choice

Старый конь нехотя пощипывал траву неподалеку от пролеска, время от времени пофыркивая. С ленцой отмахивался от мух и мошкары, что с характерным жужжанием окружили его. Хосок отдаленно размышлял, искупать ли животное в озере, может, стоило хотя бы свежей травой провести по набухшим бокам. Эта мысль появилась и растаяла тотчас же: голова омеги гудела от других проблем. Положив седло на землю, господин Хосок скинул с себя свой пиджак, расстелил на земле и лег на него, положив голову на седло. Омега прикрыл глаза, пытаясь расслабиться и выбросить все стороннее из головы. За коня не волновался, ведь тот был на привязи к коновязи, да и госпожа Сынчоль отправила вслед за ним грума. На сей раз вооруженного, на всякий случай: койотов истребили, но весной всякая живность становится немного свихнутым. Грум сел подальше под раскидистым деревом. До омеги долетало его мурлыканье, тот напевал мотив старинной песни, что-то из далекого детства, едва знакомое, отдающее игрой с деревенскими детьми и опаленной кожей на солнце. — Я знал, что найду вас именно тут. — голос, нежданно раздавшийся над головой, не позволил впасть в дрему. Омега рывком поднялся, словно его, как марионетку, за нитки потянули, и чуть лбом не въехал в чужой лоб, вот настолько непозволительно близко склонился над ним альфа. — Тише-тише, — посмеиваясь, альфа положил руку на плечо омеги, надеясь успокоить тем самым, но Хосок, напротив, внутренне взбунтовался. На деле он аккуратно высвободился и поднялся на ноги, стараясь не касаться не двигающегося альфу. — И зачем вам искать меня? — стоит ли говорить, что Хосок именно из-за этого человека еще после завтрака ускакал вдаль, к злополучному озеру. — Мне хочется поухаживать за своим женихом. — Хосок холодно посмотрел на альфу. Он сел на его пиджак и вытянул длинные ноги. — Для начала, давайте я представлюсь как следует: меня зовут У Дохван и я очень хороший адвокат, чьими услугами пользовался ваш покойный брат. Хосоку это ни о чем не говорило. У них был семейный юрист, который был в отъезде с графом, но пока, к сожалению, ни от кого не было вестей. — Я не собираюсь разделять с вами эту глупость. — Хосок взглядом нашел грума: тот приосанился и с прищуром следил за ними. Сердце омеги немного успокоилось. — Мне интересно, на что вы вообще надеетесь? На то, что граф возьмет вас замуж? — альфа неприятно хихикнул, закинув голову. — Не возьмет. Тем более, его печать у меня. — Хосок непонимающе нахмурился и повернулся к альфе. — Естественно, твоему брату было невыгодно «навсегда» отдавать тебя графу. — нутро омеги болезненно сжалось. Почему-то новость о том, что у него не будет королевской лицензии, не обрадовала, а напугала. Не будь тут этого липкого У Дохвана, он, возможно, обрадовался бы, но его страшила мысль, что любой альфа, хоть мало-мальски знакомый с его братом, вздумавший, что имеет хоть какие-то шансы заключить с ним брак, приедет к ним и сделает что-то запретное для выполнения своего плана. — Меня больше интересует, почему это выгодно вам? — Ну… — альфа перевел взгляд на водную гладь. — Нынче скверты перенимают все больше замашек аристократов… Но вот ты, — альфа резко посмотрел на омегу. Его взгляд был горящий какой-то навязчивой идеей, — о, твой брат уверил меня, что воспитал тебя достойно для меня. — Господин У Дохван испустил смешок и исправился. — Для таких, как я. — Меня это ни разу не интересует, и попрошу вас бол… — Ты думаешь, что граф захочет тебя после всего, что с тобой произошло? — альфа положил голову набок. — Ему тебя сейчас лишь жаль, но…после того, как он увидит еще и твое тело, то даже у короля потребует развод. И вот тогда…тебя ни высший свет, ни мир сквертов не примет обратно. — альфа улыбался, пока говорил эти страшные вещи. Хосоку хотелось, как маленькому ребенку, топнуть ногой и сказать, что господин Ким уже видел его без одежды, но вовремя сдержался. — Вас это не касается, господин У. Я вас не хочу видеть больше, уходите. — отрезал Хосок. Он отошел от него, горячо сожалея, что расседлал коня. Омега приблизился к кромке озера, надеясь, что альфа оскорбиться и уйдет. Альфа действительно оскорбился. Но не ушел. — Я тебя пристрелю, как только двинешься! — крикнул, очевидно груму Канов. Схватив растерявшегося Хосока за волосы на затылке, повалил его в озеро, а тут почти сразу же была глубина! Крик омеги потонул в воде. Он попытался вырваться, но У Дохван прижал его к себе, сильнее сжимая волосы в кулак. Боль, страх, грязная вода, которую Хосок ненамеренно проглотил: все смешалось и выжигало внутренности! Он барахтался под водой, но безрезультатно! В какой-то момент альфа потянул его наверх, и омега испуганно закинул голову. Вместе с потоком воздуха наружу вырвался дикий кашель. Господина Хосока потянули на берег, но не успел он опомниться, как на него, лежащего на земле, полез альфа и крепко прижался сверху, придавливая, вжимаясь, давая почувствовать свое отвратительное возбуждение. — Мне нравится, когда омега перчит, но… — альфа горячо поцеловал омегу в губы, проталкивая свой грязный язык внутрь. Омега завыл. Он пытался столкнуть с себя альфу, но его омежьи силы не были равны альфьим. Горячие слезы бессилия потекли из глаз. — Во всем надо знать меру, тигренок, — У Дохван перехватил руку Хосока и прижал к своему возбуждение. Хосок другой рукой попытался вцепиться в лицо альфе, но и ее тоже перехватили. Слабый, жалкий, окончательно испорченный! — Смотри…ну же! Мне нравится твоя бойкость… — Нет… — выдохнул омега, когда почувствовал, когда в его ладонь начал вбиваться чужое возбуждение. Скорость была невыносимой. Недостаточно быстрой, чтобы это кончилось быстрее, недостаточно медленной, чтобы не причинять омеге боль и унижение. — Нет! — взвизгнул громко, дрыгаясь, клацая зубами в попытке ухватиться за лицо, подбородок, хоть за что-то. У Дохван громко застонал. — Ты мне обещан! — самодовольно воскликнул и вновь впился поцелуем в омегу. Хосок укусил его язык, за что У Дохван до крови прокусил его губу и тут же со стоном зализал. Омега бессильно разрыдался, а альфа, уткнувшись в его шею, затих и задрожал, кончая. Все кончено. — Ха! — весело засмеялся тот, спустя время. — Вот до чего ты меня довел! — вскричал восхищенно. Оставил быстрый поцелуй на прокушенной губе и рывком поднялся. — Просто представить страшно, что произойдет, когда я тебя наконец-то раздену! — альфа пару раз похлопал бедро омеги, затем сжал крепко, наслаждаясь ощущениями. — Я мокрый и грязный. Переоденусь и приеду с соглашением о заключении брака, подписанное твоим братом. — в голосе альфы звучало обещание. Обещание, что теперь ни за что и никогда не отпустит омегу, особенно после того, как вкусил его. Он склонился над омегой и с угрозой спросил. - Ты же не расскажешь никому наш секрет, да? - и припорошил сверху ужасающей улыбкой. — Эй! — У Дохван позвал грума. — Отвези его домой и скажи, что он просто упал в воду. — В его взгляде была сталь. — Теперь я новый хозяин дома, тебе лучше сразу это уяснить. — перепуганный грум кивнул и подбежал к ним. На нем лица не было. Ему было жаль молодого господина, но и влезать в господские дела он не хотел, поэтому, усадив омегу, что находился в пугающей прострации, попытался привести в чувства. Альфа тем временем сел на своего коня и ускакал, не дожидаясь, пока грум позаботиться об омеге. — Господин… — бедный грум дал волю слезам. Он, альфа, нет, лишь жалкое подобие альфы, раз не сумел защитить своего хозяина! — Господин… — Хосок медленно моргал. — М-м? — Поднимитесь, господин, вы мокрый, а тут холодно… — Конечно… — омега согласно кивнул, но остался сидеть. Как поломанная марионетка, у которой все нитки оборвались.