Время Нас-счастье

Прошло уже несколько месяцев, и пора была проверить, как всё идет. Азирафель сказал, что хочет сделать это лично. По пути к лифту он увидел двух ангелов, рисующих на полу цветными мелками. Он замедлил шаг, чтобы рассмотреть. На картине были молодой человек и девушка, держащиеся за руки и смотрящие друг на друга. – Ух ты, – сказал Азирафель. – Ой! – пискнула одна из ангелов, раскрашивающая парню шорты, и испуганно подняла глаза на Азирафеля. – Ничего, что мы тут? – Ничего-ничего, мне нравится, – поспешно успокоил ее Азирафель. Он сам посылал ангелов учиться на Землю, в том числе творчеству, и был рад, когда они применяли знания на Небесах. – Мы их видели в метро, когда ходили стажироваться, – объяснил второй ангел, не отрываясь от процесса. – Правда, красивые? – Очень, – согласился Азирафель. – Правда у него были сандалии поверх носков надеты, – сообщила первая ангел, ткнув в кеды нарисованного. – Но мы это решили не рисовать. – Мудрое решение, – согласился Азирафель. Он не заметил, что его уже несколько секунд догоняла Михаил и теперь, когда он остановился полюбоваться рисунком, она поравнялась с ним. – Здравствуй, Азирафель. Я иду с тобой. – Что? Зачем? – Хочу убедиться сама, что план движется намеченным курсом. – Э-э… хорошо… наверное, – Азирафель натянуто улыбнулся и шагнул в лифт. Михаил последовала за ним. – Так какой вообще курс у плана? – спросила она. Азирафель вздрогнул. Он боялся этих вопросов, особенно от таких дотошных ангелов, как Михаил. – Э-э… Почему бы тебе не спросить у Метатрона? Думаю, он представляет себе общую картину гораздо лучше, чем я. – Если это так, почему он позволяет тебе делать все, что тебе вздумается? Реформировать структуру управления Небес, пускать ангелов на Землю? Это все его идеи или твои? – Мои, насколько я знаю. – Для чего тебе это? Для чего это Метатрону? При чем здесь Судный День? – Метатрон считает, что мои действия пойдут на пользу Небесам. И людям, когда они прибудут на Небеса после Второго Пришествия. – Ты так думаешь? – У меня нет причин сомневаться. – Хочешь узнать, что думаю я? – спросила Михаил, глядя на закрытые двери лифта. – Я думаю, что он держит тебя на коротком поводке. Ему нужно, чтобы ты был у него в поле зрения, чтобы ты не выкинул какого-нибудь фокуса вроде того, что было в прошлый раз. Поэтому он позволяет тебе играть в босса и делает вид, что твои реформы на что-то влияют. Но все это будет сметено, как только ему это надоест. – Почему ты говоришь это мне? – Чтобы ты не обольщался. И еще потому, что я доверяю Метатрону не больше, чем тебе. В нем есть что-то… что-то странное. – Странное? С каких пор? – Не помню. Но определенно, когда он привел тебя на Небеса, это уже было странно. Азирафель хмыкнул. – Прости, Михаил, боюсь, это очень похоже… – только не обижайся! – на зависть? – Если он доверяет тебе, почему ты не знаешь всего плана? – Я полагаю, что это оттого, что весь план еще не сформирован. И мы будем формировать его вместе, когда ребенок родится и вырастет, – осторожно сказал Азирафель – И ты надеешься, что к тому времени тебе удастся повлиять на Сына Божьего, чтобы он вырос таким же непригодным для дела, как Сын Сатаны? И ангелы поддержат тебя, потому что будут пропитаны Землей, как ты пропитался ей за шесть тысяч лет? Азирафеля немного замутило от того, насколько это было именно тем, на что он надеялся. – Мы еще ничего не знаем об этом новом Мессии, как там его будут звать, – Азирафель пожал плечами, стараясь казаться спокойным. – Думаю, нам следует решать проблемы по мере их поступления. – Ты прав: мы ничего о нем не знаем. Не только ты и я, но, похоже, и Метатрон. Кроме того, что он вот-вот родится. И именно поэтому я собираюсь приглядывать за ним вместе с тобой. А заодно и приглядывать за тобой. Когда они оказались в переулке, где жила Марта, Азирафель едва сдержал вздох облегчения: Бентли здесь не было. Он на всякий случай огляделся еще раз, сотворил в своей руке корзинку с фруктами, и постучал. Марта открыла почти сразу. – Ого! Так вы мне не привиделись тогда?! Она была одета по-домашнему, не накрашена и вообще как-то неуловимо изменилась с той первой встречи. Но – вдруг понял Азирафель – изменилась недостаточно. – Азирафель? – сказала Михаил, оглядывая Марту сверху донизу. – Это она? – Д-да… – пробормотал Азирафель. – И что, ради всего святого, происходит, Азирафель? – Я… Я не знаю. Он был не в силах оторвать взгляд от одной точки – совершенно плоского живота Марты. – А вы чего-то больше не светитесь, – с каким-то сожалением заметила Марта. Да, действительно, что он знал об обманутых ожиданиях? Куда тут светиться-то? – Э-э… Марта, здравствуйте. Познакомьтесь, это архангел Михаил. – Ого! – ну, конечно, про Михаил-то она слышала, Михаил-то ее впечатлила. – Проходите, пожалуйста. Они прошли. Азирафель все еще был в ступоре. Наверняка этому было какое-то объяснение, но мозг некоторое время просто отказывался выдавать другие версии, кроме все того же одного слова, которое не отпускало Азирафеля в ту ночь несколько месяцев назад: «Кроули, Кроули, Кроули…» Нет, Азирафель не думал, что Кроули что-то натворил. Не такое, точно. Азирафель знал его. Он верил в него. Он доверял ему. Но Кроули был здесь тогда, а значит, он так или иначе в это втянут. Меньшее, чего мог опасаться Азирафель – это что они снова окажутся на разных сторонах. Худшее – что Кроули окажется в опасности. Азирафель заставил себя собраться. Судьба мира решалась в маленькой гостиной с низким столиком и бежевым ковром. Надо было выяснить, что произошло и что им теперь делать. – Марта, дорогая, – начал Азирафель осторожно, когда она пригласила их сесть. – Может быть, чаю? – перебила она. Она была взволнованна и озадачена, но при этом в ней была этакая самоуверенность человека, который знает, что не совершал ничего предосудительного и в случае чего это докажет. – Нет, спасибо. Скажите, Марта, как… как так вышло? – он указал многозначительным взглядом на ее живот. – В смысле? Это вы скажите! Откуда я-то знаю! Вы явились, сказали, что я забеременею, что ничего делать не надо. Я сказала окей. Проходит неделя, другая – нифига. Ну, думаю, может, вы домом ошиблись или что. Телефона вы не оставили, я даже позвонить не могу. Так что решила забить: все-таки это ваши проблемы, правильно? – Азирафель? – Михаил с недоумением подняла на него брови. – Я… я… не знаю. Я только получил задание сообщить Марте о сошествии Святого Духа. – Но ты чувствовал, что он сошел? – Д-да… Мне кажется, что да. Азирафель вспомнил божественное ощущение чего-то родного и воодушевляющего. Что еще это могло быть? – Марта, вы уверены, что не прерывали беременность? Что у вас не было каких-то внезапных стрессов или болезней? – Азирафель! – Михаил закатила глаза. – Это божественное дитя. Она не смогла бы это сделать, даже если бы попыталась. Она всего лишь человек. – Да, но… – Остается две вероятности: либо непорочное зачатие не состоялось, либо ему помешал кто-то очень сильный, кто работает против нас. Кто-то с другой стороны, – она многозначительно опустила глаза вниз. – Но ведь никто не знал! – воскликнул Азирафель. – Ты в этом уверен? – Д-да… Не знаю. Кто бы им рассказал? О точных планах знал только Совет. – Силы зла не дремлют, Азирафель, – Михаил повернулась к Марте. – Марта, вы не замечали ничего необычного в последнее время? Кто-нибудь новый и странный появлялся в вашей жизни? – Нет. Не думаю. – Вспомните тот вечер, когда вы увидели Азирафеля. Кто-то еще был поблизости или встретился вам сразу после? – Нет, я сразу пошла домой. Там не было никого, кроме мамы и дочери. Знаете, когда у вас целая сумка налички, не особенно хочется светиться… – То есть вы пошли сразу домой и никого больше вокруг не видели? Азирафель кусал щеку изнутри. Пусть она не вспомнит, пусть она не вспомнит!.. – Нет… Ну, если не считать этого, как его… Нашего соседа. Он странный, иногда засыпает прямо в машине. Мне кажется, он и тогда был тут. Хотя, может, и нет. – Странный сосед? – Да, есть у нас тут один. Паркуется прямо на тротуаре, напротив. И иногда спит за рулем. Кажется, мама его получше знает. У него еще такая машина старинная. Вряд ли там удобно спать. – Старинная машина, – Михаил прищурилась, а потом посмотрела на Азирафеля. – Случайно не такая? Она щелкнула пальцами, и у нее в руках появилась фотография. На фотографии Кроули стоял рядом с Бентли. Почти как тогда, когда смотрел вслед Азирафелю, за которым закрывались двери лифта. – Да, это он! – воскликнула Марта удивленно. – Прямо он самый. Точно, очки у него эти тоже такие… Чудной он. Хотя в этом городе все чудные, правда? – она улыбнулась, а потом вдруг до нее дошло. – Погодите? Вы хотите сказать, он тоже… он… Как-то связан с вами? Он… «с другой стороны»? Она испуганно смотрела на них широко распахнутыми глазами. – Это демон Кроули. Эдемский Змей. Да-да, тот самый, – кивнула Михаил ахнувшей Марте. Потом перевела взгляд на Азирафеля. – Азирафель? Ты ничего не хочешь мне рассказать? – Нет! То есть… Не помню, чтобы заметил его тогда. И даже если он тут бывал, это вполне могла быть случайность! – Ну, конечно. Случайность, что твой демонический бывший оказался у дома избранной, а потом божественный ребенок был погублен в утробе. – Что?! – ахнула Марта. Глаза у нее сразу заблестели от слез. – Мы этого не знаем! – рявкнул Азирафель. – Не пугай женщину, Михаил. И нет смысла строить догадки. У нас нет доказательств. И всегда остается еще другая возможность: что зачатие вообще не состоялось. – Да, остается. И теперь у нас есть логичное объяснение, почему. Кроули – сильный демон, Азирафель. И он играет по своим правилам, тебе ли не знать. Думаешь, он упустил бы такую возможность разрушить планы Небес? – Не таким образом! – почти простонал Азирафель. Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Надо было брать ее в свои руки, пока он еще мог. – Послушай, давай вернемся на небеса, перепроверим документы, поговорим с Метатроном. Может быть, произошла какая-то ошибка. Может быть, это я сделал что-то не так. Она усмехнулась. – После всего, что было, ты все еще готов подставиться ради того, чтобы выгородить его, а? – Я просто хочу во всем разобраться, – Азирафель отвел глаза. – Ну как, идем? Он уже шагнул к дверям, когда за окном вдруг послышался шум мотора. Азирафель не успел даже на что-нибудь понадеяться, когда автомобиль остановился прямо под окнами соседней комнаты. Михаил, не теряя времени, пошла к дверям. – Михаил, подожди! – Азирафель рванулся следом за ней. Она обернулась. – Даже если это Кроули, мудро ли показывать, что этот дом играет важную роль в планах Небес? – Если это Кроули, думаешь, мудро предполагать, что он еще об этом не знает? – тонкая бровь Михаил приподнялась в насмешке, не тронувшей ее губы. – Не обязательно! На улице послышалась какая-то возня и, кажется, звук открывшегося окна. – О, господи, он что, вор? – ахнула Марта. – Хуже, – сказала Михаил и открыла дверь. Когда они вышли за порог, голос Кроули как раз крикнул: – Пригнись! Азирафель, Марта и Михаил разом пригнулись, но, как оказалось, зря. Кроули запустил чем-то в соседнее окно, раздался страшный грохот, что-то упало на пол, а потом послышался заливистый детский смех. – Кроули! – воскликнул Азирафель тем выученным тоном изумления и укора, которому было уже шесть тысяч лет. Кроули подскочил на месте и обернулся. В руке он держал один роликовый конек. – А-ангел, – он лишь ненадолго перевел взгляд на Михаил и Марту, – ты привел компанию. Что-то не похоже на «просто небольшое благословение», а? Или архангел Михаил нуждается в мастер-классе? Совсем заржавели на Небесах, а Майк? Михаил не сказала ни слова. Она вынула из кармана тонкий прозрачный телефон и нажала пару кнопок. – Что… что ты делаешь? Михаил? – Азирафель не успел остановить ее, лишь в панике переводя взгляд с нее на Кроули и обратно. – Что здесь происходит? – спросила Марта, а в следующий момент из окна показалось новое действующее лицо – девочка лет семи. На подбородке у нее красовалась свежая ссадина. – Мама? Брови Кроули поползли вверх. – Иви! – строго сказала ей Марта. – Иди в комнату и закрой окно. – Но мам! – недовольно заскулила она, но тут же пропала за окном, будто ее увлекла туда какая-то сила. Окно захлопнулось. Азирафель снова перевел взгляд на Кроули. Тот смотрел на него, но одна рука была спрятана за спину. Во второй он все еще сжимал ролик. А потом случилось то, чего Азирафель так боялся. Рядом с Кроули появились два ангела-стража, прошедшие через экстренные порталы. Марта взвизгнула. Кроули, не теряя ни секунды, стукнул одного из стражей роликом по голове. Ангел отшатнулся. – Взять его! – приказала Михаил. Второй ангел схватил Кроули одной рукой за ворот пиджака, а другой – за свободную руку. Ему сразу же прилетело роликом по бедру, но он был лучше подготовлен, чем его коллега, и не ослабил хватки. – Нет! Прекратите это! – крикнул Азирафель. – Я приказываю прекратить драку! Ангел, державший Кроули, замер на мгновение, и оба стража удивленно воззрились на Михаил и Азирафеля, очевидно, не зная, чей приказ выполнять. Кроули воспользовался возможностью высвободиться. – Какого хрена? – спросил Кроули, не обращаясь ни к кому конкретно. Азирафель заметил, что свое странное оружие он так и не выпустил. – Азирафель, если ты будешь препятствовать аресту демона, который подозревается в срыве Божественного Плана, я буду вынуждена доложить об этом Метатрону и… Совету, – она заметно скривилась на этом слове. – Уверена, ты догадываешься, какое решение они примут. – Я… – все внутри Азирафеля кричало и разрывалось. Будто он заново переживал тот ужасный день два с половиной года назад. Он уже пожертвовал стольким, чтобы оградить Кроули от опасности. Ну, почему ему понадобилось взять и влезть между Небесами и их планами снова? Неужели он не понимает, что стоит на путях перед идущим на всей скорости поездом и ждет от Азирафеля, чтобы тот этот поезд остановил? Больше всего на свете Азирафелю хотелось сойти с поезда и хотя бы встать рядом с Кроули. Если бы только Кроули знал, как ему этого хотелось… Но в этом не было смысла. Особенно учитывая, скольких еще людей этот поезд переедет на своем пути, если Азирафеля не будет внутри, чтобы остановить или развернуть его хотя бы когда-нибудь. Должно быть, от этих мыслей Азирафелю снова стало плохо, как тогда, после «благовещения». Тошнота и головная боль подступали, еще слабые, но нарастающие. Что это, черт возьми, такое… С этим тоже неплохо бы разобраться… – Прости, Кроули, тебе придется пойти с нами, – он опустил голову, чтобы не смотреть на Кроули в этот момент. Только по тому, что Кроули не попытался сразу сбежать, можно было понять, какой силы это был удар. Он застыл на мгновение, и этого мгновения хватило, чтобы два ангела схватили его за плечи и Михаил, оказавшаяся рядом, сняла с волос резинку и быстрым движением перехватила ею руки Кроули. Резинка была совсем тонкой, но Кроули уронил ролик, чуть только она коснулась его свободной руки, и скорчился от боли, когда она обхватила оба запястья вместе. – Михаил! В этом нет необходимости, – начал Азирафель. – Это только до тех пор, пока мы не доставим его на Небеса, – перебила она. – Для нашей общей безопасности. Идемте. Михаил открыла портал прямо там же, в переулке и кивнула ангелам, которые взяли Кроули под руки. Азирафель едва заставил себя кивнуть ошеломленной Марте. – Простите за это. Я с вами свяжусь… Наверное. После чего он поспешил в портал за остальными, чувствуя себя так, будто поезд, надвигающийся на Кроули, режет своими колесами и его самого.

***

Кроули мерил шагами маленький белый куб Небесной тюрьмы, и отчаянно тряс обожженными запястьями. В груди, на месте пустоты, жгло не меньше, но вытряхнуть это противное чувство было еще сложнее, чем остудить руки. Он опять как-то умудрился впутаться в темные делишки Небес, и его существование, и без того довольно жалкое в последнее время, вот-вот могло оборваться каким-нибудь крайне неприятным образом. Для демонов в арсенале ангелов было куда больше оружия, чем для себе подобных. Кроули передернуло. И все-таки, за тошнотворной тревогой за свою жизнь, где-то глубоко в обжигающей пустоте плясал маленький глупый огонек удовольствия. Когда Кроули опознал его, он с досады чуть было не разбил себе голову о белую тюремную стену. Это была радость. Черт ее дери, это была радость от надежды, что он опять увидит… будет говорить… Зараза. Кроули раздраженно замычал и стукнул стену кулаком. И, разумеется, в этот же момент дверь его камеры открылась, и появился Азирафель. Он недоуменно поднял брови, глянув сначала на Кроули, потом на потерпевшую стену, ничего не сказал, и только закрыл за собой дверь. – Господи, они тебе даже стула не дали, – недовольно выдохнул он, оглядевшись. – В Бастилии у меня и то были условия получше. Азирафель щелкнул пальцами, и в середине комнаты появились два мягких стула и столик. Кроули заметил, что стулья стояли не напротив друг друга, как в допросных камерах, а рядом. – Пожалуйста, Кроули, давай присядем. Кроули машинально захотелось огрызнуться, но Азирафель смотрел на него спокойно и печально, и вообще у него был какой-то такой вид, будто он скрывал давнюю и глубокую усталость, отчего в Кроули тут же сник весь запал какой-либо враждебности. Его так и подмывало спросить Азирафеля, как он. Все ли нормально, и что он может сделать? Чертовы привычки. Кроули сдержался. Но все-таки пожал плечами и стремительно сел на стул, отодвинув его от второго так, чтобы они стояли напротив. Азирафель пришел допрашивать его, напомнил себе Кроули. Вот пусть это и выглядит как допрос. Азирафель, все с тем же грустным спокойствием, подошел к столу, придвинул свой стул к Кроули и сел. Двигаться второй раз было бы глупо, детский сад. Пришлось остаться. Азирафель достал из кармана какой-то крем и моток бинтов. – Можно? – спросил он, дернув подбородком вниз на руки Кроули. – Не парься, – сказал Кроули, и увидел, как Азирафель вздрогнул и поморщился. Он понял, почему. Слишком похоже. – Заживут, – как-то неожиданно хрипло добавил он. – Вряд ли быстро, – покачал головой ангел. – Орудие Михаил… – он укоризненно качнул головой и вздохнул. – Мне жаль. Это было совершенно лишним. – Забей, – снова сказал Кроули. Было тяжело говорить спокойно, когда Азирафель сидел так близко и говорил так грустно. Было ужасно тяжело злиться на него. – Пожалуйста? – попробовал Азирафель, скорее серьезно и печально, чем умоляюще. – Как хочешь, – сдался Кроули и положил руки на стол. Азирафель втянул воздух сквозь сжатые зубы и поморщился, будто ему было больно смотреть на ожоги. Кроули сразу же захотелось спрятать руки в карманы. Но Азирафель открутил колпачок у мази – обычной человеческой фигни, какая продается в любой аптеке в Лондоне – и взял одну руку Кроули в свои ладони. Они оба вздрогнули одновременно. Все существо Кроули сосредоточилось в его кисти, лежавшей в мягкой и теплой руке Азирафеля. Обжигающая пустота в груди заколотилась так, будто через нее пропустили все электрические разряды, какие были у медиков в сериалах. Между тем Азирафель другой рукой выдавил каплю крема на запястье Кроули. Холодное прикосновение немного отрезвило его, и он заметил, что рука Азирафеля, положившая тюбик на стол, дрожит. – И-извини, если будет больно, – пробормотал Азирафель, и осторожно, самыми кончиками мягких подушечек начал распределять мазь по поверхности ожога. Кроули перестал дышать. Боли он не чувствовал. Только разливающуюся нежность от запястья до самой груди. Намазав ожог вокруг всего запястья, Азирафель забинтовал руку Кроули. Все это время он молчал, и только в конце спросил: – Не туго? Кроули помотал головой, потому что дыхания не хватило бы даже на маленькое слово. Азирафель занялся его второй рукой. Кроули глупо пожалел, что не заработал в драке, например, фингал под глазом. – Вот так, – сказал ангел, когда все было готово, и обе руки Кроули лежали забинтованными на столе. Азирафель рискнул поднять глаза и посмотреть в лицо Кроули, но тут же отвел взгляд, засуетился, убирая в карман крем и остатки бинта. Кроули наконец-то заставил себя сделать глубокий вдох. – Что теперь? – спросил он. – Кроули, я знаю, что я виноват перед тобой. – О, да? Это новость. В чем именно? В этом вот, – Кроули обвел красноречивым взглядом свою тюрьму, – или в том, что свалил после шести тысяч лет, чтобы… – Да, – перебил его Азирафель. Кроули замолчал и удивленно посмотрел на него. – Во всем. Я знаю, что тебе плохо из-за меня. – Не льсти себе, – буркнул Кроули, хотя понимал, что отрубил себе эту безопасную дорожку к отступлению примерно два с половиной года назад. – Я хочу, чтобы ты знал, что я и себя наказал этим тоже. Я больше всего на свете хочу вернуть все, как было, когда мы были… на Земле… вместе. – Раньше надо было думать. – Я и раньше думал, Кроули. Я заранее знал, что делаю то, отчего мы будем несчастны, оба. – И все равно сделал. – Да. Все равно сделал. Кроули старался не смотреть на глаза Азирафеля, которые блестели от слез, как серебристый лед на весеннем солнце. Кроули не мог сейчас этого видеть, иначе он сотворит что-нибудь, о чем потом будет жалеть всю оставшуюся – вероятно, недолгую – жизнь. Будто прочитав его мысли, Азирафель зажмурился, шмыгнул носом, прогоняя излишнюю чувствительность, и, когда он заговорил снова решительным шепотом его голос и руки уже не дрожали так сильно. – Кроули, кто-то должен спасти Землю. И Небеса, и даже Ад тоже, если уж на то пошло. То, что сегодня случилось, доказывает, что никто из нас не представляет, что происходит. Он подался вперед, напомнив вдруг Кроули того Азирафеля, который был так воодушевлен перспективой поехать в Эдинбург, чтобы «расследовать». Кроули не удержался и тоже чуть-чуть наклонился вперед, будто притянутый близостью Азирафеля, близостью прошлого. – В смысле? – У нас есть пророчество, или приказ, насколько мы можем судить, с самого Верха. В нем говорится, что та женщина, Марта, должна была зачать нового Посланника Бога в 2026 году. Тогда, когда мы встретились с тобой, в тот раз, помнишь? – «Небольшое благословение», хах? – фыркнул Кроули. – Я знаю. Не надо было врать тебе. Но я растерялся. И ты был так враждебно настроен, и я… – Я и сейчас враждебно настроен, – Кроули сложил руки на груди, игнорируя недовольные запястья. – Чего ты теперь вдруг разоткровенничался. Помощь нужна? Азирафель опустил голову. – Я не знаю, сможешь ли ты помочь. Не знаю, смогу ли я помочь, сможет ли хоть кто-то помочь, если на этот раз план Бога действительно в том, чтобы все закончить. Я буду делать все, что в моих силах. Но дело не в этом. Я просто… Я не хочу, чтобы, когда это случится, мы были в ссоре. Кроули некоторое время молчал, пытаясь заставить подступивший к горлу ком опуститься. Когда он снова заговорил, его голос звучал уже не едко, а как-то тускло и безнадежно. – Ангел, «ссора» предполагает, что это временно. А ты сам сказал, что то, что было у нас, закончилось. – Что?– глаза Азирафеля округлились во внезапной панике. – Когда это я сказал такое? – «Ничто не длится вечно», – Кроули показал кавычки в воздухе и пожал плечами. – Твои слова. Слова, которые он помнил лучше, чем ему хотелось бы. – Я не имел в виду нас, болван! – воскликнул Азирафель так внезапно, что у Кроули аж очки на носу подпрыгнули. – А? Азирафель вдруг вскочил из-за стола, провел руками по лицу, будто пытаясь стереть с него что-то, и начал ходить по комнате. Это было так неожиданно и тревожно, что Кроули потерял какую-то важную мысль и только следил за ним глазами. Наконец, Азирафель остановился и повернулся к нему. – Это все Метатрон, – сказал он возбужденно и как-то сердито. – Я был уже готов к тому, что мы не переживем тот день, а потом он появился, и вместо казни я получил… не знаю, что-то вроде награды? Возможность… Нам подарили эту возможность, но у нас украли тот разговор. У нас украли наш… Все должно было быть не так! Кроули, мы не вечны, да. Погоди! Погоди. Но не в том смысле. Я хочу сказать, что… я не вечен. Если бы ты знал, сколько раз на дню я вспоминаю об этом здесь. При этих словах какой-то дремавший до сих пор, но давний как знакомство с Азирафелем, инстинкт зашевелился в Кроули. Азирафель в опасности! Он знает, что он в опасности. Кроули был прав. И Азирафель знает, что Кроули был прав… Но Азирафель уже съехал с этой не в меру встревожившей Кроули темы, и продолжал говорить: – И – что волнует меня еще больше – ты не вечен, – Азирафель посмотрел на забинтованные руки Кроули с выражением такого глубокого горя, будто это были уже отброшенные демоновы коньки. Что-то заныло у Кроули внутри, поднимаясь со дна пустоты. – Кроули. Я знаю, что ты… Я знаю, как ты ко мне относишься. И я… Ты дорог мне так же, бесконечно дорог. Легче всего на свете мне было бы пообещать тебе, что я буду с тобой, пока Смерть не разлучит нас. Но я не могу смириться с тем, что это наступит так скоро. Если я могу как-то на это повлиять. А я могу. Сердце бешено колотилось в груди Кроули. Оно прорвалось через истерзанную пустоту и теперь стучало о ее стенки так, что было больно. Азирафель сказал… Он же правильно понял то, что сказал Азирафель? – Кроули? – окликнул его Азирафель. Он смотрел на него так, будто чего-то ожидал. Кроули не совсем понимал, чего. – Скажи что-нибудь? – Что? Азирафель со вздохом снова опустился на стул рядом с ним, что совершенно не облегчало процесс мышления для Кроули. – Ты понимаешь, почему я должен был уйти сюда? А. Вот это о чем. Азирафель снова пытается доказать, что он прав. И тот факт, что Кроули сейчас сидит под арестом у людей Азирафеля, никак не свидетельствует для него об обратном. – Я понимаю, почему ты думаешь, что должен был уйти, – сказал Кроули. Азирафель с шумом выдохнул и прижал к лицу ладони. Они опять уперлись в стенку. Кроули знал, что виноват в этом, но он не понимал, как Азирафель может чувствовать все то, о чем он говорил, и требовать от него того, чего он требовал. – Что будешь делать со мной? – спросил Кроули, когда пауза затянулась. Азирафель удивленно посмотрел на него. Его глаза были сухими. Кроули многозначительно обвел взглядом комнату. – Полагаю, ты мог бы оставить меня тут, и в каком-то смысле будет всё, как ты хотел: я на Небесах. Сможешь всегда за мной приглядывать, будешь уверен, что я не творю каких-нибудь демонических козней там, внизу. Он усмехнулся своей собственной шутке, но Азирафель не оценил: на его лице появился какой-то такой ужас, будто Кроули только что предложил ему выпить по стаканчику святой воды. – Это совершенно не то, чего я хочу, Кроули. Ничего более далекого от того, чего я хочу, и придумать нельзя. Он был так сердит, что Кроули стало немного совестно. – Окей. Тогда каков план? – Я… Я пришлю к тебе кого-нибудь с ужином. Не кусай хлеб сразу – сначала разломи, – он поднял брови с такой театральностью, что внутри у Кроули снова потеплело, и он не сдержал уголок губ, предательски поползший вверх. – Все еще читаешь слишком много романов? – Гораздо меньше теперь. Ты знал, что Верховный Архангел, оказывается, действительно должен работать?! – Да что ты? Какой скандал. – Ммм, – согласно промычал Азирафель. – Кроули? – А? – Что ты на самом деле делал у дома Марты? Кроули вздохнул. Он скучал по тому крошечному времени в истории, когда Азирафель доверял ему. Хотя… Было ли оно вообще, это время? И доверял ли сам Кроули Азирафелю, вдруг задумался он. Верил ли он, что Азирафель пришел на Небеса, чтобы бороться за Землю, за Кроули? Достоин ли Азирафель этой веры? Они так и будут танцевать этот танец, да? Шаг вперед, два назад – кто первым уступит, кто поведет? Видимо, это опять придется сделать Кроули? – Ты поверишь, если я скажу, что это правда случайность? Ну, то есть почти. Я случайно припарковался там года три назад. Несколько раз. И случайно познакомился с Мартиной дочкой. – У Марты уже есть дочка? – Да, ей шесть с половиной, ты ее видел там мельком. Погоди, а вы тут что, думали, Марта – дева? – Нет, – строго сказал Азирафель. – Это несущественно. Не меняй тему. – Ну да всё, собственно. Мы поболтали, и типа… Я туда приезжаю иногда, сбиваю ее с пути истинного, своего демонического развлечения для. – То есть ты парковался там еще до того случая с неудачным Благовещением? Задолго до него? – Ага. Можешь спросить кого угодно на той улице. Они уверены, что я там живу. – Это… очень странно, – сказал Азирафель. – Я, конечно, тебе верю, дорогой мой. Я пошлю Михаил проверить – исключительно чтобы ткнуть ее в это носом. Но мне бы хотелось знать, что значит это совпадение для Непостижимого плана. – Пфф! Что оно может значить? То, что Богу нравится валять дурака и устраивать бардак в наших жизнях. – Кроули! Ты можешь хотя бы на Небесах не богохульствовать? – Я сюда в гости не напрашивался, правил соблюдать не обещался. – Ох. Ладно. Жди ужина. И, Кроули… будь осторожен? Пожалуйста? – У-угу… – Не только здесь. Там тоже. – Ага. Ясное дело. – Хорошо. Ну… до свидания? – Азирафель встал и как-то выжидательно замер, глядя на Кроули. – Ага, – сказал Кроули опять. Чего еще Азирафель от него ждал, было непонятно. Он же это знал, что мяч на его стороне, да? Азирафель кивнул, будто смирялся с чем-то или что-то признавал, и вышел из комнаты. И только когда за ним закрылась дверь, Кроули понял, что все это время ему так сильно хотелось обнять Азирафеля, что теперь все тело болело от напряжения.