Попытка новой жизни или возвращение старой

– Открыто! – ответом на стук Кривицкого раздался звонкий голос женщины за дверью номера. – Ир, ну ты скоро? Мы уже опаздываем, – произнес мужчина в глубину номера, как только захлопнул за собой дверь. – Две минуты, – Ирина, которая совсем немного не рассчитала свое время из-за того, что кто-то совершенно не хотел ее отпускать собираться, пыталась сейчас быстро закончить делать свой макияж, точнее скрывать на коже в области шеи и декольте красные отметины, автором которых являлся сам Кривицкий. Геннадий, облокотившись спиной к двери, посмотрел на часы, оценив время, на которые они ещё могут позволить задержаться в номере, и принялся ждать Ирину. Прикрыв глаза, в голове стали всплывать воспоминания прошедших пяти дней, которые пролетели незаметно. Кто бы мог подумать, что эта командировка с главной мыслью «отвлечься» трансформируется в возвращение в жизнь главного – любви. Такая чистая, светлая и долгожданная заполняет вновь его сердце, давая силы наслаждаться каждым моментом, проведенным вместе. А последние дни можно зачислить в список самых лучших. Прогулки по красивым набережным, паркам, да просто по улочкам этого прекрасного города, когда они шли, держась за руки, или Гена одной рукой обнимал ее за плечи, прижимая к себе, были наполнены душевностью и романтикой. Эти поцелуи, возможно у всех на глазах, когда Ира смущённо начинала противостоять ему, но в итоге сдавалась с первых секунд ощущения его губ на своих. Ее счастливый звонкий смех, который Геннадий слышал за последние дни очень часто, был самой лучшей музыкой для его ушей. Видеть ее рядом с собой такой счастливой, радостной, с этим ярким блеском в глазах, наполненных любовью; при любой возможности говорить ей комплименты, от которых она начинала мило смущаться; или из-за вновь нахлынувшей волны влюбленности вспомнить какое-то красивое стихотворение классика и посвятить его ей – настоящее и бесценное счастье! Из наплыва воспоминаний его вытянул звук женских каблуков, который раздался совсем рядом. Открыв глаза, перед ним стояла и смотрелась на себя в зеркало Ирина. Боже, как же она была прекрасна! Чёрное длинное платье, которое красиво сидело на ее точеной фигуре, подчёркивая все ее изгибы; разрез на правой стороне юбки открывал вид на стройные ноги, облаченные телесным капроном; аккуратное декольте не сильно открывало, но правильно очерчивало полноту ее груди; длинные рукава, придавали отдельный шарм этому образу – совершенно отличное платье, чем было на открытие, но все такое же элегантное. Этот образ подходил ей по статусу – женщины, чье сердце занято мужчиной, который находится рядом. И это не значит, что то платье абсурдным, нет, оно просто было другим: под другое состояние души. Он минуту стоял и любовался ей, не отводя глаз, пока она крутилась около зеркала, поправляя укладку и осматривая себя со всех сторон. Ирина увлечённая своим торопливым собиранием, и не замечала Гену, пока тот наконец перестал стоять как истукан и подошёл к ней, нежно обнимая со спины, располагая свои руки на животе и смотря на ее лицо через зеркало, подмечая ее красивые черты лица, которые она подчеркнула макияжем. – Божественная, – шепотом на ухо проговорил он, начиная склонять голову к ее шеи, чтобы оставить на ней поцелуй, но в оборону встала рука Ирины, останавливающая его напор. – Ну Ген, я сейчас десять минут скрывала твои художества. Держи себя в руках, – чуть смеясь, кинула на него серьезный взгляд, повернув к нему голову. – Очень тяжело держать себя в руках рядом с такой женщиной, – он не унимался и хотел оставить хоть на губах свой поцелуй, но сразу на его рот лег женский палец, останавливая его действие. – Помада, – поворачивая голову обратно к зеркалу, она наконец обратила внимание на то, как выглядит Гена, – Твой костюм очень подходит под мое платье. Я же не говорила, что планирую надеть его. Как догадался? – Интуиция, – и это было чистой правдой. Геннадий не знал, что она наденет, даже не думал про это. У него было как минимум два костюма, которые подошли бы под мероприятие, но он не раздумывая выбрал именно этот и не прогадал. Они действительно очень гармонично смотрелись рядом друг с другом: его черный классический костюм придавал ему ещё большей серьезности и интеллигентности и очень подходил под ее платье. Но самое главное это не то, во что они одеты, а как они смотрят друг на друга. У них влюбленные и счастливые глаза, которые являются зеркалом их душ. Они около минуты продолжали смотреть молча на себя в зеркало, подмечая то, насколько они счастливы быть сейчас вместе, но первой отпрянула от любования Ирина: – Мы вроде опаздывали? – Да и сейчас, – он взглянул на часы, находившиеся на его правой руке, – уже очень сильно, до начала пара минут. – он всё-таки не удержался и оставил быстрый, еле касаемый поцелуй на ее плече, после чего выпустил ее из кольца своих рук и протянул ей ладонь, – Пойдём.

***

Прибыли в ресторан они на счастье вовремя. Как только пара заняла свободный столик и взяла шампанское, на небольшую возвышенность, которую считали за сцену, вышел ведущий, который объявил о начале закрытия семинара. Дальше появились организаторы, которые благодарили врачей, проводящих лекции, говорили наставления на будущее и желали новых побед и достижений медицины. Потом началась основная часть этого мероприятия: играла приятная музыка, официанты разносили небольшие закуски и шампанское, а гости наслаждадись всей этой атмосферой и разговорами. Гена с Ирой стояли вместе и, попивая шампанское, разговаривали о семинаре, пока к ним не подошёл их старейший друг с супругой: – Гена, дружище, здравствуй! – радостный, как всегда, Миша Гуревич протянул руку, чтобы поздороваться с Кривицким, а вскоре перевел взгляд на Павлову. – Ира, ты что ли? – А что, я так сильно изменилась? – в своей манере ответила на его удивление. Она была действительно рада видеть институтского друга, ведь по молодости они все были в одной дружной компании. – Вот ты, Миш, все такой же! – Ты только стала краше. Когда мы бы ещё так смогли увидеться, – он был очень рад этой встречи. – Ир, познакомься, это моя жена Светлана. – Приятно познакомиться, – Ира любезно улыбнулась. – Взаимно, – в ответ последовала улыбка Светланы. Пока мужчины наблюдали, как женщины знакомятся, у Мише в голове возникли мысли, вернее вопросы: «Почему они вместе? Ира держит Гену под руку? У обоих сияют глаза не просто, как у друзей, хотя только в начале семинара Гена говорил, что не женат? Неужели решил воспользоваться советом друга присмотреться а незамужним женщинам, так ещё и к Ире, с которой они встречались ещё в студенческие годы? Все это были домыслы, а хотелось быть уверенным хоть в одной версии. – А вы.. – немного замялся, начиная бегать взглядом то по Ире, то по Гене. – Вместе? – Да, – не раздумывая и четко заявил Кривицкий, счастливо улыбаясь и направляя взор на Ирину, получая в ответ ее улыбку. – Да ты что! Мы так за вас рады! Неужели чувства с молодости возродились? – Да, – здесь уже уверено ответила Ира, которой хотелось, заменить только слово «возродились» на «сохранились», ведь все эти годы она любила только своего Генку Кривицкого, хоть и хотелось себе всегда доказать обратное. Ира с Геной вновь переглянулись, обмениваясь бессловно мыслями, подчёркивающие, что каждый из них присоединяется и поддерживает ответ друг друга. – Ну вы молодцы, правда, давайте выпьем за Вас! В таких вопросах отказать Мише было просто невозможно, поэтому через несколько секунд раздался звон бокалов и каждый сделал по небольшому глотку алкоголя.

***

Некоторое время давние друзья разговаривали о своих заслугах на работе и вспоминали молодость. Ира с Геной посчитали ненужным погружаться в их историю, поэтому умение Павловой выкручиваться из нестандартных ситуаций очень помогло. Миша Гуревич с супругой покинули их компанию, заметив в толпе ещё одних своих знакомых, ну а Гена с Ирой были, конечно, не против, да и от компании слишком эмоционального друга уже подустали. Пара стояла и наслаждалась этой приятной музыкой и впринципе атмосферой вечера. Ира немного погрузилась в мысли, которые резко хлынули у нее в голове и заставили задуматься о том, что было бы, если бы она не приехала сюда: просто не смогла б оставить на кого-то отделение. Все было бы по-другому? Однозначно. И сейчас, наверное, самое глупое это думать о том, что могло бы быть, если бы. Теперь это неважно, ведь они имеют настоящее счастье – друг друга. Как-то удивительно, но за все эти дни Ира ни разу не вспомнила про отделение. Раньше это казалось просто невозможным, но в жизни появились дела, которые встали намного выше работы. Ничего нет выше настоящей любви – она одна и на всю жизнь, даже, если много попыток. И как же всё-таки прекрасно чувствовать себя женщиной, а не начальницей. Из всех раздумий ее вытянуло неожиданное касание руки Гены к ее. Весь вечер играла приятная музыка без слов, но даже она смогла откопать в сундуке памяти воспоминания, которые пробудили резкое желании пригласить Ирину на танец. – Потанцуем? – он заглянул в ее глаза с нежной улыбкой на лице, наблюдая за ее реакцией. – Тебе не кажется, что это неуместно? – опрянув от потока мыслей, удивлённо спросила она его, не ожидав такого предложения. – Не кажется. Я хочу пригласить тебя на танец, Ира, – не унимался, потому что хотел повторить один момент из их истории. – Ген, ну люди вокруг. – Ирка, – обречённо вздохнул ее имя, не переставая улыбаться и решил: нужно брать все в свои руки, как тогда. Кривицкий сам вложил ее руку в свою и немного отвёл женщину от столика в пустую зону зала и, обнимая за талию, начал медленно двигаться в темп музыки. Ирина сначала смущённо смеялась, а потом сама расположила руку на его спине и отдалась этой мелодии. Они смотрели друг другу в глаза и сохраняли зрительный контакт. Он был уверен, что она узнает эту мелодию даже после стольких лет, и не ошибся – Неужели, это та самая мелодия? – Да, та самая, под которую мы танцевали где-то тридцать пять лет назад в парке Горького. Ты также сопротивлялась и я также все взял в свои руки. Ты такая же красивая, а я всё ещё такой же влюбленный, – он не переставал улыбаться, находя подтверждение в ее глазах, что она ничего не забыла и все прекрасно помнит. Это произошло на одном из их свиданий. Они шли по парку, разговаривая и смеясь о чем-то своем, но неожиданно пришли к фонтану, где играли музыканты, репетируя свой репертуар. Гена посчитал это лучшей возможностью с ней станцевать. Она также сопротивлялась, немного краснея, но все равно сдалась. А после танца последовал нежный поцелуй, после которого ее щеки запылали ещё ярче. Романтика молодости всё-таки по-своему прекрасна и имеет свой шарм. Ирина улыбнулась ещё ярче, ведь эти воспоминания отдавались в ее сердце определенным теплом. Молодость.. Счастливое время, когда они неопытные и ничего не знающие пытаются построить что-то очень важное. И у них это получилось. Неважно, что через столько лет, множество разлук и ошибок, но получилось. Они вместе, счастливы и любимы друг другом. Что ещё нужно для счастья? Они смотрели друг друга в глаза и погрузились в свой отдельный мир, где не существовало никого, кроме их двоих, кроме их любви. Их души ещё крепче связывались между собой, создавая крепкую цепь, которая будет единственным гарантом их связи на расстоянии даже за несколько тысяч километров. Она просто растянется, но будет соединять их, передавая чувства друг друга. Но сколько цепь сможет продержаться в натянутом состоянии – неизвестно. Да и важно ли сейчас это, если все хорошо и они вместе?

***

Покинула ресторан пара почти сразу после танца, поняв, что больше находится там не хочется, ведь желание побыть наедине с каждой новой минутой росло все больше. Как только дверь номера Гены захлопнулась, он, не ожидая ничего, вовлек Ирину в нежный поцелуй. Мужчина хотел это сделать ещё с того момента, как увидел ее в этом сногсшибательном платье, но она запретила. Ирина также нежно ответила на его напор, располагая на его щеках свои ладошки. – Я тебе говорил, что ты божественна? – прерывая поцелуй ради этой фраза, поговорил он, заглядывая ей в глаза, и после чего продолжил одаривать ее краткими прикосновениями своих губ. – Говорил и за сегодняшний вечер это раз третий, – счастливо улыбаясь, также одаривала его краткими поцелуями. – Мало, – он оторвался от ее губ вновь и утопая в ее глазах, желая дотронуться до глубины души, решил отложить там истину, – Ты бо-жест-вен-на, – протянул он это слово и снова припал к ее губам, только с более требовательным и глубоким напором. Держа ее за талию, он аккуратно начал вести женщину в спальню, не отрываясь от ее губ. Как только ноги Иры почувствовали дерево кровати, они остановились, а Гена спустился поцелуями ниже, к области шеи. Он оставлял на ее кожи свои горячие касания губ, которые иногда после себя имели небольшие красные отметины. Мужчина был похож на изголодавшегося самца, который сдерживал себя слишком долго, но на самом деле всего несколько часов. Он параллельно избавлял ее от одежды и приковывал свое внимание к открывающимся участкам ее тела, одаривая их также своим вниманием. Ирина же помогла ему снять костюм и параллельно игралась с его волосами. Ирина не заметила, как через некоторое время они оба оказались на мягком ложе, а мужчина медленно приближал женщину своими ласками к пику, когда ей хотелось большего. Не дав ей его достигнуть, он оставил на ее губах горячий глубокий поцелуй и их тела слились воедино. Они двигались в такт друг друга, получая колоссальное удовольствия от их воссоединения. Комната давно уже наполнилась тяжёлым дыханием и возгласами Ирины, а градус между ними достиг высокого уровня. Ирине было слишком хорошо, ведь он возносил ее тело на вершину блаженства, но ей хотелось немного удивить его и получить новые ощущения. Геннадий не заметил, как они поменялись местами и ведущую позицию уже занимала она, такая сексуально горячая и прекрасная. Они медленно снова слились вместе, не отрывая друг от друга своих глаз. Движения Ирины вскоре начали учащаться, также как и количество вылетающих из ее уст стонов. Руки Геннадия лежали на ее талии, а иногда опускались на упругие ягодицы и сжимали их. Темп все ускорялся, а пара была все ближе к наивысшей точке удовольствия. Сил сохранять зрительный контакт вскоре просто не было и женщина запрокинула голову назад, прикрывая глаза и прогибаясь в спине. Через несколько движений ее пробрала судорога и по телу разлилось приятное тепло, но женщина не остановилась, а из последних сил продолжала двигаться, чтобы добиться пика мужчины. Долго ждать не пришлось и уже через мгновение вершина удовольствия была достигнута и Геннадием, который издал что-то нечленораздельное и настолько сильно сжал пальцами ее ягодицы, что на них остались красные следы. Она рухнула к нему на грудь, располагая свое лицо слишком близко к его. Их тяжёлое дыхание смешивалось в одно, а сердце, казалось, билось в один такт. – Божественна.. – хриплое восхищение ею прозвучало от мужчины, который все продолжал держать в свои руках ее ягодицы. В ответ последовал лишь горячий поцелуй, наполненный любовью. Ирине не свойственны такие позиции в постели (или правильнее сказать: «были не свойственны»), но сегодня ей этого просто захотелось. Удивить, восхитить, доставить удовольствие – попадание по всем фронтам. Это место запомниться теперь ещё одним ярким моментом в их истории.

***

Ирина лежала на его плече и ногтем вырисовывала на его груди только ей одной известные узоры. Он обнимал ее и крепко прижимал к себе, вдыхая аромат родных волос и периодически целуя ее в макушку. Они смотрели в одну сторону и каждый был погружен в свои мысли: Гена думал о том, что будет дальше и неужели у него получилось все исправить, а Ирина думала лишь о том, как завтра они вместе вернуться в Москву, ведь он пообещал, что больше ее никогда не бросит. Ирина не верила тому, что снова может точно заявить, что счастлива. Он рядом и ее крепко прижимает к себе, после того как вознёс на вершину удовольствия их платонической любви и бережно вернул обратно. Точку, поставленная ими три месяца назад, которую Ирина сделала жирнее при их разговоре на открытии, превратилась в очередную запятую в их истории. Удивительно, как стечение обстоятельств могут изменить просто все: если бы она тогда не забыла сумку, а он бы не решился ей принести ее, ничего бы этого не было. Сейчас хотелось просто насладиться последними часами в этом месте, которое принесло новую или возвращение старой жизни в их судьбу. Теперь только вместе, как он пообещал – она в это верит. – Мне так не хочется завтра от тебя уезжать.. – тихое признание Гены дало трещину выстраданной картины их жизни, которая только недавно окончательно сложилась у Ирины. Женщина не поняла формулировки его фразы, этого она никак не желала услышать больше в своей жизни. В каком смысле «уезжать от тебя»? Она в моменте напряглась и приподняла корпус, направляя свой непонимающий взор на мужчину и ожидая пояснений, что он оговорился и имел на самом деле совсем не то, что она подумала. – Что такое? – мужчина теперь не понимал ее взгляда. – Мы не вместе возвращаемся в Москву? – нежный голос превратился в серьезный со стальными нотками. Она продолжала верить, что он просто неправильно выразился или ей все послышалось. – Ир, я думал, ты понимаешь, что мне придется после командировки уехать в Израиль, чтобы решить все вопросы с работой, квартирой. – Ты меня опять бросить решил? – фраза, которая уже была в их истории – не самое красочное дежавю. Трещина в картине становилась все больше, а ее надежды, что он неправильно выразился, медленно теряли смысл. – Ир, нет. Я же сказал, что больше я тебя не брошу. Но мне нужно вернуться в Израиль, чтобы решить все вопросы с увольнением, работой и квартирой. Как только я со всем разберусь, первым же рейсом прилечу к тебе и все у нас будет хорошо, – он взял в свою руку ее и преподнес кисть к губам, оставляя на ней поцелуй. Она продолжала молчать и все надеялась, что это ей снится или фантазия слишком взяла вверх в ее голове и все это не всерьез. – Милая, это больше недели не займет. Мне самому не хочется тебя оставлять, но другого выбора нет. Билеты на самолёт на руках и лучше все решить сейчас, а не потом лететь и разбираться с возникшими новыми проблемами, – он чувствовал ее напряжение и видел этот потухающий огонек в глазах, отчего становилось тяжело на душе. Он действительно думал, что она понимает это, но ошибся. Они даже не обсуждали это: Ира была уверена в одном, Гена – в противоположном. Видимо главная их проблема состоит в том, что они не умеют разговаривать, обо всем, даже о таких возможных очевидных, но важных вещах. Они так были погружены в романтику вновь возникшего счастья, что жили моментом и создавали в голове свои картинки дальнейшего пути, которые имели расхождения. Ирина опустилась с локтей обратно на кровать и отвернулась от него к окну. Только сложившаяся картина, снова теряет какую-то важную часть. Ирина боится, что все снова повторится: он же тоже в молодости говорил, что, как только устроит мать, сразу приедет, но это все вылилось в разлуку тридцати лет. А сейчас? Где гарантия, что все снова не повторится? Его слова, которым очень хочется верить до конца, звучат в ее голове, но и быть наивной уже просто надоело. Не может она думать, что все будет хорошо, когда всю свою жизнь это мнение рушилось. Судьба научила ее быть осторожной, но как-будто снова слишком дала волю своему сердцу, снова много нафантазировала. Но ведь действительно он не говорил, что они вместе приедут в Москву. Была фраза «я вернусь в Москву», но то, что это произойдет сразу после командировки – не было. Наивная и слишком счастливая Ира снова придумала красивое продолжение, которое в итоге не совпало с реальностью, отчего в душе и внутри нее начинало немного покалывать. – Ириш, любимая, я тебе уже говорил и повторю вновь: я тебя не брошу и буду рядом. И всё-таки двадцать первый век, будем созваниваться обязательно. Неделя пролетит незаметно, – он говорил ей в спину, а она лежала и не шевелилась. Гена понял, что сейчас ей нужно принять эту информацию, которая поменяла надежды, которые она составила в голове. Он понимал, что виноват, потому что не завел эту тему раньше, но ему так было хорошо, что не хотелось думать о вынужденной разлуке. – Во сколько у тебя самолёт? – сухой вопрос раздался из за спины Ирины. – В восемь утра. Ир... – он хотел было сказать ещё раз, что это расставание ничего не поменяет в их жизни, но она его перебила. – Поставь будильник на шесть, за час, думаю, успеем тебя собрать, – снова сухо и также прямо. Она не готова сейчас делать вид, что счастлива и все у нее в порядке. – Ир, это расставание ничего не изменит. Я не отказываюсь от своих слов, – снова повторил это мужчина, желая донести правду и свое решение до нее, чтобы она в нем ни на каплю не сомневалась, но Ирина же очень упертая. – Завтра рано вставать. Спокойной ночи, – она не отреагировала никак на его слова. – Спокойной ночи... Мужчина ничего больше говорить не стал, поставил лишь будильник и, пододвинувшись к ней поближе, заключил в объятия, целуя ее в макушку и закрывая глаза. Сейчас его слова ничего не поменяют, пока она просто не примет новые обстоятельства в их истории. Она не отвергла его объятий, потому что желала их. Хотелось подольше чувствовать его рядом, таким родным и близким, ведь теперь все может быть. Хоть ей и очень хотелось верить его словам, но вероятность другого исхода была и не думать о ней женщина, после всего что было в ее жизни, не могла. Она ещё долго размышляла обо всем: о том, что произошло за эти дни, что она поняла, что узнала только что. Вскоре женщина смогла уснуть, остановившись на мысли, что все будет хорошо и она верит его словам. Но один вопрос остался без ответа: почему как только все наладилось, происходит что-то, меняющее все?

***

Они проснулись по будильнику, но оба спали ночью беспокойно. Если Гена переживал за то, чтобы Ира пришла к верному выводу и смогла усмирить свои мысли о плохом исходе, то женщине снился сон, причем очень странный, который как-будто хотел ей что-то сказать или показать. Ирина идёт по коридору, похожий на лабиринт. Стены по бокам развешаны картинами, отображающие моменты ее жизни. Сначало это было детство: она маленькая с родителями, бабушки с дедушками, школьные годы. Женщина шла с улыбкой на лице, ведь вспоминает это прекрасное время, когда не было никаких забот и проблем, а были самые родные люди, которые не могли предать. Их сейчас очень не хватает. Потом после примерно одинаковых картин в одних и тех же рамках, появились в совершенно другом облачении изображение молодого Гены из студенчества – помнит подсознание этот светлый образ. Дальше шли фотографии ярких моментов их отношений: первое свидание, поездки на природу, предложение руки и сердца. Затем рамки снова меняются и становятся мрачными и темными, а в них уже нет ни счастливой Иры с этим блеском в глазах, ни Гены – он уехал в Израиль. Улыбка с лица сползла моментально. После рамки картин не менялись, а там появлялись моменты замужества, рождения Артема и его взросление. Так и шла Ира по этому коридору, который петлял, давая новые повороты. Картины сменялись, как и менялась её жизнь: появился вновь Гена, переживания по поводу сердца, их ссоры, Алеников и все, что нам известно. Потом Ира увидела развилку, которой до этого не было,  упираясь в стену, на которой висела картина в совершенно другой рамке, не похожей на другие, на которой они с Геной танцуют на закрытии. Повороты на право и на лево были идентичными и одинаковыми без картин. С какой-то стороны доносился нежный, тихий голос Гены, который говорил привычные слова: «я тебя люблю. Все будет хорошо. Я тебя больше не брошу», но Ира не понимала с какой стороны он доносится. Женщина в неком тупике на развилке и должна сделать выбор, после которого один поворот пропадет и продолжиться сплошной коридор до следующей возможной развилки, но она не понимает откуда ее зовут, где именно будет ждать ее Гена. Вот так и получается: эта дорога – ее жизнь, рамки отображают состояние души Иры, а развилка – будущее, которое неизвестно каким будет. Либо она сделает выбор и шагнет туда, где ее будет ждать Гена, либо будет все по-другому. Решающий шаг она не делает, а все ещё стоит, смотря на эту картину, где они вместе. На этом моменте она проснулась от будильника и не знает, что будет дальше. Открывая глаза, внутри себя женщина ощущала странное потерянное чувство. Она всю жизнь идёт по какому-то коридору-лабиринту и, если раньше получалось делать, добавляя новые картины, то сейчас женщина осталась стоять перед этой прекрасной картиной и выбором между двумя путями. Окончательно вернуться в реальность, помог нежный поцелуй в плечо Гены, который позволил ей выдохнуть – он все также рядом. Женщина повернула к нему голову и встретилась с его глазами, такими светлыми и любимыми. – Ир, – он чувствовал ее напряжение и хотелось своими словами от него ее избавить, но она положила палец на его губы, останавливая. – Не надо, все в порядке, – она смогла немного улыбнуться, когда он начал оставлять мелкие поцелуе на ее пальчике, а затем и ладони. – Давай вставать, я помогу тебе собрать вещи, – она хотела было встать с кровати, но рука, которая обнимала ее тело, не дала ей это сделать, на что Ирина вновь повернула лицо к мужчине. – Ир, я очень тебя люблю, – он потянулся к ней, а она поддалась навстречу. Они слились в нежном, наполненном их любовью, поцелуе. Он продлился несколько минут, как-будто каждый пытался запомнить вкус любимых губ и это ощущение, которое в скором времени пропадет на неопределенный срок.

***

Ирина стояло на улице под козырьком входа в отель и наблюдала, как Гена загружал свои чемоданы в такси. Погода в Питере испортилась: если все эти дни стояло солнце, что удивительно для этого города, то сегодня все было заволочено тучами и шел дождь. Ира все время их сборов пыталась держать лицо и не показывать страх разлуки навсегда, хотя Гена все чувствовал, да и скрывать у нее на особо получалось. Женщина пообещала себе и пыталась уверять до конца, что верит ему и не сомневается в его словах, но эта маленькая вероятность не давала ей спокойствия. Так ещё и сон, который заставил ее задуматься. По ее памяти тупик из развилки дорог, где она не может определиться, снится к сложному и эмоциональному периоду в жизни. От этих мыслей становилось ещё больше не по себе, поэтому Ирина пыталась настроиться на лучшее и крутила в голове его слова: «я тебя люблю», «все будет хорошо», «я тебя не брошу». – Ир, ну все, пора, – из ее мыслей вытянул родной голос Гены, который загрузил чемоданы в такси. Мужчина взял ее холодные руки в свои, согревая и запоминая эту мягкость кожи. Пришло время прощаться. – Приезжай сразу, как все решишь. Я буду тебя ждать, – Ира сжала губы и пыталась скривить подобие улыбки, но получалось не очень. – Ир, я повторю ещё раз: больше я тебя не брошу, приеду первым же рейсом, как все решу, – он крепче сжал ее руки и сам пытался скривить улыбку, чтобы ее немного приободрить. – Я тебе верю, – медленно проговорила она, пытаясь не выдавать свой дрожащий голос или из-за дождя и холода, или из-за подступающих слез. Гена отпустил ее руки и очень крепко обнял, принимая такое же действие от нее в ответ. Объятие больше их душ, которых снова разлучают. Вскоре цепь снова растянется между ними и будет связывать, но сможет ли она выдержать эту разлуку и не разрушиться? Ирина прижималась к нему сильнее и не не смогла сдержать одну слезу, которая перемешалась с каплей дождя, которая благодаря ветру попала на женское лицо. Они одновременно приподняли головы и встретились глазами, сливаясь в поцелуе. В прощальном поцелуе. Нежно, с большой любовью, желая запомнить это мгновение. – Егорова, я очень тебя люблю, – отрываясь от ее губ и отстраняясь от объятий, он заглянул в ее глаза и снова взял ее руки в свои, крепко сжимая. – Я тебя тоже очень люблю, – она из последних сил сдерживалась, чтобы не дать волю слезам, не должен он их видеть. Растягивать это момент больше нельзя. Обоим на душе очень тяжело, а с каждой новой секундой боль усиливалась. Мужчина опустил ее руки, запоминая их тепло и отошел от женщины к машине, садясь в автомобиль и открывая окно. Он поднял руку в знак прощания и она сделала тоже самое. Машина медленно тронулась, выехала на основную дорогу и через пару мгновений скрылась среди машин. Она следила и медленно махала до последнего, пока видела его. Сейчас ей хотелось больше всего закричать «Не уезжай! Не оставляй меня!», но она сильная, верит ему и будет надеяться до конца, что ей не придется усомниться в его словах вновь. Ирина ещё пару минут стояла и смотрела на меняющиеся перед глазами машины, но вскоре всё-таки зашла в отель, не сдерживая своих слез.

Он уехал и она уедет. Наступила разлука вновь. Навсегда или на мгновение – Кто теперь им подскажет? Любовь?