Сентябрь, 1541 год.
Михримах ходила из стороны в сторону, тревожно потирая руки. Мехмед всё ещё не вернулся и это наводило на не самые приятные мысли. Султанша оправдывала отсутствие брата ливнем: в целях своей безопасности шехзаде решил остаться в том поместье, куда повёз Майсун-ханым.
Поручив разобраться с этим делом евнуху, который бессовестно запросил за свою работу несколько десятков акче, Михримах принялась ждать. Она пока не знала, чего вообще можно было ожидать от людей в этом дворце. Рано или поздно, каждый обитатель раскроет своё истинное лицо. Покажет себя и учтивая Фатьма, и горделивая Бейсун, завистливая Махфер и даже, невинная, только на первый взгляд, Асия Мейлишах-хатун. Таких как Асия гарем видел сотни штук. Она не так проста, как хотелось думать.
— Госпожа, — в покои вошла Джайлан-калфа, которую Михримах-султан пожелала видеть, чтобы хорошенько расспросить. Она заметила, что хазнедар очень уж подозрительно близка к Фатьме. Это означало лишь одно: она служит управляющей гаремом, — Вы хотели меня видеть?
— Тебе известно, кто я такая? — с порога спросила Михримах, чем ввела калфу в лёгкий ступор.
— Более чем, госпожа, — поклонилась Джайлан и поджала губы. Примерно она уже понимала, о чём будут расспрашивать её. Приезжие не радовали калфу. Она с горечью осознавала, что все эти гости приносят только одни проблемы. А сейчас, когда произошло такое грандиозное событие, нужно было быть ещё осторожнее. Джайлан боялась сказать что-то, что наведёт султаншу на правильные мысли.
— Так ответь же, — приказала султанша и сложила руки в замок перед собой. Её голос и взгляд был надменным. Привыкшая к просьбам Фатьмы, Джайлан несколько растерялась. Тон госпожи не нравился ей. Девушка казалась избалованной и высокомерной. Всё-таки Фатьма была ближе. Джайлан снова убедилась в своей преданности госпоже Демир. Она ни за что не променяет справедливую управляющую на избалованную дочь султана.
— Вы — Михримах-султан, дочь султана Сулеймана и Хюррем-султан.
— Верно. А кто же такая Майсун и Фатьма? — щуря свои серо-голубые глаза, продолжает свой допрос султанша, не догадываясь, что все её манипуляции пройдут мимо хазнедар.
— Госпожа Демир... — Джайлан резко прервалась. И правда, кем она вообще являлась? — Так или иначе, Фатьма-ханым управляющая гаремом нашего шехзаде. А Майсун — её воспитанница.
— Почему же Майсун не отправилась с другими воспитанниками в то место, куда Мехмед определил Метина, Джан и Хафизу?
— Майсун очень близка для Фатьмы-ханым и поэтому она осталась здесь, — сухо ответила Джайлан, чувствуя, как волна раздражения начинает распространяться по всему телу. Михримах уже узнала имена других детей, что не могло не расстраивать.
— Ответь мне, Джайлан-хатун, — Михримах поняла, что калфа вряд-ли пойдёт на диалог и это не могло не выводить из себя. Верных слуг мало, но почему-то совершенно другие люди, которым они не нужны, ловко отхватывают их себе, — Между Мехмедом и Майсун есть какая-то связь?
— Я говорила это, но видимо, мне нужно повторить, — строго ответила Джайлан. Она понимала, что за любым её словом может последовать суровое наказание, но храбрая калфа ничего не боялась, — Между шехзаде и младшей госпожой Демир ничего нет и быть не может.
— Онур-ага мне скажет то же самое? — пытаясь скрыть своё недовольство, спросила госпожа. Может быть второй слуга Фатьмы окажется более сговорчивый.
— Всенепременно. У него нет надобности клеветать, также, как и у меня, — ложь легко сорвалась с уст калфы и она, кланяясь, поспешила покинуть покои Михримах-султан.
Этот разговор только расстроил дочь падишаха. Она ожидала, что Джайлан, подкупленная большой статусностью и властью госпожи, сразу же расскажет правду. Но, похоже, такая тактика работала только в Топкапы. Михримах даже сначала поверила в её слова, но, наученная опытом, вспомнила, что верить слугам нельзя. Особенно верным рабам одной госпожи. Михримах чувствовала, что обязательно доберётся до истины. Даже если придётся идти по головам. Такой расклад султаншу нисколько не пугал. Она выросла в этом. В кровавых реках и интригах она чувствовала себя как рыба в воде.
Шехзаде приехал только к вечеру. Когда новость о его возвращении дошла до Михримах, то она сразу же затребовала аудиенции. Султанша была уверена, что поймёт всё, стоит только взглянуть на брата. Но она не учла того факта, что шехзаде уже давно изменился. Он не был тем наивным мальчишкой и многому успел научиться за столь короткий срок.
Мехмед сидел за рабочим столом и разбирал какие-то государственные бумаги, которые успели накопиться за время его отсутствия. Шехзаде всегда поражался способности пашей и беев заваливать его работой после короткого отдыха.
Михримах вошла в покои брата и сразу же стала осматриваться, в надежде найти какую-нибудь зацепку. Но, к её разочарованию, покои были прибраны. Мехмеда ведь не было целые сутки. А может даже больше. Шехзаде нехотя оторвался от бумаг и взглянул на сестру. Он понимал, что сейчас начнётся допрос и уже мысленно приготовился к атаке.
— Михримах, сестра, — начал шехзаде и поднялся. Голос его не вызывал подозрения. Был приятно взволнованным приездом гостьи, — Рад тебя видеть.
— Я тоже рада тебя видеть, Мехмед, — с тёплой улыбкой проговорила Михримах и крепко обняла брата. Её слова были искренне. После того, как он уехал, а матушка пропала — дворец стал совершенно пустым и серым, — Только вот вместо того, чтобы увидиться и провести время вместе, ты где-то был.
Точнее, сопровождал кое-кого.
Мехмед задумался, по ходу понимая, какую ложь наплела Фатьма его сестре. Нужно было это заранее обговорить. Шехзаде мысленно выругался, беря этот момент на заметку.
Будучи парнем неглупым, он сразу догадался, что сопровождал Майсун. Только вот куда? Надеялся, что в процессе диалога, Михримах упомянет это. С лёгким ужасом шехзаде пришёл к мысли, что даже если бы знал, что сестра приедет в этот день, то не поменял бы своих планов. Майсун почему-то стала для него дороже, чем родная сестра. С недавних пор супруга, казалась ему чистой и безгрешной девушкой, а вот Михримах... На её счету много загубленных и невинных душ.
— Прости, сестра, не мог отложить на другой день. Всё заранее было спланировано, — честно признался шехзаде и пригласил её присесть.
— Я вошла в твоё положение, Мехмед, — улыбаясь, проложила говорить Михримах. Она пока не знала, за какие ниточки дёргать, чтобы узнать правду. Впереди был ещё целый диалог и несколько месяцев, чтобы разобраться.
Взгляд султанши упал на руки шехзаде, а затем на перстень. Это украшение почему-то больше всего привлекло внимание Михримах. У султанши на такие вещи было особенно чутье, которое явно передалось ей от матери. Сколько себя помнила госпожа, Мехмед никогда не отдавал предпочтение подобным украшениям. Чаще всего шехзаде носил точно то же, что выбирал султан Сулейман.
— Интересный перстень, — задумчиво проговорила Михримах. При упоминании этого украшение шехзаде дрогнул и это не укрылось от её глаз. Она поняла, что с этим интересным перстнем связана целая история, — Откуда это у тебя?
— Это подарок, — коротко ответил Мехмед, в надежде, что сестра отстанет со своими расспросами. Шехзаде невольно улыбнулся, вспоминая ту особу, которая подарила ему этот перстень.
— Если бы это украшение не было для тебя дорого, то ты бы сразу же закинул его в одну из своих шкатулок. Но ты носишь его. Кто его подарил?
— Фатьма-ханым подарила мне его, — ответил Мехмед, чувствуя, что вопросы сестры его с каждым разом начинают выводить из себя и ответить на них становится всё тяжелее.
— Она для тебя важна?..
— Достаточно, Михримах, — прервал её Мехмед, — Я знаю, к чему ты клонишь. Слухи о моей связи с Майсун — остаются слухами. Не стоит искать разгадки там, где её нет. Правда лежит на поверхности.
Если бы Мехмед совершил никях несколько месяцев назад, то обязательно рассказал бы об этом сестре. Но сейчас шехзаде был благоразумнее (что не скажешь, по последним его поступкам) и более недоверчивым. Он прекрасно знал, что сестра начнёт отчитывать его и в конечном итоге донесёт до отца. Но донесёт грамотно, выкрутит всё так, будто виноват не Мехмед, а его спутница. Интриганка, которая обманом женила на себе безвольного шехзаде. Такого исхода он не желал. Он не хотел, чтобы султан видел его слабым и неспособным решить свои проблемы самостоятельно. Это был большой позор.
Этим утром, когда Мехмед только открыл глаза и взглянул на свою Майсун, мирно спящую у него на плече, шехзаде твёрдо решил, что во что бы то ни стало защитит её, спрячет от чужих интриг и не допустит того, чтобы её кто-нибудь обидел. А Михримах была настоящей дочерью Хюррем-султан и могла пойти на что угодно. Этого Мехмед и боялся.
— Хорошо, брат, — наиграно грустно проговорила Михрима и стала расправлять собравшиеся складки на своём платье. Эту фальш шехзаде сразу же ощутил и устало вздохнул, — Я уйду.
Она медленно встала, пытаясь вызвать жалость и сердце Мехмеда почти дрогнуло. Всё-таки Михримах была не чужим человеком. Он уже был готов остановить сестру, как двери отворилась.
— Шехзаде, Майсун-ханым пожаловала, — в покои ворвался растрёпанный Актас-ага, который с недавних пор стал личным охранником Майсун. Но до его сведения не донесли, что воспитанница является женой шехзаде.
Михримах остановилась, глядя на Актаса. Этот парень появился во время и султанша уже прониклась к нему симпатией. Михримах повернулась в сторону брата. В её взгляде отчётливо читалось:
«Я остаюсь». Актас низко склонился, совсем не ожидая увидеть в покоях саму Михримах-султан. В этот день султанша оставила в его душе неизгладимый след. Актас исподлобья заметил её красивую улыбку и разглядел еле заметный блеск в серо-голубых глазах. Султанша была воплощением грации и красоты. Именно такой увидел её молодой охранник.
— Зови, — вздыхая приговорил шехзаде и встал со своего рабочего места.
Михримах заметила, как Мехмед засуетился. Он отряхнул свой кафтан и поправил волосы. Султанша сразу же поняла, что в глазах именно этой женщины, Мехмед не хочет выглядеть плохо. А это значит, что она явно ему нравится. Актас вышел и Михримах приводила его цепким взглядом.
— Мехмед, — Майсун летящей походкой ворвалась в покои и резко остановилась, увидев госпожу. Михримах сразу же заметила дерзость, которую проявила зеленоглазая гостья. Но Мехмед никак на это не отреагировал и султанша стала всё больше и больше верить в сплетни, которые ходили по дворцу и уже просочились за его пределы.
Паника на несколько секунд завладела Майсун и она неосознанно сделала шаг назад, а затем взволнованно поклонилась. Михримах сразу же обратила внимание на золотые серьги в её ушах. Госпожа прекрасно знала своего брата и перепутать стиль его работы не могла ни с чьим другим. Слухи с каждым разом подтверждались, лишь какая-то часть души всё ещё искала надежду, что сплетни — остаются пустым звуком.
— Добро пожаловать, госпожа, — Майсун кинула короткий и жалобный взгляд в сторону Мехмеда. К счастью, султанша этого не заметила.
— Я давно хотела познакомиться с тобой, Майсун, — Михримах сощурила свои глазки, заставляя девушку полностью напрячься.
— Мне это льстит, госпожа, — Майсун слабо улыбнулась и почувствовала, как тело начинает расслабляться. Нужно было настроиться на разговор и вести себя так, словно между ними ничего нет и быть не может.
Честно признаться, Майсун уже успела пожалеть о содеянном. Слово султана всё больше начинало пугать девушку. Вдруг он всё узнает и тогда Мехмед будет наказан. Её уже не волновала своя судьба, больше всего она переживала за шехзаде. Также начал сомневаться и сам Мехмед.
«Не приворожила ли она меня?» — этот вопрос он стал задавать себе всё чаще. Становилось страшно. Он представлял ведьм другими, страшными и злыми, а Майсун была совершенно другой. Может она обманывает? Но разве могла ога лгать в такой момент?
— У вас интересное украшение, — Михримах поняла, что находится всё ближе и ближе к истине. Она сложила руки перед собой. Её губы расплылись в лукавой улыбке. Султанша улыбалась так, как могла улыбаться только она.
Майсун не была глупой девушкой. Она незаинтересованно взглянула на свои ладони, замечая тонкое кольцо — подарок Мэри и проговорила:
— Очень необычное, не правда ли? — она повернула руку и показала кольцо, — Мне подарила его близкая подруга. У неё очень специфический вкус. Вам такое по душе?
Михримах растерялась. Она думала, что Майсун сразу поймёт о каком именно украшении пойдёт речь. Неужели, султанша все-таки ошибалась? Но сдаваться раньше времени она не собиралась.
— Обычно, я подобному предпочтение не отдаю, но именно это кольцо отличается от других, — она на секунду задумалась, пытаясь придумать, как перейти от кольца к серьгам.
— А вот это — оберег, — она дружелюбно улыбнулась и Михримах, словно по щелчку пальцев почувствовала, что Майсун самый приятный и честный человек на земле, — Тоже подарок моей близкой подруги. Эта вещь и правда словно волшебная. Хотите, я и для вас приобрету что-нибудь похожее?
— А именно такого же нет? — султанша уже забыла о своих подозрениях и с интернетом рассматривала вещицу, висящую на шее Майсун.
— К сожалению, нет. Это единственный экземпляр.
— Хватит вам, — включился в разговор нетерпеливый Мехмед, — Я достал «Труды Сократа», как ты меня и просила, — шехзаде уже обратился к Майсун, — Будем разбирать?
Мехмед очень хорошо знал свою сестру. Самой её ненавистной книгой ещё с самого детсва были «Труды Сократа». Она изменилась в лице и, ссылаясь на усталость, поспешила покинуть их компанию. Как только султанша вышла из покоев, то все гнетущие мысли в момент возвратились назад. Михримах испугалась. Она попала под чары этой ведьмы. Теперь султанша жалела, что оставила их одних. Но возвращаться уже было нельзя.
— Эфенди, — Михримах поманила стоящего неподалёку Актаса. Мужчина сразу же двинулся в сторону госпожи. Руки его задрожали. Актас не понимал, почему его тело так реагирует на султаншу, — Ты вчера сопровождал Мехмеда до павильона? Как часто шехзаде ездит туда?
— Вчера это произошло впервые, госпожа, — Актас боялся поднять взгляд, поэтому смотрел прямо на подол её платья, — Шехзаде сопровождал Ильяс-ага.
— И всё?! — воскликнула Михримах. На её вопрос Актас лишь кивнул.
Девушка ничего не ответила ему и направился в свои покои. Что-то в этой истории было не чисто. Евнух, который прослеживал путь шехзаде пришёл к Михримах-султан ошарашенным. Мехмед вообще не покидал дворец в тот день...
***
Асия сидела на тахте и крутила в своих тонких и хрупких руках острый кинжал. Страх сводил девушку с ума. Жизнь в гареме слишком повлияла на её психику. Девушке казалось, что каждый желает ей зла. Сначала Асия заставляла караулить вход в её покои, не разрешала обессиленным слугам прилечь ни на минуту, а сама спала с кинжалом под мягкой подушкой.
В родной Италии она получала всё по щелчку пальцев. Отец ложил к её ногам горы золота, тканей и украшений.
Особо верные подчинённые её отца посчитали, что итальянка будет пользоваться большим спросом, поэтому решились на настоящее преступление — выкрасть любимую дочь своего хозяина и продать. Жизнь юной избалованной итальянки, как сначала казалось, закончилось, пока в ней не появился Мехмед. Мейлишах не любила шехзаде. Её сердце не трепетало при виде него, как она всем утверждала. Ей хотелось всего лишь вернуть то, что она давным-давно утратила.
— Что ты хотела? — спросила русоволосая Нурбахар. Получив приглашение от своей соперницы, она сначала не хотела его принимать. Но потом посчитала, что Асия может предложить ей выгодную для обеих сторон сделку. И оказалась права.
— До меня дошли слухи, что ты попала в немилость нашего шехзаде, — начала Асия, прекрасно зная, что эта тема неприятна для Нурбахар.
— Не твоё дело! — фаворитка вспыхнула в один момент. Её светло-карие глаза заблестели. Никакого эффекта на спокойную Асию такая реакция не произвела.
Светловолосая резко подняла свою тонкую руку, заставляя Нурбахар в страхе отскочить на шаг и неосознанно обнять свой округлый живот. В руках Мейлишах был кинжал. Глаза Асии безумно загорелись, она широко улыбнулась и со всей силы ударила кинжалом в деревянный поднос и удачно проткнула его,
— Ты с ума сошла?! — завизжала Нурбахар. На её глазах выступили слёзы страха. Ей хотелось только одного: скорее покинуть это место, уйти туда, где будет безопасно для неё и для её нерождённого ребёнка.
— Посмотри, он раскололся, — хрипло проговорила Асия, вытаскивая из подноса свой кинжал, — Ещё пару ударов и он превратиться в мелкие деревянные кусочки, — Мейлишах прекрасно понимала, что Нурбахар находится в состоянии шока. Убедить её сейчас можно было во что угодно. Именно этого и хотела Мейлишах: ввести соперницу в состояние страха, а затем обмануть, заставить сотворить глупости, — Мехмед так поступает с твоим сердцем, уничтожает его. Вспомни себя несколько месяцев назад, Нурбахар. Ты вся цвела. А сейчас что? Твоё сердце, должно быть, зачерствело.
— Нет, — потерянно возразила фаворитка, — Мехмед он... он меня любит, — в горле встал ком. Нурбахар понимала, что это уже давно не так.
— Поэтому он принимает у себя Майсун?
Глаза Нурбахар округлились, а сердце бешено застучалось. Неужели, всё-таки Мехмед имеет какие-то связи с
ней? И откуда Мейлишах об этом знает?
— Сегодня священный четверг, а в его покоях она, — Асия нарочно забыла упомянуть, что помимо Майсун, рядом с Мехмедом сейчас находится и Михримах, — Это ведь твой день, верно?
— Не может быть... — прошептала девушка и закрыла рот ладонью.
— Мехмед не справедлив к тебе, — наигранно грустно пролепетала Асия и вздохнула, — Нам нужно объедениться, чтобы победить нашего общего врага — Майсун.
— Ты говоришь глупости, Асия-хатун, — Нурбахар слишком быстро пришла в себя, чем ввела светловолосую в лёгкий шок, — Майсун не может иметь с Мехмедом какие-то отношения. Шехзаде не посмеет совершить подобное за спиной повелителя. Я ещё не сошла с ума!
Подобрав подол своего платья, Нурбахар стремительно направилась к выходу. Разочарованная Асия поднялась с тахты. Сжимая в руках кинжал, она сделала пару шагов, но остановилась — испугалась.
***
На следующее утро Михримах твёрдо решила остаться с Майсун наедине. Она вызвала её в свои покои и нервно ожидала, ходя из стороны в сторону. Султанша просто не знала, что ей сказать. Если Мехмед не покидал свои покои, то как он вообще вышел за пределы дворца незамеченным. Михримах была не глупой, поэтому прекрасно понимала, что это была тайная вылазка. Только вот для чего?
Майсун явилась сразу же. Только вот в её внешности что-то словно бы изменилось. Михримах посчитала, что вчера плохо разглядела её в темноте.
— Где вы были? — сразу же перешла к сути султанша и сделала несколько быстрых шагов на встречу к Майсун.
Та в свою очередь растерялась, а затем взяла себя в руки. Она гордо вздернула подбородок и тогда Михримах-султан отчётливо почувствовала опасность. Эта девушка не была ангелом во плоти, как её могли описывать другие. Это настоящая дьяволица.
— Разве вам не говорила ничего Фатьма-ханым?
— Всё то, что сказала эта женщина — ложь. Как вы смеете лгать мне?! Я — Михримах-султан, дочь Хюррем-султан и повелителя семи континентов!.. — султанша не успела договорить, как Майсун перебила её речь.
— Мне прекрасно известно, кто вы такая. Не стоит мне напоминать об этом каждый раз, — Майсун нахмурилась и сделала шаг на встречу к Михримах. По коже султанши пробежали мурашки и неприятный холодок, — Если вы позвали меня ссориться, то я уйду.
Коротко поклонившись, Майсун хотела было направиться к двери, но Михримах её остановила.
— Если ты думаешь, что сможешь вскружить голову моему брату, то ты глупа и наивна.
Майсун остановилась. Её губы расплылись в усмешке. Тогда Михримах всё и поняла. Хотелось верить, что все намёки на истинность сплетен — совпадение. Майсун поняла, что султанша догадалась обо всём и решила поглумиться над ней. Она положила свою руку на живот и заглянула в серо-голубые глаза госпожи. В них читалось удивление, испуг и еле уловимая ненависть.
— Дрянь! — султанша сорвалась с места и влепила звонкую пощёчину девушке, не ожидавшей таких бурных эмоций, — Я уничтожу тебя!
Майсун схватила Михримах за руку и сжала. Она отчаянно пыталась сдержать себя и не дать сдачи. Султанша расценила её жест неправильно и с силой оттолкнула девушку от себя. Та не удержалась и упала на пол. Взгляд Михримах упал на капсу. Не раздумывая, она схватила её, даже не вытащив содержимое.
Майсун стиснула зубы. Отпор сестре шехзаде она собираться не давала. Только таким образом она сможет доказать свою невиновность.
