choice

— Извини. — Пак нервно потирал лицо. То ли намеренно, чтоб не смотреть в лицо другу, то ли его раздирало смущающее чувство вины. — Каким бы подонком я ни был…этот омега под твоим покровительством, я не должен был… — Спасибо. — граф принял искренние извинения друга, и в знак этого, разряжая обстановку, похлопал его по плечу. — Ты тоже извини, что был с тобой груб. — господин Чимин неловко отмахнулся от извинений друга, показывая, что не перед ним должны извиняться. Пак чувствовал горечь. После ссоры с графом, он вернулся в выделенные покои и бесцельно бродил по комнате, лишив себя общества всех. Он даже ужин пропустил и перекусил лишь свежими фруктами. Эти явства были бесценным деликатесом: Чимин раз за разом замечал, как благородно и достойно обхаживал граф этого омегу, — даже приказал собрать в своей мелкой оранжерии фрукты. Пусть благородный омега и оказался врунишкой, но создавалось впечатление, будто господин Ким знает больше, чем рассказывает другу. Вот и сегодня, граф тайком поехал в поместье господин Кана, переодевшись в одежду простолюдина, и расспросил на счет господина Хосока. Они это не успели меж собой обсудить. Притязания Чимина были слишком очевидны, и, посему, господин граф задушил все его попытки на корню. Граф всегда был достойным альфой, не чернил свое высокородное происхождение и не изменял своим принципам. Не чета Чимину, что не упускал возможности изменить супруге. — Ты грязная тварь. — прошептал самому себе, и эти слова были полны боли и отвращения. Чимин иной раз ненавидел свою жизнь. — Никакая интрижка не стоит дружбы с тобой. Даже с таким прелестным омегой. — господин Сокджин со смешком фыркнул, но Чимину показалось, что глаза того предостерегающе сверкнули. Граф выстраивал границы вокруг господина Хосока, но осознанно ли? — Что вчера ты выяснил? Кинув быстрый взгляд на лестницу, граф жестом указал на двери, ведущие в столовую, и они туда направились. Слуги расторопно расставляли по столу столовые приборы, — близилось время завтрака. Пройдя поближе к камину, что стоял между двух широких окон, Сокджин тихо начал: — Все в поместье ведут себя спокойно. — Чимин поставил ногу на каминную решетку. — Будто бы омега под надежным крылом. Но…меня насторожило то, что одна служанка сказала… — граф задумчиво поджал губы. — Она верит, что господин Хосок в гостях у своего жениха. — Пак пораженно вытаращился на друга. — Кан хочет тебя подженить? — граф пожал плечами. — Выходит так. — Почему ты не встретился с Каном? — И что сказать? «Забери своего брата»? — А ты его что, отдавать не собираешься? — Сокджин задумался. Его лицо исказила гримаса боли, будто он что-то вспомнил. — Ты действительно очарован им, да? — Не настолько, чтобы вставать между братьями. — Сокджин покачал головой. — На мне великая ответственность, мне нужен тот, кто будет твердой рукой управлять графством вместе со мной. — А Хосок не такой. — А Хосок нежнее летней бабочки… Граф задумчиво постукивал по каминной полке. За спиной без лишней суеты работали слуги. Донеслись первые ароматы готовой еды, что выносили из цокольного этажа. — Ты что-то скрываешь от меня. — господин Пак не спросил, а константировал как факт. Господин Сокджин, шумно выдохнув воздух, кивнул. — Я не имею права рассказывать. — Но и из-за этого, тебе не хочется его возвращать. — Пак снова попал в точку. Граф выглядел чрезвычайно уязвленным — Дружище, я знаю, что ты хороший человек, но не настолько, чтобы из жалости жениться. Верни омегу его семье и скинь со своей шеи эту удушающую петлю. Хосок — не твоя ответственность. Граф вполне разделял его мнение, но под ложечкой неприятно засосало. Разумом он признавал искренность слов друга, но внутри что-то отвергало идею отправить Хосока домой. Сокджин и Хосок не столь хорошо знакомы, лишь провели несколько заснеженных дней в компании друг друга, конечно же, под бдительным взором госпожи Шин Хе. Омега все еще гнул свою неприступную линию, будто он из далекой семьи, а альфа позволял себя дурить. И, таким образом, оба играли, и лишь за беседой о насущном или беспечном забывали, что должны были и дальше лгать друг другу.