Жизнь после

      Поручение было озвучено в спешке, словно время играло против них. Вера вылетела из кабинета, как ошпаренная, сжимая пальцами суперважный акт, и помчалась в соседний корпус. На поиски нужного кабинета по навигатору кампуса не было времени, насколько она поняла, поэтому девушка попыталась включить логику и ориентировалась только на указатели. Изящно огибая попадающихся на пути людей, она шла к своей цели. Кажется, пункт назначения через пару поворотов.       Уже после она размышляла, в какой же все-таки момент ее жизнь превратилась в чертову мелодраму? Когда она стала типичной героиней в розовом из голливудских фильмов? Потому что именно в тот момент, когда это было менее всего ожидаемо и необходимо, она снова влетела в знакомую крепкую грудь и встретилась лицом к лицу со своим призраком-мучителем.       Руки держали бумаги, поэтому, к сожалению, не было возможности потрогать манящие мышцы, скрытые обтянутой рубашкой. Но глазами она с удовольствием просканировала желаемое.       - У Вас входит в привычку прижиматься к моей груди.       Удивительно. Прежний сарказм исчез. Никакого сквозившего в голосе холода, скорее, насмешка. Насмешка, свойственная другу. Не врагу, не начальнику и даже не глупым подросткам. Но действительно ли просто другу?       Медленно проведя взглядом от крепкой груди вверх, Вера достигла смеющихся глаз. Они все ещё стояли, практически прижимаясь друг к другу, но никто не предпринимал никаких действий. Боже, хотелось бы остаться в таком положении вечность, но. Поручение. Чёрт.       - Простите, Александр Станиславович. Извините.       Минаева затрепыхалась в этой ауре соблазнительности, в секунду отлипнув от статного красавца-мужчины, и съежилась, превратившись в комок нервов и суетливости. Проскользнув мимо него, она хотела прибавить ход, но на секунду застопорилась, услышав, как он зовёт ее:       - Вера, можно Вас на секунду?       Она оглянулась, но не прекратила пятиться назад и лишь неловко помахала документами в руках:       - Нельзя. Простите, очень, срочно.       И тут же рванула дальше по коридору.       Увидев заветные цифры, девушка постучалась и буквально ввалилась в чужой офис, вся взмыленная и, что уж тут скрывать, слегка возбуждённая.       - Тихон Григорьич, здравствуйте! Вот документы, Яна Ва...       - Знаю. Давайте.       Мужчина, сидевший за столом, коротко кивнул и взял бумаги из потной женской ладошки.       В процессе ожидания, Вера даже не пялилась на красивый и неприлично стильный кабинет, а вся ушла в свои мысли. Снова столкновение. Снова с Демидовым. Это было похоже на какой-то дурацкий ромком, и, хоть Вера и баловалась просмотром подобного глупого жанра, но что делать в такой ситуации в реальности - понятия не имела. Волнение безжалостно растеклось по всему ее телу: Александр больше не отталкивал ее, более того, он хотел с ней о чем-то поговорить, но время снова было не на их стороне. Чертовы бумаги! Ладно.       С другой стороны, в сердце затаилась и обида. С какой, нахрен, стати она должна бежать по первому зову этого человека? Три дня назад он ее практически вышвырнул из кабинета своим равнодушием, а сейчас она обязана приползать к нему, как за подачкой, только лишь потому, что ему, видите ли, вздумалось с ней поговорить? Вот козёл! А она и обрадовалась. Улыбку нацепила, дура.       Получив на руки подписанные документы, Минаева покинула кабинет и тяжело вздохнула. Час от часу не легче. Мысли продолжали крутиться, но всё же гордость брала своё. Она ни в коем случае не продемонстрирует ему ни радость, ни желание, ни обиду. Пусть подавится своим разговором и идёт в пень.       Обратно девушка шла гордо, словно шествовала по Зимнему дворцу, подбородок задирался выше носа, а поступь и правда была, как у королевы.       Но все намерения разрушились в пух и прах, когда, перейдя во второй корпус, девушка нос к носу столкнулась с ожидающим ее Демидовым. Он опирался на стену и нервно озирался по сторонам. Завидев ее, мужчина отлип от белой опоры и тут же сделал шаг вперёд, преградив ей путь.       Вздёрнутый подбородок и выгнутые брови сказали всё за себя, но мужчина не стушевался. Сейчас-то эта упрямица от него не отделается, так как сегодня он пойдет до конца.       - Вера Олеговна, я хотел с Вами поговорить.       Медленный кивок и молчание подтвердили его догадку: девушка не собиралась легко сдаваться.       - Вера, пожалуйста.       - С чего Вы взяли, что я хочу говорить с Вами, Александр Станиславович?       - Потому что невежливо с Вашей стороны отшивать человека, если он всего лишь собирается извиниться.       - Извинились? - откуда брались эти пафосные надменные фразочки, Вера не знала, но, в принципе, очень кстати. Играем дальше.       - Нет.       - Окей, Ваши извинения приняты авансом.       Девушка обогнула замершего мужчину, тщательно постаравшись не задеть того плечом, и гордой походкой направилась вдоль по коридору. Сзади послышались шаги, и Минаева стервозно усмехнулась. Пусть побегает, ему полезно. Заодно спесь свою собьёт, дай Бог. И желательно корону, козёл. Но дрожащие колени играли не по ее правилам, заставляя, скорее, плестись, чем горделиво плыть со вздернутым подбородком.       Он поравнялся и теперь шел рядом с ней, благо в коридоре не было посторонних, кому бы их широкое шествование могло помешать.       - Нам больше не о чем говорить, - упрямо повторила она, устремив острый подбородок вперёд. Надеялась, что он отвяжется, но в то же время не хотела этого. - Идите по своим делам, а я пойду по своим.       Какой-то писк тут же вырвался из ее горла, когда Демидов резко запихнул ее в свой кабинет и, хлопнув дверью, припечатал к ней напуганную девушку. Бегающий серый взгляд метался по его лицу, не предполагая варианты его дальнейших действий.       Мужчина тяжело дышал, обдавая нежную кожу теплым дыханием.       - Ты - мое дело. Только ты.       Его нос задел кончик ее носа, и та судорожно сглотнула. Это точно выходит за рамки приличий, тем более на работе, но почему-то ей было страшно интересно, к чему это может привести.       Ощутив горячее дыхание на своих губах, загнанная в угол Минаева резко зажмурила глаза. Именно в тот момент, когда властные мужские губы впились в ее рот. И вот тут-то и вспорхнули все бабочки, до этой секунды спящие в ее животе. Волна восторга и возбуждения поднялась с пяток до горла, перечеркнув возможность дышать, пока мужчина яростно сминал ее податливые губы. Как бракованная кукла, девушка вросла в дверь и от шока даже не шевелилась. Хотя сложно было пошевелиться, когда твердое мужское тело так сильно прижимало ее к вертикальной поверхности. Казалось, что она чувствует, как невероятно быстро стучит его сердце, и ее сердце вторило ему. Сильные пальцы вольно легли на ее талию и до перекрытия кислорода вжали обмякшее тело в стальной торс. Хм, он действительно был прекрасно сложен, - подумала Вера. Правда, подумала она об этом гораздо позже, потому что сейчас такая способность испарилась.       Его вторая рука опустилась на тонкую шею, большой палец очертил круг где-то в районе пульсирующей под кожей жилки. Минаева приоткрыла рот, а мужчина словно ждал этого, тут же скользнув языком внутрь.       Да, целовался он превосходно. Знакомое чувство беспомощности и полного подчинения вызвали сотню мурашек. Когда-то с ней случилась похожая ситуация, в тот день она безвольно сдалась во власть… вдруг женский мозг обрушил на девушку эффект дежавю. Мартовский корпоратив. Закрытая аудитория. Ее оголенное бедро и чьи-то умелые губы. Такие же умелые губы, наполняющие всё тело и мышцы давно забытым возбуждением. Боже.       Надавив на грудь Демидова, Вера с силой оторвала его от себя и с подозрением взглянула в потемневшие глаза, продолжая тяжело дышать. Его порывистость уступила женскому напору, и он прервал поцелуй, однако, не отошёл от нее, продолжая вжимать девушку в дверь.       - Корпоратив. Тот человек в аудитории... Это...       - Ах да, простите, - Демидов протянул левую руку и одним щелчком вырубил свет. Затем наклонился к шее Минаевой, доводя до дрожи опаляющим дыханием, и прошептал, покрывая ее пульсирующую кожу легкими поцелуями: - Я забыл, что тебе больше нравится, когда тебя целуют в полной темноте.       Нежный укус вырвал хриплый стон из груди Веры, и девушка закрыла глаза, обмякнув. Значит, в тот день она целовалась с Демидовым. Значит, вот кто тот таинственный бог поцелуев, который одними касаниями и губами чуть не довел ее до предела. От одной этой мысли захотелось смеяться, то ли от шока, то ли от приятной, но абсурдной неожиданности. Слава Богу, это не тот очкастый ботаник из отдела поддержки ДПО.       Но как она могла не понять, что это был он? В данную секунду ее голова вновь кружилась от сандалового аромата, который пеленой окутал их сплетенные тела. Но в той темной аудитории этого запаха не было. Был какой-то другой. Спутанные мысли бросали из стороны в сторону, намекая на то, что девушку просто-напросто дурят.       Минаева слегка отстранилась, насколько это было возможным в ее положении, и сдавленно прошептала:       - Но… одеколон был другой.       - Да, - Демидов опустил голову девушку на плечо, тяжело дыша, и глухо обронил: - Черт знает почему, рука схватилась за другой флакон, которым обычно пользуюсь перед особенными мероприятиями. Возможно, надеялся, что этот день действительно станет особенным.       Затем мужчина упрямо вернулся к овладению ее шеи своими губами, мягко касаясь нежной кожи, где-то оставляя лёгкие укусы, провоцирующие ее на рваные вдохи.       Теперь хвоя, сандал, цитрус и его губы – всё было здесь. Всё было правильным.       - Александр Станиславович... Ч-черт...       Если это был протест, то он не удался. Потому что Демидов понял, что, раз он уже зашел так далеко, то будет использовать каждую возможную секунду, когда Вера в его власти. И руках. Ее пересушенные губы снова слились с его. Щетина приятным покалыванием царапала кожу, но сейчас это было чертовски возбуждающе.       Ослабленные кисти взметнулись к его лицу, гладя колючие щеки, пока языки сплелись в эротическом танце поцелуя. Самого обалденного поцелуя в ее жизни. Но сейчас мужчина не остановил ее, наоборот, казалось, прильнул к ее ладоням, наслаждаясь прикосновениями. Снова этот горящий шар где-то в районе бедер доставлял жгучий дискомфорт, и Вера поерзала под мужским телом, на что получила ощутимый укус в нижнюю губу. Стоны, вздохи - всё смешалось в один котел взаимного вожделения. Дразнящие пальцы гуляли по ее спине, в то время как другая рука опустилась на бедро, прижав податливое женское тело ближе к мужчине. О, боги. Внезапно Вера ощутила, что не только у нее образовался шар возбуждения, но, к сожалению или счастью, мужскую реакцию не скроешь и не спутаешь. Крыша сорвалась с места, оставив обезумевшую девушку в надежных руках. От осознания, что он чувствует то же самое в данный момент, стало легко и радостно. Поэтому девушка подалась вперёд и смело запустила пальцы в седовато-черную копну волос, слегка потянув за концы. Демидов издал предостерегающий рык прямо ей в рот, но, однако, не оторвался от желанных губ. Сколько раз он мечтал об этом! А сейчас его мечта стояла перед ним и стонала в его рот, ерзая от переполняющих эмоций. Аналогичное желание двинуть бедрами возникло и у него с целью снизить давление в своих штанах, но он испугался за собственные действия, потому что одно неловкое движение, и снос крыши будет обеспечен.       Он скользнул влажными губами по щеке, мимо мочки уха, вниз, ещё ниже, и остановился на ключице, оставляя трепетные, но настойчивые поцелуи на слегка вспотевшей коже. Вера извивалась под его губами, выдавая один жалобный стон за другим и совершенно не желая их сдерживать. Отяжелевшие ручки опустились на его грудь, вздымающуюся от возбуждения и колотящегося внутри сердца. Пальчики очерчивали проступающие мускулы, вызывая неконтролируемую дрожь у ранее непоколебимого человека. Хотелось разорвать эти чертовы пуговицы и прикоснуться к его груди без посредников, но девушка отмела эту идею. Вряд ли он потом скажет ей спасибо, хотя это было бы эротично. Поэтому Вера довольствовалась малым, на ощупь изучая каждый сантиметр его груди и живота, пока мужчина орудовал губами напротив ее шеи.       Давление в штанах увеличивалось, Демидову казалось, ещё немного и он опрокинет эту девушку на стол, чтобы получить доступ ко всем участкам ее соблазнительного тела, но разум умолял держаться. Сейчас не было права на ошибку, одно неверное движение – и она влепит ему пощечину и уйдет. Но протяжные хриплые стоны, доносившиеся откуда-то сверху, говорили обратное. Она позволяла ему те вещи, о которых он даже не мечтал, ее тело отзывалось на каждое его прикосновение мелкой дрожью, а губы пересохли от сбившегося дыхания.       Осмелевшая Вера перебирала пальчиками его волосы, гладила щеки и уже скучала по умелым губам.       - Александр Станиславович. Пожалуйста.       Стало сюрпризом для обоих, что этот низкий, сиплый голос принадлежал ей. Демидов оторвался от ее шеи и, кажется, выпрямился, остановившись напротив ее пылающего лица. Хвала небесам, что в кабинете был кромешный мрак, даже оконный свет мало спасал ситуацию, но Минаеву это устраивало. Его дразнящие губы прошлись по щеке и остановились рядом с ухом. Соблазнительный шепот прозвучал, как гром:       - Что "пожалуйста"? Что "пожалуйста", Вера?       Мысли разбежались в рассыпную, как напуганные муравьи. Пальцы всё еще тонули в мягких мужских волосах. Хотелось ответить что-то более-менее внятное, остановить или потребовать большего, но желейный язык растекся по всему рту.       - Я…       - Да? – пробирающий до косточек шепот заявил о том, что чертов соблазнитель опять находился нос к носу.       Пытка. Это самая настоящая гребаная пытка!       - Что ты хочешь? Скажи мне.       Надо же, голос прозвучал мягко, но требовательно, а больше всего Вера позавидовала внятности и собранности. Какого черта тогда она, как расквасившаяся рохля?       Так, надо сосредоточиться и ответить на вопрос. Чего она хотела? Многого. Чтобы он повторял только что произошедшее заново и заново, пока у кого-нибудь не кончатся силы. С ума сойти, она мечтала о том, чтобы он снова завладел ее ртом, но сказать об этом не могла.       - Я не могу… Нет.       - Мне остановиться?       Вопрос в лоб? Хорошо, Александр Станиславович, ловите ответ в лоб.       - Нет.       Цепкие пальцы откинули голову девушки назад, отчего затылок с тихим стуком влетел в дверь, и его губы снова впились в любимый рот. На этот раз Демидов продемонстрировал всю свою накопившуюся страсть властным и достаточно жестким поцелуем. Никто никогда не целовал ее так, словно ее губы были глотком свежего воздуха! В мгновение он подхватил руками женские бедра, и Вера машинально обвила его талию ногами. Коротенькая блузка на спине выскочила из-под ремня джинс, запустив под ткань свежий воздух, отчего спина покрылась мурашками. Девушка опять выпустила тихий стон прямо в его рот, даже через два слоя одежды почувствовав горячую мужскую плоть между раздвинутых бёдер.       По телодвижениям стало понятно, что Демидов куда-то ее понес, всё еще не прерывая поцелуй. Только когда ее бедра опустились на холодную поверхность, Вера обнаружила, что он посадил ее на свой рабочий стол. Сумасшествие!       Одним резким движением, как в фильмах, мужчина очистил поверхность рабочего пространства и тут же запустил горячие ладони под шаловливо выпущенную блузку. Ноги намертво сжимали его торс, заставляя слиться с ее жаждущим телом, что он и сделал. Предельная близость доставляла мужчине мучительную боль, но в то же время эта боль была до умопомрачения сладка.       Они целовались, как подверженные гормональному всплеску подростки, ненасытно, жадно и страстно. Кажется, к этому моменту руки девушки уже побывали везде, она изучила всё его тело досконально, от макушки головы до живота, не заходя ниже ремня брюк.       Демидов тоже дал себе волю, не видя протеста со стороны Веры, уверенными движениями гладя оголенную спину, поднимаясь выше и выше, но, когда указательный палец касался бюстгальтера, тактично начинал путь заново, оставляя мурашки за своими прикосновениями. Другой рукой он гладил обвившие его торс бедра, поддерживая их в подвешенном положении и сжимая кожу через плотную ткань джинс.       - Боже, что мы творим, - вырвалось между поцелуями у Веры, растекшейся вдоль его тела.       Мужчина оставил ее губы, мягким движением оттолкнув девушку от себя, и той не осталось ничего, кроме как опуститься спиной на охлаждающую поверхность стола. Демидов прижал ее хрупкое тело своим, прокладывая губами влажную дорожку от линии подбородка к зоне декольте.       - Это то, - поцелуй в ключицу, - о чем я мечтал долгое, - лёгкий укус чуть ниже, - очень долго время.       - Извращенец... - выгнув спину от наслаждения, пробормотала распластавшаяся на столе Минаева с намертво зажмуренными глазами. Ее грудь прижалась ещё сильнее к телу Демидова, который выпустил смешок на ее замечание, но не собирался прекращать эту сладостную пытку. Даже сквозь блузку и, вероятно, тонкое нижнее белье отчётливо проступали затвердевшие соски, доводя мужчину до исступления.       - Если ты... хочешь остановиться, только скажи.       - Нет, я не попрошу остановиться, пока Вы сами не станете об этом умолять. А Вы будете.       Намек был крайне очевиден и относился к тому органу, который так отчаянно упирался в женские бёдра, этим самым сводя с ума. Вера всё чувствовала, и почему-то это делало ее счастливей. Кто-то хотел ее, хотел ее тело, судорожно вздыхал на каждое ее касание, несдержанно рыча в ее губы, и сам мечтал прикасаться к ней. Эти мысли возбуждали не хуже ее нежного партнёра. Да, Демидов был настойчив, властен, но при этом чертовски нежен. В каждом движении, поцелуе, даже укусе сквозили забота, внимание и осторожность. Его переживания о пересечении границ остро ощущались девушкой, и она была ему за это благодарна. Он хотел ее, но боялся ошибиться. И девушка решила: сегодня ошибок не будет. Их просто не может существовать. Она так бесстыдно таяла под его губами, что готова была вечность наслаждаться этой нестерпимой лаской.       Положив руку на заднюю часть мужской шеи, Вера обнаружила, как сильно мужчина вспотел. Тело среагировало быстрее, чем мозг, и девушка стала возиться с его пиджаком, пытаясь стянуть лишний элемент одежды.       Александр завис над ее лицом, серьезно вглядываясь в едва открытые глаза. Вера замешкалась на секунду, но тут же оправдалась:       - Вам жарко. Снимите пиджак.       Долгий вымученный взгляд, и через несколько секунд в зоне видения осталась белая рубашка, обтягивающая крепкие мускулы на руках. Пиджак суетливым движением был брошен куда-то на пол и в ту же секунду забыт. Вера уронила свои пальчики на его бицепсы и стала водить ими по белой ткани, всё ближе подбираясь к груди. Демидов продолжал смотреть на нее, опираясь на ладони по обе стороны от ее тела. Этим взглядом легко было испепелить. Небрежно поигравшись с пуговицами, Минаева все же решила оставить их застегнутыми и продолжила неуверенными движениями путь ниже, к животу. Тело мужчины напряглось, как струна. Он дышал сквозь стиснутые зубы, продолжая буравить девушку взглядом. Она сведёт его с ума. Он уже еле держится. Хотелось крушить, рычать, кричать, лишь бы хоть как-то облегчить свое печальное состояние крайнего возбуждения. Брюки уже давно должны были разойтись по швам от нескрываемого возбуждения, но так как это был качественный итальянский пошив, нитки всё ещё были на месте. Хотя держались, наверное, из последних сил. Как и он сам.       - Вера.       Тихий звук, скорее похожий на рык, вылетел случайно, но Минаева замерла. Перебор?       - Простите, - прошептала она ему в висок, потому что Демидов практически бросил голову ей на грудь, не в силах удерживать бьющееся мелкой дрожью тело.       - Ничего, - горячий шепот обжёг кожу в зоне декольте. - Вера, я больше не могу. Прости. Иначе просто перейду грань.       За что он извинялся? Боже, да Минаева сама скользила по этой самой грани. Горячая волна концентрировалась в зоне между бёдер, каждую минуту посылая электрический разряд по всему телу. Джинсы, скорее всего, уже впитали часть влаги, которая так откровенно ощущалась на нижнем белье. Было мучительно дискомфортно, поэтому Вера кивнула, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.       Они посмотрели друг другу в глаза, смущённые, как дети. Никто не знал, как себя дальше вести, что можно, что нельзя. Демидов крайний раз провел кончиком указательного пальца дорожку от подбородка до впадинки над грудью, не заходя за границу блузки. Вера судорожно выдохнула. Черт.       - Всё, всё… Прекращайте!       Мужчина отпрянул от ее тела, не забыв по-джентльменски протянуть девушке руку. Она ухватилась за нее, как за спасительную соломинку, и села вертикально, слегка одернув блузку. Щеки продолжали гореть, тело билось мелкой дрожью, и Вера приложила потные ладони к щекам. Постепенно приходило осознание произошедшего. Блять.       Демидов подошел к двери, по дороге подобрав валявшийся на полу пиджак, и Вера была уверена, что сейчас он ее откроет, чтобы выпроводить соблазнительницу из кабинета, но мужчина всего лишь включил свет. Да уж, видок у него был потрепанный, мягко говоря. Но, сука, какой сексуальный! Взъерошенные волосы торчали в разные стороны, на лбу всё еще красовались капли пота, рубашка измялась до ужаса. Что происходило чуть ниже пояса брюк, девушка не отважилась узнать, поэтому перевела взгляд на лицо.       В кабинете стояла абсолютная тишина, не считая двух колотящихся сердец и учащенного дыхания. Александр смотрел на Веру, та в ответ глазела на него. Ситуация была отстой. Не понимая, что делать дальше, мисс Дело-Демидова решила начать с того, что сползла со стола. Неловкими движениями заправила блузку обратно в джинсы и поправила волосы. Уходить не хотелось, но оставаться было нельзя. Категорически нельзя.       Демидов молчал, за что адски хотелось его треснуть. Скажи хоть что-то, чурбан! Она только что бесповоротно и окончательно впустила его в свою жизнь (и рот), ведь это то, чего он так хотел, судя по его словам. «Ты - мое дело». Боже. Ванильные слова из брутального рта - какой-то оживший оксюморон. Но оказалось достаточно приятным услышать подобное от него. И, как ей показалось, - необходимым. Необходимым, как чёртов воздух!       - Кх-хм, - покряхтела девушка, проверяя свою координацию и разминая затекшее тело. Надо что-то сказать, срочно! - Наверное, мне пора...       «Супер, молодец, девочка! Главное, уверенно! Но если он сейчас скажет, что это было ошибкой, я ему всеку».       Не зная, что ответить, мужчина вглядывался в каждый оттенок эмоций, мелькавших на ее лице, и искал хоть малейшую подсказку. А эмоций было предостаточно: от растерянности до ужаса.       "Если она сейчас скажет, что это ошибка, я ее придушу".       Что ж, на этот раз обошлось без рукоприкладства, потому что ни тот, ни другая никогда бы не назвали это ошибкой. Это было волшебно, чувственно, сексуально и чертовски мало.       - Да. Хорошо, - отчеканил Демидов с зомбированным выражением лица.       Минаева кивнула и поползла к выходу, ища хоть одну причину задержаться. Проходя мимо мужчины, она невольно замедлила шаг, но едва ли на что-то надеялась.       «Сделай что-нибудь! Покажи ей, что ты не играл!» - взбесился мужской внутренний голос.       И Демидов, резко притянув девушку к себе, запечатлел на ее губах нежный, трогательный поцелуй. Никакой страсти, никакой вульгарности, одни голые чувства. Вера по-детски хихикнула в мягкие губы Александра, на что тот прервался и взглянул на нее сверху вниз. Серые глаза светились самым ярким пламенем, освещая весь его мир. Она была... счастлива? Мужчина не смог сдержать ответной улыбки: она смеется из-за него, сейчас он - причина ее улыбки. Обалдеть можно!       Минаева закусила губу, всё ещё окутанная сильными руками, и потупила взгляд:       - Мне кажется, на сегодня было достаточно поцелуев.       «Нет! - заорало ее второе Я. - Не достаточно, мать твою!»       Большим пальцем мужчина провел по закушенной припухшей губе и смиренно усмехнулся:       - Я обещал тебе друже... свидание, где мы будем пить вино, оба. Выбирай время. И сообщи мне, когда определишься.       Бабочки запорхали внутри, как полоумные, и девушка носом резко втянула воздух.       - Договорились.       Хотела добавить имя-отчество, но оно так и не выдавилось. Александр Станиславович. Ага, этот Александр Станиславович десять минут назад языком разгуливал по ее ключицам, а руками вообще хрен пойми где. Тогда как? Просто Александр? Саша? Санёк? Шурик? Чушь собачья.       Высвободившись из его крепких объятий, Вера подавила желание перекреститься или сделать книксен - короче, какой-либо завершающий жест, - но в итоге без единого слова и взгляда вытекла из его кабинета, прихватив напоследок валявшийся где-то под дверью суперважный документ. Всё-таки он и был ее ответственным заданием, но случайно повлек за собой слегка эротические последствия.       Да, с этой минуты жизнь станет гораздо интереснее, - одновременно пронеслось в двух затуманенных мозгах.