Психически неуравновешенный

Дверь палаты тихо открывается. Двое парней, сидя на полу у кровати, дёргаются и глупо хлопают глазами, пытаясь прийти в себя. Куромаку, в голове которого появилась куча вопросов, смотрел на пациента и медбрата. Джокер поднимает свою голову с зелёной макушки, а Вару отрывается от чужого плеча и сонно смотрит на доктора. — Что у вас тут произошло? — растерянно спрашивает психиатр, закрывая за собой дверь и становясь в позу, что выражала полное недовольство ситуацией. — Чёрт, — проговаривает Джокер, встаёт на ноги и подаёт руку пациенту. Вару игнорирует парня, шлёпая по ладони и поднимаясь на ноги самостоятельно. Он сонно протирает глаза и морщится, чувствуя тянущую боль по всему телу от позы, в которой он уснул. — Пиздец, — шепчет пиковый валет, разминая шею. — Что здесь произошло? — повторяет свой вопрос доктор, но уже более строгим тоном. Сердце кольнуло небольшой ревностью, когда он заметил этих двоих, что спали головами друг на друге. Возможно, Куромаку тоже хотелось вот так спать вместе с Вару. Психиатр незаметно мотнул головой, пытаясь избавиться от этой мысли. — А-а-а, — протягивает медбрат и зевает, — да мы заболтались ночью, затем в шутку устроили легендарную битву, а потом уснули прям на полу, потому что устали. Джокер рассмеялся, вспоминая, как закинул Вару себе на плечо, а тот брыкался и орал на медбрата. За эту ночь тринадцатый клон смог поднять чужое настроение, поэтому не пришлось лицезреть недовольную мину Вару, с которой обычно он его встречал. — Джокер, — недовольно вздыхает Куромаку, выслушав салатового, — ты попал под несколько нарушений. — Признаю, — Джо неловко улыбнулся и подмигнул Вару, который, кажется, до сих пор пытался попасть в эту реальность. — Ты не выполнил свою работу, не проведал других пациентов и не помог остальным, — перечислял Куромаку. — К тому же, уснул с пациентом практически в обнимку, что можно расценивать как что-то личное и интимное, чего не может быть в этих стенах, — говоря это, трефовый король чувствовал себя лицемером. Пациент от последних слов психиатра лишь хмыкнул, тоже думая про лицемерие со стороны Маку. — Откройте окно, — заговорил Вару хриплым ото сна голосом, — а то так душно стало. Куромаку недовольно посмотрел на объект своей симпатии и свёл брови, хмурясь. Да, возможно, он и был тем самым душнилой, но доктор никак не мог мириться с нарушением правил. Джокер потянулся в сторону окна, но Куро остановил его. — Что? — не понял медбрат, отводя руки назад. — Пациенту душно. — Джокер, — сквозь зубы сказал Куромаку и сжал переносицу пальцами, — он сказал, что я душный. — А… Извините, я просто ещё на грани сна, — медбрат неловко почесал затылок. — Нет, просто твой мозг не функционирует с рождения, — выдаёт Вару и складывает руки на груди, до сих пор пытаясь понять, что вокруг него происходит. — Господи, чувствую себя ужасно, как и выгляжу, наверное, — с зевком озвучивает мысли. — Неправда, — начинает Джокер. — Ты всегда выглядишь прекрасно, — он растягивает губы в самой раздражающей улыбке. — Ты подмазаться ко мне хочешь? — Вару вздёргивает бровь, не оценив шутку. — Пытаюсь, — Джокер пожимает плечами и ловит на себе странный взгляд психиатра. — У меня получается? — Не очень, — тусклым тоном отвечает ему Варушка, стараясь не смотреть в сторону блондина. Куромаку нервно прикусил губу, смотря на этих двоих, что стояли взъерошенные и сонные, пошатываясь на ногах. В сердце застряло колкое чувство ревности, которую, кажется, заметил медбрат, что с интересом рассматривал психиатра и складывал в голове пазл. — Ты же понимаешь, что если бы зашёл кто-то другой, то он пошёл бы к Ромео и всё доложил, приукрашивая эту интересную картинку, а тебя — уволили, — продолжил Куро. — Хотя я и сам держусь, чтобы не донести об этом главврачу, потому что это… сильно удивило меня… Джокер виновато смотрит в пол, понимая, что и вправду накосячил. К тому же, он мог создать проблем не только себе, но и самому Куромаку, которому за подобное тоже могло прилететь. Психиатр тяжело вздыхает, смотря на двоих парней. — Кажется, Джокер, эта работа не для тебя, — Вару усмехается, желая подколоть медбрата, который всего несколько часов назад изливал душу, рассказывая о том, где мечтает работать. — У меня хотя бы работа в принципе есть, а ты, Мелкий, сидишь тут и ни одной копейки не получаешь, — тут же отвечает салатовый, смотря на пациента. — А я в будущем, может, буду ловить кайф от своей работы, а ты завидовать. Хочешь, возьму тебя к себе уборщиком? Будет кому толчки драить, — хмыкнул Варушка, смотря на совершенно спокойное лицо Джокера, которого это не задело. — Дотянешься до такого уровня? — Джокер изогнул бровь. — Боюсь, роста не хватит. Хочешь, табуреточку тебе подарю? Когда там у тебя день рождения? — тринадцатый клон задумчиво поднял взгляд на потолок. — Да иди нахуй, — шепчет Вару и коротко улыбается себе под нос. — Так, — Куромаку привлекает к себе внимание, устав слушать эти бессмысленные подколы, — угомонили свои таланты. Джокер, я всё ещё недоволен твоими выходками, но в очередной раз прощу. — Простите меня, Куромаку, — говорит Красный, тут же опуская все свои шутки. — Такое больше не повторится. — Ладно, иди, — снисходительно произносит доктор, показывая, что Джокер может не переживать. — Просто в следующий раз постарайся быть более ответственным, хорошо? — Да, конечно, извините, — произносит медбрат, поправляет рукава халата и быстро уходит из палаты с горящими от стыда ушами. Куромаку молча стоит и смотрит на пациента, что так и не взглянул в его сторону ни разу за всё время. Душераздирающая боль накрыла доктора, что в то же время ощущал и ревность, которую он всегда презирал. Маку и вправду успел позавидовать Джокеру, у которого на плече спал Вару, что сейчас стоит и буравит взглядом стену. — Всё хорошо? — выдает Куромаку. Собственный голос резанул по ушам, будто звук был неприятным и чужим. Комната погрязла в тишине, потому что Вару не спешил отвечать. Пациент очень медленно прошёл мимо психиатра и сел в кресло, подпирая голову двумя пальцами. — Отлично, — отвечает он. — Вижу, вам удалось подружиться, — подметил трефовый король. — Это прогресс, поэтому я могу поздравить тебя. Доктор подошёл к круглому столу и опёрся на него ладонью. Вару повёл взглядом, рассматривая руку психиатра, но не поднимая глаза выше. — Себя поздравьте лучше, — зелёноволосый устало закрывает глаза, чувствуя, как сильно стучит его сердце лишь от одного присутствия короля. — Наверное, это больше ваша заслуга, чем моя. «Хочу, чтобы он потрогал меня» — пронеслась мысль у пикового валета. — Хах, доктор, — Вару почувствовал, как дёрнулся уголок его губ, — неужели вы приревновали меня? — вспомнил он. — С чего бы это? — Куромаку осёкся и поблагодарил всех богов за то, что глаза Вару были закрыты. Щёки тут же окрасились розоватым румянцем, с которым никак нельзя было справиться. Как пиковый валет вообще это понял? — Ну, — пациент открывает глаза, смотря на слегка потерянного доктора, — у вас был такой голос, будто вы нашли свою жену в постели с любовником. Куромаку стиснул зубы от чужих слов. Пациент всё говорил верно, ведь так это и выглядело. Доктор лишь нахмурился и покачал головой. — Тебе просто показалось, — отвечает серый кардинал, смотря на насмешку на чужом лице. — Вау, газлайтинг пошёл, — Вару смеётся, видя, как Куро неловко вздрагивает оттого, что пациент раскрыл его. — Не надо обманывать меня. Лучше с собой такие трюки проворачивайте, у вас это отлично получается. Куромаку не знал, что сегодня был за день, ведь он начался с раздражения, которое увеличивал пациент своей колкостью. Всегда спокойный и сдержанный психиатр сейчас еле контролировал себя, чтобы не уйти из палаты и не хлопнуть дверью. На Куромаку было просто больно и невыносимо смотреть. Вару решил, что раз доктор поставил точку, то нужно вести себя как пациент и врач, но желание коснуться тёплой руки, что так маняще лежала на столе, было неимоверно сильным. — Забавно, кстати, — решил продолжить поток своих мыслей пятый клон и сел ровнее в кресле, — что ваши любимые правила действуют только на вас, а не на остальной персонал. — В каком смысле? — спрашивает доктор, ощущая, как подкосились ноги от приятного запаха шампуня Вару. Это определённо сводит с ума. — Ну, вы прощаете Джокера уже второй раз, — Варушка пожимает плечами, — а себя за подобное грызёте. Нет, конечно, член вы мне не показывали, но думаю, что если бы сделали то же самое, то точно бы выстрелили себе в висок на месте. — Ты не понимаешь… — Нет, я прекрасно понимаю! Не надо делать из меня дурака. — Хорошо, что ты пытаешься сказать? — Маку чувствует тяжесть в ногах. — То, что вы настолько забили себе голову этикой, правилами, ответственностью, что применяете это всё только по отношению к себе, трахая собственный мозг каждый день. Да, возможно, вы осуждаете других, кто нарушает правила, но что-то не спешите докладывать о нарушителях вашему главному, чтобы тот решил проблему. Вы жалеете всех, кроме себя, — практически на одном дыхании говорит пациент, ощущая, как воспламенился внутри. — Возможно, ты прав. Да, к себе я более строг, чем к остальным, — соглашается Куромаку, смотря на то, как часто задышал Вару. — Меня раздражает такая черта в людях, — зелёноволосый усмехается и встаёт с кресла, подходя ближе к доктору. — Честно, я сейчас очень раздражён, но меня сдерживает лишь нежелание сделать вам больно, — честно говорит пациент, сверля взглядом серые глаза, в которые начал прокрадываться страх. — Так, я понял, — Куро потянулся за таблетками в карман. — Выпей сейчас таблетки. Не такую дозу, как я давал тебе в прошлый раз, а поменьше. Просто для того, чтобы ты не перешёл в состояние агрессии. Вару посмотрел на одно колесо, что лежало в чужой руке, перевёл взгляд обратно на серые глаза и задумчиво прикусил губу. — Положите на стол, я сам её возьму, — ровным голосом говорит он. «Ему противно прикасаться ко мне?» — пришла первая мысль к королю, который слегка втянул щёки, чтобы сохранить спокойствие. — Вару, ты должен принять её прямо сейчас, — немного строго сказал доктор и протянул руку к пациенту. Куромаку замечает, как чужая челюсть напряглась, глаза загорелись злостью, а руки сжались в кулаки. Казалось, будто пациент и вправду сейчас его ударит, но тянет время. — Я же сказал, — сквозь зубы повторяет пятый клон, — что возьму сам. Поэтому положите на стол, будьте добры. Я выпью, как только она будут не на вашей ладони. Он загорелся как спичка. Кулаки нервно сжимались, а красивое лицо доктора было так близко, что соблазн вмазать и высвободить эмоции — чистый соблазн. «Я не смогу взять таблетку с твоих рук, потому что очень сильно хочу коснуться тебя, но мне нельзя давать слабину» — страдальчески подумал Вару, следя за тем, как таблетку медленно кладут на стол. Пиковый валет кивает, берёт её со стола, кидает в рот и даже не запивает водой, потому что был уверен, что не дойдёт до кулера, а гонять доктора совсем не хотелось. Чего таить, с ним даже разговаривать сейчас не хотелось, не то что просить о чём-либо. — Всё, — говорит он и поджимает губы, вновь ощущая внутри режущую боль, что прошлась ножом по сердцу. Он попытался переступить с ноги на ногу, но запутался. Доктор быстро среагировал, успевая поймать пациента за талию и поставить того на место. Руки тут же были отняты от Вару, который вздрогнул от чужих и таких желанных касаний, ведь он по ним ужасно скучал. — Хорошо, — трефовый король кивнул и попытался чуть отстраниться, чтобы увеличить дистанцию, но упёрся в край стола. — Не хочешь тогда просто поговорить? — С вами? — Вару усмехается ему в лицо, видя на нём замешательство и раздражение одновременно. — Хах, доктор, разберитесь уже со своей головой и потом лечите головы других. Эти слова ударили Куромаку под дых. Он широкими глазами посмотрел на Вару, который стоял с невозмутимым лицом и ждал реакции, что тут же незамедлительно пришла в ответ. Фраза была для доктора до того оскорбительной, что он и вправду начал сомневаться в своём праве лечить людей. Внутри всё разгорелось от стыда, злости, унижения и ярчайших чувств к пациенту. — Чего молчите? — пятый клон аккуратно поднёс свою руку к чужому лицу и поправил светлую прядку, что упала психиатру на лоб. Он аккуратно завёл волосы за ухо, не отнимая руки, и решил подождать, чтобы посмотреть на дальнейшие действия психиатра. «Он же продолжает меня трогать, тогда почему я не могу позволить себе этого?» — подумал он, стараясь касаться только волос, а не кожи. Куромаку, который совсем уже не понимал себя, тут же подхватил Вару на руки, развернулся и резко опустил на стол, нависая сверху и расставляя руки по бокам от головы пикового валета. Он быстро бегал глазами по слегка испуганному лицу зелёного, который совершенно не ожидал такого поворота. Юноша сглотнул вязкую слюну, держась за воротник чужого халата и ощущая, как сильно затряслось собственное тело. Психиатр в это же время боролся со всеми возможными желаниями: припасть к губам, прикусить мочку уха, поцеловать в шею или просто прижаться. — Извини, — шепчет он в приоткрытые от удивления губы пациента и резко отстраняется, отпуская Вару из ловушки, что он создал своим телом. — Чёрт, я не знаю, что на меня… — Знаете, — отрезает зелёноволосый, не дав доктору договорить. Он поднимается со стола и на ватных ногах идёт к креслу, тут же падая на него, потому что ноги и вправду не держали. Сердце подскакивало к глотке, разбивая внутри тело своего хозяина, что пытался выровнять дыхание. Ситуация была неожиданная и пугающая, потому что тут же заставила вспомнить ухажёра тётушки. — Прости, Вару, я не должен был сорваться, прости, — Маку разворачивается к нему и хочет прикоснуться, чтобы успокоить, но руку будто обдало кипятком. Нельзя. Ему больше нельзя его трогать. Но он хочет успокоить его, хочет поддержать, но не может, потому что, во-первых, сам же сказал о формальных отношениях, во-вторых, только что кинул подростка на стол, что можно расценить как прямое домогательство. Куромаку с ужасом осознавал содеянное и корил себя больше с каждой секундой. — Я в порядке, в порядке, — с отдышкой сказал Варушка, прикладывая руки ко рту и часто дыша, будто пытаясь согреть пальцы. Даже сквозь дикий страх и дрожь, Вару не хотел, чтобы доктор сейчас переживал за него и за то, что произошло. Пациент прекрасно понимал, что психиатр опять начнёт гнать себя из-за этого, поэтому пиковый валет хотел хоть как-то позаботиться о Куромаку. Но даже это желание не могло перекрыть его злость. Злость на то, как же сильно серый кардинал противоречит сам себе. — Меня не злит, что вы швырнули меня на стол, — спокойным голосом начинает Вару, стараясь контролировать себя и не показать панику от своего триггера. — Меня злит, что вы сказали одно, а сделали другое. Вы совершенно не можете удержать себя, хотя поставили точку, — злобно запыхтел зелёноволосый. — Извини, я понимаю, да… Вару? Может, выпьешь ещё одну таблетку? — обеспокоено спросил Куро, который сейчас чувствовал себя абсолютно унизительно. — Хватит меня ими пичкать… Не надо, я в порядке, всё хорошо, я не буду выходить из себя, — продолжил Вару, успокаивая обоих сразу. — Просто… Я вас понимаю и не понимаю одновременно… Да и вы тоже, как я уже заметил, — шутник позволяет себе смешок, смотря в разочарованные глаза напротив. У психиатра абсолютно опустились руки и надежды. Он не понимал, что делал. Нет, понимал, конечно, но не мог контролировать. Его безумно тянуло к подростку, от которого он хотел отдалиться, но это не помогало. Их взаимоотношения стали лишь натянутыми и резкими. Возможно, Куромаку хотел бы вернуть всё в изначальный вид, но он не мог признаться себе в этом. — Идите по своим делам, — сказал подросток, что был максимально выжат. — Я в порядке, мне не нужна помощь ни разговорами, ни таблетками. Если так переживаете за меня, то лучше позовите Джокера. Кажется, он говорил, что ему придётся сегодня задержаться, — закончил пациент абсолютно тихим голосом, в котором проскользнула тоска. Недолго думая, Куромаку берёт телефон и ищет контакт медбрата. Доктор присаживается в кресло, стараясь не трястись и не паниковать. — Хорошо, но могу ли я остаться, пока он не придёт? — с надеждой спросил психиатр, переживая за своего пациента. — Волнуетесь за меня? Как мило, — отшутился Вару, рассматривая потолок, пока Маку пытался дозвониться до медбрата. — Да, можете. «Возможно, он думает, что я обиделся на него за те слова, но… но я просто задет ими… К тому же, я сам в растерянности, когда Курилка противоречит сам себе… Потому что это отражается на моих чувствах, что должны гаснуть, а не крепчать с каждым разом, когда он появляется рядом» — думал подросток, слыша на фоне приятный голос доктора. — «Меня правда злит эта ситуация, потому что Курилка не может разобраться в себе, как дитя малое, а меня тянет следом. Я не хочу жить на таких эмоциональных качелях. Ему нужно либо поставить жирную точку между нами, либо ослабить свой ошейник. Я же правда пойму, если он полностью примет для себя тот факт, что мы пациент и врач. Я не буду к нему лезть, пытаясь вывести на эмоции… Но он сам противится себе… Сам противоречит и сам не может во всём разобраться… Пиздец, какой же он…» Поток мыслей прервал звонкий голос Джокера из чужого телефона: — Конечно же приду, не беспокойтесь! — громко говорил тринадцатый клон и смеялся в микрофон. — Кстати, для вас есть сюрприз. — Сюрприз? — Куромаку сдвинул брови к переносице. Он не был готов к сюрпризам, ощущая своё искалеченное состояние. — Чёрт, Джокер, что ты там придумал? — устало спросил доктор, замечая на себе краткий взгляд изумрудных глаз. — Это не я придумал, — Джокер рассмеялся. — Ладно, сейчас приду, ждите. Куромаку положил телефон в карман и нахмурился. Сюрприз? Какой сюрприз можно ждать от Джокера? Джокер и сюрприз уже звучит жутко, потому что никто не знает, что именно может выкинуть салатовый со своей непредсказуемостью. Психиатр даже позабыл о Вару, размышляя над словами медбрата, пока в палату не постучали. Маку медленно встал и открыл дверь. Джокер закрывал что-то или кого-то в проходе. — Хм, я так понимаю, что это мне, — Красный кивнул на Вару, который злобно сверкнул на медбрата глазами, — а это — вам. Джокер прошёл в палату, открывая того, кого он прятал. Куромаку раскрыл глаза и приоткрыл рот. Удивление вымыло абсолютно всё, что он чувствовал и ощущал до того, как увидел девочку напротив, что улыбалась до ушей. Сердце невольно застучало быстрее, а ладошки немного вспотели. — Привет, братик! — радостно сказала она и подпрыгнула, повиснув на шее у Маку, что с опозданием обнял сестру, положив руки ей на спину. Джокер присел в кресло и обернулся, смотря в проём, где счастливая Хелен обнимала шокированного Куромаку. Вару вздёрнул бровь, пытаясь разобраться в ситуации, которая происходила на его глазах. — Это его сестрёнка, — тихо объяснил Джокер. — Я это уже и без тебя понял, придурок, — огрызнулся пиковый валет. Он видел улыбку на лице доктора, что чуть развернулся и покружил Хелен, прижимая её к себе. В серых глазах печаль, страх и отрешение сменились неподдельным счастьем и восторгом. — Как ты подросла, — удивлённо сказал он, когда поставил сестру на ноги. — Да ладно? — девочка усмехнулась. — Ты не видел меня всего-то два года, неужели что-то поменялось? — Да, ты в тринадцать была ниже и больше похожа на ребёнка, — с улыбкой говорил ей Куро, что рассматривал повзрослевшую сестру. — А сейчас тебе пятнадцать… Ох, как же быстро растут дети. — Я стала красивее, ты хочешь сказать? — Хелен захихикала, заметив смущение брата, который не спешил ответить, в отличие от салатового. — Несомненно, Хелен! Ты красотка! — Джокер рассмеялся и заулыбался, смотря на весёлую девочку, которую, кажется, уже можно назвать самой настоящей девушкой. — И даже причёску сменила, — трефовый король протянул руки к чужим волосам и прошёлся по кончикам. — Я больше не увижу ту косичку? — немного разочарованно спросил он. — Ух, нет, — Хелен замотала головой. — Удивляюсь, как я раньше ходила с ними. — Они были милыми, — с лица Маку никак не сходила улыбка. Кажется, за долгое время ему впервые стало так легко, что он просто хотел уткнуться сестре носом в макушку и не думать ни о чём. Психиатр безумно по ней скучал, а тут она резко приехала из другого города и даже не предупредила. Хелен ещё раз обняла брата и в порыве чувств чмокнула того в щёку, показывая, как сильно она ждала их встречи. Куромаку поцеловал её в лоб, придерживая сестру за талию и обнимая. «Как же я скучал по тебе, Хелен» — с болью подумал Куро, вспоминая родителей. Вару заинтересованно смотрел за этими двумя. Рука Куромаку мягко гладила голову сестры, а глаза его были закрыты, будто психиатр прибывал в трансе. Кажется, сейчас он был и вправду счастлив, ведь смог хотя бы на несколько минут выкинуть все заботы из головы. «Мне от них и грустно, и приятно одновременно. Кажется, если бы это был мультик, то в глазах Курилки можно было увидеть звёзды» — хмыкнул зелёноволосый, обдумывая. — Нам столько всего надо обсудить! — с восторгом произнесла девочка, отлипая от брата. — Конечно, — Куромаку ещё раз улыбнулся. Кажется, за всё время, что Вару знал его, психиатр ещё ни разу не улыбался так много, как за время, что находился рядом с сестрой. — Если бы я не знал, что они родня, то подумал, что они встречаются, — выдал Джокер и словил на себе удивлённый взгляд зелёных глаз. — Блять, Джокер! — крикнул Варушка, привлекая к себе внимание Куромаку и Хелен, которых прервали. — Это отвратительно! — Не нервничай, я просто пошутил. К тому же, чего ты такой громкий? Тут ребёнок, если ты не заметил, — салатовый осуждающе поцокал. — Да она больше меня матов знает, я уверен, — умерил свой пыл Вару, откидываясь на спинку кресла и складывая руки на груди. Хелен, которая только сейчас заметила зелёного, обошла Куромаку, желая пройти в палату и посмотреть на необычного пациента. Его интересная внешность привлекла начинающую художницу, которую брат раньше учил рисовать. Но трефовый король мягко взял её под локоть и потянул на себя. — Хелен, милая, не подходи, — Джокер засмеялся, — а то у нас тут злая собака, которая может покусать. — Ты совсем дурной? — взвыл пятый клон и хлопнул себя ладонью по лбу. Хелен тихо засмеялась, наблюдая за Вару, который вызвал сильный интерес. Девочка бегала алыми глазами по его лицу, стараясь запомнить все детали, чтобы потом нарисовать пациента в своём скетчбуке. — А чего ты так взъелся? — заговорил медбрат шёпотом, наклоняясь к пациенту, чтобы его не услышали. — Неужели ревнуешь своего Куромаку? — Он не мой, — практически зашипел Вару, у которого сердце ёкнуло от страха. — Просто шутки про инцест отвратительны, ты больной, Джо. — Ого, ты только сейчас заметил? — Джокер наигранно зловеще посмеялся, но это никак не впечатлило Вару, даже наоборот — ещё больше ввело в раздражение. — Освободить тебе мою палату или станешь соседом? — пошутил Варушка, молясь, чтобы Красный уже заткнулся. — Так, Вару, — прервал их Куро, — я зайду к тебе после обеда, чтобы провести назначенный сеанс, хорошо? — спросил доктор с виноватым лицом и тяжёлым от стыда взглядом. — О, мы будем обсуждать наши проблемы? — Мы обсудим твои проблемы, — серый кардинал повёл плечами, чувствуя мурашки из-за напоминания. — Как жаль. А может, лучше ваши? Вам не помешало бы, — Вару приторно улыбнулся, пытаясь скрыть за улыбкой боль. — Поговорим позже, — закончил трефовый король, который опять падал в яму. Он закрыл палату на ключ и повёл сестру к лифту. Девочка увлечённо рассказывала о школе, о художественном кружке, в который она решилась пойти, о родителях и остальном, что произошло у неё за два года, пока они с Куромаку не виделись. — Как ты вообще сюда добралась? — второй клон нажал кнопку лифта. — На автобусе. Еле как уговорила родителей отпустить меня, ну, ты их знаешь, — девочка невесело посмеялась. — Пришлось месяц покапать им на мозги, чтобы они устали от меня и отправили к тебе на пару дней. — Да, я тоже удивлён, что они тебя ко мне отпустили, — сказал Маку, который опять вспомнил родителей и поёжился. — Ладно, не будем о них. Лучше расскажи, как ты, — с интересом попросила девочка, разглядывая серые глаза, в которых было опустошение вперемешку со спокойствием. — Да как-как, — Куро усмехнулся и вышел вместе с сестрой на первом этаже. — Работаю, устаю, но работаю. Ты же знаешь, в моей жизни есть мало интересного, поэтому я бы послушал тебя для начала, чтобы ты не ссохлась от скуки, как все мамины цветы. — Ой, да ладно! — Хелен рассмеялась, проходя в кабинет Куромаку и запрыгивая на диванчик. — Неужели совсем-совсем ничего интересного за два года? — Ох, Хелен, у меня только работа, жизнь с котом и проблемы. Что тут интересного? — трефовый король присел рядом с сестрой, рассматривая на её руках яркие браслеты. Психиатр невольно пытался заметить какие-нибудь шрамы на запястьях, но, к счастью, их не было, на что психиатр облегчённо выдохнул. Он всегда переживал за сестру, которая, к слову, никогда не подавала признаков суицидального поведения, но тревогу короля это всё равно не уменьшало, потому что Хелен для него была самым близким человеком, которого он любил больше всех. — Кстати, хочешь, я вызову тебе такси и дам ключи от квартиры? — предложил Куромаку. — Чтобы ты тут не теряла время просто так, потому что я всё ещё на работе, поэтому не смогу с тобой долго общаться. — Нет-нет, — Хелен замахала руками. — Я с радостью останусь здесь и подожду тебя. Хочу посмотреть на больницу и подметить какие-нибудь изменения. — За два года здесь практически ничего не менялось, — серый кардинал медленно покачал головой. — Тогда навещу тех, с кем ты знакомил меня в прошлый раз. Джокер был мне так рад, представляешь? — Да, я слышал его радостный голос, что до сих пор в ушах звенит, — Куро рассмеялся, смотря на сестру. — Схожу тогда к Ромео и к Данте. Надеюсь, они ещё помнят меня. — Хорошо, только, пожалуйста, помни, что они тоже на работе, — предупредил доктор. — Ну, я уже не та неугомонная непоседа, как раньше, — Хелен широко улыбнулась. — Поэтому отставить переживания, Куромаку Асакура! — Ой, как официально, ха-хах. — Ладно, тогда я пойду проведаю Ромео, если ты не против, — Хелен встала с места и пошла в сторону двери. — Да, хорошо. Только, Хелен, пожалуйста, будь осторожна. И находись только на первом этаже, потому что здесь безопасно. Ты знаешь, что обычно я слоняюсь по третьему, поэтому просто позвони, если понадоблюсь, и я приду, договорились? Девочка быстро закивала и кинулась брату в объятия. Маку мягко поглаживал её по спине и улыбался, ощущая себя впервые за долгое время счастливым.