Dust N Bones

— Ты чё такой мрачный? Умер кто-то что-ли? – обеспокоенная интонация Даффа потревожила Иззи и вывела его из густого тумана в своей голове. — А? — Б, чё случилось? – передразнил Маккаган и помахал рукой перед лицом Исбелла. — Приём, тебя не дозовёшься. После этих слов Иззи помрачнел ещё сильнее, даже стал каким-то измотанным. Дафф толкает его в бок. — Из, давай без этого, у нас завтра концерт. Завтра. Завтра... Концерт? У него напрочь вылетело это из головы, настолько, что он выглядел так, будто только что об этом узнал, хотя об этом шла речь ещё за две недели до него. Иззи снова ушел в себя. Блондина это не на шутку перепугало, и он начал возвращать его в реальность более активно. — Иззи, блять! Алё! Не смей помирать, ебанат! Дафф был вторым, кто был близок с Иззи после Эксла. Маккаган всегда казался ему каким-то добрым на фоне него. Хотя не то что добрым, скорее... ласковым? На самом деле, ему было довольно странно ощущать такое внимание с его стороны. Как будто Иззи был для Даффа чем-то значимым. Тут он прислонился к блондину, опустив голову. — Дафф, я.. бля, я не знаю, как это объяснить. – шепчет он куда-то в сторону. — Я... Я, кажется, втюрился. Некоторое время Маккаган стоит в ступоре, подбирая слова. — Воу. Окей, ладно, хах. – с некоторым смущением ответил он. Иззи напряжённо молчит, всё ещё решая, сказать ли ему или нет. Дафф в это время внимательно рассматривает Исбелла. Чувствуя, что что-то определённо не так, он поджимает губы. — Ммм.. Из, может всё-таки расскажешь? – ненавязчиво спрашивает блондин, но это только ещё больше подавляет Иззи. Он и без его неуместных вопросов ощущает себя идущим по лезвию ножа. — Твою мать, Дафф.. – Иззи выдыхает. Выдыхает так, словно на него только что обрушилась вся тяжесть бытия. — Твои допросы заебали, честно. Просто свали, пожалуйста. Тут Дафф замолкает, и между ними повисает мёртвая тишина. Прерывая затянувшуюся паузу, Исбелл разворачивается и уходит в противоположную сторону. Просто уходит, не проронив ни слова. Обычно это было нормой для него, но не в этом случае. Внутри него кипело слишком много кардинально отличающихся друг от друга эмоций, которые он просто физически не мог выразить одновременно. После того, как он направился в никуда, его накрыло удушающее чувство вины и стыда. Дафф был единственным, с кем он не чувствовал себя так зажато. И сейчас он просто взял и в один миг, кажется, ранил его. Теперь он будет прокручивать в голове мысли не только об Эксле, но и о том, что обидел Даффа. Иногда он беспричинно много думал, настолько, что это становилось неприличным. Возможно, он съязвил, но не обидел, что в итоге оказалось правдой. Дафф просто не обратил внимания, посчитал, что Иззи устал и, как адекватный друг, решил пока что его не беспокоить. Спустя ещё несколько мучительных часов, Иззи наконец решился рассказать обо всём если не Экслу, то Даффу. Всё ещё сковывающий страх не отпускал его всю дорогу до дома Маккагана, но, по крайней мере, с ним он не чувствовал такой сильной паники. Стук в дверь и взгляд, направленный прочь от нее. Несколько минут и из щели выглядывает блондинистая голова с этим всегда немного ехидным взглядом. — Опа, Из. Ты чё тут делаешь? – лёгкое недоумение звучит в голосе Даффа, давая понять, что Иззи появился слишком неожиданно, так ещё и без приглашения. Без раздумий Исбелл вошёл, нет, прямо-таки ввалился в чужой дом и небрежно закрыл за собой дверь. — Я... Извини за то, что было днём, – коротко и сухо пробормотал он. — Я повёл себя, как полный уёбок, Дафф. Опять эта ненавистная гробовая тишина, на этот раз прерываемая гораздо быстрее, чем раньше, с помощью объятий. Буквально в предыдущую секунду они стояли на расстоянии, а уже сейчас Иззи прижимается к Даффу. И ему тепло. Теплее, чем когда он обнимался с Экслом, хотя... Когда в последний раз он это делал? — Всё нормально, чел. Я понимаю, – с утешением заверяет он. — Но мне всё ещё интересно послушать. Последние слова были произнесены с игривым оттенком. В этом плане Дафф был гораздо более обходителен, чем Роуз. Уж Иззи точно это знал, контактируя с ними двумя почти в одинаковой мере много. Был уже вечер, смеркалось. Казалось бы, Иззи уже давно должен сидеть дома и думать о том, чтобы подготовиться к завтрашнему дню, но нет. Какое-то неописуемое желание потянуло его примчаться в дом Даффа и беззвучно обниматься с ним. Было настолько спокойно, что оба слышали то, как бьются их сердца. Но... Разве Иззи не думал о ком-то другом совсем недавно? Нет, сейчас не время, с ним так хорошо, так... Легко? Как будто все переживания растворяются в их совместной ауре. Может быть, его спаситель сейчас стоит прямо перед ним? Он запутался. Слишком запутался. Дафф задумчиво смотрит на макушку ритм-гитариста, и ему на ум приходит последняя допытывающая фраза: — Из, я... Переживаю за тебя. Пиздец как сильно. Пожалуйста, скажи мне об этом. В этот момент внутри Иззи что-то щёлкает. Что-то еле различимое, мимолётное, но такое, что позволило ему наконец расслабиться и собрать убегающие от него обрывки слов воедино. Он глубоко вдыхает в последний раз и наконец постепенно вытаскивает все, что кипело изнутри почти три месяца. — Я... Я постоянно думаю об этом. О нём. — О ком? — Об Эксле. — ...Да ну? – в голосе проскакивает небольшое недоверие и скептицизм. — Да. Уже несколько месяцев. Но при этом я не могу ни сказать, ни написать, понимаешь? Звучит ебануто, но это так. — В принципе понимаю. С ним вообще хуй поговоришь, на самом деле. — Поэтому я и держу всё в себе. И от этого же и убиваюсь. — Мне жаль, чел. Каждый раз даже мерзко становится от того, что я между вами наблюдаю. — ...Что? Он наблюдал? Он всё это время видел, что происходит? Какого чёрта? — Тут надо постараться, чтобы каждый день ваши стычки игнорировать, хах. И как вы всё ещё общаетесь, пиздец вообще... – теперь в голосе звучало сочувствие. Но не то сочувствие, которое обычно проявляют из вежливости, а чистое, настоящее. От этого осознания сердце Исбелла ёкнуло. Он забыл об этом. Забыл о том, что у него есть кто-то, кроме Роуза. Он был слишком увлечен им. Более того, зависим от раздумий о нём. Эти мысли мешали ему спать, писать строчки, жить, в конце концов. Но, кажется, из этой пучины односторонней любви ему больше никогда не выбраться. Они общались достаточно долго для того, чтобы Иззи увидел в нём целый мир. Он хотел хоть как-то выразить свою привязанность, показать, что ценит его. Но если попытается, его с большей вероятностью проигнорируют, обесценят, оставят наедине с собой. И вот, на следующий день после этого шторма в его сознании ему надо будет петь с ним в один голос. Все те прошлые чувства, терзающие его, возвращаются. Возвращаются с невероятно огромной скоростью. Уже даже объятия с Даффом несильно помогают, но он все ещё пытается найти опору, сжимая его за спиной как можно крепче, доводя до болезненных ощущений в лопатках. — Ай, блин, хорош, полегче, – немного сдавленно говорит Дафф. Эти слова воткнулись Иззи, как иглы. Он ослабляет хватку, как будто ему тоже стало больно. — Ты чё так вцепился? — Я... Я не знаю. Он правда не знал. Исбелл впился в блондина так, как будто бы он был единственным спасательным кругом в этом бесконечном море терзаний. Он тонул, тонул безостановочно, но всё ещё предпринимал попытки подняться на поверхность. Сейчас, данную минуту, Дафф в прямом смысле спасает его от окончательного штопора и прострации. Иззи не может представить, насколько сильно он ему благодарен. Боже, это было ужасно. Ему было противно от себя, от того, что Даффу приходится видеть эту сторону его личности. Он чувствовал себя беспредельно жестоким, и это его удручало. Исбелл молчал слишком долго. — Эй, ты там живой? – Дафф гладит его по спине. — Да.. да.

***

— Влюбился, говоришь? – на лице Маккагана скользит хитрая ухмылка. — Блять, Дафф, не еблань. Я серьёзно. — Да хорошо, ладно. Но как ты в него...? — Я говорю, я не знаю! Я... — Видимо, ты в принципе мало что знаешь в отношении Эксла. – перебивает его Дафф. А ведь правда, что он вообще о нём знает? Ни детства, ни настоящего имени... — Бля, ты прав. – он подпирает голову руками и закрывает ими лицо. В отличие от рыжего, Иззи всё ещё способен признать, что чего-то не знает. — И как думаешь жопу спасать? Этот вопрос самый нежеланный для Исбелла. Сразу после того, как его спросили об этом, он начал медленно, но верно паниковать. Благо, собеседник вовремя это заметил и предпринял действия по успокоению, а именно поглаживал по спине. — Тише-тише, не реви только. – за поглаживаниями последовали полноценные объятия. Снова. Снова эти осторожные прикосновения выполняют свою первоначальную роль утешения.