — Пролежни? Какой кошмар, Леви. Представляю, что она о тебе подумала. Так и рождаются сплетни и разносятся по газетам. — Я бы с удовольствием прочел подобное, — усмехнулся Леви, наслаждаясь отсутствием посторонних звуков и глубже вдыхая свежий воздух.       Девушка неторопливо покатила коляску по улицам города в направлении дома Леви. — Значит я могу брать билеты на паром до южных земель для нас двоих? — деловито поинтересовалась она. — Да. А что насчет тебя? Уедешь туда с концами? — С чего ты взял? — удивилась Виви. — Вообще-то я еще не написала статью о тебе. — Я надеялся, что ты оставила эту дрянную затею, — Леви обернулся к ней, сводя брови на переносице. — Не дождешься, но я точно не буду копаться в твоём прошлом, чтобы написать ее. — Считаешь, что знаешь меня настолько, чтобы самостоятельно составить из этого целую газетную колонку? — Нет, просто я не буду писать о твоем прошлом, — уверенно произнесла она, — скорее о настоящем, в котором присутствую. — В моем настоящем нет ничего интересного. — Я бы так не сказала. Ты пытаешься жить в настоящем, борясь с ранами прошлого. При этом, помогаешь своим друзьям и нуждающимся, хотя тебе самому требуется поддержка. Не так уж и ничего. — То же самое можно сказать и о тебе, — Леви кинул на нее беглый взгляд через плечо, обращая внимание на то, как она задумчиво повела голыми плечами.       Они медленно продвигались вдоль дороги, периодически поворачивая головы на выключающийся в окнах свет. Из некоторых домов доносились протестующие крики детей, восстающие против взрослых, что желают уложить их спать. Где-то мелькали силуэты, переходящие из гостиной в спальню. Такое удивительное, почти забытое удовольствие просто жить и течь в реке времени. Вечером вообще наступает период, когда становится легче наслаждаться тем, что происходит вокруг тебя. Ты будто освобождаешься от всех забот дня и наконец можешь просто дышать, неспешно двигаться в обволакивающих сумерках, ожидая, когда на небе покажутся первые звездочки.       Леви и Вивьен просто шагали в этом времени, не спрашивая и не заводя речь о том, чтобы разойтись по домам. Слишком дорог вдруг стал этот момент спокойствия, который можно было разделить еще с кем-то. — На, накинь на плечи, прохладно, — Леви спешно стянул с себя пиджак и протянул его Вивьен, которая еле заметно вздрогнула от налетевшего ветра. — Спасибо, — девушка быстро накинула вещь на плечи, невольно поражаясь тому, как он распознал, что ей холодно. А потом вдруг резко остановилась, а колесо коляски неприятно наехало на камень       И Леви только было сердито открыл рот, намереваясь выдать колкую издевку, но ошеломленный увидел, как Виви еле заметно втягивает носом его аромат, кутаясь в ткань пиджака. Она просто замерла, точно забыла про него, наблюдающего за ней, и просто стояла, проваливаясь в свои ощущения. Ему было сложно сказать, что происходило в ее голове в этот момент, но внутри поселилось странное тревожное чувство, будто их отношения друг к другу выдавали нечто большее, чем простое человеческое уважение. — Прости, задумалась, — Виви дернула головой, и вновь направила коляску вперёд. — Знаешь, а я все-таки хотела бы взять у тебя настоящее журналистское интервью.       Леви усмехнулся и заинтересованно произнёс: — И какой вопрос ты задала бы мне в первую очередь? — Если бы ты мог избавиться от одной вещи в своем настоящем, что бы это было?       Воцарилось молчание, в котором Вивьен гипнотизировала неподвижную макушку Леви в попытках прочитать его мысли. Она предполагала, что он назовет инвалидную коляску, боли в ноге или ночные кошмары, но когда ей уже начало казаться, что он вообще не ответит, мужчина уверенно произнёс: — Это была бы усталость.       Брови вздернулись вверх, и девушка нахмурилась, силясь решить этот брошенный в нее ребус. — Ты имеешь в виду усталость от разрушительных эмоций? — спустя минуту раздумий выдала Вивьен. — В том числе. Когда видишь в жизни так много всякого дерьма, которое с течением времени не оканчивается, а только накапливается, то ничего, кроме усталости не чувствуешь. Нет ни желаний, ни целей, ни надежд. Только это чувство, будто хочется уснуть на тысячу лет. Это не про усталость, от которой можно просто отдохнуть. Это что-то глубже, то, что уже не выкорчевать.       Виви казалось, что она забыла, как дышать. Он впервые был с ней по-настоящему откровенен, не отталкивал и не замыкался в себе. Сказал просто, как есть, как чувствует на самом деле. — Я думаю, что с это чувство может трансформироваться со временем, если ты все чаще будешь сталкиваться в своей ежедневной рутине с противоположными смерти и боли вещами. — Ты как всегда оптимистична, — произнёс Леви и уже завидел очертания своего дома, поражаясь тому, что они добрались так быстро.       Впереди замаячил знакомый утес, поцелованный покровом ночи, и необъятное полотно из звезд над ним. Вивьен восторженно выдохнула, привлекая внимание Леви, и, задыхаясь от переполнявшей ее красоты, указала ему на небо. Чуть ли не бегом подкатила коляску на их привычное место на возвышенности и с несдерживаемым воодушевлением прошептала над его ухом: — Я сейчас, — сказала, двигаясь в сторону дома Леви, а он лишь усмехнулся, уже понимая, что пришло ей в голову.       Леви задумчиво лицезрел огромные сияющие звезды, которые сегодня действительно казались ближе к людям, чем обычно. Вот-вот протяни ладонь и поймаешь одну за хвост. Море дополняло картинку звуком мелодично встречающихся с камнем волн. Слегка прохладный летний ветерок приятно ласкал пряди волос и шелестел травой на утесе. Вот он и дожил до того момента, когда можно смаковать подобные пейзажи без страха и тревоги за завтрашний день.       Вивьен уже успела сбегать в дом и теперь уже тихонько расстилала принесенное оттуда мягкое покрывало. Затем, слегка приподняв подол платья, легко скинула сдавливающие ступни туфли и с блаженным выдохом опустилась на ткань, вытягивая ноги вперед и запрокидывая голову к звездам. Леви последовал ее примеру, осторожно присаживаясь с рядом с девушкой, только разуваться не стал. Какое-то время оба молча наблюдали за сиянием мириад звезд, слушая причудливое стрекотание сверчков. И вся эта красота сливалась в чарующий незабываемый момент, словно добрый волшебник натянул свое магическое полотно. Только потяни за край, и разноцветные драгоценные камни сорвутся и упадут так быстро, что не успеешь и глазом моргнуть. — Когда-то я считал, что ночь в подземном городе, такая же, как и на поверхности, — задумчиво произнес Леви, — такая глупость. Ночь на поверхности… другая.       Сколько бы дерьма не воротила жизнь, сколько бы рытвин и выбоин не выкапывала под ногами, а в такие моменты даже самый мрачный скептик предавался скупым мечтам, пусть даже если эти мечты о простом рутинном. Вивьен ласково улыбнулась, переводя взгляд на мужчину, невольно залюбовавшись на то, как красиво звездный свет отражается в его серо-голубых глазах. — Ты когда-нибудь искал на ночном небе созвездия? — Никогда, — вопрос слегка сбил его с толку.       Леви очередной раз убедился, насколько далеки от него всегда были такие простые вещи. Всего лишь звезды-созвездия — выйди на улицу и посмотри. Но такое никогда не придет в голову, когда упахался от бесконечных боев, вечных дел, бумажной рутины, и тупо плетешься в корпус разведки на несколько часов опустить голову на подушку. — С этого места как раз прекрасно просматривается созвездие «пояс Ориона». Оно похоже на песочные часы, но на самом деле представляет собой фигуру охотника с щитом и дубинкой. Его легко найти по трем ярким диагональным точкам, образующими пояс. Вот здесь посмотри, — Вивьен со знанием дела провела по небу указательным пальцем, обозначая контур созвездия, и Леви, следя за ее движением, действительно уловил очертания нескольких особенно выделяющихся блеском звезд — они были намного крупнее остальных. — Говорят, три этих звезды из созвездия Ориона ярче нашего солнца. Представляешь? А само созвездие названо в честь смелого и ловкого охотника Ориона, который по легенде гонялся за семью плеядами (прекрасными нимфами), которых боги спрятали на небе в виде звездных скоплений, а мужчина до сих стремится к ним, — девушка на мгновенье задумалась и продолжила. — Людей так часто манит что-то бесконечно далекое, что они не замечают, что все это можно найти на земле. — Как ни крути, а созвездий на земле ты не найдешь, — пожал плечами Леви.       Девушка мягко рассмеялась, аккуратно стягивая его пиджак со своих плеч, на что мужчина вопросительно обернулся к ней. — Моя сестра всегда говорила мне, что на моем плече раскинулось настоящее созвездие Ориона из моих родинок, — девушка провела по коже пальцем, указывая на скопление коричневых точек.       И Леви с сомнением наклонился к ней, пытаясь в сумраке разглядеть это странное явление, с удивлением отмечая, что родинки девушки были точной копией созвездия с тремя наиболее крупными точками посередине. «Как такое вообще может быть?» — Леви неосознанно провел пальцем по нежной коже, соединяя точки между собой, точно касался самих звезд, очередной раз убеждаясь их соответствию. Удивительная. Его губы пораженно разомкнулись, обдавая девичье плечо теплым дыханием.       Вивьен застыла, не в силах пошевелиться, приятные мурашки тут же побежали по всему телу, оставляя легкий озноб. Она завороженно изучала его заинтересованные глаза, опускаясь ниже на приоткрытые тонкие губы. На мгновение зажмурилась, цепляясь за резонные мысли о его грубости по отношению к ней, о его холодности и закрытости, через которую она не могла вечно пробиваться в его душу. Но наперекор этим размышлениям сверху плашмя ложилось убеждение, что Леви все же симпатизирует ей, о чем порой говорит его одобрительный еле уловимый взгляд или его согласие с ее порой бесящими идеями. Он не отталкивал ее, хотя мог.       Взгляд Аккермана предательски соскользнул дальше по плечу Виви, очерчивая красивые выпирающие ключицы и узкие округлые плечи. Это платье дьявольски подчеркивало ее достоинства, и Леви слегка злился, что так легко поддается ее женским чарам. В этот момент мужчина будто опомнился, что уже давно сидит вот так, бесстыдно разглядывая ее тело и изучая загадки на коже, которые она хранила. Сколько в ней еще интересного? Вопрос, который всегда вызывал в нем расположение по отношению к ней. Леви быстро поднял взгляд на ее лицо, спешно отрывая пальцы от кожи. — Извини, — быстро буркнул Аккерман, отстраняясь. Но девушка перехватила его руку, не давая отвести ее дальше от себя.       Их глаза встретились, проваливаясь в глубины друг друга, только усиливая интимность сложившегося момента. Они словно пытались прочитать в них истинное отношение друг к другу. Ее взгляд снова предательски соскользнул на губы, а ладонь тут же ласково легла на его правую щеку, накрывая старые шрамы.       «Оттолкни ее», — возмутительно пробежало в голове Аккермана, но девушка приблизилась к нему ближе, так, что он уже чувствовал ее сладкое дыхание, а решимость таяла, словно восковая свеча.       «Я хочу сделать это», — тем временем, утвердилось в ее мыслях. Она уже давно старалась жить без оглядки, ва-банк, без сожалений, как и обещала родной сестре. Цеплялась за каждый момент, смаковала мгновения, как тающий на языке кусочек сахара. И сейчас, оказавшись непозволительно близко к Леви, взвешивая все за и против, осторожно прикоснулась к его губам своими, безбожно стирая остатки расстояния между ними. Нежно касалась кончиками пальцев его щеки, медленно пробовала на вкус его губы, неспешно скользя по ним, растягивая момент.       Мужчина не реагировал на поцелуй, неподвижно застыв под властью момента, испытывая тысячи неразобранных чувств. Как парализованный, не мог ни оттолкнуть, ни ответить, сжираемый приятными ощущениями, которые дарили ее губы, сражаясь с тысячами его личных предубеждений. Вскоре Леви почувствовал, что движения девушки теряют прежнюю уверенность. Она порывисто отпрянула от Леви, испуганно и виновато встречаясь с ним взглядами, ожидая услышать гневную тираду про личные границы и их переход. Стало стыдно и страшно.       Но мужчина ощутил лишь пустоту и острую необходимость перестать что-то выдумывать и просто продолжать. Леви уже был слишком одурманен запахом ее волос, невинным выразительным взглядом и бережными прикосновениями, чтобы прекратить близость так скоро. В тот же момент он сам приблизился к девушке, слегка обхватывая рукой ее затылок и притягивая обратно к себе. Губы вновь встретились с взаимным напором лаская друг друга. Два блуждающих одиночества, отчаянно пытающихся найти себя хоть в ком-то, целовали так чувственно, словно подобного могло больше не произойти.       И это было противоестественно грубости Леви и противоречило страхам Вивьен о близости с кем-то. Они не нарушали границ, не падали в облако страсти — просто познавали друг друга под покрывалом из звезд: долго, чувственно, самозабвенно, поддавшись магии момента. Она вытесняла собой все вокруг, заполняла пустоту, касаясь кончиками губ так невесомо, практически украдкой.       В какой-то момент Леви показалось мало этого робкого поцелуя, и он аккуратно дотронулся ладонью до ее шеи, притягивая Виви ближе к себе. От этого действия она слегка приоткрыла рот, и он тотчас углубил поцелуй. Ему будто хотелось большего, но он не позволял себе этого. Разум отчаянно кричал, что если сейчас не остановиться, отношения не вернутся в прежнее русло. Больше не будет калеки и его помощницы. Нет. Это плавно перетечет во что-то другое, о чем нужно думать и переживать, а Леви этого не хотел: не в его жизни, не с этой девушкой, которая точно заслуживает лучшего. Но ее губы, такие мягкие, податливые, что оторваться от нее сейчас казалось преступлением.       Вивьен чувствовала, как внутри трепещет сердце, и в области спины собираются перебежками приятные покалывающие мурашки. Углубив поцелуй, Леви слегка покусывал ее губы, и мысли были где-то далеко. Шум моря, ночь, звезды и чувственность их внезапной близости — это все происходило с ней, которая уже никогда и не надеялась познать, что такое этот схватывающий сердце миг. Но потом его губы отстранились и опустились на область ее шеи, и она резко распахнула глаза и отпрянула.       Леви непонимающе посмотрел на нее. Девушка досадливо закусила губу, и сдвинула брови. Ее захлестывало собственное прошлое и отрезвляюще напоминало о том, что мужчины приносят ей лишь боль. Вивьен тяжело дышала, признавая, что затеяла это первой она сама. — Прости, Леви, такого больше не повторится. Этот поцелуй нас ни к чему не обязывает. Я прекрасно знаю, что такие как мы не рождены для подобного.       Он ощутил злобу, граничащую с яростью. Ее переменчивость бесила, но больше всего давило осознание того, что она права. О чем они только думали? Ладно она, взбалмошная, импульсивная, но что случилось с ним, холодным и рассудительным? — Рад, что ты это понимаешь, — в его голос снова вернулись металлические нотки. — Только держись от меня впредь подальше. Доброй ночи.       Никакой магии больше не было: звездное небо заволокло облаками, ветер стал холодным и усиленным, а Вивьен стояла на утесе одна, поникшая и раздраженная. И только коричневый пиджак на ее плечах напоминал ей о том, что все это волшебство все-таки произошло с ней.