***
Увидев приближение властелина, он мгновенно опустился на одно колено, чтобы быть на одном уровне со своими господином, ведь теперь тот не восседал на руках своего, по-видимому, слуги. Разумеется, его могущественный и великодушный повелитель позволил этому сильному магу стать его подчинённым, взял под своё крыло, как могло быть иначе! Щедрость и благородство хозяина воистину велики. Чем ближе подходил владыка, тем сильнее внутри бурлила тьма. Она словно кричала от боли и удовольствия одновременно, стремилась вырваться наружу. Ему с трудом удавалось сдерживать её. Нельзя подвергать повелителя опасности. Он низко опустил голову в знак уважения и покорности, когда хозяин остановился. Он позволил себе некоторую вольность: слегка приоткрыл глаза и взглянул наверх. Этого оказалось достаточно для того, чтобы увидеть протянутую господином ладонь. Он чуть подался вперёд и прислонился к руке владыки в знак своей глубочайшей преданности.***
Мегуми слегка подскочил от неожиданности, когда парень перед ним макушкой прижался к его ладони. Годжо тоже дёрнулся, но, быстро поняв, что опасности нет, успокоился и вернулся на своё место. Мальчик сглотнул вязкую слюну и перевел взгляд на неподвижную фигуру перед собой. — Эм, ну ты чего. Не надо так. Встань, пожалуйста. Юноша немедленно повиновался. Теперь Мегуми приходилось запрокидывать голову, чтобы посмотреть на него. — Слушаюсь, мой повелитель. — Почему ты меня так называешь? — … Парень словно впал в ступор. Он будто прислушивался к ощущениям внутри себя и через некоторое время промолвил: — Она приказывает мне. Она сказала, что я должен защищать вас, господин. — Она? Кто это? — Она — мать всего сущего, создательница Вселенной, великая госпожа. Тьма. — Тьма? А я тут при чём? — Понимаешь, Гуми, тени — это ведь тоже тьма, верно? Они сотканы из неё, они являются её частью. А ты владеешь техникой, позволяющей эти самые тени призывать. Получается, ты владеешь её частичкой, она с самого твоего появления на свет живёт внутри. Я ведь прав? — Спокойно проговорил Годжо, обращаясь к тени рядом с собой. — Да, это верно. Хозяин, ваш слуга довольно умён, — слегка склонив голову при обращении к Мегуми, произнёс юноша. — Разумеется, я ведь… Так, стоп, ты что сейчас ляпнул, черномазый?! — Говорю, у моего владыки неплохие слуги, — парень повторил это настолько невозмутимо и таким тоном, что казалось, будто он разговаривает с каким-то червём, а не сильнейшим шаманом. «А они неплохо поладят», — подумал Мегуми, наблюдая за этой феерической парочкой. Да уж, дуэт века: Годжо, который словно сейчас взорвётся или уж на крайний случай расхерачит весь магический техникум, да тень, спокойно наблюдающий за этим с выгнутой бровью и изредка вставляющий ехидные замечания в пламенную речь Сатору, пытаясь не заржать в голос. — Приношу свои извинения, но откуда мне было знать, кто ты такой? Ты ведь не представился, — на примерно пятой минуте монолога сильнейшего, в котором тот распинался не только о своём могуществе, но и об истории клана Годжо настолько пространно, что удивились бы даже предки и учителя, на протяжении многих лет пытающиеся впихнуть эти невероятно ценные знания в белую макушку, произнес юноша. — А ты, кстати, тоже, — тяжело дыша после своего выступления, выпалил Сатору. — Может, теперь твоя очередь? — И правда, — Мегуми наконец получил возможность хоть что-то сказать. — Так как тебя зовут?