Два сердца, одна палатка

      Оставшийся день Илья, когда сталкивался с Антоном или Арсением, многозначительно смотрел на них. Каждый из них знал, с чем связаны эти взгляды и от этого становилось ещё более мерзко на душе. С одной стороны, хотелось рассказать Макарову всю правду и услышать то, что он принимает и понимает их, но с другой стороны парни боялись о том, что могут быть осужденными со стороны рыжего.       Вечером, после моря Попов всё-таки уговорил зеленоглазого подойти к Павлу Алексеевичу и написать заявление о домогательстве. — Эда нужно выгнать с лагеря, а тем более, не допускать к работе с детьми. — Говорил старший, расхаживая по комнате.       Несколько раз высокий отвергал эту идею, потому что понимал, что осуждению подвергнется и его репутация тоже, но с другой стороны, убедил себя в том, что он жертва, собрался духом и направился в кабинет директора.       Когда до заветной двери оставалась пара шагов, пульс участился и волнение разошлось по телу новой волной. Стало труднее дышать, ориентироваться в пространстве получалось с трудом. Ещё раз вдохнув полной грудью, он постучал костяшками пальцев. — Добрый вечер, Павел Алексеевич, можно? — Заглядывая в пространство между стеной и дверью спросил худощавый.       Мужчина оторвал, взгляд от бумаг и увидев Шастуна, положительно кивнул, улыбаясь. — Конечно, Антошка, заходи. Чего случилось, по какому вопросу ко мне пришёл?       Кучерявый замялся, и даже, решил, что, возможно, ему не следовало сюда приходить. Но понимал, что если даст заднюю сейчас, то потом получит от Арсения или куда хуже, от Выграновского снова. Поэтому поразмылив около половины минуты, он снова посмотрел на Волю и начал говорить: — Тут такое дело, если честно, не знаю даже, как об этом сказать вам, но старшие попросили, чтобы я не скрывал от вас ничего. — Всё правильно старшие говорят. Арсений, да, наверное, тебя надоумил прийти ко мне? — На положительный кивок головой, он продолжил. — Правильно, молодец, парень — молодец, я всегда ставил на него ставки ответственного и правапорядочного гражданина. — Шутливо подметил характер Попова Павел Алексеевич.       Мужчина сложил руки в замок на столе и уставился на Антона более внимательно, но азарт в его глазах и былая шутливость, всё ещё оставались. Это немного преграждало тому, чтобы объяснить ситуацию, потому что она была щипительной, неприятной и эту тему, если честно, не хотелось поднимать. Шастун ещё раз посмотрел на мужчину и громко выдохнув, на одном дыхании выпалил: — Меня домогался Выграновский.       В кабинете повисла тишина и директор непонимающе уставился на студента. Худощавый за эти пару секунд, кажется, проклял всех на свете: и Попова, который посоветовал прийти сюда и себя, который повёлся на эти уговорки, и даже Эда, который, так не вовремя решил испортить вторую смену всем. — Ладно, простите, я зря сюда пришёл, наверное, пойду. — Уже вставая со стула, сказал парень.       Но он был остановлен большой рукой, которая обратно усадила его на стул. — Вот тебе лист, вот тебе ручка, пиши от своего имени, что конкретно было, я сдам в полицию и этот пиздюк получит по заслугам. — Мужчина подвинул канцелярию ближе к парню и со всей серьёзностью в голосе и взгляде, посмотрел на него.       В момент стало слишком комфортно и ещё раз выдохнув, зеленоглазый начал тихо писать, вышкрёбывая синей пастой на белом листе А4 слова. Описывать насилие, оказывается, было не здорово, особенно, если оно совершалось над тобой. Через пятнадцать минут он отодвинул от себя написаное и поднял голову на директора. — Всё. — Можешь быть свободен и если что-то ещё раз повторится, сразу дуй ко мне и рассказывай. — Прямо, как отец, сказал Воля и погладил студента по плечу.       Сразу возникла та атмосфера уюта, дома, чего-то такого заботливого и родного, что в груди разлилось теплом. — Спасибо.

***

      После завтрака следующего дня ребята третьего отряда все вместе собрались на беседке, обсуждая культуры других стран. Мероприятие должно было состояться в эту пятницу. Каждому из отрядов нужно было выбрать страну, сделать похожие наряды и выучить пару фраз на родном языке. Задача, казалось, была не трудной, но сложности возникли на самом начале пути. «Орлы» никак не могли решить, какую же страну им взять. — Я говорю — давайте Грецию возьмём, она интересная, очень колоритная. — Твоя Греция — полная фуфло, вот я считаю, что лучше взять Германию. — И что ты скажешь, гутен так, шнеле, шнеле партизаны? — Захохотал мальчишка, кривляясь. — Ну, ты и дурак, Серёга! — Так, ребята, хватит ссориться, давайте голосовать. Кто за Грецию? — Спросил Арсений, обращаясь к детям.       Появились три поднятые руки. Попов осмотрел присутствующих и снова спросил тот же самый вопрос только про Германию. Снова три абсолютно другие руки. — Такими темпами мы ничего не решим и не подготовимся к пятнице. Если вы хотите выиграть этот конкурс, то вам нужно поднапрячься и услышать друг друга. Кто что хочет, ребята? Понимаете, тут важен дух коллектива, нужно командное решение!       Кажется, старший уже был на исходе и нервы сдавали, хотелось спать, есть, но в данный момент, хотелось лишь плакать и забиться в какой-нибудь укромный уголок, чтобы его никто не нашёл. Кучерявый недолго думая, встал с лавки. Все взгляды обратились на него. — Ребята, как вам идея, если я на листочках напишу несколько названий стран, а Арсений просто вытащит рандомный листик?       Третий отряд закричал, поддерживая эту идею, потому что спорами и конфликтами они, точно бы не решили свою проблему. Завернув три небольших листика в трубочки, Антон перемешал их в руках за своей спиной и предоставил на выбор шатену. Все затаили дыхание, наблюдая за тем, как голубоглазый внимательно изучал бумагу. — Ну давай, Арс, не томи! — Ладно, ладно, всё! Не торопи меня, вытаскиваю. — На этих словах ребята ещё более внимательно стали смотреть на то, как тянется рука к одному из листочков, а после с замиранием сердца, все ждали оглашения результатов. — Германия!       Юля и её подружки радостно завизжали, обнимаясь друг с другом. Возможно, кто-то был не очень рад, но уже с решением вожатых не поспоришь. Вооружившись телефоном Антона, кто-то выписывал интересные факты и привычки немцев, девочки рисовали флаги, чтобы потом степлером прикрепить трехцветную бумагу к палочкам и получить мини-флажки для обозначения их «народа». Очкастый помогал выписывать самые популярные слова, которые могли им пригодиться, например: Guten Tag, Hallo, Tschüss, Danke, Wir sind die «Adler-Truppe».       На улице было довольно жарко. Мозги Шастуна плавились то ли от температуры, то ли от немецкого произношения своего коллеги, которое он отдалённо слышал с левой стороны от Ани. — Tschüss. Понимаешь, «тчуюс». Ну, мягко должно быть, почти, как «ю», — пытаясь объяснить школьнику произношение, говорил голубоглазый. — Всем привет! — Помахала рукой, из ниоткуда появившаяся Оксана, напугав тем самым вожатых. — Привет! — Сказал шатен, помахав в ответ, убирая руку с груди. — Можно тебя, Арсений, на минутку. — Всё также улыбаясь, спросила Суркова, оглядывая детей.       Всё внимание было приковано к новой гостье. Её поведение было странным и максимально отличалось от того расслабленного, какой девушка была обычно. Попов немного напрягся, встретился взглядом с высоким и когда второй положительно кивнул, он встал из-за стола окончательно, удаляясь от беседки вместе с вожатой. — А ты мне не хочешь рассказать, что там у вас с Тошей?! — Чуть агрессивно начала невысокая. — Что? — Не понимая, зачем она решила спросить это именно сейчас, недоумевал голубоглазый. — Ну, Макар сказал, что застал вас обжимающихся. Хоть не палитесь при детях, ладно? Если Паша узнает, будет плохо. — Сказала Оксана и стала отходить от парня к своему отряду. — А то я, типо не знал. — Больше спрашивая, чем повествуя, сказал очкастый, всё ещё не понимая, зачем она это сделала.       «Подруга дней моих суровых, блин», — думал он. Когда старший вернулся в беседку, русый поднял на него взгляд, спрашивая немым вопросом, мол «Что хотела?». Шатен показал знак «ОК» пальцами и продолжил объяснять ребятам произношение.       Когда отряды проснулись с тихого часа, «Орлы» отправились на полдник, а после на психологический тренинг, от которого освобождались вожатые. Дети наедине друг с другом должны были открыться, поучаствовать в различных конкурсах и создать самую настоящую команду. Антон с Арсением, естественно были этому рады и отдав ребят Утяшевой, победно выбежали из зала, направляясь в комнату. — Что там Окси хотела? — Спросил кучерявый.       На тихом часу им не удалось поговорить, потому что Попов ушёл заполнять документы, а высокого вызвал Паша, чтобы снова поговорить о деле, которое уже завели на Эдуарда. — Да, просто сказала не палиться. Ей, видимо, Макар всё рассказал. — Ну, даёт. Надо будет с ним сегодня вечером покурить и попиздеть. — Подытожил худощавый, быстрым шагом поднимаясь по лестнице вверх.       Школьники были отданы в руки на целых полтора часа и это был повод отдохнуть. Усевшись на кровать, поджимая колени к груди, зеленоглазый вытащил из сумки скетчбук и любимый голубой карандаш. Поудобнее расположив блокнот, он пару раз черкнул им по листу чистой бумаги и уставился по сторонам, ища вдохновение. — Wirst du mich malen? — Чуть игриво, спросил Попов, расстегивая одну пуговицу сверху на рубашке.       Шастун молча посмотрел на коллегу, а потом резко заговорил: — Zeichne. — Будто принимая вызов, сказал студент.       Голубоглазый расстегнул ещё одну пуговицу, оголяя ключицы, не отрывая взгляд от младшего. — Und so? — И так.       Вытащив оставшиеся пластмасски из петель, шатен многозначительно посмотрел на парня, откидывая рубашку в разные стороны, оголяя накаченный торс. Зелёные глаза заблестели. Мозг уже сам додумал до такой степени, что в штанах стало тесно. Пытаясь игнорировать стояк, высокий провёл пару раз карандашом по листу бумаги, сосредотачиваясь на рисунке. Каждый раз поднимая голову от листа на модель, худощавый тихо выдыхал горячий воздух из носа и дрожащей рукой накидывал штрихи.       Красивые голубые глаза переливались, смотря прямо в душу. Через пол часа скетч был готов. Антон поднял рисунок, отодвигая его правее, чтобы сравнить с позирующим и громко выдохнул, заводясь ещё сильнее. Арсений встал со своего места, подходя к коллеге. — Ты учил немецкий? — Ja, in der Schule. Dein Akzent ist das Beste, was meine Ohren gehört haben.       Старший ухмыльнулся, перехватывая блокнот, он посмотрел на себя глазами художника. — Тебе не нравится? — Непонимающе, спросил студент, изучая мимику. — Наоборот, очень красиво. Ich bin hier noch besser als im Leben. — Ответил старший, кладя скетч на тумбочку и нависая над высоким сверху. — Siehst du mich so? — Кивнув в сторону рисунка, спросил он.       Русый тяжело выдохнул через рот, завороженно смотря на очкастого, кивнув. Голубоглазый затянул их в поцелуй, просовывая руки под широкую футболку. Кучерявая макушка откинулась назад и через рот вырвался тихий стон. Когда ладонь легла на штаны, обхватывая бугорок, Попов посмотрел на студента, внимательно наблюдая за реакцией. Тот охнул, закусывая нижнюю губу и открыл глаза, сталкиваясь взглядами. — Сделай мне минет, bitte.       Два раза повторять не нужно было и сквозь ткань, облизнув стояк, Арсений зубами схватился за резинку спортивных штанов, оттягивая её вниз, помогая руками. Бёдра поднялись вверх и нижний предмет гардероба спустился до щиколотки вместе с бельём. Член ударился о лобок, отзываясь на прикосновение и дыхание рядом, пульсируя. Большая ладонь обхватила его, а губы накрыли полностью, обвалакивая орган слюной. Делая ритмичные движения вверх-вниз, язык ласково облизывал головку.       Антон потянулся к тумбочке, возвращая блокнот к себе в руки. Нащупывая карандаш, парень уже было разочаровался, что ничего не получится, как вдруг старший протянул ему предмет канцелярии, не отрываясь от процесса. Студент завороженно провёл стержнем по листу, пытаясь сосредоточиться и расслабиться одновременно. Быстро набросав контур пениса, он принялся вырисовывать язык и приближенное щетинистое лицо. Влажный рот вбирал в себя полностью, выбивая воздух из лёгких и мешая проводить трясущимися руками голубые линии. — Funktioniert es? — Прошептал Арсений, целуя красную головку. — Д... да-а... — Чуть ли не застонав, ответил младший, покрываясь румянцем и пряча щёки за скетчбуком.       Ещё несколько движений и член, пульсируя, излился спермой прямо на живот и руку шатена. Младший выдохнул, полностью расслабляясь и откладывая рисунок. — Ебать, спасибо. — Целуя в губы своего коллегу, сказал худощавый, приподнимаясь на локтях. — Осторожно, а то постельное запачкаешь. — Вставая с колен и протягивая салфетку, оповестил того голубоглазый. — Вау. Es ist sehr schön, Schatz.       Его взгляд упал на блокнот, в котором было два скетча: Попов с голым торсом и расстёгнутым ремнем на джинсах, лежащий в пространстве на листе бумаги и половой орган с венками, который накрывает рот со втянутыми щёками. Смотрелось слишком сексуально и не скинувший разряд шатен, завёлся с новой силой, обнимая сзади парня. — Дай две секунды. — Попросил русый, исчезая за стенами душевой.       Выходя в одной футболке, младший сел на колени перед разлёгшимся очкастым и аккуратно достав стоявший пенис, облизнул с низа до головки. Сверху послышался стон, который тут же заглушили тонкие пальцы, опускаясь глубоко в рот. Язык принялся очерчивать их, а щёки имитировали минет. Представляя, что он сосёт член, пока ему сосут, и иногда кидал взгляды на рисунок, Попов думал, что сойдёт с ума от эмоций, дойдя до разрядки быстрее в два раза обычного. — Ебать. — Согласен, но лучше уже не сегодня. — Произнёс негромко студент и лежащий просмеялся.       Кучерявый встал с пола, вытирая руки влажными салфетками, кидая целую пачку возле шатена. — Тош. — Позвав отвернувшегося коллегу, сказал старший. — Ась? — Поворачиваясь всем корпусом, он облокотился на стоящий рядом шкаф и вопросительно посмотрел на зовущего. — Ты лучший.