Золото и серебро.

— Просыпайся, — нашёптывал женский голос. — Вставай. Адам сопел, уткнувшись носом в подушку. Ему снилось сладострастное горячее месиво из тяжёлых вдохов и плоти. Ноги запутались в одеяле и время от времени неуклюже дёргались. В реальности же что-то настойчиво вытаскивало из блаженной дрёмы, звало проснуться и тянуло за одеяло. Последнее так резко выдернуло его из сна, что он с невнятным мычанием поднял голову и распахнул заспанные глаза, встретившись с Мишель. Ладонь замерла в сантиметре от мужского плеча. — М-м-м, — ангел упёрся затылком в подушку и прикрыл глаза, — если это всё ещё сон, то продолжай, — Адам зевнул и впал в полудрёму. — А если не сон? — Палмер отодвинулась, но её запястье быстро перехватили и вернули на место. — Тогда тем более продолжай, — он приоткрыл глаз и лениво ухмыльнулся. — Ты испортила такой классный сон, я требую компенсации, — ангел потянул сильнее, встретил твёрдое сопротивление и, вопреки первичному желанию, отпустил. — Тогда я обратно спать. Отъебись, киска, — беззлобно пробормотал Адам и повернулся спиной к нарушительнице покоя. — Адам, уже час дня, — она потрясла его за плечо. — Нельзя валяться в кровати весь день. Разве у тебя нет планов на вечер? — он перестал сопеть, так как запустился сознательный процесс. — Блять, — ангел недовольно перевернулся на спину. — Вот-вот, — Мишель отодвинулась на край кровати, освобождая место. — Я забыл, — он сел и потянулся, раззинув пасть в широком зевке. Группа назначила репетицию на сцене, которую понемногу выстраивали перед музыкальным фестивалем, чтобы наладить все технические моменты и опробовать новое место. Адам часто забывал о прогонах или опаздывал, если ему не напоминала Лют. С появлением Мишель его чаще стали подгонять и следить за расписанием, хотя пунктуальности первому мужчине это не добавляло. Ангел всё так же опаздывал, зато теперь знал об этом. — Я затрахался, перенесём, — скомканное одеяло упало с обнажённой груди. — Они же собирали оборудование весь вечер. А послезавтра у тебя встреча с... — она чуть нахмурилась. — Никак не могу вспомнить, что у тебя запланировано на среду. Вроде даже не подписано было. Адам боковым зрением следил за бесполезным мозговым штурмом. Не подписано, потому что собрание будет вестись с пойманными предателями и теми, кого удалось вскрыть при даче показаний первых. Первое слушание состоится при половине от всех серафимов и трети архангелов. С особыми вопросами, подталкивающими к первоисточнику смуты. Первый мужчина не горел желанием сидеть три часа и слушать жалкое нытьё о несправедливой участи в Раю. — Важные дела особо важных людей, киска, — он щёлкнул языком и проигнорировал задумчивый вид Палмер. — Сваргань что-нибудь перекусить, будь лапочкой, давай, — Адам помахал рукой, сгоняя её с кровати, и сам поднялся. Мишель учтиво отвернула голову, разглядывая однотонные обои с отсутствующим выражением лица. Ангел скривил губы в понимающей ухмылке, не торопясь прикрыть утреннее возбуждение. Он намеренно медленно зевнул и потянулся, выудив у Палмер цоканье языка. Она закатила глаза и, не глядя на акулью физиономию первого мужчины, двинулась к выходу из комнаты, но приостановилась около дверцы шкафа. На ней висела роба, в которой ангел посещал Землю. — Адам, — Мишель коснулась золотистой ткани, — почему на твоей мантии грязь? Вот блядство. Глазастая же чистоплюйка. Адам начинал чувствовать раздражение от постоянных отговорок и оправданий перед простой смертной душой. Он скорчил недовольное лицо и защитно скрестил руки на груди. К тому же его удручала необходимость скрывать выслугу и достижения. Ангел терпеть не мог держать язык за зубами, когда дело касалось его успехов или щекотливых новостей. Не мог ни похвастаться, ни получить награду за сверхурочный труд. — Любопытство сгубило кошку, помнишь? — он показательно отвернулся, ставя в разговоре точку. Мишель оставалось только пожать плечами и проигнорировать кусочки земли и травы, прилипшие к подолу дорогой одежды. Это не её дело. Палмер ушла на кухню, оставив Адама умываться и одеваться в одиночестве. Она подозревала, что тот что-то планирует и тщательно скрывает от неё, но сделать ничего не могла. Вторгаться в чужие дела не входило в её принципы, поэтому Мишель пропустила звоночки мимо ушей. Адам вышел через полчаса, такой же уставший как вчера. Будто бы спал куда меньше, чем казалось... Она тряхнула головой, прокручивая предостережение о неподходящих для Рая мыслях. Точно не в присутствии одного из высокопоставленных ангелов, каким бы близким он ей не приходился. Мишель через плечо поглядывала на вспушившиеся каштановые волосы и мятую пижаму. Адам выглядел таким... домашним. Она улыбнулась, и ангел поймал это. — Наслаждаешься видом? — он откинулся на спинку стула, попивая кофе. — Пытаюсь представить тебя с зализанными волосами, — от него послышался рвотный позыв, и Палмер усмехнулась.

***

Под руководством Мишель почти утренние сборы прошли вдвое быстрее, нежели ангел собирался бы в одиночку. Адам отправил любимую мантию в прачечную, облачившись в рокерскую экипировку, которая, благо, подошла ему идеально. Палмер успела собраться ещё до пробуждения ангела, убраться в доме и от скуки приготовить обед, которым пришлось наслаждаться в одиночку. Первого мужчину иногда ужасала эта женщина с повадками робота пылесоса. Поначалу Адам отказывался брать её с собой по неозвученным причинам. Однако Мишель пошла с другой стороны и печально опустила плечи со словами о том, что хотела бы посмотреть его выступление вживую. Скрепя зубами, он согласился при условии, что она примет роль независимого критика и даст справедливую оценку. Обычно девчонки радостно восклицали после первых нот, а Лют неопределённо пожимала плечами и поднимала палец вверх с таким бесстрастным лицом, что хотелось выбросить гитару. Фестиваль музыки начнётся только через два месяца, а площади уже занимали строившиеся прилавки, небольшие кафе и террасы. Поодаль виднелась чудовищных размеров сцена, которую собирали вплотную к такому же по масштабу зданию. Проходы вели к закулисью и шумной звёздной жизни, о которой любили трещать фанаты. По всей территории муравьями шныряли настройщики, рабочие и организаторы мероприятий. На планшете сцены рядом с установками и музыкальными инструментами стояли три ангела и громко переговаривались. Точнее, двое вели диалог на повышенных тонах, а третий, с длинными чёрными волосами и холодным лицом, настраивал бас-гитару. Мишель узнала его, так как видела рядом с Адамом в клубе, и второго. С бычьей чёрной мордой и кольцом в носу. Он подкидывал барабанные палочки и изредка бил по тарелкам. Клавишника она не знала, но оценила цветастую одежду, отличающую его от тёмных одеяний остальных членов группы. Он выглядел совсем молодым, может, чуть старше неё самой, и крайне энергичным. Кажется, Адам упоминал, что у них появился новичок «попугаистой наружности и поведения». Зато ангел оценил уважение и почитаемость, которые мальчишка проявил перед кумиром — первым мужчиной. А ещё мальчишка был беспамятно влюблён в Лют. И это так веселило Адама, что он даже не хотел выставлять его из группы. В основном из-за абсурда одностороннего влечения к правой руке, которая полностью игнорировала ухажёра. Одного этого цирка хватало для причины, вполовину такой же значимой, как и его талант, чтобы оставить мальчишку на постоянной основе. Каждодневное веселье и уважающий его по достоинству малец, в котором Адам не видел конкурента даже при детальном разборе. С клавишником тоже не возникало проблем. Тихий, похожий на изредка говорящий камень парень, которого ангел ни разу не застукал в гримёрке ни с девушкой, ни с парнем. Если бы Адам краем глаза не заметил переписку с леди с очевидно романтическим подтекстом, то не поверил бы, что эта глыба способна на проявление чувств выше платонических. Первый мужчина видел то же самое женское имя на протяжении десятилетий, поэтому списал клавишника из соперников. Остался барабанщик. — Глядите, парни, наша звёздочка проснулась, — минотавр ударил по тарелке, встречая поднявшуюся на сцену пару. — Нахуй иди, тушёнка, — Адам поднял средний палец и фыркнул, призывая гитару. — Хватит прохлаждаться, девчонки, — он кивнул в сторону Палмер и положил ладонь на её плечо. — Это та самая Мишель. Она послушает пробы и скажет, насколько всё дерьмово. Он не назвал её киской, кошечкой или любым другим прозвищем. Не объяснил род отношений и не представил членов группы. Она с сомнением глянула на нечитаемое лицо, проглядывающее под теперь прозрачной маской. Ладонь, обычно мягкая и расслабленная, крепко держала плечо. Не давала сделать и шагу навстречу ангелам. Очевидно, Адам чего-то выжидал, поэтому смотрел прямо, не моргая. Палмер кашлянула: — Рада знакомству? — она пыталась звучать дружелюбно, но нависающая за спиной тень подняла её интонацию в вопросительную. — Рад встречи! — цветастый ангел вышел к ней и энергично пожал руку. — Я Марко! Может, Лют говорила обо мне, — он неловко рассмеялся, и Мишель заметила, что в цветных пятнах волос преобладали зелёный и жёлтый. — Упоминала несколько раз, — Палмер не увиливала, ведь Лют и правда несколько раз говорила о нём. Как о молодом, очень назойливом ухажёре. — Так вот, где ты пропадал, — минотавр усмехнулся и обратил на неё внимание. — Дэвид, — он кратко представился и подмигнул, отчего ладонь на плече сжалась сильнее. — И не думай трахнуть мою помощницу, говядина, — Адам рефлекторно расправил крылья, без сомнений петушась перед быком. — Они всегда так, — Марко воспользовался случаем и шепнул Мишель на ухо с мальчишеским восторгом перед старшими вместе со скрытой обречённостью. — А, вон там Хрис, — названный басист поднял руку. — Он классный парень, правда молчаливый немного... — Зато вы с Адамом компенсируете разговоры за четверых, — Дэвид отвлёкся от споров с лидером. — Сколько можно чесать языками, уже четыре вечера, — он плюхнулся на стул за барабанной установкой и топнул ногой, как разгоняющийся перед тореадором бык. — Он прав... Надеюсь, тебе понравится! — Марко взмахнул пятнистыми крыльями, возвращаясь к похожему на синтезатор устройству. — Удачи, — Мишель проснулась от ступора, вызванного сумбурными взаимоотношениями внутри группы. Она обратилась к Адаму, чтобы поделиться ощущениями от встречи, но тот без слов направился к центру сцены. Палмер переглянулась с Марко, который только пожал плечами, пребывая в таком же недоумении. Мишель подошла к краю сцены и, расправив крылья, плавно спустилась вниз. Со своего места первый мужчина хмуро проводил её взглядом и обхватил гитару поудобнее. Пальцы сжали гриф и вырвали мелодию из тончайшей стали. Палмер чуть не снесло от громкости, уши тотчас заложило, так как она не успела отойти на приличное расстояние. Её потрясённое выражение подняло лидеру настроение, и он наконец улыбнулся, не глядя перебирая струны. Мишель расположилась на одной из лавочек неподалёку, которые использовали рабочие и организаторы фестиваля, чтобы довольствоваться живой музыкой на безопасном для барабанных перепонок расстоянии. Первые две песни прошли отлично, ещё две — неплохо. Она почти не замечала промашек, но вот в пятой что-то пошло не так с самого начала. Адам прекратил игру, чтобы вновь поцапаться с Дэвидом, тем самым объявив негласный перерыв. Мишель покачала головой и осмотрелась, наслаждаясь рабочей атмосферой вокруг себя. Ангелы выбирали формы и внешний вид буфетов, вешали украшения, достраивали площадки и лавки. Множество хлопающих крыльев напоминали ей голубятню. — Вечер, — над ухом прозвучал голос Лют, которая как всегда умудрилась подкрасться без единого звука. — Лют, рада тебя видеть, — Палмер, успевшая приспособиться к её характеру, не расстроилась от безмолвного встречного кивка. — Как продвигается репетиция? — она села рядом, держа в руках папку бумаг. — Вполне неплохо, — её перебил крик Адама, который уловил микрофон. — Вроде. Неужели так каждый раз? — Да. Ругань и... — Лют! — Марко приземлился рядом и радостно растопырил крылья. — И это, — лейтенант выдохнула и закатила глаза под бесшумный смешок Мишель. — Как твои дела? — парнишка был выше Лют на целую голову, поэтому сутулился как мог, чтобы смотреть глаза в глаза. — Чудесно, — безрадостно ответила она без взаимного вопроса. — Ты выглядишь уставшей. Ты точно достаточно отдыхаешь? — его искренняя забота не дошла до ушей Мишель, так как Марко обратил внимание на одну интересную деталь. Лют, как и её начальник, выглядела изнемождённой, а в руках её покоилась стопка документов без подписей и опознавательных знаков. Палмер старалась не коситься на Лют, но та кожей почувствовала подозрительный прищур Мишель и нахмурилась. Пока Марко сетовал на её перенапряжение, лейтенант подняла руку и прервала клавишника. Он мгновенно замолк, чтобы уловить её слова. Мальчишка напоминал щенка, упавшего в банку с красками. — Мне нужно поговорить с Мишель. О своём, — Лют напрягла челюсть, — о женском. — Ох, конечно! Кажется, ребята закончили разбираться с... В общем, я пойду, — Марко мягко вспархнул, возвращаясь на сцену. Лейтенант дождалась, пока он отлетит на достаточное расстояние, и резко повернулась к Мишель. В её движениях не было и тени суматошности или нервозности. Только строгая прямота тяжёлого, неуютного взгляда. Палмер, не имевшая привычки нервничать даже с суровыми людьми, начала ощущать дискомфорт. Лют пыталась смотреть сквозь кожу и плоть, добраться до внутренностей в прямом смысле. — Спрашивай, — жёстко проговорила лейтенант, выпрямившись. — Это не моё дело, — Мишель подстроилась к холодному тону, опустив любое беспокойство. — Спрашивай. Непоколебимый напор, как несгибаемый железный прут. — Ночью вы с Адамом куда-то... отлучались? — Палмер сцепила руки в замок. — Его мантия была испачкана землей, и он весь день ужасно уставший. Как и ты, — осторожно добавила Мишель, проверяя реакцию. Точнее, её отсутствие. Лют ослабила напор и глянула на сцену, где Адам обговаривал план выступления. Он активно и горячо трепыхал крыльями, щёлкал пальцами и размахивал руками. Глаза горели раскалённым до тысячи градусов золотом, а в радужках шустро прыгали солнечные зайчики. Увлечённый, разгоревшийся в своей стихии, он выглядел необычайно красивым. Мишель поймала себя на том, что разглядывает его в отрыве от мира и диалога. На этом её поймала и Лют. — Как думаешь, как часто он спрашивает меня, что может понравится девушке, если от неё нужна не только постель. Как часто он спрашивает меня, как успокоить женщину или подбодрить её, если она, — лейтенант повернула к ней голову, — ты. Грудную клетку укололи крошечные иглы, и у Мишель дрогнули руки. На миг она потеряла самообладание и пропустила растерянность, которую считала Лют и прикрыла глаза. Лейтенант села рядом, устремив взор на сцену, откуда послышались первые аккорды новой композиции. Палмер не знала, как продолжить неудобный и тревожный разговор, и благо, что Лют взяла на себя эту ответственность: — Он делает это ради тебя. Не повторяй ошибок прошлых и даже не смей блять воспользоваться этим. Слова не пугали, только погрузили в дымку едкой грусти, контрастирующую с взрывным темпом музыки. Она погрузилась в кокон из раздумий, а Лют продолжила наблюдать за выступлением с тем же невозмутимым видом. Мишель через силу выбралась из удушающего состояния и сосредоточилась на музыке, вспоминая, чему её учил наставник и как она справлялась со стрессом. Сосредоточиться на работе, хобби, задаче и выкинуть всё лишнее из головы, не отвлекаться. Адам почувствовал на себе пристальное внимание главной зрительницы и поднял глаза, вызывающе ухмыляясь. Он засмотрелся и отвлёкся, пропустив момент, когда должен был вступить со своей партией. Ангел мгновенно вернулся к игре, разрывая зрительный контакт. Её кожу знобило под плавящим зырканьем Лют. Невысказанное утверждение повисло над Палмер как грозовая туча, вот-вот готовая ударить молнией. Музыка стихла, и Адам поднял руку, подзывая сидящих на скамейке дам. Лейтенант без запинки двинулась вперёд, а Мишель решила держаться позади. Не нравилось ей настроение гитариста, но она всё же поднялась вверх, не желая говорить на повышенных тонах у низа сцены, только чтобы её услышали. Лют не успела подняться, как рядом оказался Марко, расспрашивая, понравилось ли той выступление. — Вываливай, — Адам фыркнул, предугадывая, что сейчас услышит. — Мне показалось, что синтезатор немного спешит. Зато хорошо подхватывает. — Я же говорил, — Дэвид потянулся, разминая мышцы, а Марко глянул на свои длинные пальцы с каким-то фанатичным укором. — В первой композиции в самом начале барабаны переусердствовали, зато во второй и третьей всё как по маслу, — Мишель старалась говорить о недостатках с упоминанием инструментов, а не членов группы. — Приятно слышать, — он выпустил воздух из носа с характерным для быка призвуком. — Приходи сюда почаще, милая, — Дэвид закинул руки за спинку стула, гордо выпятив грудь. Адам закатил глаза, но ничего не сказал, ожидая вердикта в свою сторону. — Не услышала заминок у баса, плавно и вовремя, — она отдала Хрису шуточную честь, и тот благодарно кивнул. Тогда слушательница обратилась к лидеру. — Отличное соло, — Мишель говорила открыто и искренне, не считая необходимым упоминать небольшую заминку по невнимательности. Ангел склонил голову, ожидая продолжения, однако Палмер уже не обращала внимания на него, принявшись разглядывать установки и слушать восторженные рассказы Марко. Первый мужчина недоумевающе моргнул, продолжая в открытую пялиться на неё. Она же лишь приулыбнулась ему и продолжила обрабатывать предположения младшего ангела касательно положения ударных партий. Рядом хмыкнула довольная Лют. Ей виднелось то, чего мельтешащие ангелы развидеть не могли, как не могла и Мишель, ещё плохо знающая Адама. Лейтенант расслабила мышцы, позволяя кончикам губ нежно приподняться при виде озадаченного командира. Она поймала на себе взгляд покрасневшего Марко, которого тень её улыбки заставила споткнуться о провода и чуть не упасть. — Как насчёт чуррос? — барабанщик встал с места и с треском растворил палочки в воздухе. — Здесь есть отличное местечко. Я знаю хозяина, — он кивнул в сторону выстраивающихся кафе. — Что думаете, дамы? Лют неопределённо пожала плечами, перекладывая ответственность на Палмер, которая замерла в моменте осмотра синтезатора. Мишель ткнула на клавишу, и прозвучало низкое, долгое «si». Последовала тишина, которую прорезал оглушительный смех Адама и хлопки крыльев подобные аплодисментам. Марко поддержал его, оглядываясь на Лют. Пока члены группы продолжили разбор установки, гитарист всплыл за Палмер. — Кошка откусила тебе язык? — он мягко издевался над ней, так как знал, что она только привыкает к новой компании. Она состроила серьёзное лицо и проиграла «до-ре-ми-до-ре-до», наблюдая за расползающейся улыбкой первого мужчины. Музыкальное оскорбление доставило ему странное удовольствие. Он призвал гитару и сыграл ответное «соль-фа-ми-ре-до-до», надломив её безразличную мину до усмешки. Она покачала головой и сошла со сцены, присоединяясь к их группе. Адам ещё какое-то время стоял у синтезатора, обдумывая взаимодействие. До лавки долго идти не пришлось, ибо в ином случае они использовали бы крылья, чем Мишель ещё не могла похвастаться. Позади переговаривались первый мужчина с заместительницей, Марко о чём-то трепался Хрису. Бычье фырканье раздалось над левым плечом, и Палмер встретилась взглядом с получеловеческим лицом с почти полностью чёрными глазами и едва заметными белками. — Так это ты у нас та самая помощница, — его уши забавно дёрнулись, выдавая веселье. — Что Адам успел про меня разболтать? — она вздохнула и оглянулась на начальника, погрузившегося в чтение стопки бумаг, которые принесла Лют. — Почти ничего, — Дэвид убрал руки в широкие карманы. — Может, боится, что украдут, — он задумчиво раскрыл чёрно-белые крылья. — Ладно, об Адаме всё расскажет его болтливый язык, а что расскажешь о себе ты? — у него был приятный низкий голос, неспешный темп речи и расслабленная походка. — Обо мне обычно рассказывает Адам, так что даже не знаю, — Мишель вызвала у него усмешку. — Я тут совсем недавно, так что пока осваиваюсь и пытаюсь прижиться. — И как тебе? Нравится Рай? — Дэвид обогнул Хриса и Марко. Мишель сдержала себя, чтобы не обернуться и не проверить, слышит ли её первый мужчина. Она также не знала степень фанатичности барабанщика, потому решила сгладить углы и ответить суше. Краткость — сестра таланта, которая не редко спасала людям жизни. Можно ответить честно, просто без некоторых подробностей и недовольств. Палмер старалась держать непринуждённое, лёгкое выражение лица. — Оправдывает своё название, — над ней нависла знакомая рогатая тень. — О чём толкуем? — когда Адам начинал использовать более старые термины и урезал ругательства, это означало, что он опять впал в малоприятное состояние. — Предлагаю помощь в достижении Райского блаженства. Насколько я понял, ты в этом не преуспел, — минотавр, раздражённый вторжением в разговор, лукаво оскалился и принялся за любимое занятие. Выбешивать Адама. Теперь Мишель поняла, почему они не ладили. Дэвид не терпел поведения первого мужчины и намеренно выводил его из себя, не брезгуя использовать не самые приятные способы. Как и не стеснялся привлекать к этому посторонних, не думая об их желании участвовать в потасовках. Вот что объединяло его с лидером группы и играло на нервах Мишель. Начиналось всё хорошо... Она видела, как от гнева у Адама раздулись ноздри и потемнела оливковая кожа. Он набрал воздуха в лёгкие, чтобы выдать серию проклятий, но получил от Палмер незаметный для окружающих толчок по бедру и поперхнулся. Наполовину злой, наполовину растерянный, ангел вопросительно поднял брови. Мишель утвердительно кивнула. Адаму оставалось лишь наблюдать. — Райское блаженство доступно всем, мы ведь уже в Раю, — она натянула слабую улыбку. — Как можно с этим помочь? — Палмер хлопнула ресницами, рисуя невежество. Дэвид прищурился и отвёл взгляд, вернул к Мишель и вновь убрал. Он казался ужасно неловким и обескураженным, а Адам рядом отвернул голову, чтобы прыснуть в кулак от смеха. Палмер смотрела прямо на него, больше не моргая, с застывшими мышцами лица и всего тела. Первый мужчина сожалел, что не мог заснять этот момент. Тёмное, липкое, горячее ликование охватило всю его душу. — Так как это? Какую помощь ты собирался предложить? — она чуть склонила голову, глядя исподлобья. — Чёрт, ладно, я понял, — минотавр поёжился. — Приношу извинения, я иногда не слежу за тем, что говорю, — игнорируя уже слышимые смешки Адама, Дэвид в поражении слегка опустил плечи. — Я схожу за чуррос для вас. Мишель молча кивнула, и он прошел мимо, оставляя их наедине. Не то, чтобы её сильно разозлила фраза, скорее хотелось разогнать двух баранов друг от друга, так как чужие разборки уже стояли поперёк горла. Палмер и при жизни-то ссоры недолюбливала. Успокоить одного, поставить на место второго и обозначить своё положение как независимого участника разговора. — Я должен брать тебя почаще, — первый мужчина удовлетворённо хлопнул в ладоши. — Кстати, у меня же есть любимое занятие, глянь-ка, — он подозвал Марко и шепнул ему на ухо пару слов. Мальчишка растворился за углом. — Почему ты промолчала? — Адам заговорил тише. — Не хотела выставлять перед группой такой пустяк. Тем более, что ты ошибся из-за меня, — она слабо усмехнулась, заставив ангела в изумлении приоткрыть рот и засиять. Он выглядел таким довольным. Когда они наконец достигли пункта назначения, Марко появился из ниоткуда рядом с Лют с двумя чашками. Палмер учуяла запах горячего шоколада и покосилась на хихикающего Адама. Он подтолкнул Мишель локтём и указал в их сторону с широкой Чеширской ухмылкой. Лейтенант обречённо приняла напиток и сделала глоток, с трудом сохраняя кислую мину. — Ты сказал ему, что она любит горячий шоколад? — на это ангел утвердительно промычал и откинулся к стенке лавки. — Правда любит? — Обожает, — он встретился с Лют взглядом и рассмеялся. — Лучшие представления! — Почему тебя это так веселит? — Мишель облокотилась на подставку рядом с ним. — То, насколько блять очевидны его чувства. Это просто смехотворно! — Адам рассмеялся и хлопнул по древесине. Палмер радости не разделила. Беспритворная привязанность Марко и игнорирование Лют напомнили ей о постоянных отказах, которыми Мишель осыпала так некстати прилипающих парней. Она никогда не смеялась над чувствами, только мягко отталкивала их на расстояние дружбы. Потому Палмер так ценила Льюиса — с ним не приходилось ждать неожиданных признаний или неуместного для приятельских отношений влечения. Со вторым она справлялась без проблем — большинству надоедает со временем добиваться цели всерьёз, и остаются только шутки. Не смирившиеся отправлялись в эфемерную тёмную комнату. Мишель сделала для Адама редкое исключение, пропуская некоторые далёкие от обычного юмора намёки. Ведь ничего серьёзного, он просто такой человек, такой типаж. И первый мужчина — последний, от кого она могла ожидать проблем с увлечением. И главное, что с несерьёзным, больше похожим на прилетевшую, как сорока на блестяшку, идею. Ветреный, как и его голова. Палмер облегчённо выдохнула и вернулась к одностороннему разговору, который ангел в пустую вёл уже десять минут. Он пылко жестикулировал, сменяя одну эмоцию за другой, пока она слушала историю о сломанной во время концерта гитаре. Мишель улыбнулась, глядя ему в глаза, и скрестила за спиной пальцы с одной-единственной мыслью. «Пожалуйста, останься моим другом».