Психически неуравновешенный

Парень захлопывает за собой дверь собственной квартиры, которая как обычно встречает его своим холодом и чувством одиночества. По коридору разнёсся тяжёлый вздох. Куромаку так сильно устал, что готов прям здесь свалиться и погрузиться в сон. Психиатр снимает обувь, вешает пальто на крючок и проходит на кухню, где тут же моет руки после улицы. Работа и дорога до дома полностью его измотали, поэтому Куромаку еле-еле доходит до холодильника и осматривает его содержимое. Кажется, парень забыл приготовить себе еду на пару дней вперёд, но сил не хватало на то, чтобы приготовить себе поесть хоть что-то. Трефовый король закрывает дверцу, выходит из кухни и заходит в зал, где тут же падает на диван. — Мяу? — А, я тебя не заметил, дружок, извини, — тихим голосом произносит Куромаку и начинает гладить белого кота за ухом. Животное мурчит, закрыв глаза. Мягкая шёрстка приятно касается кожи, что даёт немного расслабиться и забыть обо всём, что волнует. Маку резко встаёт и возвращается на кухню, чтобы поставить чайник. Пока шумит вода, заглушая все окружающие звуки, доктор садится за стол и сонно опирается на руки, чтобы удержать тяжёлую голову. Через минуту чайник щёлкнул, и серый кардинал встал со своего места, чтобы сделать какао. Горячая кружка, которую он несёт в зал, приятно обжигает замёрзшие руки. В квартире слабое отопление, поэтому Куромаку тут же ныряет под плед и подминает ноги под себя. Белый кот странно смотрит на хозяина своими жёлтыми глазами. — Чего ты? — спрашивает Куромаку, делает глоток какао и касается мягкой шерстки рукой. Взгляд уставился в стену, а мысли накатили вновь. Доктор тяжёло вздыхает, желая выговориться. — Знаешь, я так устал, — говорит психиатр и делает ещё один глоток из кружки. Кот внимательно смотрит на парня, слушая, будто он его личный психолог. — На работе куча проблем, — Куро грустно усмехается, не уводя взгляд от стены. — Феликс опять откатился назад… Мне так больно осознавать, что придётся пройти всё лечение заново, но… Но я думаю, что справлюсь. Справился же тогда, верно? Второй клон задаёт вопрос коту, на что тот лишь мурчит и хлопает глазами. — А ещё, — еле слышно продолжает Куромаку, изливая душу питомцу, который так внимательно его слушает, — кажется, мне кое-кто приглянулся… Да, вроде звучит прекрасно, но мне страшно… Мне нравится собственный пациент, который сам лезет ко мне и выводит на такие эмоции. Рука в шёрстке дрогнула, останавливаясь. Кот с интересом смотрит на потерянного хозяина и встаёт на лапы. Животное перемещается ему на колени и трётся мордочкой об живот, жалея измученного психиатра. — Я не могу бороться с чувствами к этому мальчишке… Чёрт… Ему даже нет восемнадцати, а я постоянно думаю о чём-то неправильном. Ощущаю себя грязным извращенцем, понимаешь? Кот мяукнул, отвечая на вопрос хозяина, который скривил губы в улыбке. — Эх, ты всегда готов меня выслушать, — тихо произносит парень, нагибается и целует кота в голову, задерживая на шёрстке свои губы. Животное мягко промурлыкало, принимая поцелуй своего хозяина, и свернулось клубочком на коленях. Ещё около часа Куромаку жаловался питомцу на работу, усталость, влюблённость и собственную никчёмность вперемешку со слабостью. Серые глаза медленно закрывались, правая рука всё слабее и слабее почёсывала ушко кота, а другая рука с чашкой какао опустилась, проливая небольшие остатки на белоснежный диван, за что на утро психиатр будет винить себя. Обволакивающий сознание сон резко пришёл к парню, который спокойно спал на диване вместе с котом. Куромаку очень сильно хотел отдохнуть и поспать, но его отдыху помешало то самое сновидение, которого он так боялся. Пациент. Его пациент с невероятно зелёными глазами, тонкими пальцами, бледной кожей и идеальными чертами лица стонал под ним. Психиатр нежно целовал его в шею, слыша над ухом срывающиеся стоны. Куромаку редко снились подобные сны, но этот был таким чётким и реальным, что казалось, будто всё происходит на самом деле. — Быстрее, — кое-как сказал Вару, скуля под телом психиатра, который вжимал парня в матрас больничной кровати. — Быстрее, прошу! Куро зажмурил глаза и принялся вдалбливаться в пациента, который схватил его за плечи и открыл рот, роняя высокие стоны. Психиатр перехватил его руки и слегка сжал запястья, дёрнув вверх. Вару был красив даже с мокрыми от пота волосами и красным от возбуждения лицом. Доктор никак не мог насмотреться на этого юношу, что так тихо скулил и изнывал, прося продолжать движения. Куромаку резко открыл глаза и вскочил. Кот недовольно спрыгнул с его колен и убежал из зала. — Господи, — прошептал доктор и провёл рукой по лицу, стараясь забыть сон. Но это не помогло, ведь в штанах всё тесно сжималось от возбуждения. Серый кардинал проронил стон отчаяния и упал обратно на диван, стараясь переключить свои мысли. Казалось, что он был заложником этой ситуации. Ему некуда деться, чувства к пациенту растут, а тот, в свою очередь, только подогревает интерес собственными действиями. — Идиот, — обозвал сам себя Маку, стараясь игнорировать пульсирующую плоть внизу. — Как ты вообще мог вляпаться в такое? Он правда сойдёт с ума из-за этого подростка, который вызывал такую бурю эмоций и, как бы не было стыдно признавать, стояк в штанах. «Нет, я не буду сейчас удовлетворять себя, представляя Вару» — дал себе мысленную пощёчину трефовый король, сдерживаясь, чтобы не спустить штаны вниз. Серые глаза, такие потерянные и напуганные, смотрели в потолок и искали ответы на вопросы. Почему он что-то чувствует? Ведь это было так давно, что Куромаку и забыл про слово «любовь». Психиатр проронил единственную слезу, жалея своё положение, в котором оказался. Он не должен что-то чувствовать к этому парню, который просто играет с ним ради забавы. Но сердце так предательски ускоряется, как только перед глазами встаёт полюбившееся лицо. — Я не выдержу, — проскулил Куро и посмотрел на часы, подмечая, что скоро выходить на работу, а возбуждение всё ещё беспокоило его. Второй настолько не понимал и винил себя, что в голову пришла ужасная мысль. Может, рассказать всё Ромео? Тот вряд ли уволит его, но приставит к Вару другого психиатра, а Куромаку точно не будет его видеть. Мысль была неплохая, раз доктор задумался насчёт того, чтобы избегать встречи с пациентом, но Куро кое-что понимал. Во всей больнице не найдётся никого, кто сможет быстро и эффективно вылечить Вару, поэтому доктор вряд ли избежит своей участи. «Ладно… Может, тогда просто начать игнорировать и не поддаваться его словам и действиям?» — задумался психиатр, медленно вставая с дивана. Парень устало отправился в ванную. Желудок неприятно сжало от голода. Кажется, Куромаку пропустил ужин, уснув. Что ж, времени осталось мало, поэтому он позавтракает на работе, если ему дадут хотя бы пару минут на это. Трефовый король встаёт под тёплые капли воды и прикрывает глаза. Пульсирующая плоть медленно опускалась, понимая, что парень не собирается прикасаться к ней. Кажется, Куромаку даже под дулом пистолета не согласится потрогать себя после такого развратного сна с собственным пациентом. Психиатр усмехнулся своим мыслям, хотя его это нисколько не смешило, а наоборот — пугало. Влюбиться в своего пациента не было для него чем-то необычным, ведь у него был подобный случай. Но в тот раз психиатр смог совладать с собой и оставить всё в приличных рамках, а сейчас у парня ничего не получалось. Влюбиться в пациента и оказывать ему внимание было для Маку чем-то постыдным. Он не справляется со своей работой, раз позволяет себе подобное. «Может, уволиться? Я не заслуживаю работать психиатром, если не могу контролировать свои чувства» — подумал доктор, выключая кран. — «Нет, как я могу? Что тогда станет с моими пациентами? Я нужен им» — билась следующая мысль. monkeymanfilm.ru Он не может его избегать. Хотя избегать и не хотелось. Хотелось лишь прижать юношу к себе, поцеловать и зарыться тому носом в волосы. Но Куромаку не мог позволить себе подобного, потому что правила тут же тыкали ему в спину, указывая, что он мыслит и поступает неправильно. Психиатр быстро добрался до работы. Он бодрым шагом прошёл в больницу, приветствуя персонал, что уходил и приходил на работу. Позабыв о недавних мысленных терзаниях, Маку улыбнулся и прошёл в свой кабинет, чтобы скинуть вещи. Тихо напевая что-то себе под нос, психиатр снял пальто и надел свой халат. Поправив чуть смятые рукава, трефовый король взглянул на своё отражение в зеркале: чуть взъерошенные светлые волосы, с парой прядок на лбу, были собраны в маленький хвостик сзади; уставшие серые глаза, под которыми виднелись еле заметные синяки от плохого режима сна; телесная, уютная и тёплая кофта под халатом. Доктор внимательно разглядывал себя в зеркале, подмечая интересные детали своей внешности. Усмехнувшись отражению и покачав головой, Куромаку вышел из кабинета. Настало время пройтись по палатам и проведать пациентов. Доктор чуть потерянно оглядывал коридор первого этажа в поисках медбрата, но Данте, который до начала смены уже носился по этажам, не было видно. Не дождавшись парня, Куро решил сам сходить на третий этаж с проверкой. Почему-то, оказавшись на третьем этаже, в голове тут же появилось желание проверить Вару первым, хотя его палата была самой дальней. Но что-то тянуло Куромаку настолько сильно, что он не мог противиться этому, смиренно идя к той самой двери. — Доброе утро, — подал голос пациент, тут же встав с кровати. — Доброе, — Куромаку улыбнулся, но губы дрогнули от посторонних мыслей. В памяти тут же возникла картинка из сна, где именно на этой кровати пациент жалобно умолял психиатра быть быстрее. Сглотнув ком в горле, Маку спрятал улыбку, серьёзно разглядывая юношу, что медленными и короткими шагами подходил к нему. — Опаздываете, — Вару поцокал с напускным осуждением и сложил руки на груди. — Нюня уже успел сводить меня на утренние процедуры в виде душа и чистки зубов, а Недоносок свалил. — Недоносок? Так, про Нюню твоего я знаю, а недоносок у тебя кто? — с интересом спросил доктор. — Джокер, — Варушка пожал плечами и вздёрнул бровь. — Он уже ушёл? — удивился психиатр и взглянул на наручные часы. — Но у него же смена сегодня должна быть не до утра, а до обеда. — У него сегодня освобождение, — выразил странную мысль пациент и улыбнулся краем губ. — Освобождение? — с полным непониманием спросил серый кардинал, которому казалось, что у пациента начался бред. — Ага. Сказал, что у него месячные, плохо себя чувствует, поэтому не останется до конца смены, — Вару хихикнул, хотя старался держать серьёзное лицо. — Точно, у него же небольшие проблемы со здоровьем, — задумчиво произнёс второй клон. — Нет, у него простая физиология, — продолжал гнуть зелёноволосый, который уже не мог сдержать смех. — Вижу, ты сегодня в хорошем настроении, — произнёс доктор, позволяя себе улыбку. — Конечно. Поднялось, как только увидел вас, — Вару одарил доктора ехидным оскалом. — И поднялось не только настроение. Куро поёжился от этой шутки, вновь вспомнив о том сне, после которого ещё долго стоял под душем. — Я вас смутил? — тут же спросил подросток, уловив чужое замешательство. — Неужели подобные шутки могут выбить вас из равновесия, доктор? — Нет, всё в порядке, — отмахнулся психиатр и присел на подлокотник кресла, не разрывая зрительный контакт с Вару. Ничего не в порядке. Его коленки буквально дрожали от одного взгляда этих зелёных глаз, что с таким интересом рассматривали короля, который так неуютно чувствовал себя в плену собственных желаний. Ему безумно хотелось встать, подойти и прижать чужое тело к себе, вдыхая запах чистых волос. «Чувствую себя животным» Юноша подошёл ближе, продолжая рассматривать бледноватое лицо напротив. В палате стояла удушающая и неловкая тишина, которая, кажется, волновала лишь Куромаку. — Почему ты так на меня смотришь? — не выдержал психиатр, разрывая зрительный контакт с пациентом. — Это… — начал пиковый валет и чуть нагнулся, чтобы поймать чужой взгляд, который был опущен вниз, — …завораживает, — закончил юноша, горячо выдохнув и задев светлые прядки на лбу доктора. Куромаку вскочил с подлокотника и встал ровно, следя за плавными и грациозными движениями Вару, который медленно подходил к парню, играя с запуганной жертвой. — Опять ты за своё? — устало спросил доктор и отчаянно проскулил у себя в мыслях, когда пациент подошёл вплотную, и от него тут же повеял запах геля для душа. — За что «за своё»? — поинтересовался юноша и лизнул нижнюю губу, рассматривая серые глаза напротив, что чуть расширились, когда заметили чужие губы. — Играешь, — прошептал Маку, в голосе которого слышалось поражение. Он не мог справиться со своими чувствами к подростку, который сейчас так жадно изучал его синими глазами и прикусывал губы. Казалось, что если Вару позволит себе ещё один глубокий взгляд, то второй клон точно прорвёт на то, чтобы осыпать всё тело юноши поцелуями. Варушка взял чужую ладонь в свою и крепко сжал, продолжая смотреть в измученное от собственных мыслей лицо Маку. — Отпусти, Вару, — серьёзным тоном сказал психиатр, но не выдернул руку, потому что просто не мог. — И не подумаю, — с коварной ухмылкой ответил ему пятый. Пациент поднял их руки на уровень глаз и показательно переплёл пальцы, выбивая из доктора весь воздух. Маку шокировано смотрел на переплетённые пальцы, которые так гармонично смотрелись вместе. В горле встал ком от всех мыслей и желаний, что в один миг посетили бедную голову Куромаку. Пересилив себя, серый кардинал резко выдёргивает свою руку, хмурит брови и очень строго смотрит на повеселевшего пациента. — Не нарушай личное пространство, пожалуйста, — сказал ему своим фирменным холодным тоном Куро. — В прошлые разы вы что-то совершенно не беспокоились о личном пространстве, — хмыкнул подросток и сложил руки на груди, ощущая небольшую жгучую боль оттого, что доктор его оттолкнул. — Вару, я твой психиатр, ты — мой пациент. Поэтому попрошу сохранить эти отношения только в рамках врач-пациент, понятно? — Куромаку сжал руки в кулаки. — Я хочу добиться твоего выздоровления и выпустить тебя отсюда, а не заводить с тобой какие-то отношения, которые выходят за рамки. К тому же, отношений у меня с пациентами не может быть. Это под запретом, поэтому прошу не подставлять меня и не мешать мне работать. «Чёрт, кажется, я был слишком груб» Вару приоткрыл рот и коротко выдохнул, смотря на покрасневшего от раздражения психиатра. — А я просил каких-то отношений? Кажется, вы, доктор, слишком много фантазируете обо мне, раз думаете об отношениях, — резко ответил пациент, решив ударить словами в ответ. Куромаку ни за что не пошёл бы против правил и не стал вступать в отношения с пациентами, но слова Вару о том, что тот не хотел отношений с доктором, слегка ударили по сердцу. — Даже если и фантазировал, то это касается только меня, — вырвалось у психиатра, который пожалел о словах, как только увидел гадкую ухмылочку. — Так я оказался прав? Хах, не ожидал от вас, доктор, — зелёноволосый сделал шаг к парню. — Такой серьёзный любитель правил и морали думает обо мне? «Думаю… Да, думаю» — мысленно признал своё поражение Маку. — И что же вы там нафантазировали? — спросил пиковый валет и заглянул в серые глаза, в которых стоял лёд. — Ничего. Я же сказал, что это лишь мои заботы. — Вы уже успели представить наш секс? — резко спросил пациент, шепча это на чужое ухо. Куромаку содрогнулся от шёпота и прикрыл глаза в лёгком удовольствии. Но, быстро взяв себя в руки, доктор отодвинул пациента за плечи и серьезно посмотрел в насмешливые глаза. — Прекрати это делать со мной. Я не собираюсь с тобой играть. Мне это не приносит абсолютно никакого удовольствия. Поэтому оставь свои попытки соблазнения и дай мне нормально работать, — очень холодно сказал доктор. Зелёные глаза сначала прониклись разочарованием, а потом в них вспыхнула злость. Вару с отвращением скинул чужие руки с себя и сделал два шага назад. — Вару, послушай, — чуть мягче сказал Куромаку, поняв, что перегнул палку, — я не могу, потому что это нарушение этики, и… — Ты заебёшь со своей этикой! — с отчаянием выкрикнул приколист. Он был настолько зол и разочарован, что даже не заметил, как обратился к доктору на «ты». Маку вылупился на пациента, который стоял, обняв свои плечи руками. — Меня это, блять, бесит! — громко сказал Варушка и посмотрел в пол, пытаясь справиться со злостью. — Я же не слепой! Я… Я вижу, как вы смотрите на меня. Вижу, как пытаетесь незаметно коснуться и как вам приятно меня трогать… Пятый клон почувствовал на своих губах солёные слёзы вперемешку с небольшим количеством крови из-за прокушенной губы. Ему было настолько больно оттого, что психиатр его отталкивает, что эмоции посыпались градом на юношу. — Вы как будто поиграли со мной и бросили! Надоел, как старая игрушка. Да, признаю, я тоже с вами изначально только играл, — он всхлипнул и упал на колени, вжимаясь пальцами в ткань больничной кофты. «Он просто сыграл на моих чувствах» — от этой мысли слёзы пошли только сильнее. Куромаку своим холодом так сильно ранил пациента, который подумал, что он просто надоел психиатру, в то время, как доктор лишь хотел избежать собственных чувств и никому не навредить. — Тише-тише, — ничего непонимающий трефовый король подскочил к юноше и поднял того с пола, чтобы усадить на кровать. Половину фраз Вару психиатру не удалось услышать из-за всхлипов и того, как зелёный глотал слова. Поэтому доктор совершенно ничего не понимал. Он лишь с болью смотрел на подростка, который так отчаянно пытался вывернуться из чужих рук. — Вару, я позову сейчас медбрата, чтобы тебе дали успокоительное, хорошо? — очень спокойно говорил Куромаку, которого шлёпнули по рукам. Доктор встал с кровати и прижал пульсирующие и горячие от боли ладони к своей груди. Удар и вправду был сильным. Зелёноволосый проследил за тем, как за доктором закрывается дверь, после чего с яростью швырнул подушку в стену. — Мудак! — закричал Вару, размазывая ненавистные слёзы по бледному лицу. Он растоптал его сердце всего за несколько жалких минут, оставив внутри органа огромную дыру. Куромаку обрёк юношу на муки своим молчанием и тем, что оттолкнул. Это было невыносимо больно. Первый человек, к которому Варушка смог почувствовать что-то светлое и чистое, просто любит свою работу и никого вокруг. — Зачем ты тогда отвечал мне? Ты же почти поцеловал меня, — с истеричными нотками в голосе говорил пятый, выдернув парочку волосинок с головы. — Я идиот. Господи… Я идиот. Вару прекрасно понимал положение Куро и его работу, но он не понимал, как психиатр мог почти всё время отвечать ему, а сегодня — резко сразить холодом? Может, ему и вправду надоело? Просто наигрался, вот и решил поставить точку. Вару уткнулся носом в одеяло, злобно в него дыша. Сзади послышался щелчок двери. — Свалите нахуй из моей палаты! — заорал он, даже не посмотрев на Данте, который неловко мялся рядом с Куромаку. — Вару, прими таблетки, пожалуйста, — попросил подошедший к кровати серый кардинал. Пиковый валет резко сел, после чего встал в полный рост. Он со злобой посмотрел на это ужасное спокойствие, от которого уже тошнило. — Убирайтесь! — адресовал он Куромаку, который лишь завёл руки за спину. — Уходите… — Не уйду, пока ты не примешь таблетки, — настойчиво сказал психиатр, у которого сердце разрывалось от картины перед глазами. «Извини, я не хотел» — пронеслась мысль в голове Вару, после чего тот отвесил психиатру пощёчину. Он уместил в неё всю свою боль, отчаяние и злость. Он не хотел бить доктора, но его чувства были настолько задеты, что требовали хоть какого-то выхода на обидчике. Трефовый король схватился за горящую огнём щёку и серьёзно, но без злости, посмотрел на растерявшегося пациента. — Я не хотел, — прошептал Варушка. — Извините… — Вару, я не желаю засовывать тебя в смирительную рубашку, поэтому прими таблетки и не распускай руки, хорошо? Зелёноволосый лишь кивнул, рассматривая на бледной щеке алый отпечаток собственной ладони. Ему правда было жаль, что он ударил психиатра, но злость настолько сковала его, что юноша никак не мог не сделать этого. — Простите… — прошептал пациент, принимая из дрожащих рук напуганного Данте таблетки.