Попытка новой жизни или возвращение старой

– Ответь, – спокойным и ровным голосом произнес Геннадий. Он в момент заметил, как она напряглась и постарался сразу ее успокоить, поцеловав ее в плечо и убирая свои руки с ее тела. Геннадий прошел вглубь номера и уселся на диване, решив для себя следующее: если она захочет говорить при нем, он примет это; если она захочет оставить этот разговор в секрете, он также примет ее выбор. Ирина не хотела никак скрывать этот разговор, хоть он ее и застал врасплох. Она прошла также вглубь номера и встала около окна, смотря в него и отвечая на звонок. – Ирина Алексеевна, до вас дозвониться сложнее чем до президента. Как дела? – на другом конце послышался мужской весёлый голос, который действительно был рад наконец дозвониться до своей возлюбленной. – Дела прекрасно, очень насыщенная программа мероприятий. Например, сегодня была на интересной лекции врача из Израиля, – Ира вела при разговоре себя очень естественно, ведь не могла позволить, чтобы Анатолий заподозрил хоть что-то. – Рассказывал про их концепцию работы больниц и отделений, я даже некоторые фишки записала для нас, – для пущей убедительности добавила она эти слова, хотя сама, честно говоря, не помнила о чем именно рассказывал Гена на конференции, ее интересовало только то, как он это делал. – Из Израиля? Не хило они замахнулись. Я рад, что для тебя эта командировка идёт на пользу: и новое узнаешь, и не пропадешь постоянно на работе, нервничая и убивая свою спину. Как вчерашнее открытие прошло? – Открытие прошло прекрасно: ярко и со вкусом. Встретилась со старыми знакомыми, когда бы ещё смогли так увидеться, – Ира не хотела врать, да и по сути не врала, потому что все слова подходили под вчерашний ее вечер, но имели двоякий смысл. – Старые знакомые это хорошо. И мужчины тоже были? Мне нужно нервничать? – больше не всерьез, а в шутку произнес Анатолий. – Не знаю, не знаю, нужно ли тебе нервничать. Ты же знал, куда я еду и хочу напомнить, что ты был главным сторонником такой смены обстановки для меня. – И сейчас я не поменял своего мнения, когда бы ты ещё смогла выбраться из своего обителя нескончаемой работы. Какие планы на вечер? – Про вечер ещё не думала, может до набережной прогуляюсь или спа-комплекс посещу, выбор в общем есть, – про времяпрепровождение второй половины дня она действительно не думала, но знала, что они – Ира и Гена – проведут его вместе. – Ну и прекрасно. Я рад был тебя слышать, но у меня буквально через пять минут начинается встреча, поэтому завтра тебе наберу. – Хорошо, если снова попадешь в мое свободное время. – Ну я уж постараюсь. И да, я очень тебя люблю и уже скучаю по тебе. – Да? – глупый ответ на признания в любви вырвался из ее уст, потому что ответить тем же она не может никак. – Да, – уверенно подтвердил Анатолий и завершил звонок. Он уже привык, что на такие его признания она не отвечает взаимностью, поэтому не стал дожидаться от нее и сейчас этого. Ирина, тяжело выдохнув, что смогла выдержать данный разговор и сохранить непринужденность, развернулась и нацелила свой взгляд на диван, на котором сидел Гена и смотрел на нее. Его спокойствие и невозмутимое лицо несильно успокаивало и она понимала, что им нужно все обговорить. Что будет дальше? Что будет после командировки? Как он отреагировал на этот разговор с Алениковым? Вопросов было много, но решительности, чтобы задать их не было. Она боялась, но сама точно не могла понять чего. Что это все может резко исчезнуть после их разговора? Что они снова друг друга потеряют, когда вот только обрели? Что будет хуже чем было? Ей просто хочется обычной уверенности, что она будет счастлива; что рядом с ней будет человек, который ее любит и которого любит она. Гена смотрел на нее и как-будто прочитывал ее состояние. Он чувствовал ее напряжение, неуверенность и желание заговорить. Геннадий понимал с чем это все связано и знал, какие вопросы ее беспокоят. Он ни в коем случае не осуждал ее за этот разговор, наоборот, считал, что вела она себя максимально естественно и правильно. Гена понимал, что Ира не может сообщить Аленикову, что с ней произошло здесь, сейчас и по телефону. Хирург знал, что ей хочется обычно уверенности, что он, после того как она снова ему доверилась, не бросит ее и не уедет обратно в Израиль. А Геннадий был в этом уверен. Он не позволит себе больше наступить на эти грабли и будет с ней до конца, пока она сама ему не скажет уйти. – Знаешь, героем любовником я ещё не был, – немного усмехнувшись сказал он, желая немного снять напряжение с Ирины, но и это несильно помогло. В ответ она лишь немного улыбнулась и развернулась снова к окну, начиная вновь прокручивать в голове все эти мысли. Не решилась Ира сейчас начать этот разговор, потому что не понимала нужен ли он сейчас: не хотелось испортить то, что они сейчас имеют. Ей так было хорошо сегодня: она не думала о том, что будет, когда закончится эта командировка, а просто наслаждалась временем, проведенным вместе. Этот разговор напомнил ей о Москве: о том, что ее там ждет и что скоро все это может закончиться. Гена просто не мог смотреть на то, как Ирина себя поедает изнутри своими мыслями и сомнениями. Кто, если не он, избавит ее от этого напряжения и даст ответы на все интересующие ее вопросы, которые не может она сказать вслух. Геннадий встал с дивана и подошёл к ней, становясь сзади и аккуратно устраивая свои руки на ее животе, прижимая к себе, чтобы женщина смогла почувствовать его опору. – Все будет хорошо, – медленно, спокойно, почти шепотом произнес он эти слова, смотря с ней в одну сторону. – После окончания командировки я вернусь в Москву... В Склиф... К тебе... Я буду рядом и больше тебя никогда не брошу, – продолжал он свою фразу, чувствуя, как медленно ее натянутость начала отходить. – Если ты, конечно, этого захочешь. Она молчала и в который раз убеждалась в том, насколько он точно мог ее прочитать и понять без слов. Просто чувствовал все, что происходило у нее на душе и пытался все переживания и сомнения разделить вместе, не оставляя ее одну со всей этой непосильной ношей. Гена сказал те слова, которые ей хотелось услышать в данный момент, в которые хотелось верить до конца и ни на секунду в них не сомневаться. Именно они смогли откинуть все вопросы по поводу их будущего. Оно просто будет, а каким именно – лежит только в их руках. Ирина развернулась к нему лицом, продолжая находиться в кольце его рук, и посмотрела в этот спокойный омут кофейного цвета, в котором хотелось утонуть. Он мило улыбнулся и следил, как меняется её взгляд с напряжённого и неуверенного на доверяющий и умиротворённый. Ирина чувствовала, как освобождается ее тело от напряжения: как-будто кто-то вытягивал все волнения и сомнения из нее и от этого становилось слишком хорошо. Приятно было просто стоять с ним в объятиях, смотреть в его глаза и молчать – как-будто никого больше и не существовало, были только они вдвоем. Она знала и видела, что он все понимает и без ее слов, от чего становилась очень тепло на душе. Пусть Ира ещё в этом сомневается, но Гена защитит ее от всего на свете, разделит любую боль и печаль вместе с ней, только чтобы она была самой счастливой и продолжала сиять; только вместе и никак иначе. Она расположила ладонь на его щеке, поглаживая ее, и, приподнимаясь на цыпочках, медленно потянулась к его губам. Он заметил ее действия и лишь поддался на встречу, сливаясь с ней в сладостном поцелуе. Нежно, трепетно, неторопливо протекали эти мгновения блаженства между ними. Ирина немного отстранилась, закусывая нижнюю губу, и не прерывала их зрительного контакта. – Мне кажется, я не до конца получил свой десерт, – нежно, почти шепотом произнес он, аккуратно заводя выбившуюся прядь волос ей за ухо. – Есть такой момент, нас прервали, – Ирина перевела свою руку с его щеки в волосы, начиная аккуратно пальчиками поглаживать кожу головы, зная, как на него это действует. – Используешь запрещенный прием? – он прикрыл глаза, как довольный кот, от приятных действий своей любимой, которые буквально сводили его с ума и расслабляли. – Почему это запрещённый? Он весьма легальный, – продолжила играться с его волосами, довольно улыбаясь от ответной реакции. – Конечно, но я тоже знаю один легальный прием, – он наклонил голову и прильнул своими губами к нежной коже ее шеи. Гена знал, как действуют на нее поцелуи в этой области, поэтому начал медленно и очень нежно. Сначала он одаривал вниманием своих губ участки под ушком, затем медленно спускался к ложбинке, останавливаясь там дольше чем на других местах. Мужчина с данным приемом не прогадал: на Ирину действительно волшебным образом действовали эти поцелуи. По ее коже пробежали мурашки, а она прикрыла глаза от наслаждения и запрокинула голову назад, чтобы Гена смог одарить своим вниманием каждый участок ее шеи. Когда он задержался на ложбинке, Ира не выдержала и, чуть мыча, произнесла его имя. Она сходила с ума и чувствовала, как внизу живота начинало приятно тянуть. Ира продолжала играться с его волосами, добавляя ноготки, которые немного царапали кожу голову. Гена тем временем решил спуститься ниже, но на его пути стояла преграда в виде пудрового свитера, который хоть и был без горла, но ключицы предательски скрывал. Медленно мужчина стянул с нее эту вещицу и откинул в сторону дивана. Его взору открылось ещё больше участков любимого тела. Полюбовавшись немного этой красотой, он прильнул губами к изящным, немного выпирающим ключицам, иногда не удерживаясь и оставляя на них маленькие красные пятнышки. Его руки медленно изучали изгибы ее тела, переводя их со спины на мягкий живот, чувствуя, как Ира начинает млеть. Ира поддавалась его ласкам навстречу. Ее грудь медленно вздымалась, ведь дыхание давно стало тяжелее чем обычно. Ирине хотелось ощутить под своими руками кожу мужчины, поэтому начала расстёгивать его рубашку, которая не сильно хотела поддаваться ее действиям: отверстия были маленькими, из-за чего пуговицы освобождались от них тяжело, что совершенно не входило в планы женщины. – Я тебе подарю новую рубашку, эта совершенно не удобная, – чуть томным, от приятных поцелуев мужчины, голосом произнесла Ирина, когда всё-таки смогла избавиться от всех пуговиц и откинуть вещь туда же куда и остальные элементы их гардероба. – Хорошо, меня такой подарок устроит, – оторвавшись от своих поцелуев области ее ключиц, он взглянул на нее, встречаясь с ней взглядом и замечая в изумрудном омуте сверкающие огоньки. – Какая же ты красивая, Егорова, – не упуская возможность подарить ей эти слова, он вовлекает ее в требовательный и страстный поцелуй. Ирина не успела никак отреагировать на его слова, а лишь ответила тем же напором на его поцелуй. Пока их языки сплетались в сладостном танце любви, руки Гены поползли выше по спине и начали заниматься застёжкой ее бюстгалтера. Из этой битвы мужчина вышел победителем и совершенно ненужный элемент ее одежды полетел в сторону свитера, а ладони хирурга расположились на ее груди. Он то сжимал ее, то прокручивал между пальцев округлые горошенки, из-за чего Ирина начинала немного мычать в процессе поцелуя. Оторвавшись от него, она посмотрела на него затуманенным взглядом и прикусила нижнюю губу, сдерживая новый стон. – Мы стоим около окна. Знаешь, я бы не хотела, чтобы это видели все, – вспомнив о их местоположении, Ирина решила предъявить замечание о неподходящей локации. – Да, ты права, эта картина только для меня, – переведя свои руки ей на спину, он приподнял ее, крепко прижимая ее тело к своему, чтобы никто ничего ни в коем случае не смог увидеть, хотя понимал, что никому не нужно следить за ними через окна, но противиться ее желанию он никак не мог, и понес свое сокровище к дивану. Гена расположил Ирину на мягком ложе и навис над ней, смотря прямо в глаза, в котором видел частички осуждения: – Вот спину надорвёшь, я же потом буду ее лечить, – скривив наигранное недовольство, произнесла Ирина свое замечание, потому что перспектива спинной боли мужчины её никак не устраивала, а с его порывами любви она может стать реальностью. – Во-первых, если ты намекаешь на свой вес, то могу сказать, что он у тебя идеальный. А во-вторых, от твоего массажа я бы не отказался, – хитро улыбнулся мужчина, замечая изумление женщины от сказанных им слов. – Вы уж определитесь, Геннадий Ильич, чего хотите: десерт или массаж. – Сначала десерт, а потом массаж, – четко заявил Гена. Он не стал дожидаться ее ответа, а лишь прильнул губами к ее груди, сразу втягивая темную горошенку в рот, от чего Ира издала громкий стон, который не смогла сдержать из-за неожиданности. Гена не оставлял без своего внимания и вторую половину груди, взяв ее в ладошку, сжимал ее, иногда прокручивая сосок между пальцев. Его действия заставляли Ирину прикрыть глаза от наслаждения и закусить нижнюю губу, чтобы не издавать громких звуков, но все попытки были тщетными. Гене давно уже стало не хватать места в боксерах, а от ее стонов он окончательно сходил с ума и тянущие боли усиливались, что хотелось поскорее перейти главному, но он не мог: хотелось доставить ей максимальное удовольствие. Уделив должное время груди, он начал медленно поцелуями спускаться ниже. Его дорожка проходила по каждому ребру, плоскому животу и доходила до края ее юбки. Хоть Ирой сегодня утром и был выбран удобный элемент одежды, но всё-таки мужчина решил от него избавиться, ведь никуда они не спешили, даже если женщине и хотелось поскорее перейти к главному, желание поискушать свою возлюбленную было неистовым. Гена осторожно расстегнул молнию, которая находилась на боку и аккуратно снял с нее эту белоснежную вещицу, откинув ее в сторону остальных элементов образа. С таким же успехом мужчина избавился от телесного капрона и стал на ещё одну ступень ближе к своей цели. Геннадий начал оглаживать внутреннюю часть бедер, а потом и вовсе стал потирать уже мокрую ткань ее нижнего белья, отчего его губы скривились в ухмылке. Ирина уже сгорала от вожделения к нему, а его выражение лица ее немного конфузило. Женщина не растерялась, а лишь протянула свои руки к его брюкам, кладя их на напряжённый бугорок, чуть надавливая, тем самым вызывая у него недовольное мычание, что подтверждало, что не она одна жаждет главного. Они смотрели друг другу глаза, хитро прищурившись, как бы подтверждая, что в данной ситуации они имеют одинаковую власть друг над другом. Ирина начала расстегивать ремень его брюк, а Геннадий в это время проник своими пальцами под ткань ее нижнего белья, находя там возбуждённую горошенку и надавливая на неё. От данного действия Ирина протяжно промычала и запрокинула голову назад, прикрывая глаза. Данная реакция Геннадия устраивала, поэтому он начал медленные круговые движения в данной области. Ирина получала колоссальное удовольствие от его действий, но хотелось, чтобы и он тоже получил его, поэтому, когда она наконец расправилась с ремнем и ширинкой, сильнее надавила на его возбуждение, которое скрывалось лишь за тканью боксеров, призывая к действию. Гена прекрасно понимал к чему она клонит, но не помучить ещё немного ее он не мог, поэтому ввел в ее влажное лоно два пальца, начиная медленно двигаться. Ира в моменте резко откинула свою руку на диван, начиная сжимать ткань до побеления костяшек и выгибаться навстречу его действиями. Сделав ещё несколько толчков и дождавшись, когда она привыкнет к его движениям, он прекратил их, из-за чего Ира недовольно промычала. – Издеваться не надоело? – она изогнув одну бровь, с вызовом посмотрела на него. Он ничего не ответил, а лишь быстро освободил ее и себя от последних элементов одежды и вошёл в нее. Она в моменте издала стон от его долгожданного действия и расположила свои руки на его спине, сильнее прижимая его тело к себе, чтобы быть ближе. Мужчина начал сначала медленно двигаться в женщине, давая время ей немного привыкнуть, а потом постепенно начал ускорять темп. Он изредка оставлял нежные поцелуи по ее телу, которое поддавалось на встречу его действиям. Она уже давно не сдерживала себя и не пыталась заглушить свои стоны, потому что по телу пробегали нервные потоки приятных ощущений, от которых было слишком хорошо. Гена увеличил свой темп до максимальной скорости, а она понимая, что ещё немного и она достигнет своего пика, начала двигаться навстречу его движениям. Пару мгновений и Ирина натянулась как струна, приподнимая свой корпус, ведь ее тело пробрала судорога, больше прокричала его имя и в бессилии рухнула обратно на диван. Гена сделал последние пару толчков и сам достиг своего финала, немного промычав в конце что-то нечленораздельное, и оставил на ее губах поцелуй. Мужчина расположился рядом с женщиной, обнимая ее, и они оба пытались восстановить сбившиеся дыхания и сердцебиения, скорость которых, казалось, слишком зашкаливала. Геннадий вознес ее до небес удовольствия и бережно вернул обратно в реальность. Только с ним она могла не сдерживать себя в своих желаниях и словах, что отличалось в отношении с Анатолием. Там было все совершенно по-другому, можно даже сказать искусственно. Если при близости с Анатолием она чувствовала себя желанной, что ей было необходимо тогда, то с Геной она была и желанной, и любимой, и главное – любящей, что намного ценнее и важнее.

***

Прошло около часа после того, как они оба провалились в сон. Проснувшись, Ирина заметила, что уснула прямо на его груди даже без задней мысли, что ему может быть тяжело. Он мило сопел и крепко прижимал ее к своему телу, а она не могла им налюбоваться. Ей все ещё казалось, что это затянувшийся сон, который в скором времени развеяться, но на счастье это была реальность – их совместная реальность. Ирина понимала, что снова заснуть сейчас не сможет, поэтому решила, что это самое лучшее время, чтобы наконец подумать обо всем случившемся и прийти хоть к каким-то выводам, когда уже знает мнение Гены по поводу их будущего. Хотелось подумать наедине с собой, поэтому женщина встала с дивана, сделав это запредельно осторожно, чтобы ни в коем случае не разбудить его, что у нее с успехом получилось. На себя она решила накинуть его рубашку, которую застегнула на половину пуговиц, и в который раз убедилась, что другая ему просто необходима. Данный элемент его одежды, не на удивление, был ей сильно велик так, что по длине приходился чуть выше колен, что вполне устраивало Ирину. Женщина подошла к окну и, скрестив на груди свои руки, посмотрела на небо. Она медленно начала погружаться в свои мысли, потихоньку начиная распутывать клубок вопросов и сомнений в своей голове: Что будет с Алениковым? Ира наконец ему признается, что не любит, да и не любила его никогда. Звучит жестоко, ведь она давала ему какие-то надежды на будущее и принимала его любовь и заботу, но в тот момент не могла она по-другому. Ей было необходимо сильное плечо рядом, которое могло ей напомнить, что она остается желанной женщиной, которая достойна любви, и он сыграл эту роль, за что Ира ему безумно благодарна. Но больше его обманывать и строить иллюзии после того, что с ней произошло здесь, она не сможет. Это будет тяжёлый разговор, который может закончиться различными последствиями, но он должен понять ее, по крайней мере, ей хочется на это рассчитывать. Будет ли у них с Геной будущее, которое они проведут вместе? Хочется верить его словам, что да. Он дал ей понять, что вернётся к ней и больше никогда не бросит – больше для счастья ей и не нужно. Ирине не хочется сомневаться в его словах, хочется лишь снова, уже в который раз, ему поверить. Будет ли она счастлива с Геной? Без сомнения – да. Рядом с ним она действительно сияет, ведь чувствует себя любимой и любящей женщиной. Он все понимает, чувствует и все разделяет с ней напополам. Ирина может не надевать маску сильной и независимой, наоборот, с ним она может быть слабой, маленькой девочкой – его девочкой, которая достойна заботы и любви. Будет ли она любить Гену? И в этом вопросе ответ совпадает: да, она любила его, любит и будет любить. Как бы Ира не пыталась его забыть, когда была одна, всегда знала, что ее сердце принадлежит только ему. И он ее любил, любит и будет любить. Да, судьба у них такая, что часто разводит их по разные стороны, но по итогу снова же сводит. Даёт уроки и советы, которые раньше возможно они и не осознали: нужно чем-то жертвовать ради своего же счастья; разрушать придуманные собой бессмысленные принципы и быть уступчивее, ведь гордость ещё никого не спасала в этом вопросе; позволять себя любить и самим проявлять любовь к своему партнеру – только тогда они будут по-настоящему счастливы друг с другом. Будет ли она сиять? Пока они будут вместе – да. Как только их связь, которая происходит на каком-то духовном уровне, прервется, она снова, как это было всегда, потухнет. Только он может заряжать ее энергией жить и любить. Гена – смысл её жизни, не будет его – не будет самой Иры. Она снова потеряет себя: свою светлую душу закроет ледяным айсбергом, из глаз пропадет это волшебное сияние любви; и все силы будут уходить на залечивание ран сердца, которые будут кровоточить без остановки, и просто сил на полноценную жизнь не останется. И, наверное, это будет приравниваться к ее смерти, ведь будет только тело, а душа снова будет находиться во льду без возможности проявлять себя. И если во второй раз (первый мы считаем, когда он приехал после тридцатилетней разлуки), она смогла довольно быстро принять его снова и открыть свою душу, то в третий раз, возможно и не сможет. В моменте Ира вынырнула из своего океана мыслей, ведь ее обняли сильные и теплые руки, которые скрепились на животе, а к спине прижалось родное тело. Погрузившись в свои раздумья, она не заметила, как он ее окликнул после своего пробуждения один раз, на что не последовало никакой реакции. Гена почувствовал, что она снова задумалась, но понимал, что мысли связаны с осмыслением происходящего с ней за все это время, а в этом вопросе Ира должна разобраться сама, потому что это ее жизнь и её запутавшийся клубок. Он сделал всё для того, чтобы она могла прийти ответам на свои вопросы, и ему остаётся просто быть рядом. Гена знает, что она справится. И кажется все хорошо: она нашла ответы на все беспокоящие ее так долго вопросы; распутала наконец этот клубок сомнений; рядом с ней любимый человек, который ее во всем поддерживает и помогает; она счастлива и сияет. Но не хватает одной детали: – Спасибо, – короткое, довольно простое, но важное слово – деталь, которой не хватало в ее вновь сложившемся пазле ее картины жизни. Ей не нужно было объяснять за что конкретно она его благодарит. Просто за все: что он рядом, что он понимает ее без слов, что помогает и поддерживает со всем; что просто любит. И Гена это понимал. Он лишь в ответ оставил на ее макушке свой нежный поцелуй и был внутри себя безумно рад, что она смогла разобраться со всеми вопросами внутри себя. Они продолжили вместе с ней наблюдать, как садится солнце, а небо озаряется красками оранжевого цвета. Утром в ее сне они встречали рассвет, а в реальности вечером они провожают закат. Впереди их ждёт ещё три дня, которые они проведут в этом городе, а потом последует новая или же изменённая старая их совместная жизнь. Если, конечно, судьба не захочет разлучить их снова.