***
Антона тошнило и от пива, и от ситуации в целом. Но уйти из бара ноги не поднимались, ведь Арс пригласил друзей отметить радостное событие. А для Шастуна этот февраль, с самого его начала, стал худшем месяцем в году. Конечно, он знал что это случится, но всё равно это было неожиданностью, когда Арс поделился радостной новостью. Антон поздравил друга с рождением дочери, делая вид, что у него внутри не перевернулись все внутренности на триста шестьдесят градусов, а потом сжались в ком. Арсений был счастлив, глаза сияли радостью, и Антон не мог не отметить — счастливый Арсений был самым красивым. Не смотря на всю агонию внутри, Шаст не собирался лезть в семью, туда где все счастливы. Мало ли что он чувствовал, мало ли что ему показалось. А кольцо на пальце Попова, попадающее на глаза, только напоминало — лучше засунуть все свои чувства глубоко подальше. Антон не смог бы дать Арсу того, чего он хочет — семью. Пока все радостно выпивали слабоалкогольные напитки, Антон пялился на сияющего Арса, и его тошнило — от самого себя. Из всех людей в мире, влюбиться в женатого, да ещё теперь и с ребёнком. Пока он, как ему казалось беспалевно, наблюдал за Поповым, к нему подошёл Дима. Тот начал расспрашивать, что это с ним такое? Антон каждый раз на вопросы друга только качал головой, мол все хорошо. Но Дима не дурак, а кандидат наук, и прекрасно видел, что с его другом что-то происходило. Даже видел, с кем это связано. Но на свой прямой вопрос: «Что у вас с Арсом, Шаст?», никогда не получал честный ответ. Потому что ответом Антона было: «Ничего». А это всё точно не «ничего».***
Пилот, после которого всё получилось. Стас сообщает самую лучшую новость парням, и сам чуть ли не прыгает от радости. Они попали на телевидение! Значит для начала можно немного расслабиться, чтобы потом работать с новыми силами. С этим девизом все отправляются отмечать в бар. Все, кроме Арсения — ему надо ехать в Питер — домой. Антон, прощаясь с ним до новых съëмок, не показывал свои истинные чувства. Но глаза всё выдавали, поэтому Арс спросил, всё ли у него хорошо. Шастун только улыбнулся своей милой улыбкой, кивнул и пожал руку на прощание. После ухода Арса, заметив подозревающий взгляд Позова на себе, он понимал — очередных вопросов от друга ему не избежать.***
Попов, сидя в вагоне сапсана, не мог выгнать из головы печальный образ Антона. Это лицо, будто его ранили, само собой возникало в сознании. И хоть он и ехал в любимый город к любимой семье, не думать об Антоне не получалось совсем.