friche

𝜗𝜚

Эван смотрел пустым взглядом в потолок своей комнаты, пытаясь собраться с мыслями. Последние несколько недель он только и делал, что собирал материалы для своей итоговой работы, рисовал эскизы к картине и параллельно размышлял о том, какую реакцию он получит от отца и остального общества, частью которого он пока еще являлся. До конца семестра оставалось еще много времени, но проучившись достаточно в Академии, он понимал, что оно пробежит незаметно. Ему нужно постараться, если он хочет успеть к моменту сдачи работ и портфолио. Все рабочее место заполонили вырезки фотографий, вырванные листы из скетчбука, наброски композиции и записи, сопровождающие каждый шаг подготовки. Эван загрузил себя этой работой, практически не давая себе времени на передышку. Скорее всего, таким образом он избегал собственных проблем, которые начали беспокоить его после эмоционального срыва, но сейчас он не хотел думать об этом. Рисуя, он не вспоминал о том, что остался один. Искусство все еще было его спасением, так он думал. По крайней мере, оно с ним навсегда. Он продолжил курить, иногда тайно встречаясь с Доркас, которая поначалу спонсировала его своими сигаретами, а после он тайком впервые купил их сам в табачной лавке. Вдыхая дым в легкие, он чувствовал желаемую приятную слабость и спокойствие, а выдыхая вновь хотел затянуться. Так, цикл за циклом, он постепенно привык к курению, и теперь раздражение он чувствовал только тогда, когда зависимость давала о себе знать. Эвану нравилось держать в руке сигарету, ощущать ее меж пальцев, наблюдать за струйками дыма, тянущихся к небу. Каждый перекур был для него протестом отцу и его ценностям, внушаемым ему с самого детства, как эталон поведения. Иногда он представлял, как он видит его в процессе курения, его лицо и бешенство в глазах, которые обычно выражают только скуку или слабое недовольство. Ничтожество и разочарование семьи. Таким он видел себя с его стороны. Эван прекрасно знал, на что идет, и он не изменит своей нынешней цели. Несколько дней Эван даже не приходил в убежище, так его теперь прозвали. Он оправдывал это тем, что у него много работы, и все отставали от него, но все же Пандора принимала его слова с недоверием и грустью. Эван считал, что это было не так важно для нее, как было для него. У нее теперь была Лили, с которой она успела крепко сдружиться, и Доркас, разделяющая ее любовь к математике. Сейчас он был ей не нужен. Она не знал, как дела у братьев Блэк, но был уверен, что они тоже прекрасно ладят со своими новыми одногруппниками и друзьями. С другой стороны, у Эвана был Барти. Он старался везде следовать за Розье, что настораживало юношу, но в то же время ему было с ним менее одиноко. Тогда Барти сказал, что хочет узнать его. Вероятно, он всего навсего сказал это из вежливости, ведь они теперь в одной группе. Иногда Эван позволял себе думать, что Крауч мог быть действительно заинтересованным в общении, которое есть у лучших друзей, но он тут же пресекал такие мысли. У Эвана уже были друзья и сестра, а теперь когда они ускользали от него, он не был уверен, останется ли от него что-либо для Барти без них, когда они окончательно уйдут от него к другим людям.

𝜗𝜚

Когда Барти все же настоял на том, чтобы Эван отдохнул вместе с остальными в убежище, он нехотя согласился пойти туда. Сразу после пары по истории искусств, Крауч потянул юношу за собой вниз по лестнице. Проходя мимо второго этажа, Эван остановил Барти, сказав, что хочет в туалет и что он может его подождать внизу вместе со всеми. Тот, не сказав ничего против, отправился без Розье. Зайдя в туалет, Эван никого не увидел, но курить в одиночестве тоже было приятно. Он достал сигарету и закурил. Клубы дыма вырвались из его легких, заполняя пространство сероватой дымкой. Он давно не собирался с остальными ребятами и чувствовал себя неловко из-за того, что оттягивает время. Докурив, он пошел к подвалу. Отворив дверь, на него устремились взоры тех, кто сидел в комнате. — Привет, — сказал Эван. Пандора быстро подошла к нему и, взяв за руку, отвела его в центр к остальным, не давая ему свободы действий в этом. — Почему ты так много работаешь в последнее время? Я помню, что у тебя уже готово портфолио, тебе нет необходимости куда-то спешить сейчас, разве нет? — Пандора казалась еще чувствительнее, чем была обычно. — Планы поменялись, — коротко ответил ей брат. — Как это? — Неважно. Я хочу заварить себе чай. — Пандора нахмурилась. — Эван, что… Ты куришь? — удивленно спросил Сириус. Все снова смотрели на него. Он застыл, не зная, что ответить, но быстро опомнился. — С чего ты взял? — Мне сказало твое правое ухо, — рассмеялся Блэк. Эван потянулся за ухо и вынул оттуда сигарету. Он так делал, когда курил один — на всякий случай доставал две сигареты, чтобы выкурить обе, но в этот раз из-за тревожных мыслей он забыл про нее. Как же глупо он попался. — Черт. Все ахнули в удивлении. Все, кроме ухмыляющейся Доркас. — Как так могло получиться, что наш послушный ангелочек взял в ротик запретный плод? — не унимался Сириус. — Как давно ты куришь? — приободряюще спросила Пандора. — Пару недель. Прости, что не сказал, ты… Я был занят. — Эван не хотел обременять сестру своими переживаниями, не теперь, когда у нее другие заботы. — Отлично, плюс один в зоне курения, — сказал Ремус. — И все же это очень вредно, — сказал Питер. — А мне нравятся курящие люди! — сказал Сириус. — Почему ты начал курить? — спросил Барти. Его фраза выделилась среди всех остальных молчаливым интересом. — Я, — Эван также не хотел, чтобы все знали настоящую причину появления вредной привычки, — я подумал, что это круто. «Глупее причины придумать нельзя», — подумал он. Барти лишь нахмурился от такого ответа. — Меня научила Доркас, на самом деле. — Поверить не могу, что он скрывался от нас половину месяца, а сейчас приходит сюда с сигаретой за ухом. Плохой мальчик, Эван, очень плохой мальчик. — Регулус ехидно улыбнулся ему. — Не давите на него, — ласково сказала Доркас. — Делаете только хуже, он бледнее вампира. — Скоро мы с Кас перетянем на темную сторону всех вас, смертные, — присоединилась к подруге Марлин. После разоблачения Эвана все вернулось в свое русло, и друзья снова беседовали ни о чем и обо всем. Было приятно снова быть рядом с весёлыми Сириусом и Пандорой, хотя он все равно чувствовал себя лишним в компании. Иногда Доркас ободряюще улыбалась ему во время разговора, и он старался улыбнуться в ответ. Барти же сидел с непонятным выражением лица. По нему невозможно было прочитать, злится ли он, разочарован ли, или у них все в порядке, и Крауч не выглядит так, будто прямо сейчас заберет те свои слова, которые сказал Эвану, назад. Вскоре некоторые начали собираться на свои занятия. Так совпало, что у Эвана, Барти, Пандоры, Доркас, Регулуса, Лили и Ремуса одновременно в расписании стояло окно. Наконец-то он сможет провести немного времени с сестрой — так он наивно подумал. Однако девушка весело попрощалась с остальными, сказав, что идет куда-то с Лили. Эван надеялся, что хотя бы Барти останется с ним в комнате, но тот пробормотал что-то о делах и библиотеке и ушел. Возможно, он немного разочаровался в Эване из-за того, что он скрывал от всех такое очевидное занятие, но это было бы слишком по-детски. Остались Доркас, Регулус и Ремус. Четыре самых молчаливых человека из всей компании собрались вместе в одной комнате, и это ощущалось странно. Они просидели так несколько минут, после чего Ремус тяжело вздохнул и направился к выходу. — Вы идете в курилку? — спросил он. Доркас улыбнулась и вежливо отказалась, оставшись с Регулусом, а Эван последовал за Люпином. Он еще не был в зоне курения, так что не знал, где она находится. Оказалось, что это было место, похожее на черный выход, только здесь стояли урны для окурков. Двое парней закурили. Это было странно, заниматься подобным с кем-то новым, ведь до этого они с Ремусом перекинулись всего парой слов. — Я заметил, что ты не очень разговорчивый, — сказал Люпин. — Ты тоже, — ответил Эван. Оба снова затихли, и ситуация стала еще более неловкой. — Я не особо часто прихожу в убежище в последнее время, но все же когда я появлялся, тебя там не было. Много учебы навалилось? — В конце семестра нужно сдавать итоговую, не хочу терять время зря. — Эван не очень хотел распространяться о своей идее, поэтому решил перевести тему. — Почему ты не приходил? Римус снова затянулся и выдохнул струю дыма. — Я избегаю Сириуса. — Ответ очень удивил Эвана. — Почему? Я думал, он вам понравился, — слегка усмехнулся юноша. — Нас поставили в один проект по литературе, и, если честно, поработав с ним, он начал меня раздражать, — он взглянул на Эвана. — Не в обиду тебе. Вы вроде как с ним друзья и все такое. — Вроде как, — усмехнулся про себя Эван. — Я думал, вы с ним хорошо проводите время. Я его почти не вижу без Джеймса и тебя. — Я бы с радостью одолжил его тебе, если ты хочешь. — Ремус слегка улыбнулся и выдохнул еще дыма. Между ними снова наступило молчание, каждый обрабатывал про себя маленькие клочки информации друг от друга. — Сириус может быть довольно прилипчивым, но это лишь значит, что ты ему понравился. На самом деле он простой для чтения, — сказал Эван. — Вот как, — ответил Ремус, — Если он простой человек, почему же с ним так сложно работать? — Он не любит литературу. — Но он ходит на занятия… — Этого требует программа актерского мастерства. Я уверен, он бы забил на все это, если бы у него была такая возможность. Все просто, не то, чтобы Сириус был загадкой когда-либо. — Что ж, я учту это в будущем. Снова молчание. Ремус стоял и докуривал сигарету, а Эван позволил ненадолго задержать на нем взгляд. И правда, сегодня Люпин выглядел слегка уставшим и замученным. Возможно, Сириус и правда забирал у него какую-то часть энергии, выматывая юношу из раза в раз во время их совместных занятий. — Знаешь, когда мы только-только познакомились, ты привлек мое внимание своим поведением. — Прости? — не понял Эван. — Я имею в виду, после представления ты был таким тихим, так что я задумался, был ли ты доволен тем, что устроила Пандора. Недавно Лили передала мне ее слова о том, как вы проводили время раньше, и я… Все было по-другому, правда? Извини, если я лезу не в свое дело… — опешил Ремус. — Да. Все было по-другому в то время. — Эван торопливо потянулся за еще одной сигаретой, но обнаружил, что они все закончились. — Я подумал, что тебе, наверное, одиноко сейчас, — он протянул ему сигарету из своей пачки. — Я могу быть не лучшей компанией, но это все же лучше, чем быть одному, нет? Обещаю, что я не такая заноза, как Сириус. — Ремус мягко улыбнулся Эвану. Забирая сигарету Люпина, Эван задумался над его словами. Ремус выглядел спокойным и рассудительным, хоть и немного скромничал при этом. Может, ему и правда будет комфортнее с ним. — Спасибо, за сигарету и за то, что ты сказал. Я не против. Ты кажешься хорошим парнем. — И ты тоже. — Опять наступило молчание. — Знаешь, раньше я думал, что только моя мама в какой-то момент ее жизни сошла с ума и дала мне странное имя, но как только я перевелся сюда, я понял, что сошел с ума весь мир, — шутливо произнес Ремус. — Именно! Судя по их именам, у них было более травмирующее прошлое, чем у меня. — О, поверь мне, лучше не знать. Волки, звезды, цветы — это еще ладно, но Бартемиус? Что, черт возьми, это может значить? — Я понятия не имею. Забавнее только то, что его имя сокращается до “Барти”. Прямо как если ты бы назвал своего ребенка Тедди! — Боже, ни за что! — Они вместе рассмеялись. Эван почувствовал себя немного лучше, и на момент ему показалось, будто он испытал дежавю. Он понял, что так его раньше смешила Пандора. — Ладно, думаю, нам пора закругляться, иначе мы здесь окончательно скуримся, — сказал Розье. — Не недооценивай меня, у меня стаж шесть лет. — У вас у всех правда темное прошлое. — Я был обречен с тех пор, как моя мама прочла легенду о Ромуле и Реме. Она свято верила, что у нее родятся близнецы, хотя в нашей семье ни у кого их не было. — Наверное, приятно быть единственным ребенком в семье. — Сообщи мне, когда узнаешь.

𝜗𝜚

Как Барти и сказал, Эван нашел его в библиотеке. Уже издалека было видно, как Крауч погрузился в работу, он угрюмо нависал над альбомами, раскрытыми книгами и фотографиями, лежавшими на продолговатом столе. Достаточно понаблюдав за этой картиной, Розье направился к нему. Он уселся напротив Барти, который слушал музыку в наушниках и не обращал на Эвана внимания. Посидев так какое-то время, он резко поднял глаза на впереди сидящего, заметив какое-то движение, и сильно вздрогнул от испуга. Эван даже заметил, как кожа на его руках покрылась мурашками там, где ее не закрывала ткань рукавов рубашки. — Когда ты перестанешь меня пугать? Ты чертов преступник по отношению к личному пространству людей, — заворчал Барти, вынимая наушники из ушей. — Извини. — Эван мог бы съязвить ему что-то в ответ, но ему этого больше не хотелось. Искренний разговор с Ремусом смягчил его. — Мы договорились не подсматривать, я тебя предупредил, что иду заниматься. — Барти был немного раздраженным, чего Розье раньше не довелось видеть. Что-то было не так. — Успокойся, я не смотрю на то, что ты там делаешь. — Отлично. — Он замолчал и продолжил рисовать какой-то эскиз. Эван смотрел на его руки и думал о том, что же он такого сделал, чтобы разозлить Барти. Неужели он был зол из-за того, что тот не сказал ему о своем уже не тайном занятии? Или он так себя ведет из-за того, что Эван сморозил глупость про то, что подумал, что курение — это круто? В любом случае, Крауч не из тех людей, кто злится на подобную ерунду, Эван прекрасно знал это, потому что в самом начале он вел себя с ним ужасно, но тем не менее Барти все еще ходил за ним хвостиком, как верный песик. До этого момента. Пришло время разобраться в этом. — Я сделал что-то не так? — аккуратно спросил Эван. — Да, помешал мне работать. — Барти, я серьезно. Что случилось? — Я тоже. Ты продолжаешь меня беспокоить, Эв. — В голове Эвана произошел диссонанс от того, что сказал Барти, при этом продолжая обращаться к нему, как раньше. — Объясни, пожалуйста. Я не понимаю тебя. — Оказывается, я зря беспокоился, понимаешь? Я-то думал, что ты такой же, как и я. Я видел, как тебе тяжело от всех этих перемен, видел, какой ты потерянный без Пандоры и Сириуса рядом, я не дурак. Я хотел помочь, потому что я такой же, думал, что такой же. У меня тоже здесь никого нет, но я ошибся, потому что ты подружился с Доркас, пропадаешь с ней где-то все свободное время, она даже научила тебя курить! В любом случае, это я веду себя как идиот и злюсь на себя за то, что подумал, что я помогу тебе, а ты поможешь мне. Но ты можешь не утруждать себя, ты с самого начала не хотел со мной дружить. — Последние слова он пробормотал с горечью в голосе. Эвану нужно было несколько секунд, чтобы переварить всю информацию, которую дал ему Крауч. — Я такой же. — Он пристально посмотрел на Барти. Тот лишь усмехнулся ему в лицо. — Это так. Раньше я никогда не был один, со мной всегда была Пандора, а потом появился и Сириус, прихватив своего младшего брата. Сейчас я впервые остался наедине со своими мыслями, и мне кажется, что я не выдерживаю их давления. Ты правда помогал мне все это время. Извини, что не сказал. — Он продолжал смотреть на Барти, пытаясь заметить хоть какой-то намек на реакцию. Как всегда, по лицу Крауча сложно было понять, о чем он молчит. — Я говорил тебе, что могу быть очень чувствительным. — В его тоне постепенно угасали нотки обиды. — Говорил, я буду внимательнее. — Тогда, что насчет Доркас? — Что насчёт нее? — Вы проводите время вдвоем. Она тебе… — Закончи это предложение, и я возьму свои слова обратно, — раздраженно прервал его Эван. — Значит, нет? — Думаешь, я такой человек? Несколько недель — и я по уши влюбляюсь? — Ну, знаешь, как говорят, “в тихом омуте” и так далее. — Барти снова ухмыльнулся, но на этот раз в его улыбке не было остроты и злости. — Ты ошибся, Барти. — Тогда сколько тебе нужно времени? — Для чего? — Чтобы влюбиться по уши. — Откуда мне знать? У меня никогда не было ничего подобного. — То есть ты… — Это так важно? — перебил его Эван. — Ты разве не говорил, что я тебя отвлекаю от твоей важной работы? — Твоя личная жизнь намного интереснее! — Как жаль, что она тебя не касается. — Эв, поверить не могу! Я думал, у нас только что был момент! — Какой? — Мы вышли на новый уровень! Я думал, теперь у нас никогда не будет секретов друг от друга, с тех пор, как мы стали лучшими подружками. — Ты меня убиваешь, — простонал Эван. — Нет, это ты меня убиваешь! Я делаю шаг вперед, а ты — три назад. — Ты закончил? Если ты не собираешься дальше рисовать, то пойдем собираться, иначе я скоро попаду на седьмой круг ада. — Ты все еще собираешься убить меня? — Скорее себя. Собираясь забрать свои оставшиеся в убежище вещи, Эван и Барти спустились вниз. Когда Розье открыл дверь, его взгляд сразу упал на присутствующих людей в комнате. Это были Марлин и Доркас. Марлин Маккиннон и Доркас Медоуз, целующиеся Марлин и Доркас. Позади присвистнул Крауч. Девушки сразу же отпрянули друг от друга и посмотрели в сторону источника звука. Повисла неловкая тишина. — Некоторые зря времени не теряют, — весело сказал Барти. — Ты был прав, Эв, я ошибся. Тем, кому нужно было всего несколько недель, был не ты. — Эван толкнул его в бок. — О чем это он? — спросила Марлин. — Так, глупости. — Он прокашлялся. — Не обращайте внимания, мы только за вещами. — Ну, только не слишком не увлекайтесь, голубки! — крикнул Барти девушкам на прощание, пока Эван выталкивал его за дверь. Это было безумием. Если не полнейшим безумием. Конечно, Розье сталкивался с темой любви в разговорах с Пандорой о ее симпатии к Ксено, но это никогда не было чем-то серьезным, а сам Эван оставался от этого на безопасном для себя расстоянии. Возможно, он просто был слишком удивлен. — Ты бы видел свое лицо! — Но Эван был не в состоянии ответить что-либо на подкол. — Воу, Эв, не психуй. — Я не психую. — Да, я вижу. Я понимаю, что ты можешь быть в шоке, но любовь не зависит от пола. — Дело не в этом. — Тогда в чем? — Барти немного напрягся. — Я просто… — Он не совсем понимал, как объяснить другу то, что он чувствует. — Я просто не ожидал такого поворота событий. — Хорошо, а то можно подумать, что ты приревновал Доркас к Маккиннон. — Я уже говорил, что все не так? — Откуда мне знать, что у тебя в голове, Эван. — Ты мне не доверяешь? Я думал, у нас был момент, — усмехнулся Розье. — Ты знаешь, о чем я. Ты слишком скрытный. Доверяй, но проверяй. — Мне незачем тебе врать. — О, да ладно, — Барти обогнал Эвана и встал впереди него. — Ты же соврал насчет сигарет. — По шее Эвана пробежал холодок. — Кто поверит, что человек, которому двадцать один год, начал ни с того ни с сего курить, потому что подумал, что это “круто”? Серьезно, Эв? — Я сказал первое, что попало в голову. — Я не буду на тебя напирать, если ты не хочешь говорить. Просто хочу быть уверенным, что когда ты будешь готов, ты мне скажешь. Это было странно. До этого момента Эван не осознавал в полной мере, что они с Барти подружились. Конечно, он чувствовал это внутри себя, но не обратил внимания, переживая о другом. Теперь он почувствовал полную ответственность и еще какое-то непонятное, но приятное ощущение. Как будто он наконец оказался в безопасности. — Хорошо. — Хорошо? — Да, хорошо. А теперь пойдем домой.