Древняя кровь

       Творение нового Холма — это как душу вынуть и отправить ее в землю, глубоко-глубоко, пока до самой сути этой земли не достанет, пока не откликнется эту суть, разрешая сотворить прибежище для тех, кому не было больше места в старых землях. Вот только в прошлый раз Брок творил Холм для себя, для Стефании творил. Она держала его за руки, в глаза смотрела, не позволяя душе совсем уж отделиться от тела, а сейчас у Брока не было этого якоря да и Холм он должен был сотворить не для себя. Но Холм был нужен. За декаду лет до Первой Мировой войны Стефания сказала: — Нужно уходить. И он послушал ее древнюю душу, послушал, зная, что ей ведомы все войны мира, а потому новую войну, что крадется тихим шагом, готовясь обрушиться на мирные земли, Стефания чуяла и готовилась к ней заранее. — Нужно уходить, — сказал Брок, но ему поверили немногие. — Вы останетесь выживать, — сказала Стефания, кутаясь в яркую шаль. — Но место для вас всегда найдется. Они арендовали корабль и отправились в Новый Свет. — Я найду нам дом, — едва ступив на землю, сказала Стефания, — а ты, сердце мое, его построишь. И не было в ней ни капли сомнения. Ее душа была стара и знала слишком много. Стефания сама не понимала эти знания, не могла толком добраться до памяти своих прошлых воплощений, иногда она просто знала, и знание это было тем, на что Брок полагался. Они шли два месяца, пока Стефания, наконец, не остановилась и не сказала спокойно: — Здесь. — Как? — спросил Брок. — Просто попроси, — улыбнулась Стефания мягко. — Земля едина в основе своей, в сердце своем, в своем ядре, и она знает обо всем и обо всех, кто касался ее поверхности. Она знает, что такое Холм и как его возвести. Она может вырастить для нас Подземные Сады. Она может дать нам дом. Нужно только попросить. И Брок… попросил. Он заглянул в себя и вытащил наружу душу, рассказывая, почему им нужен новый дом, но не моля и не преклоняясь. Просто спросить и получить ответ. Ответом был новый Холм. Он был глубок и просторен, сотворен для них, для того, чтоб нашли они в нем новый приют, новый дом, где смогут они отдохнуть и снова набраться сил. Тогда Брок еще не знал о цене, он просто смотрел в глаза своей Стефании, и сердце его пело от любви и восторга. А… а потом он остался один в своем прекрасном Холме. Навестить оставшихся в Старом Свете собратьев он решился перед Второй Мировой, тогда всё еще было неплохо. — Брок, нам телеграмма, — мрачно выдохнул Джек. — Фейри берут в плен, Холмы уничтожают. Что делать будем? — Спасать, — хмыкнул Брок. Он нашел собратьев, сбившихся в общую группу, в одном из старых Холмов — большой и древний, он защищал пока от людского племени. Брок оглядел их всех, заморенных, опустошенных виденным, вздохнул и спросил: — Кто пойдет со мной сейчас? А кого увезти позже? — Я, — шагнула вперед бескрылая пикси. — Я пойду сейчас. Место я выбрала и знаю, где будет новый Холм. Помощи у тебя, Создающий Холмы, просить не буду. Я говорила с землей, она обещала отозваться. Тебя прошу только доставить нас на место, потому что мало кто из нас бывал в людских землях. — Но? — прищурился Брок, потому что должен был быть подвох, точно должен был. — Но я пикси, — гордо вздернула подбородок бескрылая. — Калеченная пикси, которая может возвести Холм, да, но которой никогда не будут подчиняться сиды, потому что для них я… существо из низшей касты. Это было даже логично. Его самого от изгнания в свое время спасла царская кровь в его венах — последний из рода, он был практически изгнан, брал упорством, силой и готовностью броситься в бой за один намек на его слабость. Он глотки рвал и ничуть в этом не раскаивался. Пикси же даже не допустили бы в ритуальный круг боя, а за простую драку могли бы и осудить. — Я понял тебя, — кивнул Брок. — Сидов ты не возьмешь под свое… крыло. Он договорил и кашлянул, потому что, да, подбирать слова у него редко получалось. Но пикси не обиделась, фыркнула насмешливо и кивнула: — Их под крыло не возьму. А ты мне нравишься, Создающий Холмы. Броку она тоже понравилась. Пикси и компанию он сопровождал лично. Сначала они летели, и Брок был готов, что придется лично наводить порядок среди нелюдей, но был приятно удивлен. — Пойте о том, чего вы хотите, — сказала пикси. И все они, дети холмов, запели о доме. Для каждого он был свой, и в какофонии голосов сначала не было единства, но вскоре песня потеряла слова — остались лишь голоса, и в голосах этих была надежда. Брок сидел, слушал, как в замкнутой хлипкой коробочке грузового самолета сотни нелюдей поют о надежде и доме, и пытался впустить надежду в свое сердце. Они шли до утесов Банда, пока бескрылая не сказала спокойно: — Здесь. И это было так… знакомо, что у Брока внутри что-то оборвалось. — Уходи, — обернулась на него пикси. Ее ладони были направлены вниз, и земля уже отзывалась ее желанию сотворить новой дом. — Без обид, но… — Я понимаю, — кивнул Брок. И ушел. Сиды, что ждали его возвращения в Холме, не знали, куда идти, никому из них не отозвалась Земля, и Брок загрустил. Он хотел… домой. Хотел приехать в Нью-Йорк и сидеть с Говардом в дешевом кабаке, хотел напару с Джеком подраться с уличной бандой, хотел найти… свой свет. — Я могу передать им Холм? — спросил Брок, погрузив пальцы в землю. — Это будет их дом, я только его построю. И земля отозвалась радостным изумлением. И дала направление. Брок вел сидов месяц. И они беспрекословно шли за ним в снега и льды, кутаясь в магию и людские одежды, шли, зная, что там, в мёрзлой пустыне, земля дала им разрешение выстроить новый Холм. — Здесь, — вдруг остановилась одна из сидов, раскинула руки в сторону, кружась босиком по снегу и скидывая людские одежды. — Вы все это чуете, да? Никто ее слов не подтвердил, а Брок остановился, вздохнул и попытался дозваться до земли. Сонная, она откликнулась чуть заторможенно, но радостно, соглашаясь, что здесь — то самое место для Холма. Брок протянул руку босоногой и сказал: — Раз ты услышала голос земли, этот Холм будет твой. Босоногая взяла его за руки, в глаза заглянула, но… удержать бы не смогла. А якорь был нужен. Брок потянулся вовне, пытаясь найти то, что удержит его… и его свет откликнулся. Раньше, словно чем-то заслоненный, он молчал, а тут отозвался, потянулся в ответ, вцепился всем своим древним, но человеческим существом. И с таким — сияющим — якорем Брок готов был возводить Холм. Земля откликнулась радостно, изнутри освещенная его, Брока, личным светом, водопад, Подземные Сады, прекрасный мир и дом для бесприютных. А потом Брок совершил самую глупую ошибку — он передал босоногой Холм слишком рано. И оказался у самого сердца Холма, отрезанный от людских земель… отрезанный от его света. Брок обернулся, полный ярости и желания убивать, а босоногая возмущенно шагнула к нему, выдав сердито: — Зачем ты закрыл нас?! Она… не сознавала. Холм был в ее власти. А внутри нее самой бушевал страх. Она не хотела этого сознательно, не хотела заточения, разделения с миром людей… тех людей, которых боялась неимоверно. — Если бы я, — вздохнул Брок. — Придется нам поработать с твоими страхами, босоногая. Когда перестанешь бояться, я смогу вернуться домой. Он хотел бы сейчас ненавидеть, кричать, разрушить что-то, но… Но перед ним были сиды, которые только и могли, что бояться. Они уже были напуганы, а он привык вести за собой и сознавать желания подопечных. Сейчас они были его подопечными, его народом, который он должен был защитить — за годы это въелось в саму его суть, и Брок не протестовал. — Надо осмотреть Холм, — сказал он. И отправился на разведку. За тысячи миль, Алана О’Брайн отпустила руку Стива Роджерса. Ребекка, ее внучка, с трудом разжала пальцы на запястье бабушки, прислонилась к стене. — Простите, что-то мне нехорошо было, — сказал Стив. — Наверное, переволновался. Я зашел сказать, что уезжаю в тренировочный лагерь. Он был бледный, стоял на пороге, не решаясь войти. — Зайди! — приказала Алана. — Накормлю тебя, болезного. А еще попытается понять, с кем этот мальчишка связан, для кого еще якорем стал… и этот, сильный, почти всемогущий, сможет ли сберечь Баки в том, что ему уготовано? Алана вздохнула тяжело, а потом решительно достала из печи яблочный пирог. Кормить. И опутывать заговорами — а то хлипкий больно, двух сидов-то к земле тянуть, чтобы не свихнулись от сил. Так что… кормить. Точно кормить.