A deal is a deal

Стук колес поезда давно забылся где-то в сигаретном дыму, растворился в очередном литре этанола. Округ Хоуп богат странностями, но постепенно ты свыкаешься, принимаешь как должное. Слабые в этом месте просто не живут, кто бы что не говорил. Округ будто проверяет их на прочность, и если ты готов — он откроет перед тобой свои секреты. А если покажешься ему слишком недостойным — сотрет в порошок. Единственное, что не делило мою жизнь на «до» и «после» — куртка Капитана Безопасности. Стильно и греет. На ней прямым текстом красуется вышивка с моим именем, потому даже представляться мне не нужно. Колетт Клейтон. Капитан безопасности. Ваша лучшая подружка в умершем мире. Каждый день кручусь как белка в колесе. Колетт подай, Колетт принеси, Колетт убей… Выбирать не приходится, ведь именно эти люди и двигают «Процветание» вперед. Никогда не поверила бы всем этим историям, если бы не слышала их лично от людей, которые в них фигурируют. Место для будущего городка выбрано не случайно. Представить трудно: сектант, которому пренадлежало бывшее ранчо, самолично привел сюда людей, помог им все отстроить, буквально вселил веру в счастливое будущее. Поначалу все относились к Иоанну Сиду с недоверием, но спустя время сидели с ним за одним костром и травили анекдоты, благодарили за помощь. В этом мире перестаешь делить людей на плохих и хороших до первой бутылки чего-то покрепче, чем моральные нормы. В компании Иоанна Сида, а как некоторые его называли, Крестителя, находилась безумно сильная женщина со стальным характером — Ким Рай. Я никогда не видела таких людей, как она. Кимико помогла мне сориентироваться в Округе и дала крышу над головой мне и Рашу. Ах да, Томас Раш. Специалис по постройке поселений, в чьей команде я и была. Вместе с поездом, полным людей, мы добрались до Округа Хоуп, а после нас настигло кое-что похуже поломки. Близнецы. Микки и Лу со своей бандой держали в страхе весь Округ, громили и забирали все, что душа пожелает. Научились они этому от своего папаши, который по-любому был таким же отморозком. Яблоко от яблони недалеко падает, как говорят. Будь на то моя воля, убила бы каждую, но Процветанию это сейчас совсем не нужно. Ослабнем мы — ослабнет все то, ради чего старались. Сегодня был один из самых спокойных дней для нас, пока сестрички не нагрянули к нам со своими друзьями-подчиненными. Рейдеры решили, что теперь могут придти сюда когда пожелают? Хрена с два! Эти ребята получили кучи свинца и свалили как ни в чем не бывало. Засранцы. Теперь же наш дом приобрел печальную атмосферу. Идешь, а рядом с тобой в ряд лежат мертвецы, которых оплакивают близкие и друзья, и на душе становится тяжело. Опять же неугомонная Ким пытается кому-то помочь, ее окликает дочка и те обнимаются, рады, что не потеряли друг-друга. —Летта! — Окликает меня знакомый голос. У Томаса всегда была особая манера обращения к каждому, думаю, мы были слишком в дружественных отношениях, чтобы дать друг-другу исключительные формы имени. Я же все равно называла Раша «босс», а его это смешило. С нашей странной привычкой все свыклись. — Ты нужна как никогда. Близнецы вернутся — можно подписать себе смертный приговор. Нужно кто-то, кто нам поможет. —Кто поможет? Мы сами по себе, Раш! — В наш разговор вмешивается Ким. — Если не придумаем что-то более реальное, то нам конец! —А люди на севере? Эдемцы? Было видно, как миссис Рай изменилась в лице при упоминании секты, даже новой. Томас тоже это заметил, потому мы с ним успели быстро переглянуться. —Я была готова принять лишь одного сектанта, ведь была уверена, что тот точно станет меняться ради будущего, но он — не Иосиф Сид. Сделка с Иосифом равна сделки с дьяволом! Казалось, после этого начался бы огромный спор, если бы не внезапно появившийся мужчина. Зализанные назад волосы, собранные в хвост, придавали ему то ли простоты, то ли элегантности, а тёмную водолазку накрывал длинный жакет, который нелепо испачкан в желтой краске. Видимо, покраска стен «Процветания» не обошлась без жертв. — Уверяю, «Новый Эдем» давно не живет в насилии и жестокости. По их заповедям можно давно узнать многое, но не хочу врать вам, если не прав. Только один человек может рассказать больше. — Бывший сектант подходит к нам ближе и встает напротив меня. Нас всегда объединяло умение думать головой, а не сердцем, возможно скверный характер, а проще всего сигаретный дым ночью на балконе. Иногда лучше говорить, иначе с ума сойдешь от тишины, видимо, всем нам хватило бункера. Иоанн Сид, по рассказам, был младшим в своей религиозной семейке. Кто-то считал его отвратительным даже сейчас, а кто-то принял в новую семью. Не знаю, меняются ли люди, но Иоанн для многих как раз яркий пример этого, по крайней мере так думают. Выживал он вместе с Раями, в потом привел людей на свое ранчо, помог его восстановить и до сих пор является третьим мозгом команды, не считая Раша и Ким. Так, вечерами, у нас был настоящий «Мозговой штурм». Каждый думал о том, как помочь маленькому дому. —У нас и выбора-то нет. Забыли о том, что только что случилось? Пользоваться надо любым средством, если это даст хоть что-то. Переманим эдемщиков на нашу сторону — будем в плюсе. Если не получится, стоит заранее рассмотреть второй вариант стратегии. — Рассуждаю, параллельно оглядывая нашу настолько разную компанию. Думаю, Ким придется смириться. Иоанна она приняла, значит сможет и других, уверяю. Когда мать и дочь Рай возвращаются к своим делам, а Раш пополняет посетителей главного зала Базы, мы с Иоанном опять думаем над тем, как наладить связи с Эдемом. —Не хочешь пойти со мной? Иосиф Сид твой родной человек, нам будет легче. —Не стоит, девочка, я там больше не нужен. Конечно, я скучаю по брату, но не думаю, что мое резкое появление заставит его сразу наладить с нами связи. Он… Специфический человек. Но и не с такими ты справлялась, верно? — Отвечает мне Сид, кивнув и легко улыбнувшись. Иногда его улыбка казалась мне слишком наглой. — И если Господь дал волю нам вновь встретиться, то я увижу его здесь, рано или поздно. Иногда его яркая вера в Бога меня удивляла. Это коллапс, детка, и он совсем не наказание для грешников. Это проверка на прочность. Либо Округ пустит тебя в свою жизнь, либо гуляй на юго-восток как Хьюго. А еще я догадывалась, что причина для отказа крылась не только в его новом образе жизни, а в человеке, про которого теперь ходят легенды. Я слышала ее имя пару раз от рыбака, которого привела в Процветание. — Тим Эрншо. — Представлялся он мне, пока я наблюдала за его работой. Этот парень знал о рыбе все, а мне похвастаться было нечем. Охота привлекала больше. Тим познал войну еще с детства. Я слушала его истории по вечерам у костра, иногда Раш что-то рассказывал. Казалось, они стали очень близки друг с другом, я точно замечала их вместе очень часто: иногда опечаленных, иногда смеющихся… —Она тоже любила охоту, но всегда внимательно слушала меня и лекции про рыбалку. — Он отводит куда-то взгляд, будто его это слишком терзает. — Она, понимаешь, была не особо болтливой, но со мной говорила часами, а на просьбы дать совет отвечала: «Прости, я не разбираюсь в этом». А этот сукин сын убил ее! Если бы не Сид, она сейчас сидела бы с нами. И знаешь, чтó самое странное? В глубине души я верю, что она жива, просто не хочет говорить нам об этом. Мы ее не заслуживаем. Произносить «ее» имя стало чем-то запретным. Тим упоминал его всего пару раз за нашу болтовню, но оно звучало как-то по особенному. То ли по теплому, то ли ножом по сердцу. «Она» еще давно стала героем легенд, историй и песен для гитаристов из Процветания. Эва Эрншо, должно быть, была хорошим человеком, раз ее все еще помнят и чтут, тем более так много людей. Не только Тим говорил об этой девушке, но и кое-кто другой. С сигаретой в руке любая история становится интимнее. —Она была славной. Слишком целеустремлённой, изворотливой, умной и светлой для «Врат Эдема». И я относился к ней по-своему. Семнадцать лет назад заварить ей кружку кофе было намного легче, чем сказать обо всем напрямую. — Рассказывает Сид, смотря куда-то вдаль. — Да и я не пошел бы против воли брата. Жалею ли я сейчас? Жалею. Даже если то было предначертано Господом, я бы хотел что-то изменить, а я точно придумал бы способ. Все таки больше жалею о том, что она умерла ненавидев меня. Тогда я слушала его и кивала, понимая, что своими словами не помогу. Ему они и не нужны были — нужна была Эрншо. Сейчас же в Эрншо нуждались все мы, просто не понимали.

***

Стук в деревянную дверь прекратился с раскрытием окошка на ней. На меня пялился человек в меховом костюме и белой маске, на которой красовался узор из облупившейся краски. Цветы, изображенные на ней, сейчас росли повсюду. Неизвестный или неизвестная покачал головой туда-сюда, явно показав, что лучше мне валить от сюда — тут мне не рады. Я рассержено вздохнула, скрестив руки на груди и думая. Как вдруг вижу перед собой силуэт мужчины в очках, и кажется, что где-то он мне встречался. Иосиф Сид. Отец. То ли на меня так действуют сигареты, что я стала видеть галлюцинации, то ли странная вещь, которой покрыты стены «Нового Эдема». Мы называли ее блажь — наркота, способная свести тебя с ума так, что от человека останется только тело. Раньше цветы дурмана легко действовали на организм, а теперь всего-лишь трава для самокруток, да и найти их стало тяжелее. Говорили, что из-за радиации они стали безумно малы и теперь растут небольшими «семьями» в районе реки Хенбейн, где раньше находились территории «Врат Эдема». Думаю, эдемщики придумают, как увеличить их число. Я пару раз моргнула, думая, не кажется ли мне, но нет, Сид был вполне реален. Теперь я обязана была сделовать за ним, что-то искать, ломать и плавать. Такая перспектива меня совершенно не устраивала, правда никто не спросит мнение какой-то Колетт Клейтон о том, нужно ли ей это. Надо было прострелить тому типу маску, может научится доброжелательности и подскажет, как я могу заслужить его или ее признание меня в гости «Нового Эдема». Только спустя время, проведённое за головоломками Сида, не прошло зря. Теперь я держала в руках белую книгу, на обложке которой красовался символ, похожий на крест. Я видела такой же на старых зданиях, баннерах и некоторых развалившихся автомобилях. Не думаю, что он нанесен на книгу просто так. Единственное, что мне остаётся — вернуться назад и пробовать войти внутрь вновь. Опять стучу по деревянным воротам, надеясь, что мне кто-то откроет, и это все же случается. Снова этот человек в маске, он у них что, охранник? Вздыхаю, чуть ли не тыкаю ему или ей в лицо книгу, надеясь, что мне хоть что-то скажут. Но неизвестный вновь закрывает окошко. —Вы серьезно?! Я столько прошла ради этой вещи, а вы даже ничем не хотите помочь? Знаете что? К черту вас! Когда рейдеры придут за вами следом, вспомните ме… Я не успеваю договорить — дверь все же открывается. Не знаю, что их сподвигло на это больше, то ли мое возмущение, то ли найденная мной вещица. Предо мной вновь человек в меховой накидке, который молча показывает мне идти следом. Не возражаю, иду сзади. «Новый Эдем» — безумно необычное место. Я рассматриваю деревянные крыши зданий, мальчишек, бегающих по двору, мужчин и женщин. Кажется, что я попало в место из старой сказки, где племя трудится ради друг друга и живет в мире и гармонии, лишь изредка затрагивая соседей. —А как много тут людей? К вам приходят новые жители? — Интересуюсь я, но в ответ получаю лишь пожатие плечами от моего молчаливого друга. Видимо, болтливостью наш герой отличался от остальных Эдемщиков, ведь те только и перешептывались, пока смотрели на меня и книгу в моей руке. Странные ребята, даже в Процветании так не реагируют. Человек в маске провожает меня до своеобразной церкви, пропускает внутрь, а сам остается ждать снаружи. Я надеялась увидеть перед собой того самого Иосифа Сида, о котором так много говорили здешние, но застала длинноволосого юношу, стоящего у огромного портрета мужчины. Предположу, что на картине сам Сид. Правда все внимание длинноволосого скоро переходит не то что на меня, а на книгу. —«Слово Иосифа»… — Лишь говорит он, удивленно и воодушевленно посмотрев на меня и забрав вещицу из рук. — Мы искали эту книгу так долго. Искали и тебя годами, понимаешь? Мы вместе сможем изменить мир. Для Итана, имя которого я узнала чуть позже, книга была чем-то вроде библии. Такой же значимой, такой же сильной… А мне казалось, что «Слово Иосифа» и его новое детище — верхушка айсберга.