Ничто – все

      Изначально утренняя пробежка показалась ему неплохой затеей.       Сегодня при пробуждении он застал пустую кровать, уже ставшей привычным явлением. Из-за беременности Нил стал спать дольше, и подъемы с первыми лучами солнца остались забытыми прошлым. Эндрю уходил рано и возвращался с утренней тренировки ближе к обеду. Иногда случалось и такое, что ему удавалось вернуться раньше, после чего они проводили совместные поздние завтраки.       На прикроватной тумбе стояла подготовленная бутылка воды и маленькая горсть витаминов, выписанных доком. Лежащая там же записка говорила о завтраке в холодильнике, который он мог разогреть, если Эндрю не вернется к его пробуждению.       Краешки губ изогнулись в насмешливой улыбке.       Порой Миньярд напоминал ему наседку.       Через пару дней они отправятся на УЗИ, где Элисон и Рене смогут узнать пол ребенка для гендерного торта. Нилу было все равно, кто родится. Он уже любил Молу всеми фибрами души и сомневался, что Эндрю думает иначе.       Время уже перевалило за десять утра, а плотно позавтракавший Джостен успел заскучать.       Мысль о поздней пробежке пустила искру предвкушения, заставившую его взбодриться, а ноги загудеть от неистраченной энергии. В последний раз он бегал несколько недель назад, когда в один из дней его отпустил токсикоз, во время тренировки. Облегченный вздох вырвался из груди, когда спустя несколько минут одеревенелые конечности уже горели знакомым напряжением.       Правда, после этого токсикоз набросился на него с двойной, если не тройной силой. Больше он не бегал. Хоть ему безумно хотелось, особенно после нормализовавшегося самочувствия.       Окрыленный замыслом, он поспешно натянул свою форму, которая была более обтягивающей, чем раньше. Живот стал заметнее и слегка натягивал посередине оранжевую ветровку. Последние несколько дней выдались прохладными из-за нескончаемых августовских дождей. Сегодня впервые выглянуло солнце, что еще больше сподвигло Джостена на недолгую прогулку.       Он помнил, что ему нельзя перенапрягаться, но был уверен в себе и знании своих пределов.       Выйдя из дома, Нил поспешно напечатал сообщение Эндрю, зная, что тот не ответит на звонок во время тренировки. Он часто тосковал по экси, и порой ему до нестерпимого зуда в руках хотелось вновь взяться за клюшку. Но потом вспоминал о причине своего временного отстранения, и его уныние моментально улетучивалось.       С легким трепетом Нил коснулся живота.       — Мола, — едва заметная улыбка коснулась губ, — как насчет небольшой прогулки?       На секунду он закрыл глаза и втянул носом запах мокрого асфальта, а после неторопливо побежал вниз по дорожке.       Сначала все шло прекрасно. Вес живота еще не давил на поясницу и практически не ощущался. Напряженные голени приятно зудели. Закрутившиеся от повышенной влажности кудри подпрыгивали с каждым новым шагом. Спрятанный телефон свободно барахтался в неглубоком кармане джоггеров.       Иногда Нил делал перерывы для небольших глотков воды, а после вновь возобновлял свой путь.       Спустя некоторое время он ощутил слегка давящую тяжесть внизу живота.       Омега притормозил у пустой автобусной остановки и попытался отдышаться. Вытерев со лба капли стекающего пота, он стал поглаживать круговыми движениями живот и одновременно оглядывать местность. Нил узнал район, но, к собственной досаде, он находился довольно-таки не близко от дома.       Казалось, тяжесть усилилась и стала давить сильнее, из-за чего подкралась легкая нервозность. Рыжеволосый мужчина пытался дышать глубже, когда медленно присел на лавку. Должно пройти достаточно времени, чтобы Эндрю вернулся с тренировки. Ему осталось только позвонить мужу, сообщить о своем местоположении, получить легкую взбучку и длинную лекцию от Миньярда о легкомысленности поступков и их последствиях. А после они разберутся с этим, и все вновь наладится.       Только телефона не оказалось в кармане. Ни в каком.       Джоггеры остались пустыми. Как и ветровка.       Нил не заметил, как паника сильными волнами стала накатывать на его ослабевающее тело.       Он находился в пригороде: кругом лесистая местность и пара нелюдимых, на первый взгляд, домов. И как назло, ни одного человека рядом.       Вторая рука поспешно обхватила верх живота и стала повторять движение первой. Нил попытался считать на немецком, после на французском и, в конце концов, на английском, параллельно подстраивая под замысловатый счет вдохи. Тщательно контролируемое дыхание постоянно сбивалось и ему приходилось возобновлять подсчет заново.       Навязчивые мысли грозили выбить последние крупицы самообладания. Чувство вины угрожало сдавить легкие и перекрыть остатки драгоценного кислорода.       «Не нужно было мне идти», — думал про себя Джостен, уже просто держа свои руки на животе. «Из-за моей глупости ты можешь пострадать. Прав был Эндрю. Мола не ты, а я».       Внезапно в нос ударил мощный запах феромонов. Такой сильный, что пришлось зажать ноздри и зажмурить глаза. Но аромат крепчал, и возможности укрыться от него не было.       Распахнув глаза, Нил моментально отшатнулся.       Животных страх грубым узлом стянул низ живота, когда он встретился взглядом со своим отражением.       Нет.       У отражения не было шрамов на лице от ножей и прикуривателя Лолы. У Нила не было таких острых скул и выступающих волчьих клыков.       Но их лица были практически идентичны.       Натан Веснински нашел его и больше не упустит.       Час расплаты настал.       Нил не стал дожидаться выпада от отца, а сразу подорвался с места и попытался увернуться от замахнувшегося кулака. Ему удалось пригнуться в последний момент и, резко вскочив, Нил на мгновение зажмурился, когда завалился на бок от ослепляющей боли в лодыжке. Инстинктивно он сжал живот в защитной хватке, когда плечо больно столкнулось с землей.       Озарение заставило его глаза открыться.       Мола.       Он должен защитить. Нельзя, чтобы Натан причинил вред их с Эндрю ребенку.       Эндрю.       Ему надо выбираться и искать Эндрю.       Что-то наподобие рева вырвалось из небольшого тела, когда чьи-то руки попытались схватить за плечи. Резко развернувшись, он невидящим взглядом нашел лицо и вцепился пальцами, стараясь разорвать его в клочья.       Что-то теплое брызнуло ему на щеки, когда прикосновения исчезли, и Джостен попытался вновь подняться на ноги. Лодыжка вспыхнула жгучей болью, но голову занимали лишь мысли о бегстве и выживании.       Невольно вспомнилось озлобленное лицо матери и ее тяжелые кулаки, оставляющие черные гематомы. Как трясущиеся руки покойницы сжали юношеские запястья до следов белых полумесяцев. Как шепот заставил вспомнить нарушенные обещания: не оглядываться, не останавливаться, никому не доверять.       Но в памяти возникли и другие слова. Те, которые сумели подарить надежду. Те, что позволили ему остаться.       Почти остывшее жерло вулкана смогло извергнуть вспыхнувшие крупицы беспощадного пламени.       Нил чувствовал, как дрожащие пальцы до боли впивались в живот, но ослабевшие колени, пытающиеся не сломаться под натиском уставшего тела, яростно мчались вперед. Сквозь грохочущий пульс прорывался звон, неприятно давящий на уши. Но омега не останавливался.       Если он остановится, то больше никогда не увидит Эндрю.       Нил до скрежета зубов пытался сдержать стоны, стремящиеся вырваться из часто вздымающейся груди. Расплывающееся зрение и кружащийся мир вводили в заблуждение. Окончательно сбившееся дыхание разрывало легкие.       Кто-то снова коснулся его плеч. Руки моментально перехватили, когда он попытался вновь вцепиться в, к собственному удивлению, целое скалящееся лицо Натана. Растерянный взгляд нашел рядом ухмыляющуюся Лолу, а позади нее Ромеро, лениво размахивающего булавой, покрытой ржавчиной.       Нил стал вырываться отчаяннее. Горло болело так, словно изнутри изрезано искусными ножами Лолы. Еще бóльший ужас сковал его тело, когда ощутил подступающую темноту. Он не мог потерять сознание, иначе они его, их точно убьют.       И шанса на спасение не будет.       — Готов развлечься, Младший? — непривычно мягким голосом спросила Лола, сверкнув зубастой улыбкой. — Мы так по тебе соскучились, Натаниэль. Нам было совсем скучно.       — Сначала я перережу твои сухожилия на ногах, чтобы ты больше не смог сбежать. Потом отрублю каждый палец на стопах, а затем на руках, — с вожделением произнес отец, медленно вдыхая горечь цитрусового запаха. — Я чувствую твой страх, Натаниэль. И я хочу насладиться им по полной, когда буду вырезать эту мерзость из твоего живота. — Нил окончательно замер. — Какой послушный мальчик. В награду за это я постараюсь управиться быстро. Боли это не убавит, но кто ты такой, чтобы выбирать, не так ли?       — А после мы займемся твоим альфой, — подал голос Ромеро, скучающе потирая пальцем оружие. Нил осознал, что ошибочно принял ранее пятна на булаве за ржавчину. Багровые следы, оставшиеся на коже подушечек, тошнотворным узлом стянули живот.       — Или мы любезно приведем его к тебе, — предложила Лола, попытавшись коснуться шрамов на щеке, но омега резко отпрянул. Женщина недовольно цокнула языком. — Какая неблагодарность. Что может быть лучше, чем последнее свидание перед виселицей? Или это больше будет похоже на четвертование?       Она рассмеялась собственной шутке.       — Не трог… — Нил подавился собственным хрипом, и сильный кашель перевернул легкие верх дном. — Не трогайте его.       — Что же лучше: начать только с Младшего или чередовать их по очереди? — задумчиво протянул Мясник, а после безумная улыбка исказила черты его лица. — Или вырежем их чадо для начала и искромсаем, м? Что скажешь, Натаниэль?       — Нет, — прохрипел Нил и стал отчаянно вырываться из удерживающей хватки. — Нет! Не смей! Не трогай!       Ему удалось высвободить руку и со всех сил резко ударить Натана в челюсть. Сбитые костяшки неприятно заныли, что-то горячее тонкой струйкой потекло по подбородку. Проведя языком по нижней губе, Нил поморщился, когда почувствовал металлический привкус крови.       Внезапно хватка исчезла, и Нил упал на землю.       Сил подняться не хватило, и ему пришлось ползти. Хрип срывался при каждом неровном движении. Мелкие камешки асфальта больно царапали побелевшую кожу. Бешено колотящееся под ребрами сердце, как у испуганного кролика, сдавливало грудную клетку. Краем уха омега слышал безумный хохот Лолы, который резко затихал, а после, до вздрагивания тела, оглушал чувствительные уши. Нос забило от бесчисленных ароматов незнакомых феромонов.       На секунду он подумал, что вот так и умрет здесь от переполняемого ужаса.       Конечности не хотели двигаться, и их приходилось резкими рывками, причиняющими дополнительную боль, отрывать от земли. Рот напоминал пустыню, и единственной жидкостью, выделяющейся его организмом, была останавливающаяся кровь, успевшая неприятно стянуть кожу. Все кружилось, и глаза не поспевали сфокусироваться на чем-либо, кроме грязного асфальта и покрасневших костяшек пальцев на нем.       Нил так устал. Ему хотелось впервые в жизни сдаться и упасть, сдаться на милость поступающей темноты. Но он не мог позволить им добраться до его семьи. Ни за что не простил бы себе их смерти из-за собственной глупости.       Через какофонию чужеродных запахов прорвался еще один.       Невероятно сильный аромат горького кофе и едва заметной щепотки корицы.       До ушей, словно находящихся под водой, донесся шум. Голос. Достаточно громкий. Дрожащий. Как и руки, осторожно коснувшиеся лица и убравшие что-то мокрое с его щек.       «Неужели дождь?» — пронеслось в мыслях Джостена, когда размытое зрение смогло немного сфокусироваться на блондинистых волосах и ореховых глазах. Тонкий нос с небольшой горбинкой. Чистое, без единой родинки и веснушки лицо. Чуть припухшие губы изгибались в уголках достаточно быстро, что Нил не мог поспевать за ними.       — Абрам! — наконец прорвалось до его притупленного сознания, и иссиня-голубые глаза расширились.       — Эндрю, — прохрипел Нил, попытавшись посмотреть за свое плечо. Натан, Лола и Ромеро совсем рядом. Они могут причинить вред Эндрю. Они схватят его и убьют на его глазах. — Эндрю, они тут. Тут. Эндрю, уходи! Уходи! Уходиуходиуходи…       Голос окончательно сорвался на крик.       Он кричал так долго, что казалось, голосовые связки разорвутся от небывалой силы. В большее отчаяние вбивала неподвижность Эндрю. Омега видел обнаженные эмоции, показывающие весь ужас на застывшем лице.       — Нил. Нил, да или… Нет? — светловолосый мужчина делал глубокие вдохи и медленно просчитывал в голове определенное количество единиц, после чего такой же выдох покидал отравленные легкие.       — Эндрю, — борясь с подступающей тьмой, Нил в последний раз крепко схватился за руки, продолжающие удерживать его. — Они хотят… Тебя убить…       И чернота поглотила его окончательно.

***

      Свет больно давил на глаза, когда Нил попытался удержать дрожащие веки.       Светлые стены и такой же потолок, к его удивлению, не вызвали паники, когда место осталось неузнанным. Громкое жужжание ламп неприятно давило на чувствительные уши.       Нил не помнил, как сюда попал и что это за место. Последним было треснувшее лицо Эндрю, прежде чем чернота утянула в свои крепкие объятия.       Эндрю.       Глаза расширились от ужаса, когда он вспомнил отца и его подопечных. Как пытался спастись. Как просил бежать Эндрю.       Как стремился защитить Молу…       Рука инстинктивно дернулась к животу, когда ее пронзила острая боль.       С губ сорвался приглушенный стон. Табун мурашек пробежался по коже, когда он услышал, насколько хрипло это прозвучало.       Рядом послышался шорох, что заставил натянутые до предела нити лопнуть от напряжения.       Нил начал дергаться, и резкая боль охватила сгиб локтя. Ему удалось сесть и почти скатиться с кровати, когда чьи-то руки перехватили его поперек груди и затащили обратно.       Омега открыл рот, попытавшись закричать, но из него вырвался лишь дерущий горло хрип.       Тяжелое дыхание опалило ухо, а нос защекотал запах горького кофе.       Нил моментально развернулся и уткнулся носом в широкую грудь Миньярда. Жадные руки крепко обхватили плечи и сжали до побелевших костяшек. Еле слышимый всхлип вырвался из груди, пока чужая ладонь осторожно придерживала его за спину, а пальцы гладили всклокоченные волосы.       — Ты жив, — хотел сказать Нил, но вместо этого вырвалось неясное сипение, перемешанное с хрипом.       — Не говори, — слишком тихо попросил Эндрю, прижимая рыжеволосую голову к своей шее: поближе к запаху. — Твои связки слишком слабы. Удивительно, как ты их не сорвал.       Нил прижался сильнее.       — Ты меня напугал, — признался альфа, продолжая поглаживать слегка трясущееся тело. — Как только я увидел твое сообщение, сразу стал звонить, но ты не отвечал. Мне пришлось включить геолокацию твоего телефона и поехать за тобой. Я нашел его в нескольких кварталах от твоего местонахождения.       Нил внутренне сжался, услышав, как на секунду упал ровный тон. Это напомнило Эндрю другой день, когда он также нашел другой телефон с закончившимся обратным отсчетом.       — Я объезжал все улицы, прилегающие к тому району, а после и соседние, но тебя нигде не было. Я начал останавливаться около прохожих, задавал вопросы, но тебя никто не видел. Я… — он тяжело сглотнул. — Я нашел тебя спустя час. Случайно. Ты заблокировал свой запах, поэтому я не сразу обратил внимание на бригаду парамедиков, а после я услышал крик. Твой крик.       Альфа, словно не до конца отдающий себе отчет в происходящем, еще крепче прижал бескостное тело омеги. Нил охотно притерся к теплой коже.       — Они пытались поднять тебя, но ты вырывался и так кричал… Некоторые были с увечьями. Но ты… Нил, ты выглядел, нет, ты был раненым диким животным. Никого не пускал к себе, не позволял помочь и громко кричал. Меня сначала не подпускали к тебе, пока я не выпустил успокаивающего феромона. Ты быстро отреагировал и замер, поэтому я смог добраться до тебя.       Эндрю ненадолго замолчал.       — У тебя случилась паническая атака. Я не знаю, что произошло, но прохожий, который и вызвал скорую, был слегка покалечен. Лицу досталось больше всего. Пришлось наложить пару швов. И его феромоны были слишком… Он не стал выдвигать никаких обвинений, но я выплатил ему компенсацию. На этом разошлись, — вновь повисшее молчание. — Ты видел их, не так ли? Поэтому кричал те слова.       Дыхание рваными вздохами вырывалось из груди. Нил оторвал одну руку от плеч и осторожно, словно боясь спугнуть дикого зверя, коснулся светлых прядей.       — Паническая атака вылилась в нервный срыв. Ты потерял сознание у меня на руках, а после нас увезли в больницу, — завершил свой рассказ Эндрю.       Нил молча переваривал информацию.       Облегчение, что все было миражом, сумело расслабить напряженные плечи. Эндрю никто не причинит вред. И Моле…       Нил поспешно стал выбираться из хватки Миньярда, из-за чего тот резко напрягся, но все же выпустил сопротивляющегося мужчину из своих объятий. Дрожащие пальцы попытались сдернуть широкий больничный балахон, но постоянно соскальзывали с крепких завязок. Эндрю, осознавший замысел Нила, вмиг распустил болтающиеся веревочки и аккуратно высвободил руки, а после и рыжеволосую голову из хлопковой ткани. Омега был полностью обнаженным, но тому плевать хотелось на несуразный вид.       Внимание захватил округлившийся живот. Нил шумно выдохнул и вновь упал в ожидающие руки Миньярда. Тот накрыл голую кожу грубым, но теплым одеялом и снова прижал ослабевшее тело к себе.       — С ней все хорошо, — прошептал он, невесомо коснувшись губами макушки. — С нашей Молой все хорошо. Она сильная девочка, пошла в своего отца.       Нил слабо улыбнулся и слегка отстранился, пересекаясь взглядом с Эндрю. Только сейчас он заметил темные круги под блеклыми глазами и пепельный цвет кожи. Омега невесомо коснулся искусанных губ и выжидающе приподнял бровь, на что ему качнули головой.       Нил отодвинулся, продолжив смотреть на уставшее лицо своей пары.       — В отцов, — одними губами произнес он, но Эндрю все равно понял и кивнул.       Мужчина вновь захотел прислониться к мужу, но резко замер.       — Девочка?       Кивок.       — Да. Пока ты был без сознания, врач во время отчета сообщила мне об этом.       Более широкая улыбка растянула сухие губы.       — Девочка, — блаженно просипел Джостен, утыкаясь в широкую грудь и окончательно расслабляясь.       Нил знал, что им нужно поговорить. Объяснить все Эндрю, встретиться с Лисами, которые наверняка уже подпирают двери палаты. Он понимал, что они, как никто другие, не заслуживают неизвестности, оставленной им.       Но сейчас ему хотелось поддаться эгоизму и скрыться в крохотном пузыре безопасности.       Рука коснулась живота.       Ему нужно восстановиться. После он все обязательно расскажет, ответит на все интересующие вопросы.       Но это позже.       Сейчас Нил осторожно отстранился и заглянул в желтоватые радужки. Дождавшись кивка, он медленно потянулся и невесомым прикосновением запечатлел поцелуй на искусанных губах. Затем рядом с уголками рта, на челюсти и скуле.       Он закрыл глаза, когда ощутил прижавшиеся к виску чужие губы, и беззвучно выдохнул.       Позже.       Сейчас Нил мог позволить недолгую слабость рядом с тем, кто обязательно останется рядом. Призраки прошлого больше не посмеют потревожить, пока уши улавливают ровное сердцебиение около собственной груди, а глубокое дыхание помогает подстроится под размеренный ритм. Нил знал, что огрубевшие руки, носящие смертоносные лезвия, никогда не будут использованы против его.       И тогда он позволил себе уснуть, зная, что его пробуждение Эндрю встретит вместе с ним.       И так будет всегда.