***
На выходных встреча подружек чуть было не сорвалась из-за неожиданной псевдоболезни Минаевой. Было ощущение, как будто ее мозги выпотрошили и вместо них впихнули солому. Полное соответствие плюшевой игрушке без чувств, эмоций, но зато с кучей вопросов. В итоге, поняв, что валяться целый день, как вареник, не решит все ее проблемы, девушка пошла собираться. Разумеется, бар – где еще эта троица могла поговорить по душам и без напряга? Ника, как белая ворона-зожница, снова наотрез отказалась от алкогольных коктейлей, но на бокал вина всё же решилась. – Девочки, – неуверенным тоном начала она. – Вы меня только не бейте, ради Бога, но… короче, я уже несколько недель общаюсь с этим Владом, который а-ля старик-папаша Вани Крижечковского. Ничего криминального, клянусь. Сначала всё было касаемо учебных вопросов, которые он, по-моему, на ходу придумывал, ну, или у него тонны заготовок уже были. Потом как-то слово за слово, и вот мы так мы пришли к обычному людскому общению. Блин, это, конечно, всё очень странно… – поежившись, закончила девушка. Саша сосредоточенно смотрела в потолок, потягивая сидр, и вдруг кивнула: – Да, всё очень странно. Всё, особенно его фамилия, – она перевела взгляд на Нику. – Крижечковский. Что это вообще значит? Вера прыснула: – Крижечковская Вероника Аркадьевна. Боже, нет, пожалуйста! Это хуже, чем Толкушина, которая запросто могла бы у тебя быть в паспорте сейчас, если б ты продолжила встречаться с тем Деном. Ника предупреждающе отсалютовала ей бокалом: – Лучше молчи. Вино-то в бокальчике еще плещется. А что смешного, я не понимаю? Не всем так везет с фамилиями. А так, он очень обаятельный, этот Влад. – Подожди-подожди, – снова включилась Саша, – разве ты не должна называть его по имени и отчеству? Уважение к старшим, все дела. Минаева хихикала, не переставая, а Ника с досадой отмахнулась: – Да ну вас. Я доверила вам тайну своего сердца… – Сердца?! – в притворном ужасе воскликнули обе. – Не сердца, ладно, просто тайну! Мы же всего лишь общаемся, что здесь такого? – А на свидание с ним пойдешь, если позовет? – спросила абсолютно серьезная Саша, решив для сохранения дружбы оставить шутки и перейти к делу. – Не знаю, может быть… Вообще, с ним правда очень интересно, мы можем обсудить всё на свете. Он умный, и это цепляет. И пишет грамотно. Вы же знаете, я люблю серьезных мужчин. – Что, совсем не шутит? – с печальной гримасой поинтересовалась Вера. – А как же разница в возрасте и росте? Теперь хмыканье раздалось от Саши, которая, впрочем, никак не прокомментировала вопрос. – Нет, он шутит, но в какой-то своей, не знаю, взрослой манере. Я иногда сама теряюсь, где эта грань между юмором и серьезностью. А про свидание, честно, не думала. Но, скорее всего, пойду. Эй, погодите тут в обморок падать, он еще даже не позвал! Саша с Верой синхронно приложили руки к своей груди и ахнули. – Ника, а как же отношения на работе? Ты утверждала, что ни-ни, и сама нарушаешь свои же правила, – Вера решила подколоть подругу, невольно спроецировав ситуацию на себя и тут же отмахнувшись от этой мысли. Молодая учительница подперла подбородок кулачком и подавила вздох: – Не знаю, девочки, всё это очень сложно. Он мне симпатичен, думаю, я ему тоже, но куда это зайдет – да черт знает. – Ладно, главное, не потеряй себя в этом общении, пусть всё идёт своим чередом, а мы, если что, на подхвате, – Сашина блестящая мысль была поддержана звонким чоканьем бокалов.***
Глубокой ночью Вера мониторила сайт университета, всё чаще возвращаясь к персональной странице Демидова. Мозг требовал обломать непослушные пальцы, которые водили курсором по высветившейся информации, но сердцем девушка понимала, что хочет в десятый раз всё перечитать, несмотря на то, что, похоже, выучила все данные наизусть. Образование, награды от руководства, кабинет, внутренний номер, часы работы... Снова и снова. С фотки на нее смотрел суровый непоколебимый Александр Станиславович, Злой Король, от взгляда которого по телу побежали мурашки. Брови практически сошлись на переносице, а стоячий воротничок рубашки, казалось, вот-вот перережет шею. Недели две назад Вера была бы не против подобного исхода, но не сейчас. Его губы были упрямо сжаты, нижняя слегка выпирала, что придавало выражению лица особую строгость и надменность. «Так какой же Вы, Демидов? На фотке Вы выглядите точь-в-точь, как Злой Король, а в жизни беспокоитесь о том, что Вас игнорируют. Если это новая игра, не надо меня мучить, Вы же знаете, что выйдете победителем. А если это не игра, то что с Вами произошло за новогодние праздники? Почему появился человек, которого я могла бы даже назвать...приятным? Кто Вы? Какой Вы? И какого черта меня это вообще так волнует? Засели в моей голове, как опухоль, и никак Вас не выгнать! Думаете, забот у меня мало, да? Решили ещё задачку подкинуть? Ну что ж, вызов принят, господин руководитель. Раскрою я Вашу тайну, Шерлок недоделанный».***
Весь женский коллектив в феврале благодарил небеса за сотворение мужчин, потому что мужской праздник выпадал на субботу, поэтому понедельник официально стал выходным днём. По этому поводу руководство их филиала решило устроить небольшой концерт "для своих", организовать небольшое празднество в актовом зале. Всё, как обычно: десяток хвалебных речей от женской части руководства, песни, пожелания, благодарности, ну и, конечно, награды от ректора. Честно говоря, ничего скучнее представить себе было сложно, но Вера решила "не отрываться от коллектива" после долгих уговоров Коваль, которая, видимо, больше существовать на работе без нее не могла. Вид актового зала сработал, как эффект дежавю, когда Минаева зашла. Воспоминание о своем эмоциональном монологе в сторону Демидова вызвало одновременно и приятные, и тревожные ощущения, ведь тот вечер стал отправной точкой в формировании нового образа бывшего зверя. Девушка упрямо отрицала свой вклад в некие изменения его характера, но подобные мысли всё же иногда тешили её эго. – Надо было кофе взять, чтобы не заснуть под эти монотонные речи, – Коваль сложила руки на груди, отчего ее и так открытое декольте оттопырилось еще больше. – Может, тебе брют принести? – хихикнула Вера. – О, благодарю, лучше воздержусь. Сквозь толпу протиснулись знакомые девушкам персонажи. – Привет! Лера раскрыла объятия: – Ребята, с праздником! Пока Лера с чувством обнимала Юру, Вера решила последовать ее заразительному примеру и неловко прислонилась к Павлу, похлопав его по спине. – С праздником! Спасибо, что вы есть. После, поменявшись партнёрами по объятиям, девушки наконец закончили эту тактильную коммуникацию, решив вернуться к словам. – Споете что-нибудь для нас? – в планах Юры, видимо, было включить весь свой соблазнительный шарм. – Если нам дадут виски или, хотя бы, вина, то можем позже устроить что-то по типу караоке. – Нет, Лер, сразу говорю, это чертовски плохая идея! – Вера сложила руки крест на крест и отчаянно замотала головой. – Я точно пас! Ребята засмеялись. – У нашего начальника есть в кабинете бутылочка отменного и отвратительно дорогого коньяка, если это действительно необходимо. – Своруете ради нас? – Коваль кокетливо подняла бровь. – Горы свернём, наша дорогая женская половина коллектива. На сцену вышел ректор и по классике постучал пальцем по микрофону, чтобы проверить его исправность. – Начинается... – с досадой протянула Коваль скучающим тоном. Вера закатила глаза и перенаправила внимание на говорившего мужчину. Речь и правда оставляла желать лучшего и действовала эффективнее ее колыбельных дочери. Поерзав вдоль стенки, в которую девушка практически вросла спиной, Минаева оглядела зал. Народу была тьма, такое ощущение, что все недолюбленные мужчины университета прибежали сюда за банальными поздравлениями. Среди скучающих лиц девушка внезапно выцепила одно. Серьезный темный взгляд был устремлён в одну точку, и слава Богу, это было не ее лицо. Сделав короткий выдох, Вера уже хотела закончить свои наблюдения, но внезапно Демидов перевел глаза на девушку. И в его взгляде что-то поменялось. Он как будто смягчился, ушла прежняя строгость и надменность, а до этого плотно сжатые губы слегка приоткрылись. Словно им обоим в этот момент не хватало кислорода в забитом до отказа помещении. Гляделки длились секунд десять, но этого времени было достаточно, чтобы капелька пота скатилась по открытой спине девушки, и она, невольно прикусив губу, резко перевела взгляд. Зубы впились в нежную кожу, но Вера до боли вонзила их в нижнюю губу, чтобы ненароком не вернуть взгляд на красивое, гладко выбритое лицо. – Почему Демидов смотрит на нас, как на отъявленных мошенниц? – Коваль локтем пихнула подругу. – Он меня ненавидит, вот и пытается испепелить своим взглядом. Лера вскинула удивлённые глаза: – Серьезно? Но почему? Чем ты ему насолила? Он же у нас вроде как теперь добряк. – Вроде как, – с гримасой передразнила Вера и шикнула на нее, чтобы разговор, не дай Бог, не зашёл слишком далеко: – Тише, слушай давай. – Да, точно, здесь же так интересно. Вся кожа девушки полыхала яростным огнем протеста, ощущая прожигающий взгляд с другой стороны зала. Мозг отчаянно пытался найти причину происходящему, но не преуспевал. Сердце учащенно билось под разгоряченной кожей, но его стук заглушала довольно громкая музыка: начались песенные номера. И за это Вера в который раз вознесла к небу молитву благодарности. Тихонько подпевая известным песням, Минаева с улыбкой переглядывалась с Лерой. Юра с видом Дон Жуана наблюдал за выступающими, словно каждое слово песни предназначалось только ему. Наблюдать за этим было до ужаса забавно. – Неужели мы даже не выпьем за дорогих нам мужчин? – Коваль подавила смешок, демонстрируя смертную скуку на своем лице. – Да угомонись ты, ненасытная, – Вера пихнула ту локтем. – Не могу, что это за праздник тогда? Могли бы с тобой в бар сходить вместо того, чтобы тухнуть здесь. Единственная мысль пронзила мозг девушки: она бы не променяла этот вечер на барные посиделки с Лерой. Потому что здесь она могла легально, без зазрения совести играть в абсолютно нелогичные гляделки с абсолютно нелогичным боссом финансового отдела. Тот факт, что ее это забавляло и лишь подогревало интерес, был смущающим, но не более смущающим, чем сам мужчина. Ведь это была своего рода игра, в которой не могло быть победителей и проигравших, – хотя бы в этом девушка была уверена. Наконец, мероприятие плавно подошло к завершению. Зал утонул в суматохе и радостном смехе. Минаева с Коваль рванули к выходу, пытаясь протиснуться сквозь толпу как можно скорее, словно от этого зависела их жизнь. Юра и Паша куда-то испарились, и девушкам пришлось справляться с неуёмным сборищем в одиночку. Работать локтями в здании, где тебе платят зарплату, казалось не лучшей идеей, поэтому в ход пошли плечи, которыми девушки ловко орудовали для освобождения прохода. Наконец показалась заветная дверь, и сотрудницы юркнули в долгожданный коридор, выдохнув с облегчением. – Ну что, какие сейчас планы? – спросила Коваль и огляделась. – Смотри, вон Юрец и Паша! Пойдем к ним? – Дава... – Вера Олеговна, добрый вечер, – Демидов вырос перед девушками, как привидение. Вежливо кивнув обомлевшей Лере, он перевел взгляд на Веру. Та ничем не отличалась сейчас от коллеги и продолжала стоять, словно проглотив язык. Мужчина переступил с ноги на ногу и, откашлявшись, тихим голосом спросил: – Можете уделить мне пару минут? Минаева попыталась ухватить как можно больше воздуха открытым ртом, как выброшенная на сушу рыбка, и только после этого сбивчиво пробормотала: – Д-да... конечно, Александр Станиславович. Бросив на подругу отчаянный взгляд, Вера одними губами прошептала: «Если я не вернусь через пару минут, мое завещание в сейфе, код К-черту-придурка-Демидова». Та хихикнула и послала серьезный ободряющий взгляд вслед ушедшей и до ужаса странной парочке. Это было странно, и Коваль терялась в догадках, по какой причине босс выкрал ее спутницу сразу по окончании праздника. Подозрительная неуверенность сквозила в его движениях, что было совсем не под стать человеку его должности. – Я разберусь в этом позже, – поклялась Коваль и направилась к друзьям.