Разумеется, коллеги не оставили без внимания ее вчерашний внезапный побег. Но от пары тактичных вопросов девушке всё-таки удалось отвертеться, убедив коллег, что сейчас всё в порядке. Что она в порядке. Однако, круги под глазами, наспех замаскированные консилером, вызвали сочувствующие взгляды, но никто не решался давить на сотрудницу, решив оставить, очевидно, болезненную тему.
Работа помогала отвлечься. Обнаружив себя заваленной заданиями, Вера в глубине души порадовалась. Это то, что ей сейчас было необходимо, чтобы не думать о бывшем муже-ублюдке.
Попивая кофе, девушка переклеивала штрих-коды на старых книгах и пыталась не думать о плохом. Самое ужасное, когда выполняешь работу на автомате, – это невозможность полностью отгородиться от назойливых мыслей и сосредоточиться на работе. Вере приходилось по пять раз сверяться с библиотечной базой, чтобы не накосячить.
Стук в офисную дверь отвлек ее. В кабинет зашёл один из сотрудников, тоже работающий на первом этаже. Имени она не знала, но зрительная память подсказала, что девушка права. Опустив взгляд ниже, почувствовала, как брови изогнулись в усмешке: это еще что за явление? В его руках был огромный букет цветов, втиснутый в узорчатую вазу.
– Прошу прощения, попросили передать Минаевой Вере.
Вздох восхищения пронесся по кабинету, когда все женщины уставились на десятка два, не меньше, бордовых роз, перевязанных белой атласной лентой.
Вера сделала пару неуверенных шагов в сторону парнишки. Видно было, что ноша не из лёгких, но девушка не спешила облегчить его участь, до сих пор шокированная. Цветы? Ей? Да это ошибка какая-то!
Молодой сотрудник умоляюще взглянул на Минаеву, бессловно проклиная ее за столь долгие раздумья.
– Спасибо... – пробормотала та, наконец забрав вазу с пышной шапкой обалденно пахнущих цветов. – А от кого они?
Неказистый курьер равнодушно пожал, скорее всего, затекшие плечи:
– Не знаю, но там, вроде бы, есть записка.
Вера аккуратно поставила цветы на подоконник, практически засунув лицо в самый центр букета, и глубоко вздохнула аромат. Боже, как это прекрасно. Что-то белое мелькнуло среди бутонов. Хм, там действительно была записка.
Небольшая открытка тут же была торопливо вскрыта. Глаза пробежалась по идеальному почерку:
"Не грустите, Вера Олеговна. Жизнь полна сюрпризов, так позвольте ей Вас удивить". Внизу была подпись:
"Ваш преданный друг, Д.А."
Губы расплылись в невольной улыбке. Захотелось спрятаться в этих розах и смеяться от счастья назло всем. Восторженный мозг не посылал ни единого импульса, который бы сделал акцент на отправителе еще раз. Может, просто она с первого раза не поняла? Ей отправил цветы, черт возьми, Демидов!
– Елена Анатольевна, добрый день, Вам звонили из?... О.
Ее черноволосый герой замер на пороге кабинета и, оценив обстановку, остановил взгляд на розах. Потом поднял смеющиеся черные глаза на счастливую Веру и довольно хмыкнул:
– Прекрасные цветы. Поклонник?
Желание смеяться от удовольствия никуда не исчезло, но Минаева взяла себя в руки и, собственнически прикоснувшись к пышным бутонам, вздернула подбородок с самодовольной улыбкой:
– Друг.
– Видимо, хороший друг, – прожигая ее соблазнительной чернотой своих глаз, заключил Демидов.
– Очень хороший друг.
Проклятая улыбка никак не хотела сходить с личика, как бы Вера ни пыталась от нее избавиться. Поэтому девушка решила отвернуться к окну, чтобы, не дай Бог, не растечься благодарной лужицей у ног "поклонника". А в данный момент она была слишком близка к этому. Душа воспарила в небеса, хотелось петь и танцевать. Абсурдная ситуация. Неужели какой-то букет цветов от
друга мог вырастить ей новые крылья и заставить почувствовать себя предельно счастливой? Сумасшествие.
Спустя какое-то время Демидов все же покинул кабинет после получения ответа от Швец на свой вопрос, так и не дождавшись, что Вера повернется к нему. Девушка прилипла к подоконнику, как будто стоило ей отойти на шаг, и букет выпорхнет в окно.
– Верочка, какие прекрасные цветы, действительно, – голос Швец вернул девушку в реальность. – Вы уверены, что это от друга?
Вопрос не был задан с целью вытянуть из нее правду, скорее, начальница тонко дала ей повод для размышлений, но Вера беззаботно отмахнулась:
– Боже, конечно, от друга. Это же от...
«Черт, а надо ли им говорить правду?»
Заметив три пары выжидающих глаз, Минаева сдалась:
– ...Демидова.
Коваль ахнула, прикрыв рот рукой. Будь они наедине, коллега бы уже прыгала вокруг нее с визгами. А через секунду потребовала бы подробности. Слава Богу, они не наедине.
Швец бросила на Веру загадочный взгляд, полностью смутивший ту. Румянец проступил настолько, что Вера почувствовала себя лучшим на рынке помидором. Тело бросило в жар, и девушка закусила губу, чтобы чертова улыбка исчезла наконец.
– О.
«О? Это все, что может сказать Елена Анатольевна? Серьезно? Что ж, красноречивый ответ».
– Он вчера мне помог, – запинаясь, стала оправдываться Вера, – и я была не в лучшем состоянии. Видимо, это такой вот жест поддержки с его стороны. Миленько.
В надежде закончить этот неловкий момент, Вера отлипла, наконец, от ароматных бутонов и села за стол. Но работать было невозможно. Глаза то и дело обращались к подоконнику, губы расплывались в улыбке, а в голове был полнейший кавардак. Ей подарили цветы! С ума сойти! Впервые за много лет кто-то посчитал нужным преподнести ей букет роз. Обалдеть можно! И даже тот факт, что они были от Демидова, ни капли не смущал окрылённую девушку. Наоборот, это было крайне необычно и в какой-то степени вызывающе. Как будто она нарушала некие правила, и ей это нравилось. Хоть правил никаких и не было, к сожалению, Вера этого не понимала. Разумеется, она не придавала этим цветам романтический окрас, ей даже в голову это не приходило, но никто же не запрещает принимать букеты от своих друзей, так ведь?
***
Руководитель отдела финансового менеджмента снова прохлаждался в кабинете, который был для него своего рода убежищем. В мальчишеской манере крутясь в массивном кресле, мужчина предавался воспоминаниям. Образ взволнованной улыбающейся девушки вызывал широкую улыбку на обычно суровом лице, она была так счастлива, хоть и старалась скрыть эмоции за непринуждённостью. Очевидно, ей редко дарили цветы, в последнее время уж точно. Мужчину удивило, как легко было впечатлить и обрадовать Веру. Она была как ребенок. Радостная, парящая, искренняя и какая-то живая. Абсолютная противоположность вчерашней Минаевой, но мужчина так и не понял, какой она ему нравилась больше: беспомощной или по-детски наивной и смешливой. Возможно, она ему нравилась любой?
«Твою мать, Демидов, тебе 45 лет! Эта девушка заслуживает гораздо большего, чем престарелый, озабоченный и бесповоротно влюбленный в нее зануда с принципами, расписанными графиками и десятком однотонных рубашек в своем шкафу. Она сломлена этой несправедливостью, которую жизнь беспощадно кинула ей в лицо. А ты хочешь заполучить ее сердце, но зачем? Что ты будешь с ним делать? Разобьешь и кинешь к ее ногам осколки? Сотрешь в порошок ее молодость и веру? Зачем тебе эта девушка?»
– Потому что я люблю ее.
«Ты себя любишь! И любишь саму мысль о любви к ней. Она тебе не нужна. И ты ей не нужен. У нее есть ребенок, и больше нет никого. Ей и так досталось от жизни. Не мучай ее, оставь в покое. Пройдет время, и она будет плакать в подушку. Из-за тебя. Потому что ты чёрствый, жёсткий и беспощадный сухарь, который не способен на любовь. Оставь эти игры, ухаживания и заботу другим, кто сможет вознести ее до небес и не позволит рухнуть обратно на землю. Кто-то обязательно это сделает. Но это будешь не ты».
– Я дам ей выбор и не буду давить.
«Ты уже не даёшь ей никакого права выбора. Цветы, касания, взгляды. Ещё чуть-чуть, и ее сердце окажется у твоих ног. Она протянет тебе руку, но ты ничего не сможешь дать ей взамен. Потому что ты не умеешь любить».
– Я люблю ее, – упрямо прошептал Демидов и закрыл лицо ладонями.
«Нет».
– Да. Я чертовски люблю ее.
«Катись к чёрту».
– Люблю.
***
Минаева чувствовала себя пропущенной через мясорубку. Сначала убийственный инцидент с ублюдочным бывшим мужем, затем в тот же день почти интимный момент с Демидовым и этот чертов букет роз. Исходя из ее нынешнего абсолютно потерянного состояния, скорее к месту были бы гвоздики. Нечетное количество, конечно, но хоть что-то, более близкое ее душевному состоянию. Девушка разрывалась, не понимая ничего. Демидов показал себя с другой стороны, опять. Более чуткой, ласковой, но в то же время мужественной, и что делать с этими открытиями, Вера не знала. Зачем он такой? Почему не продолжает свою игру в "начальника и подчинённую"? Раньше всё было гораздо проще, когда они испепеляли друг друга презрительными взглядами, будучи уверенными в провале их теоретически возможной коммуникации. Пререкаться с "шишкой" стало для Минаевой неким элементом бунтарства, и ей это нравилось. Но когда все круто изменилось, она нашла себя загнанной в тупик. Хотелось раскусить этого мужчину, раскрыть секрет, но в то же время страх наполнял ее от и до. Потому что чем сильнее она хотела его ненавидеть, тем меньше поводов он давал. И тем больше ее тянуло к этой ходячей загадке. Против воли сердца или, наоборот, но девушке пришлось признать очевидный факт: Демидов ее стал интересовать не просто как руководитель, но и как человек, хранящий тайну. Тайну своей необъяснимой личности.
Но если он с ней играет, она сожжёт его офис дотла к чертовой матери.
