Вот уже неделю с открытия новой выставки в Астрономическом музее, посвящённой Плутону, сотрудники «Небесных Тел» работали без продыху. Каса радовала возможность отвлечься делом, но сегодня настало затишье, в связи с чем Ханна решила взять первый за две недели выходной, оставив до конца дня его и Кевина за главных. Разумеется, это означало, что Кевин отвечал за прилавок, а Кас занимался всем остальным: мыл полы с посудой, протирал столы и выполнял все мелкие просьбы Кевина, не требующие общения с людьми.
Последние пару недель Кас вёл себя тише обычного. Он и сам это прекрасно понимал, поэтому про себя благодарил всех коллег за то, что они не делали об этом замечаний вслух. И, конечно, от них не ускользнуло, что Кас больше не уходил на ежедневные не-свидания за чашкой кофе. Жизнь стала почти такой же, как до появления в ней Дина — вернее, Крыльчестера, — и даже Кевин боялся об этом заговорить. Кас, в свою очередь, мечтал лишь о том, чтобы все перестали обращаться с ним как с бомбой замедленного действия. Поскольку он, даже если бы захотел, не смог бы рассказать им правду о случившемся на свадьбе Михаила, было к лучшему, что все решили, будто он страдал от разбитого сердца и не хотел об этом говорить. И всё же ему хотелось, чтобы они перестали так с ним осторожничать.
Разбитое сердце было не при чём. Он просто злился. И не знал, как быть дальше.
После свадьбы он несколько раз пытался дозвониться до Дина, слал ему смс-ки и оставлял голосовые сообщения. Но в ответ была тишина. Уход Дина в отказ не удивил его — скорее разочаровал. Ему казалось, что он заслужил маломальское объяснение.
И каждый раз размышления об этом сводились к выводу, что Дин тоже заслуживал узнать от него правду. Кас не рассказал ему о своей семье. С другой стороны, как бы это прозвучало? До недавних пор Кас и подумать не мог, что кто-то смог бы поверить ему. Но, как оказалось, утаиванием своей прямой связи с Хранителями Знаний он подверг Дина серьёзной опасности.
И теперь не находил себе места из-за этого.
Он лишь хотел убедиться, что Дин в порядке. И ещё хотел узнать, было ли всё произошедшее взаправду. Испытывал ли Дин к нему какие-то чувства? Зачем он являлся к Касу в обоих обличиях? Почему всё это произошло?
Но все звонки остались без ответа, а в постоянно открытое окно гостиной так никто и не залетел.
Поэтому сносить молчаливое сочувствие Кевина, в довершение ко всему прочему, было выше его сил.
— К тебе пришёл какой-то парень, — сообщил Кевин, нахмурившись. — Высоченный. В костюме. Весь нервный. Мне велеть ему уйти? Я могу сказать, что тебя нет или…
— Кевин. — Кас улыбнулся и постарался не пропустить на лицо раздражение. — Спасибо. Но я взрослый мальчик. Я сам в состоянии запороть социальное взаимодействие с людьми, спасибо за заботу.
Кевин с улыбкой пожал плечами.
— Как знаешь. Но если вдруг захочешь, чтобы я кое-кого откунгфужил на улице, то только скажи.
Усмехнувшись, Кас вытер с рук пену от моющего средства и тут же поморщился: на правой руке до сих пор виднелись тени синяков. Хотя Кас не был сторонником насилия, он не сумел сдержать в себе порыв наброситься на брата в назревшем после побега Дина споре. По пути к прилавку Кас бросил полотенце на стоявшего за ним Кевина.
— Если мне понадобится твой режим Джеки Чана, я тебе сообщу, — заверил он.
Кас подошёл к прилавку и наткнулся на нервного вида молодого человека, что нервно сжимал пальцами стаканчик ни разу не отпитого кофе. Он был невероятно высокого роста — даже шесть футов Каса по ощущениям едва дотягивали до его подбородка. Он натянул на лицо улыбку, которая, как он надеялся, говорила «Добро пожаловать в Небесные Тела!», а не «Офигеть, ты такой высокий».
— Здравствуйте, вы хотели меня видеть? — сказал он, обходя прилавок сбоку, чтобы не мешаться очереди.
— Да, хотел… вы ведь Кас? — спросил парень с надеждой и тревогой в голосе.
— Да, э-э, это я.
— У вас не найдётся немного времени выпить со мной кофе?
Глаза Каса сузились в озадаченном прищуре. До встречи с Дином два месяца назад никто прежде не заявлялся к нему с желанием провести с ним время.
— У людей… у людей теперь так заведено? — он растерянно оглянулся на Кевина, но тот, вместо того, чтобы прийти ему на выручку, беззвучно трясся от смеха, пряча улыбку в ладони.
— Ой! Нет-нет-нет… — Парень вскинул перед собой руку. — Я не… не то чтобы ты не был… ты симпатичный парень, теперь я вижу, что он… В общем, я не по этой части.
Кас моргнул.
— Ладно…
— Прошу прощения. Меня зовут Сэм. Я брат Дина.
Кас не совсем понимал, что за эмоции отразились на его собственном лице, но Кевин с Сэмом смотрели на него с толикой смятения.
— Я… э-э. Понятно.
— Не хочешь отойти, Кас? — поинтересовался Кевин, указав на покупателя, только что вошедшего в кафе. — Народу особо нет, я один справлюсь. Но ты помнишь, в случае чего — Джеки Чан наготове.
Сэм в молчаливом недоумении вскинул брови.
— Пока что обойдусь без Джеки Чана, — ответил Кас с благодарной улыбкой. — Я возьму чай и узнаю, зачем он пришёл.
Он повернулся к Сэму и кивком указал ему на столик в дальнем углу, после чего заварил себе чай и медленным выдохом попытался успокоить взвинченные нервы. Ему всегда тяжело давались разговоры с незнакомцами, но Сэм был его единственным шансом получить ответы на мучившие вопросы.
Кас сел за стол напротив взлохмаченного нервно улыбающегося парня и прочистил горло.
— В общем, эм, привет.
Сэм протянул ему огромную ладонь.
— Прости, что малость сбил тебя с толку. Я Сэм Винчестер. Думаю, Дин обо мне упоминал?
Кас неуверенно пожал его руку.
— Да. Вы с ним живёте в доме у автосвалки, которая досталась вам в наследство от дяди Бобби, — воспроизвёл он слова Дина из памяти. — Он тебя вырастил.
— Всё так, — губы Сэма тронула улыбка. — Мой брат… он славный парень. Ты, наверное, не поверишь, но это правда. Мне жаль, что так вышло с… эм, со свадьбой.
— Я и не знаю во что теперь верить, — ответил Кас в кружку чая и вновь посмотрел на Сэма. — Зачем ты пришёл? Ой… извини, грубовато вышло. Я имел в виду…
Сэм поднятой рукой оборвал его.
— Нет, вопрос резонный. Я решил поставить телефон Дина на зарядку, поскольку он не прикасался к нему с прошлых выходных, и заметил кучу пропущенных звонков и смс-ок от тебя. Поэтому я решил, что раз ты хотел связаться с ним, то ты заслужил объяснения.
— Только он явно не настроен на разговор со мной.
— Он сейчас ни с кем не разговаривает, Кас. Он даже с постели почти не вставал с того самого вечера. Михаил… Дину сильно досталось от него и другого твоего брата, и экзорцизм, можно сказать, совсем его добил, — объяснил Сэм.
— Он в порядке? — В предательском животе Кама зашевелилось беспокойство. — Я… в независимости от того, какими были его намерения и что в итоге произошло, я не хотел, чтобы он пострадал. Если бы я знал, какую угрозу для него представляла моя семья, я бы рассказал ему…
— Тише, не кипятись. Глотни чаю, — сказал Сэм, пододвинув к нему кружку. — Дин, по большей части, в порядке. Он не смог далеко улететь, а потом, из страха вновь застрять в обличие мыши, превратился в человека неподалёку от отеля и сумел позвать меня на помощь.
Кас кивком попросил Сэма продолжать.
— Думаю, пока твой брат удерживал Дина, он повредил его не зажившее с того раза плечо.
— С того раза? — переспросил Кас, склонив голову.
— Ну, — Сэм понизил голос, чтобы даже из-за их столика в дальнем углу никто его не услышал, — я про крыло, которое ты ему вылечил.
— О… о, понятно, — Кас закивал. Его до сих пор не покидало чувство сюрреализма при вспоминании о прямой связи Крыльчестера с Дином.
«То-то мне всегда казалось, что у них похожие глаза», — про себя подумал он, прежде чем вновь посмотреть на Сэма.
— Но он в порядке? По большей части?
— Да. Ну, боль от подобного экзорцизма всегда нешуточная, даже если его зачитать не до конца, к тому же его немного потрепали в драке. У него до сих пор болит плечо. Мы… в общем, мы не знаем, сумеет ли он снова полететь. Но по сравнению с тем, как заканчивали все остальные после встречи с твоим братом… — выражение Сэма ужесточилось.
Кас, продолжив хмуриться, так и не сумел поднять взгляд от мерцающей поверхности чая.
— Я не виню Дина за потасовку: всё-таки Михаил напал первым. Дин просто защищался. Но меня, эм, заинтересовало то, что он сказал.
Сэм вопросительно вскинул бровь, побуждая Каса продолжать.
— Он пытался донести до Михаила, что он не трогает людей. Что он… — Завершить мысль Касу помешало сковавшее его чувство нелепости.
— А. — Губы Сэма тронула печальная, смиренная улыбка. — Да, только кровь животных. То, что мы родились не такими, как все, не делает нас по умолчанию плохими людьми, Кас. Мы не такие, как наши дальние родственники — мы не пили кровь людей уже много лет. После того, как твой брат разрушил нашу семью, мы… в общем, мы больше не хотели так жить. Дину, правда, пришлось не сладко из-за того, что он глотнул из шеи Михаила, но…
Сэм пожал плечами и, сделав большой глоток кофе, продолжил:
— Я не прошу тебя понять нас. По правде говоря, я умолял Дина не приближаться к тебе. Но после того, как ты его спас, он сильно привязался к тебе, так что отговаривать его было бесполезно. Уже тогда он был от тебя без ума. Но он не дурак. Он не питает иллюзий касательно того, какого ты о нём, должно быть, мнения. Обо мне и в целом о всех нам подобных. Я лишь… я надеялся, что смогу убедить тебя в том, что мы не хотим неприятностей. Мы просто хотим, чтобы нас оставили в покое.
Ему потребовалось пару секунд на то, чтобы переварить слова Сэма, и как только они улеглись, Кас ощутил объявший его жар негодования. Но он сумел обуздать эту вспышку и, размеренно отпив чай, постарался как можно спокойнее сказать:
— Сэм, я понимаю, тебя тревожит то, что я узнал про вас с Дином. Правда понимаю. Но я хочу, чтобы ты, в свою очередь, понял, что я тоже не такой, как моя семья. Если бы Дин рассказал мне всё, я бы ни на шаг не подпустил бы его к Михаилу. Я бы ни за что не предал того, кто выбрал жить по-другому, и мне жаль, если у тебя сложилось иное впечатление.
— Так значит, ты не выдашь своей семье наше местоположение? — медленно уточнил Сэм.
Кас сухо усмехнулся и показал ему руку со светло-коричневыми пятнами от незаживших синяков.
— Сомневаюсь, что моя семья теперь захочет связываться со мной, и меня это более чем устраивает. Удар у меня поставлен неважно: сказывается отсутствие семейной подготовки к подобному, но я хотя бы попытался.
— Ты… — уголки рта Сэма дрогнули в растягивающейся улыбке. — Ты врезал кому-то из членов семьи?
На скривившимся от стыда лице Каса против его воли начала расползаться ухмылка.
— Ну, они же чуть не убили моего фейкового парня. Михаилу и без того досталось от Дина, но как только Люк раскрыл свой рот и начал просить меня найти его, я уже ничего не мог с собой поделать.
— Ого. Впечатляюще.
— Вовсе нет. Мне хотелось дать этому порождению сатаны по лицу ещё с шести лет, так что я сделал это исключительно из корыстных побуждений, — тихо отшутился Кас, так и не отрываясь от разглядывания чая.
— Наверное, по правилам приличия я должен справиться о самочувствии Михаила.
— Самочувствие у него как у любого человека с разодранным горлом. Он жив, но вряд ли вернётся к охоте — как я слышал, он дышит через трубку. И, по правде говоря, никто особо горевать не станет.
Между ними на минуту повисло неловкое молчание, пока Кас, не решился наконец сказать всё то, что просилось на язык. Всё-таки больше высказаться об этом ему было некому. Снова глотнув чая для спокойствия, Кас тихо заговорил:
— Я не понимаю, почему Дин меня избегает. Он ведь не дал мне поговорить с ним или хотя бы сказать ему, что мне не важно, кто он на самом деле, если он хороший человек.
— Ты должен понять, что Дин, — с кривой улыбкой заговорил Сэм, — порой становится злейшим врагом самому себе. Он не такой уверенный, каким пытается выглядеть, и сейчас он вдолбил себе, что ты считаешь его монстром и больше не хочешь его знать. К тому же он может больше никогда не полететь, и его серьёзно так отделали Хранители Знаний… Как я уже сказал, он почти не вставал с кровати последние полторы недели.
— Ему очень больно? Я совсем не знаю, как оно всё передаётся от одного обличия к другому… да и в целом мне ничего не известно о вашем устройстве.
— Он не в лучшем состоянии, но он поправится. Он живой, бесится на всё подряд, а в случае Дина это почти важнейшие жизненные показатели. Значит, он идёт на поправку.
Между ними снова повисло слегка неловкое молчание, и Кас уже собрался было сказать Сэму, что ему пора возвращаться к работе, как вдруг тот заговорил:
— Кас, если ты правда не хочешь прогонять нас из города, то… на самом деле, я хочу тебя ещё кое о чём попросить. Мне очень неловко и, наверное, прозвучит это как чистой воды эгоизм и мудозвонство.
— Да? — Кас выжидающе вскинул бровь.
— Дин постоянно говорил о том, какой ты умный. Он даже хотел предложить тебе работу в его фирмах, но я буквально приказал ему оставить эту затею… ты уж извини. — Сэм поморщился.
Выходит, в тех россказнях Дина в уши Наоми… была и доля правды.
— Проблема в том, — продолжил Сэм, — что Дину показан постельный режим ещё на пару недель, а до этого он несколько недель не объявлялся на работе — как раз в то время, когда он был у тебя. В общем… дела у нас, откровенно говоря, идут из рук вон плохо, бумажной волокиты накопилась целая гора, а я допоздна работаю адвокатом, поэтому…
— Ты хочешь, чтобы я помог? — перебил его слегка опешивший Кас.
Лицо Сэма искривилось гримасой.
— Ну… да? Наверное? Знаю, что прошу слишком о многом. Но мы оплатим твою работу. Наверное, этих денег не хватит, чтобы ты уволился отсюда, но в скором времени мы сможем нанять тебя на полную ставку. И… я пойму, если ты не захочешь работать с нами. Но нам не помешает твоя помощь.
В груди Каса затрепетало нечто до боли похожее на предвкушение, и он, к явному удивлению Сэма, улыбнулся.
— Хорошо. Я займусь этим.
_________
— Ну же, Пикколо, иди уже к нему в подсобку! — проворчал Дин в экран телевизора. — Добейся наконец желаемого! Хоть кто-то из нас должен…
У него давненько появилось это слишком сильное увлечение «Доктором Секси», а за последние пару недель, проведённые в постели за безостановочным просмотром старых серий, это увлечение уже начало граничить с одержимостью. Но что с того? Разве есть кому какое дело до того, что он слишком много времени проводит за просмотром телевизора?
Подоткнутая под спину подушка свалилась с кровати, когда он наклонился к пульту на тумбочке, чтобы включить следующую серию. Дин бы в жизни никому не признался в том, что владел всей этой коллекцией «Доктора Секси». Как минимум потому, что в ней не хватало парочки дисков. Отложив пульт обратно на тумбочку, Дин, шипя и морщась от боли, нагнулся к полу за упавшей подушкой.
— О, это одна из моих любимых серий, — послышался знакомый голос у входа в спальню Дина.
Он резко повернул голову на звук и во все глаза уставился на Каса. Тот, держа под мышкой набитую до отказа коробку, неловко переминался с одной ноги на другую — уже перенесённую за порог комнаты.
— Здравствуй, Дин, — с робкой полуулыбкой сказал он.
Дин медленно моргнул: образ стоявшего на пороге его комнаты Каса никак не укладывался в голове.
— Ты не против… могу я войти? — тихо спросил Кас и кивнул на коробку у себя под мышкой. — Я приехал за товарными чеками мастерской для раритетных машин и спросил у Сэма, можно ли мне зайти к тебе и… в общем, я хотел поздороваться. Узнать, как у тебя дела.
— Э-э… — За целую минуту попыток придумать весомый повод для отказа на ум Дину так ничего и не пришло. — Ну заходи.
Кас, почти не издав ни звука при движении по скрипучему полу, прошёл к изножью кровати, поставил туда набитую документацией коробку и, робко присев на её край, повернулся к Дину.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо поинтересовался он мгновение спустя, потупив взгляд на тёмно-синее одеяло.
— Бывало и лучше, — с неохотой сознался Дин. — Но я вроде как живой, так что грех жаловаться.
— Дин, мне… — Кас на мгновение умолк, нервно скомкав пальцами одеяло Дина. — Мне очень жаль, что всё так случилось, я…
— Тебе не за что извиняться, — отрезал Дин. — Всё-таки я тут из нас двоих монстр.
Кас резко вскинул голову, и его яркие голубые глаза, распахнутые от изумления, обратились к Дину.
— Вот какого ты мнения?
— Это голый факт, Кас.
Желанию Дина вернуться к просмотру телевизора помешала неудобно скомканная за спиной подушка, из-за чего ему пришлось, превозмогая боль, развернуться и попробовать схватить её. Плечо ожидаемо пронзил спазм — несмотря на то, что оно шло на поправку, диапазон движений левой руки до сих пор оставался сильно ограниченным.
От Каса, судя по тому, что он подался вперёд и поднял подушку вместо него, не ускользнуло то, как Дин поморщился от тянущего ощущения в мышце.
— Давай я…
— Мне не нужна твоя помощь, Кас…
— Пожалуйста! Прошу тебя, Дин. Позволь мне помочь, — в голосе Каса зазвучали сбившие Дина с толку отчаяние и печаль.
Пока Кас взбивал подобранную подушку, Дин успел отметить на его предплечье и костяшках тень заживающих синяков. И тогда, в необдуманном порыве, он взял и осторожно обвил пальцами его запястье.
— Откуда это?
— Я, эм… — Вид Каса сделался пристыженным. — Я врезал Люку. После твоего ухода он решил, что я помогу им отыскать тебя, но… он ошибся.
Дин не сумел удержаться от созревшей в груди тихой усмешки.
— У тебя серьёзно так хреново поставлен удар? — спросил он и, с предельной осторожностью повернув руку Каса, отпустил её.
— Да. — Кас слегка зарделся. — Наверняка мне было гораздо больнее, чем ему, но я хотя бы донёс свою позицию. Они не станут искать тебя, да и со мной тоже не будут пытаться связаться.
Повисшее между ними молчание нарушила возня доктора Пикколо в подсобке.
Дин не был настроен на разговор. Даже смотреть на Каса становилось всё невыносимее. Как нечто столь прекрасное, столь желаемое, может быть в такой недосягаемой близости? Вздохнув, он неловко перевернулся на бок и чуть прибавил громкости на телевизоре.
— Я надеялся, что мы сможем поговорить, — тихо признался Кас.
— Извини, я не в настроении для разговоров, — ответил Дин, глухо давясь слезами.
— Понятно, — еле слышно сказал Кас. Спустя ещё одну минуту молчания с матраса с тихим шорохом исчезло давление.
— Я… ты можешь остаться и посмотреть вместе со мной, если хочешь, — прошептал Дин вырвавшиеся против его воли слова. И крепко зажмурился, проклиная свою несдержанность.
Матрас вновь протяжно заскрипел, и с другой его половины послышалось шуршание ткани.
Дину так хотелось повернуться на его звук и посмотреть на Каса… но пошевелиться не давал страх увидеть в его глазах жестокий упрёк в предательстве, во всей лжи и манипуляциях, не смягчаемый озадаченностью намерениями Дина.
Само присутствие здесь Каса было не укладывавшимся в голове чудом, причиной которому, как полагал Дин, стало его неуместное чувство вины перед обескрыленным калекой.
Кас должен был уйти. Дин должен был отпустить его, сказать, что он волен уйти.
Но он промолчал.
Следующая пара серий проплыла в тишине. Напряжение в повисшем молчании постепенно испарилось, и Дин, с болезненным замиранием сердца, вспомнил все те вечера, что они с Касом проводили на диване за просмотром телевизора. Только в глазах Каса они наверняка представали очередным предательством со стороны Дина.
Когда обезболивающие заволокли рассудок Дина пеленой дремоты, ему послышалось тихое «Спокойной ночи, Дин» с соседней половины постели. Безжалостный разум даже подкинул ему иллюзию невесомого касания сухих губ к его виску, после которого матрас рядом с ним опустел.
На следующий день Кас вернулся.
В этот раз он прошуршал в комнату к Дину без прежнего уровня нерешительности. Напротив: его лицо застыло в невиданной прежде уверенности, когда он перешагнул порог с двумя стаканами кофе в руке.
— Здравствуй, Дин, — сказал Кас с не отразившимся на лице волнением. Он подошёл к той половине кровати, где растянулся Дин, со скрипом картона о картон вытащил из двойного подстаканника стакан и с застенчивой улыбкой протянул его Дину.
— Ты… ты пришёл за документами? — еле шевелящимися от шока губами спросил он и на автомате взял кофе, жадно втянув носом исходящий от него аромат.
Кас принёс его любимый американо, который он заказывал каждый свой визит в «Небесные Тела» и любые другие кафе. Он был идеальной температуры и…
Кас достал из своего кожаного портфеля, перекинутого через плечо, бумажный пакет. Но вместо него внимание Дина перетянулось к его извечному бежевому плащу. «Снова он в этом чёртовом плаще, — с нежностью подумал он. — На улице ведь не так уж и холодно».
— Нет, сегодня без документов, — ответил Кас и передал Дину помятый пакет.
Дин, не став противиться любопытству, осторожно протянул к нему отзывавшуюся болью руку. От местами запятнанного маслом бумажного пакета исходило ароматное тепло.
— Тогда что ты здесь делаешь, Кас? — еле слышно спросил он.
— То же, что и всегда, — тихо произнёс Кас в крышку бумажного стакана, опустившись на край другой стороны кровати. — Что мы делали каждый день. Несколько недель мы с тобой пили кофе во время моих перерывов и просто… говорили. Я не понимаю, с чего бы этому заканчиваться только потому…
«…что ты чудовище, — про себя завершил Дин. — Потому, что ты соврал мне».
Без единого слова Дин осторожно наклонился вперёд, чтобы убрать стакан кофе на тумбочку и вставить диск с сезоном «Доктора Секси» в древний проигрыватель под узкоэкранным телевизором. Началась та серия, которую, если Дину не изменяла память, они смотрели перед уходом Каса прошлым вечером.
Продолжая потягивать кофе в тишине, Дин запустил руку в бумажный пакет и обнаружил в нём свежие мини-пироги с яблоком.
Когда доктор Секси вылетел из операционной в погоне за разрыдавшейся стажеркой, Дин повернулся к Касу, на мгновение закусив губу, после чего заговорил:
— Я правда очень сожалею, Кас. Надеюсь, ты это понимаешь.
— О чём? — спросил Кас, смотря на него в ответ. И в его словах не скрывался вызов или презрение — только желание уточнить, что именно имел в виду Дин.
Ну, вполне справедливо. Всё-таки Дин задолжал ему извинения за слишком много вещей.
— Обо всём, — ответил он, потупив взгляд на остывавший кофе. — Мне жаль, что я скрывал от тебя, что я такое. Что не рассказал тебе о том, что уже знаком с тобой волею странного случая. И что я чуть не разорвал глотку твоего брата.
— Ну, — довольно-таки мягко, как показалось Дину, сказал Кас, — я ведь тоже не сказал тебе, чем промышляет моя семья. Да и Михаил мне всё равно никогда не нравился.
Дин медленно поднял взгляд и встретился им с глазами Каса, вокруг которых собрались морщинки от кривой полуулыбки. При её виде уголки рта невольно дёрнулись в ответ.
— Кхм. — Кас сел чуть прямее, словно разрядка повисшего между ними напряжения подстегнула его задать волнующие вопросы. — Сэм рассказал мне, что после смерти вашего отца вы с ним перестали…
— Пить людей? — подсказал Дин. Несмотря на выдавленную улыбку, сердце ухнуло вниз. Если Кас решит убежать, рассудил он, то так тому и быть.
— Да.
— Ага. Из-за того, как нас вырастил отец, мы с Сэмом не знали другой жизни. Но после его смерти и бесконечной вражды с охотниками, Хранителями Знаний и прочей нечистью… — Дин вздохнул и сделал большой глоток кофе, чтобы немного передохнуть, прежде чем продолжить: — Я не видел смысла продолжать такой образ жизни. Я никогда не хотел причинять людям боль. Я просто хотел растить младшего брата и жить своей жизнью.
Кас тихо испустил протяжный выдох.
— Понятно.
Сидеть без разговоров оказалось гораздо проще — и в этой, в большинстве своём уютной, тишине они допили кофе, после чего Кас стал собираться домой.
Как только он шагнул за порог, Дин завалился на кровать и накрыл голову подушкой. «Так нельзя, — думал он в мягкую ткань. — Я тебя не достоин. Я навсегда останусь чудовищем, только теперь ещё и ущербным».
Но каждый день Кас приходил снова.
Он приносил кофе, и они на кровати Дина смотрели телевизор. Порой у них занимался разговор, порой на него не было сил. Ещё пару дней спустя Кас как бы невзначай предложил провести курс физиотерапии для плеча Дина: он сказал, что так оно заживёт как полагается, и тогда Дин, вероятно, сможет вновь полететь.
Дин, разумеется, сразу отказался от этой затеи. И после ухода Каса в тот вечер он не выдержал и заплакал.
Невысказанное «я этого не заслужил» солёными каплями упало на подушку и осталось высыхать на щеках.
_________
Как оказалось, в степени упёртости с Дином мог посоперничать только Кас.
Каждый день Кас заходил к нему на кофе-ланч и каждый вечер после того, как он заканчивал работу над счётной книгой автосвалки или обработку счетов-фактур мастерской, он заходил к Дину, чтобы по устоявшейся традиции до позднего вечера смотреть фильмы.
День за днём Кас пытался расшевелить его. И в конечном итоге Дин поддался: он вылез из постели, начал выполнять упражнения и наконец позволил Касу помочь.
— Завтра я пойду на работу в мастерскую, — одним вечером сообщил Дин, пока Доктор Секси на фоне выполнял трахеотомию в метро. — Людям нужна моя помощь, а мне… мне пора вернуться в привычную колею. Жизнь ведь продолжается? Даже если я не могу летать.
Кас, так и не переодевшийся перед приходом сюда из рабочей формы, расслабленно откинулся на подушки и мягко возразил:
— Ещё не факт, что ты не полетишь. Тебе придётся запастись терпением и дождаться полного заживления, прежде чем попытаться взлететь. К тому же, в случае чего ты всё равно сможешь долететь до нужного места на самолёте!
— Самолёте?! — в ужасе повторил Дин. — Я в жизни не залезу в этот летающий гроб. Я готов оторваться от земли только в том случае, если полётом управлять буду я.
Кас хлопнул глазами, явно всеми силами удерживаясь от смеха.
— Ты боишься? Боишься летать?
— Да. — Дин не скуксился. Ничего подобного.
— Ты ведь представляешь, насколько нелепо это звучит?
— Да, — самую малость скуксился он.
Рассмеявшись уже в открытую, Кас толкнул его локтем.
— Давай продолжим работу над твоим плечом, что скажешь?
— Ты ведь не прекратишь, пока я не вернусь в норму? — спросил Дин, не до конца понимая, чему его хотелось сильнее: улыбнуться или расплакаться. Поэтому в итоге он покачал головой и отвёл взгляд.
— Разумеется, — сказал Кас и опустил глаза к стакану. Когда Дин мгновение спустя повернулся к нему, Кас тихо добавил: — В конце концов, ты не оставил меня, когда мне нужен был кто-то рядом. Ты приходил ко мне каждый день и продолжал добиваться своего, даже когда я двух слов не мог связать из-за неловкости. Ты не обязан был всё это делать.
В грудь Дина словно вонзился таран.
— Ну, ты ведь заслужил это, — сумел выдавить он.
Кас чуть повернулся к Дину корпусом и разомкнул губы — с них уже готовы были слететь подобранные им слова… но тут что-то в Дине сорвалось с цепи, и он выпалил:
— Кас, ты… ты когда-нибудь сможешь… простить меня? За тот кошмар, что произошёл по моей вине, за то, что я скрывал от тебя правду, за Михаила, за…
К губам Дина нежно, но с напором прижался палец Каса.
— Хватит. Я уже простил.
Дин со рваным вздохом безмерного облегчения крепко зажмурился.
— И знаешь что? — подрагивавший от волнения голос Каса вынудил Дина открыть глаза. На ощупь добравшись до его руки по одеялу, Кас сказал: — Если я не ошибаюсь, ты задолжал мне свидание.
Дин не сумел удержаться от так и просившейся на губы кривоватой улыбки.
— И правда, Кас. Спасибо, что напомнил.
