***
Куромаку всегда любил приходить на работу, находиться в больнице и общаться с пациентами. Он очень редко брал выходные, отпуска и отгулы, потому что терпеть не мог отдыхать и ничего не делать, когда мозг находится в заглушённом состоянии. Но несмотря на это, сейчас Куро идёт по коридору третьего этажа и думает лишь о том, как сильно ему хочется вернуться к Хелен и продолжить бегать по центру города в поисках всяких интересных вещей к Рождеству. Доктору даже показалось, что он изменяет сам себе подобными желаниями, но, честно сказать, если ему дадут сейчас шанс вернуться обратно — он уйдёт. Уйдёт и постарается до следующего дня забыть о пациентах, больнице и работе, что были так дороги его душе. Но всё же ответственность всегда была на первом месте, поэтому психиатр направлялся к Вару, чтобы проведать его состояние. С каждым шагом ноги становились всё более тяжёлыми. Кажется, чем сильнее уменьшалось расстояние до палаты, тем больше доктор нервничал, понимая, что его охватывает страх. Он и вправду начал в последнее время побаиваться пациента, который так холодно с ним общался. Но чего серый кардинал ожидал после своих слов и действий? Из палаты в конце коридора вышел Данте, а следом за ним — Вару. Куромаку замедлил шаг, чувствуя, как вместе с этим замерло и сердце. Он неприлично долго смотрел на пациента, который недовольно шикал на испуганного медбрата. Алые глаза оторвались от пола и встретились с серым, наполняясь какой-то надеждой на спасение. Быстро смекнув, трефовый король ускорился и подошёл к медбрату и подростку. — Добрый вечер, — голос доктора приятными волнами коснулся ушей Вару, который тут же спрятал глаза, глядя куда-то в сторону. — У вас что-то случилось? — Нет-нет! — Данте замахал руками перед собой и криво улыбнулся, показывая, что что-то всё же случилось. — Я всего лишь должен сопроводить пациента в душ. Куромаку мягко улыбнулся, пытаясь успокоить нервного парня. Доктор помнил о том случае, когда Вару решил пошутить над Данте, представ перед ним в обнажённом виде. Возможно, после подобного медбрату неловко ходить с юношей в душевую, поэтому Маку решил хоть на этот раз избавить третьего клона от этой участи. — Данте, лучше зайди к Феликсу и проверь его состояние. Если он в норме, то можешь попробовать поговорить с ним, хорошо? — Куромаку коротко взглянул на пикового валета, который продолжал пялиться в стену, что так сильно привлекла его внимание. — А с Вару схожу я. Данте лишь приоткрыл рот, посмотрел на своего спасителя огромными глазами и быстро-быстро закивал, отходя от пациента, что вызывал дрожь во всём теле. Медбрат тихо поблагодарил Куромаку и быстрым шагом направился в сторону палаты Феликса, облегчённо выдыхая. «Лучше с Феликсом провести время, чем с Вару» — подумал Данте, ощущая облегчение. Куромаку проводил медбрата взглядом, после чего повернулся к Вару, который молча сверлил взглядом потолок и молчал, что было удивительно. Доктор старался не думать о том, что ему выпал шанс посмотреть на обнажённое тело своего пациента, поэтому психиатр незаметно мотнул головой и убедил себя, что сделал это только ради Данте, которого он решил пожалеть. Без разговоров и лишних слов они вместе двинулись в сторону душевой. Вару смотрел под ноги, витая в облаках, а Куромаку думал о том, что делать и о чём говорить, когда они доберутся. «Ничего не делай. Главное — ничего не делай, Куромаку» — мысленно одёрнул себя доктор, понимая, в каком смущающем положении он скоро окажется. Вару прошёл внутрь и стал молча раздеваться, отстранённо глядя куда-то в пол и делая вид, что находится в комнате один. Трефовый король перевёл взгляд на потолок, удерживая себя всеми силами, чтобы хотя бы одним глазом не взглянуть на обнажённое тело. Казалось, что оба играют, ведь кто первый посмотрит — проиграл. Скинув с себя всю одежду, Вару зашёл в душ. Доктор прошёл мимо него и встал у стены сбоку, видя лишь чужое плечо за стенкой душевой кабины. Вару включил воду, которая крупными каплями посыпалась на его голову. Намочив волосы, пиковый валет вытянул руку вверх, пытаясь нащупать на полочке шампунь, но его там не оказалось. — Блять, — прошипел пациент от досады и от осознания, что сейчас придётся обратиться за помощью к психиатру. Не скрывая раздражения в голосе, пациент просит доктора передать шампунь, что стоял в соседней кабинке. Куромаку, который услышал чужой, но такой родной голос, чуть вздрогнул, пытаясь понять, что от него требуется. — Прости, что ты сказал? Я не расслышал из-за воды, — тут же промолвил серый кардинал, разглядывая чужое плечо, которое было открыто для зелёных глаз. Варушка уменьшил напор воды и вновь произнёс: — Дайте, пожалуйста, шампунь, — чуть ли не сквозь зубы повторяет Вару, понимая, что злится из-за собственных чувств. — В этой кабине его нет. Маку тут же среагировал и взял бутылочку из соседней кабинки. Стараясь не смотреть на пациента, доктор подходит ближе и вытягивает руку. Вару принимает шампунь, не касаясь чужой руки, и тихо благодарит. Доктора начало всё чаще передёргивать от этой напускной вежливости пациента, от которого слово «спасибо» раньше было слышно очень редко. Зелёноволосый открыл крышку и вылил на ладонь немного шампуня, тут же запуская руку в волосы и распределяя жидкость по прядкам. Он закрыл глаза, ощущая, как колет сердце от осознания, что объект воздыхания стоит лишь за одной стеной душевой кабины. Чёртова стена, которая не может стать невидимой, хотя, что стоит Вару просто выйти из кабины? Ему мешает его гордость и упёртость, поэтому он продолжает хмуриться и проклинать всё на свете. — Вам когда-нибудь разбивали сердце, доктор? — неожиданный вопрос от пациента выбивает из Куромаку весь воздух. Вару закрывает глаза, защищая их от шампуня, и натирает волосы. — Да, наверное, — Куро пожимает плечами, но Вару не может увидеть этого. Доктор вновь улавливает краем глаза бледное плечо юноши и тяжёло выдыхает через нос, чувствуя что-то горячее в своей груди, что расползается нитями по всему телу. — Интересно, что моё сердце было разбито впервые, когда я потерял родителей, — продолжил Вару, смывая шампунь с волос. — После этого никто не мог добить его, но вы смогли сделать так, чтобы ваши недавние слова застряли ножом в этом органе. Куромаку вылупился в пол, пытаясь понять смысл слов зелёного, который в это время уткнулся лбом в мокрую плитку душевой и прикрыл глаза. Горячие и солёные слёзы тут же скатились вниз, капая с кончика заострённого носа. — Какие слова? — уточнил Куро, вжимаясь в стену. — Про вашу сраную этику, — с губ пикового валета сорвался тоскливый смешок. Вару придавил два пальца к закрытым глазам, откуда лились слёзы, что так подставляли его, но хотя бы Маку не видел этого позора. — Вы отвечали мне, почти поцеловали, играли, а в один день пришли и оттолкнули, — плечи вздрогнули. — В-вы… поступили, как полный… — юноша осёкся, — …идиот. Сердце трефового короля сжалось до острой боли так, что психиатр невольно приложил руку к груди и с силой надавил, чтобы притупить эти ощущения. — Просто растоптали в тот день, — пятый клон решительно стёр слёзы, коротко шмыгнул носом, выключил воду и взял полотенце сверху, обматывая его вокруг своих бёдер. Куро достал телефон и отписал Джокеру с просьбой прийти через некоторое время, чтобы отвести Вару в палату, потому что сам доктор вряд ли дошёл бы на негнущихся ногах. Вару вышел к Куромаку, что так и стоял, вжавшись спиной в стену, подошёл к нему достаточно близко, что можно было рассмотреть капли воды на ресницах, и усмехнулся, глядя в серые глаза. — Как себя чувствуете, доктор? Гордитесь своим поступком? — язвительно выдал Вару, улавливая в чужих глазах лёгкое возмущение от слов. — Вару, я не понимаю… — начал Маку, но был перебит. — Конечно, — пациент усмехнулся, оголяя один клык, и заметил, как серые глаза резко упали на его обнажённые ключицы и вернулись обратно. — Понравилось честному и правильному психиатру играть со своим пациентом ради забавы? — давил юноша, улавливая растерянность в чужом взгляде. — Я не… Я не играл с тобой, — еле произнёс Куромаку, понимая, что в глазах Вару, возможно, всё выглядело именно так. — Да? А что делали, если не играли? — зелёноволосый склонил голову набок, рассматривая напряжённое лицо психиатра. — Это было не ради забавы, — сквозь боль и обиду выдавил признание второй клон, понимая, что утопает в таких глубоких глазах пациента, что сверлит его взглядом. — А ради чего? Интереса? — давление со стороны зелёного не уменьшалось. — Нет, — нервно ответил Куромаку и разорвал зрительный контакт, склонив голову. Ком в горле давил и душил, заставляя психиатра переживать не самые приятные чувства. Хотелось сбросить все маски, забыть на пару минут о работе и ответственности, что уже перетянула верёвку на горле доктора, и поцеловать чужие губы, которые растягивались каждый раз, когда Куромаку давал ответ. — И что вами двигало? — Желание. — Желание? — Вару резко и властно схватил доктора двумя пальцами за подбородок и дёрнул чужую голову вверх, чтобы видеть серые глаза, что утопали в стыде. — Я хотел этого, — прогнулся под натиском Куромаку. Он мягко положил свою руку поверх чужой и освободил собственный подбородок из хватки пальцев. Трефовый король в нерешительности замер, но, поддавшись невероятным по силе эмоциям, которые он уже не мог контролировать, притянул чужую руку к губам и оставил на ней короткий поцелуй. — Скажите мне то, что говорили, пока я якобы спал. — Что? — ошарашенно спрашивает доктор. — Скажите мне это прямо в лицо. Думаете, я ничего не слышал? Слышал. Но я хочу, чтобы вы сказали это мне, зная, что я в полном сознании, — чётко выдвинул пиковый валет. Куромаку поджал губы, понимая, что не может повторить то, что говорил тогда. Язык просто не поворачивался озвучить это. К тому же, стало невероятно стыдно за свою наивность, когда он был уверен, что пятый клон спит и ничего не слышит. — Прости меня, — прошептал доктор, сжимая дрожащую ладонь подростка своей. — Вару, это просто работа. Вару выдернул руку и со злостью посмотрел в измученное лицо напротив. Психиатр и вправду казался замученным и истощённым от вечных головных проблем, связанных со своим пациентом. Желания и ответственность никак не унимались, продолжая биться между друг другом в попытках одержать победу. — Тогда прекратите отвечать и лезть ко мне, если так дорожите местом здесь, — практически прошипел подросток и развернулся, чтобы уйти. Но его тут же перехватили. Куромаку прижался к влажной спине юноши, обвил талию пациента руками и положил голову на его плечо. — Вару, я не могу, — с болью и отчаянием в голосе сказал ему доктор, пряча лицо в изгибе шеи. Он выглядел сейчас таким уязвимым и крошечным, что у Вару неконтролируемо сжалось сердце. — Не могу так, — обессиленно прошептал доктор и слегка потёрся холодным носом о бледное плечо. — Как? — зелёноволосый почувствовал, как психиатр сильнее прижал его к себе. — Рядом с тобой и на работе… Это две несовместимые вещи, между которыми приходится выбирать… Я ещё не готов что-то менять в своей жизни так резко, поэтому в моей голове танцуют тараканы. «Работа будет ему важнее» — с грустью подумал Варушка, ощущая мягкие поглаживания на своей груди. Парень развернулся к доктору и заглянул в его опустошённые от боли глаза. Юноша мягко коснулся щеки, стирая там единственную крупинку слезы, что невольно проронил психиатр. — Я не разобрался в себе пока что, — продолжил Маку, рассматривая шею парня. Вару прикрывает глаза и мягко касается своими губами щеки доктора, что замер в удивлении. Сердце второго клона ускорилось от такого простого и невинного поцелуя в щёку, но для Маку это было взрывом салюта. — Знаете, я бы посоветовал вам поскорее разобраться в себе, — загадочно говорит пациент и, не сдержав себя, резко кусает психиатра в изгиб шеи. Куромаку выгибается и тихо вскрикивает то ли от боли, то ли от неожиданности. Руки вцепились в тонкую талию подростка, нервно сжимая кожу. Вару провёл указательным пальцем по вмятине от зубов и довольно хмыкнул. — Синяк останется, — прокомментировал он свой невероятно сильный укус, пожал плечами и посмотрел на недовольное лицо напротив. — Что? Не понравилось? — с губ слетает издевательский смешок. — Это было больно, — отвечает тихо серый кардинал, медленно придвигая пациента к себе и морщась от покалывания на коже. — Да? Мне тоже было больно, — вновь начал давить Вару, чьё сердце значительно ускорилось, когда расстояние между телами сократилось. Куромаку лишь на секунду зажмурился и впился зубами в нижнюю губу, чтобы болью отвлечь себя от желания поцеловать юношу. Его раздирали на кусочки мысли, желания, чувства и эмоции, которые брали контроль над его разумом и телом. — Из меня рвётся куча обидных слов, но я так не хочу говорить их вам, — прошептал пациент в чужие губы и медленно убрал руки со своей талии. — Я зол, ужасно зол, но у меня нет сил на проявление агрессии, да и желания… Поэтому идите к чёрту с вашей этикой, мне уже достаточно… Я и так не способен сейчас выпустить свою самую сильную эмоцию… Куромаку неловко убирает руки за спину и смотрит на Вару, щёки которого покраснели до предела. Пациент выглядел слишком привлекательно: мокрые волосы, уложенные назад, что открывали лоб; обнажённая грудь с выпирающими ключицами, брови, сведённые к переносице и синие глаза, такие глубокие и невероятные, смотрят сейчас в пол. — Вы сделали мне больно, — шепчет Вару, возвращая взгляд на доктора. — И либо примите уже своё положение, либо не реагируйте на меня и забудьте. Пиковый валет дал ему выбор. Он не дулся на психиатра, понимая, что тот не может принять себя из-за своей работы. Пациент уважает его и осознаёт, что Куромаку трясётся из-за правил, поэтому хочется дать тому этот нелёгкий выбор. — Не хочу ломать единственного человека, который мне понравился, — признаётся Вару, что далось ему тяжело. «Я? Нравлюсь?» — тут же подумал Маку, ощущая, как подскочило сердце. — Это не истерика, — продолжил юноша, бегая глазами по лицу трефового короля. — Просто мне неприятно, что вы задели меня словами, а потом сами же начали противоречить себе. Пожалуйста… разберитесь с этим… — Хорошо, — произносит доктор и резко притягивает юношу в объятия. Вару утыкается в его шею и обвивает свои руки вокруг талии доктора, который зарывается носом в его волосы. Доктор обнимает так нежно и осторожно, будто боится, что лишняя сила просто сломает пациента на части. — Меня останавливают только принципы, — бубнит серый кардинал и кладёт руку парню на голову, начиная медленно гладить его влажные волосы. — Ты привлекаешь меня по-настоящему, Вару… Очень сильно… Так сильно, что я, чёрт… — Куромаку запнулся, пытаясь выдавить из себя признание. — Так сильно, что я не могу выбросить тебя из головы ни на минуту… Всё и вправду было бы проще, если бы мы не встретились здесь… Намного проще. Вару слушал и смотрел в стену широкими глазами. Руки на чужой талии задрожали от волнения и прилива эмоций, которые губили чёрствость внутри подростка. «Он сделал намёк на то, что хочет развивать отношения, но в нашем положении это очень трудно и ужасно?» — подумал зелёноволосый, дрожа от поглаживаний по голове. — Я загнал себя в клетку, — продолжил Куро, чувствуя капли воды на своей ладони. — Я просто дурак, который гонится за принципами. Вару уткнулся носом ему в плечо, вдыхая приятный запах, от которого подкосились ноги. Куромаку был ему просто жизненно необходим, как кислород. Он так сильно тянется к нему, что чувства берут верх. — Дурак, верно, — тихо посмеялся пятый клон. Он уже сам не мог держать себя в руках, особенно после признания психиатра в своих чувствах. Поэтому Варушка медленно потянулся к чужой шее и оставил там долгий поцелуй с замирающим сердцем. Куромаку вздрогнул и покрепче сжал юношу в своих объятиях, стараясь контролировать уже сбившееся дыхание. Он обещал себе, что больше не позволит подобного, но руки так предательски обнимают пациента, которого он полюбил. Психиатр боялся ответить пиковому валету на этот поцелуй в шею, поэтому просто молча бездействовал, надеясь на ещё одно касание губ, которое тут же получил. Вару поцеловал его ближе к подбородку, ощущая себя предателем своих же слов, но он так хотел касаться своими губами психиатра. Второй клон, которого вновь одарили поцелуем, понял, что тормоза уже полностью отказали, поэтому он позволил себе поцеловать Вару во влажный висок. Пациент тихо выдохнул, ощущая это осторожное касание. — Дальше зайти боитесь? — решил подразнить Вару. — А ты? — ответил вопросом на вопрос психиатр. Это было вызовом для валета, который в этот же момент присосался к чужой шее. Куромаку свёл брови к переносице и приоткрыл рот, ощущая влажные губы на своей коже. Вару отпустил шею из хватки своих зубов и губ, разглядывая красный засос рядом с прошлым следом от своих зубов. — Кажется, я художник, — Варушка хмыкнул, продолжая рассматривать отметины. — И да, я не боюсь зайти дальше, в отличие от вас. Теперь вызов был брошен самому доктору, который с лёгкой ухмылкой накрыл губами чужое плечо, вызвав дрожь со стороны пикового валета. Куро оторвался от него и посмотрел на красную метку на бледном плече. — А вы всё скрываетесь, — продолжил дразнить пациент. — Страшно метить на открытых участках кожи? Куромаку недовольно посмотрел в его глаза и, не впуская в свою голову ни одной здравой мысли, тут же присосался к шее Вару. Пациент, чью эрогенную зону только что потревожили, выгнулся чуть ли не дугой, прижимаясь к торсу короля. С губ сорвался стон, что не смог удержать юноша. — Быстро сойдёт, — ответил Куромаку, смотря на крошечный и розоватый засос на чужой шее. — Блять, мы что, школьники в пубертатном периоде? — Вару рассмеялся. — Ты — да, — Маку улыбнулся, встречаясь со слегка злобным взглядом. Второй клон прижал юношу к себе и крепко-крепко обнял, дыша куда-то пациенту в ухо. Вспомнив про сестру, Куро подумал о её словах про каток. С сомнениями и страхом, доктор глубоко вздохнул и произнёс: — Вару, — шёпот коснулся уха зелёного, который блаженно закрыл глаза, — ты умеешь кататься на коньках? Стук сердца психиатра отдавал волнами по всей комнате. Он уже пожалел, что задал этот глупый вопрос, потому что пациент в его объятиях держал слишком долгую паузу. — Эм… Нет, — Вару нахмурился. — А зачем вам вообще эта информация? — Просто интересно стало, — Куромаку готов был ударить себя по голове. Конечно, ему же просто интересно узнать умеет ли пациент кататься на коньках. Просто случайный интерес о таком редком навыке. Варушка лишь усмехнулся на ответ доктора, понимая, что тот явно сказал не то, что хотел. Со стороны коридора послышались шаги. Парни отступили друг от друга. Куромаку прошёл ближе к проёму, сталкиваясь с Джокером, который пришёл по просьбе трефового короля. — Здравствуйте, вызывали? — Джокер проходит внутрь и становится рядом с Куромаку, глядя на Вару, который спонтанно начал рассматривать что-то на полочках. — Да. Мне нужно будет убежать по делам, поэтому твоя задача — отвести Вару обратно в палату. — Понял, — ответил Джокер, рассматривая пациента, у которого была прикрыта только нижняя часть тела, а по торсу всё ещё стекали капли воды. Мокрые волосы идеально приглажены и уложены назад, открывая вид на лицо. Медбрат уловил на плече и шее пациента небольшие красные пятнышки. По губам расползлась ехидная улыбка, после чего глаза Джокера на одну секунду метнулись к психиатру, замечая и на его шее отметины. Салатовый рассмеялся в своих мыслях, понимая, как глупо он раскрыл этих любовников. Медбрат вернул свой взор на Вару, разглядывая его. — Слюни подбери, — строгим и очень тихим голосом говорит Куромаку медбрату, который невольно приоткрыл рот от такой картины. — Ревнуете, доктор? — прошептал Джокер, улыбнулся и оторвал взгляд от пациента, что не обращал на них никакого внимания. Маку прикусил губу, осознавая, что, возможно, Красный подозревает о его чувствах к пациенту и поэтому так шутит, но это было лишь догадкой. Кинув медбрату строгий взгляд, второй клон вышел из душевой на дрожащих ногах. Джокер проводил его взглядом и посмотрел на Вару, который задумчиво разглядывал немигающим взглядом потолок и явно принимал какие-то решения в своей голове. Через пару минут, как только Вару оделся, они вышли из душевой комнаты и направились в палату. Пациент выглядел немного взбудоражено, хоть на его лице и проскальзывало какое-то сомнение от мыслей в голове. Зайдя в палату, Джокер настроился на новую порцию любимых подколов и интересных разговоров, но Варушка серьёзно глянул на него, набрал побольше воздуха и произнёс: — Мне нужна твоя помощь. Брови салатового поползли вверх. Он не ожидал, что этот упрямый ребёнок способен попросить чьей-то помощи. — И что от меня требуется? — тут же заинтересовался Джокер. — Мне нужно кое-что от тебя. — Звучит страшно… А я имею право отказать? — с сомнением произнёс Джо, смотря на то, как Вару будто борется с самим собой. — Да, но мне не у кого это попросить, а склонять Данте к подобному я не хочу, потому что… Блять, ну ты сам понимаешь, — раздражённо ответил пиковый валет. — Не понимаю, — с улыбкой сказал тринадцатый клон, который тут же всё прекрасно понял, но не упускал шанса поиздеваться над юношей. — Блять, — с ещё большим раздражением произнёс Вару, но под этим раздражением скрывалось самое настоящее смущение. — Мне нужно использовать тебя. — Использовать меня? Для чего? — Джокер сдерживался, чтобы не разразиться хохотом от чужого выражения лица. — Для своей выгоды, придурок, — начал заводиться пациент, потому что просто не мог вытерпеть поглощающего смущения. — Я хочу услышать чётко сформулированную просьбу, а не какие-то жалкие намёки. — Ты уже понял всё, да? — Вару поджал губы, чувствуя, что сейчас сгорит от стыда. — Да, но хочу, чтобы ты сказал нормально, — Красный открыто издевался над ним. — Давай, скажи. Зелёноволосый скрипнул зубами и сжал пальцы в кулак. — Ты же хочешь попросить что-то сделать… Что-то… личное, да? — продолжил свои издевательства Джокер. — Что-то интимное? — Научи меня, блять, целоваться! — громко произнёс Вару и зажмурился. — Я сейчас сгорю от смущения нахуй, хватит выебываться, Джо… Ну почему ты такой дурацкий? — проскулил себе под нос пиковый валет. Джокер победно улыбнулся, ведь смог вытянуть из юноши то, что тот так не хотел произносить вслух. — И чего тебя это так заботит? — салатовый приложил руку к подбородку, раздумывая. — Просто кое-кто нравится, — уклончиво ответил Вару, не называя Куромаку, чтобы не создать тому проблем. Тринадцатый клон открыто издевался и смеялся с ситуации, глядя на юношу, что так зло сейчас смотрит на него, понимая, как ему неловко. — Я не могу иначе, потому что если мне придётся поцеловать этого человека, то я не хочу опозориться, — продолжил объяснять Вару. — Лучше я унижусь перед тобой, чем перед ним с неумелым поцелуем. Джокер с интересом смотрит на такого потерянного юношу, который видел в салатовым единственную надежду. — Так мило, — Красный приложил ладонь к щеке и с прищуром посмотрел на красного Вару. — Ты ни разу не целовался, я сейчас умру от умиления, честно. — Заткнись, — процедил сквозь зубы приколист, понимая, что скоро провалится сквозь землю. — Хорошо, пойдём на кровать, — тут же выдаёт медбрат, выключив всю иронию и сарказм, ведь просьба пациента была для него серьёзной. — На… кровать? — опешил Вару, поднимая брови в удивлении. — Нахуя? Я просил лишь поцеловать меня, а не что-то большее. — Успокойся. Так будет просто удобнее, плюс тебя не подведут дрожащие ножки, — Джокер подмигнул и оскалился. — С чего бы моим ногам дрожать? — фыркнул пациент. — С того, что я очень хорошо целуюсь, — произнёс Джо низким голосом, вводя юношу в смущение вновь. — Я готов терпеть эту хуйню от тебя лишь потому, что не хочу облажаться, — так и сквозит недовольство в голосе подростка. Вару неуверенно смотрит на медбрата, который присаживается на одну половину кровати и любезно, будто издеваясь, шлёпает ладонью по матрасу. — Кстати, а тебя не уволят, если вдруг кто-то случайно узнает об этом? — задаёт вопрос синеглазый и садится напротив парня, свесив ноги с кровати, которые слегка не доставали до пола. — Уволят. Видишь, на какие жертвы я иду ради тебя, дорогой ученик? Поэтому твоему длинному и острому языку лучше лишний раз не высовываться, — Джокер слащаво улыбнулся, чем ещё больше выбесил Вару, который и так был в бешенстве от своего смущения перед медбратом. Зелёноволосый лишь прикусывает кончик того самого языка и недовольно пыхтит. Медбрат издевался над ним смеха ради, потому что пациент находился в неудобном положении. Что ж, Джокера можно понять, ведь Варушка был на его месте много раз, так же издеваясь над людьми. — Ладно, заткнись уже. Давай ближе к делу, — пиковый валет немного отстраняется, когда тринадцатый клон придвинулся к нему с насмешливой улыбкой. — Вот и ошибка, — с умным видом сказал салатовый и поднял палец. — А если тот человек первый решит тебя поцеловать, то ты тоже отодвинешься назад? Так не пойдет, Вару, исправляй. Пациент раздраженно фыркнул и сел ровно, терпя чужое лицо прямо пред своим носом. — Что дальше, семпай? — с сарказмом спросил Варушка и позволил себе усмешку, которая вышла неровной из-за нервов. — А дальше, — Джокер перешел на шёпот и положил ладонь на правую щёку пациента. Вару слегка вздрогнул, пытаясь унять свои мурашки, которые змеями заползли под кофту. — Главное не переживать, унять свое учащенное сердцебиение, — Красный выразительно вздернул бровь, смотря на чуть перепуганного подростка, у которого и вправду грохотало сердце раскатами грома, — и просто расслабиться. Зелёноволосый приоткрыл рот, чтобы что-то спросить, но его губы тут же были накрыты чужими. Юноша тихо проскулил в поцелуй от неожиданности, смотря в одну точку перепуганными глазами. Джокер, воспользовавшись тем, что губы были приоткрыты, аккуратно прикусил нижнюю, но заходить дальше не стал, ведь это первый урок. Вару, который совершенно выпал из реального мира от шока, просто позволял себя целовать и сидел смирно. Медбрат оторвался от его губ и серьезно посмотрел в синие глаза. — Ты в порядке? — заботливо спросил он с усмешкой на губах, видя замешательство на чужом лице. — Я… д-да, я просто… не ожидал и растерялся. — Понял. Что ж, тогда скажу, что на поцелуи нужно отвечать. Ну, только если это те поцелуи, которые ты сам хочешь, всё ясно? — Да… — Тогда давай, — Джокер положил вторую руку на чужую щеку, — поцелуй меня первым. Вару неуверенно мотнул головой, дрожа под весом страха. — Ладно, прощу тебе это, раз ты новичок, — салатовый издал смешок и вновь поцеловал разгоряченные губы. Вару задрожал, ощутив вновь тёплые губы медбрата, который уверенно, но с чёткой осторожностью подхватывал его губы. Вспомнив чужие слова, юноша не спеша, неуверенно и неловко принялся отвечать. Джокер не углублял поцелуй, не давил и не делал чего-то развратного, понимая, что забирает у парня его первый нормальный поцелуй, который точно не должен оставить негативных последствий. Пиковый валет смущённо выдохнул через нос и положил свою ладонь на чужую щёку, почувствовав немного уверенности. Джокер не соврал о том, что хорошо целуется, поэтому Вару буквально плавился от этих касаний. Медбрат отнял руки от чужого лица и переместил их на талию пациента, придвигая его, насколько это возможно в их положении, ближе к себе. Пятый клон вздрогнул, почувствовав уверенные касания к своему телу, но останавливать парня не стал, полностью вливаясь в поцелуй. Красный старался сделать поцелуй максимально комфортным для зелёного, потому что видел, как тому неловко и даже немного страшно. Медбрат хоть и был зачастую безответственным чудаком, в этот момент взял ответственность и принял серьёзность ситуации. Юноша боялся брать инициативу на себя, поэтому всем руководил Джокер, который направлял его и мягко раздвигал чужие губы чуть шире, чтобы показать все прелести поцелуев. Вару слегка замычал, почувствовав, как к кончику языка прикоснулся чужой. Ощущения были непонятными, странными и смущающими. Уловив растерянность подростка, Джокер остановился и оторвался от чужих губ. — Ну, с языком тоже можно. Это приятно, — начал оправдывать своё действие медбрат. — Я знаю, — нервно ответил ему Вару и увёл взгляд, стараясь не смотреть в голубые глаза. — Хочешь продолжить? — шёпотом спросил медбрат, который развернул чужое лицо к себе за подбородок. Зелёноволосый молча смотрел на него, ведь язык никак не поворачивался озвучить желание. — Только попроси, Вару, — с усмешкой сказал парень. — Да, придурок, — раздраженно ответил пиковый валет и нахмурился, умирая от стыда. — Что «да»? — тринадцатый клон опять издевался, чтобы услышать желаемое. — Блять… — прошипел Варушка. — Я хочу продолжить целоваться. Такой ответ устроит? — Вполне. Но только одно условие. — Какое? — Вару цокнул. — Первым целуешь ты, — салатовый выдавил улыбку, чувствуя, что скоро его огреют кулаками. Поиграв в гляделки, Вару сдаётся и поддаётся вперёд. Желая смутить уже самого медбрата, пациент нахально садится ему на бедра и целует. Джокер улавливает шок внутри себя, но быстро приходит в норму, обвивая свои руки вокруг талии пациента. Вару назло прикусил его нижнюю губу, услышав недовольный выдох от салатового. Желая отомстить, Джо резко меняет положение, и Вару оказывается спиной на кровати, придавленный телом медбрата. Зелёноволосый удивлённо выдыхает в поцелуй и сводит брови вместе, показывая на лице некую жалостливость. Джокер кладет ладонь на одну щёку и углубляет поцелуй, сплетая их языки вместе. Вару вздрогнул, но сдаваться не стал, принимая правила игры, поэтому провёл кончиком языка по нижнему ряду зубов тринадцатого клона. Джокер оторвался от чужих губ и резко спустился ниже, оставив влажный поцелуй на чужой шее, чтобы пошутить. Но ушей коснулся звонкий стон, а рука юноши вцепилась в чужие волосы. — Не трогай шею, — дрожащим голосом говорит пиковый валет. — Почему же? — Джо почувствовал азарт, поэтому остановиться было крайне сложно. — Просто не трогай меня там, — в панике просит пациент, чувствуя покалывание на шее. — А где тебя трогать? — Красный издевательски улыбнулся. — Нигде, блять, Джо, я просил только научить меня целоваться. Если ты еще раз… Но продолжение медбрат не услышал, так как Вару прервал свою гневную реплику еще одним стоном. Поглотивший медбрата интерес двигал им, поэтому он принялся прикусывать бледную кожу шеи, срывая с чужих губ приятные звуки. — Джокер, перестань, — уже без злости, жалобно просит Варушка. — Скажи причину, тогда прекращу, — тринадцатый клон отрывается от выцелованной шеи и смотрит на помутневшие глаза напротив. У медбрата определённо отсутствовали тормоза, поэтому он часто переходил грань, что происходит и в данный момент. — Шея… — задыхаясь, произносит зелёноволосый. — Шея? И что дальше? — с особым интересом спрашивает медбрат и кладёт руку на эрогенную зону. Вару еле удерживает своё тело, чтобы не выгнуться на кровати от касаний. — Шея очень чувствительная! — плаксиво выкрикивает пятый клон и медленно отнимает чужую руку от своей кожи, ощущая тяжесть в лёгких. — Вот так бы и сказал сразу, — смеясь, отвечает ему Джокер. Он берёт ослабевшего парня за руку, тянет на себя и сажает. Голова юноши кружилась, поэтому он тут же упал лбом на чужое плечо, стараясь отдышаться. — Думаю, на этом всё? — аккуратно спрашивает медбрат и кладёт руку на чужую голову, вплетая свои пальцы в волосы, чтобы помассировать кожу и успокоить трясущегося подростка. — Д-да, думаю… да, — шёпотом отвечает ему шутник. — Если отдал свой первый поцелуй, может, и первый раз отдашь? — Джо посмотрел на красное лицо собеседника, который захотел ударить медбрата пару раз за такой вопрос. — А ну пошел нахуй из моей комнаты, придурок, — огрызнулся пятый клон, отпихивая рыжего в грудь и поднимаясь с кровати на ватных ногах. Джокер умилённо смотрел на смущённого юношу, который неловко спрятал взгляд и повернулся спиной к медбрату. — Что ж, надеюсь, Куромаку понравится, — хмыкнул Джокер, уловив со стороны Вару дрожь. Зелёноволосый медленно повернулся к нему и приподнял одну бровь, что спряталась за чёлкой. Зелёные глаза в панике бегали по нахальному лицу напротив, где расцвела издевательская улыбка. «Как этот дьявол обо всём узнал? Детектив ёбаный» — подумал Вару, желая прибить Джокера здесь и сейчас. — Да не парься ты, Мелкий, — хохотнул Красный и встал с кровати, положив руку на чужое плечо. — Никому я не скажу о вашем замечательном романе в стенах этой больницы. Я же не мудак какой-то. — У нас нет никакого романа, — пробубнил Варушка и сложил руки на груди, нервно сбрасывая чужую руку со своего плеча. — Пока что, — добавил он. — Оу, а ты так надеешься на это? — протянул Джо и пригнулся, чтобы их глаза были на одном уровне. — Я уверен, что наш психиатр со светлой головой когда-нибудь сдастся под натиском твоей неописуемой красоты и выбросит из мыслей всю мораль, от которой он так трясется. Зелёные глаза закатились. Вару вытянул руку и впечатал ладонь в веснушчатое лицо, убирая его подальше от себя. — Наш маленький девиантный котёнок влюбился, — чуть ли не пропел Джокер и резко схватил пациента, отрывая его от пола. Медбрат покрутил взбешённого Вару, который начал колотить крепкого парня по груди, требуя, чтобы его поставили на ноги. — Ладно-ладно, успокойся, принцесса. Я просто рад за тебя, — сказал тринадцатый клон со смехом и поставил несчастного юношу обратно. — Интересно, как ты смог растопить ледяное сердце нашей Эльзы, которая вообще ни на кого не реагирует вот так? Вару задумался и пожал плечами. В голове застрял чужой вопрос. И вправду, а что Куромаку в нём нашёл? Почему Вару удалось завладеть вниманием короля? — Красивые он тебе засосы оставил, — Джокер указал пальцем на чужую шею. — Бля, правда вы как школьники какие-то. — Да отъебись ты, — тихо и обессилено сказал Вару, присаживаясь в кресло, потому что ноги до сих пор были ватными. — Не жалеешь, что отдал свой первый поцелуй мне, а не ему? — поинтересовался Красный и присел на подлокотник рядом с пациентом. — Немного… Но опозориться перед ним хотелось меньше, чем поцеловаться с тобой, — фыркнул зелёноволосый, смотря на улыбающегося медбрата. — А Куромаку ревновать не будет? Жёнушка-то изменила, считай, — не унимался тринадцатый клон, которому скоро точно прилетит в лицо. — Мы не в отношениях, в любви не признавались и в верности не клялись, — тут же ответил пиковый валет, подпирая голову рукой. — Я пока что полностью свободный человек, поэтому не вижу ничего плохого в этом. — Ну да, — Джокер закивал. — К тому же, учился целоваться ради него, так что это благое дело. Вару спихнул Джокера с подлокотника двумя руками, наблюдая за тем, как медбрат шлёпается на пол и шипит от тупой боли, потирая бедро. — Чёрт, — выдохнул Варушка, краснея, — я даже как-то уснул вместе с ним в его халате, — малахитовые глаза поднялись вверх, мечтательно разглядывая потолок. — От него так приятно пахнет… Меня это с ума сводит. Джокер встал на ноги и посмотрел на этого влюблённого паренька, у которого в глазах чуть ли не сердечки летали. — И он почти меня поцеловал… Я тогда внутри себя чуть не умер, — шептал Вару. — Ой, заткнись, я тебя умоляю, а то ты тут на месте кончишь от мыслей о нём, — пошутил Красный, тут же замечая смену эмоции на чужом лице. — Кстати, если вдруг вы дойдёте до секса, а у тебя нет опыта, — Джо заметил, как Вару начал медленно вставать с кресла, поэтому медбрат сделал пару коротких шагов назад, — то можешь обратиться ко мне за помощью, я тебе с радостью помогу. Пятый клон пихнул парня в грудь, пытаясь вывести его из палаты, потому что слушать пошлятину от салатового было просто невыносимо и крайне неловко. — Ну я же пошутил! — возмущённо воскликнул Джокер, которого пихнули в дверь. — Ну Вару, не выгоняй меня, Ва-а-а-ару! Вот так, да? Воспользовался мной, а теперь выгоняешь? Ты ужасен, — салатовый наигранно захныкал сквозь улыбку. — Уйди, Джо. Я обещаю, что выколю тебе глаз, если ты сейчас не уйдёшь со своими тупыми шутками, — раздражённо ответил зелёноволосый. — Про секс была не шутка вообще-то, а самое настоящее предложение, — вновь пошутил Джокер, которому прилетел шлепок по плечу. — Ай! Ладно-ладно, ухожу, бес маленький, — пробубнил медбрат, достал ключ из халата и открыл дверь. — Хах, на самом деле, вот подумал я о сексе с тобой, так у меня аж член зачесался, — максимально отвратительно сказал тринадцатый клон, чтобы ещё больше вывести пациента. — Лучше бы у тебя кое-что другое зачесалось. Голова, например, — прошипел Варушка, у которого уже уши начали отваливаться. — Так она и чешется, — Джо хохотнул, получая тычок в спину. — Это признак заболевания, тебе бы провериться, идиот, — Вару стиснул зубы, желая, чтобы медбрат поскорее смылся из этой комнаты. — Съёбывай быстрее, а то ты уже начал портить мне настроение, — шутник сложил руки на груди, наблюдая, как рыжий выходит за дверь. — Могу его поднять, — розовые губы растянулись в ухмылке, — и кое-что другое. Вару рывком захлопнул дверь перед чужим носом, слыша смех Джокера, который был рад тому, что смог позабавиться. «Придурок» — подумал Варушка и прикоснулся к своим губам двумя пальцами, думая о Куромаку. Юноша упал на кровать и положил руки на живот. Он так не хотел оплошать с первым поцелуем с Куромаку, что и вправду решил попросить Джокера научить его. Нет, Вару и вправду не считал это какой-то изменой, ведь в этих недоотношениях ещё ничего непонятно, поэтому и не считается за предательство. Юноша удивлялся сам себе. Он на полном серьёзе ради Маку решил поцеловаться с такой занозой, как Джокер, от поведения которого зубы скрипели. Но зелёноволосый не любил позориться, особенно по неопытности, поэтому попросить медбрата о помощи было лучшим вариантом. «Это же и вправду ради него, чёрт… Я просто не хочу опозориться… Да и мы не в отношениях, никаких клятв не было… Ради него пошёл на это» — думал Вару. На самом деле, вспомнив прошлый недопоцелуй от Куромаку, Вару осознал, что даже если всё дойдёт до настоящего поцелуя, то психиатр просто не сможет поцеловать его первым, поэтому пиковый валет обязан взять на себя ответственность и поцеловать Куро сам, скинув с него оковы. Трефовый король, даже если будет неимоверно сильно хотеть поцеловать пациента, не сможет переступить через себя, пока Вару не возьмёт ситуацию в свои руки и не даст зелёный свет. Это было очень тяжело, но пятый клон был уверен, что справится… Теперь-то уж точно справится, ведь Джокер помог. — Вару, ты подумаешь над моим предложением? — раздался громкий голос медбрата за дверью, что выдернул зелёного из мыслей. — Свали уже! Почему ты всё ещё стоишь за дверью?! — выкрикнул пациент, который от неожиданности подскочил на кровати. Джокер рассмеялся и отошёл от двери, понимая, что пора бы уже оставить Вару в покое и дать тому отдохнуть. Салатовый пошёл по коридору, двигаясь в сторону лифта и обдумывая ситуацию. Губы растянулись в улыбке. Смущённое лицо Вару засело в памяти, вызывая усмешку. Но медбрат был рад, что смог помочь этому пареньку с его проблемой, поэтому оставалось лишь надеяться, что этот урок не пройдёт даром. Подойдя к лифту, двери которого открылись перед веснушчатым носом, Джокер столкнулся с Куромаку, который нервно приглаживал концы волос, стараясь хоть немного скрыть творение, что оставил ему Вару своими губами и зубами. — Ещё раз здравствуйте, — произнёс Джо, делая вид, что не замечает чужой шеи. — Как ночка? — Ты чего такой довольный? — спросил доктор, смотря на широкую улыбку медбрата, что раскачивался на ногах. — Довольный? — Красный пожал плечами. — Я на вас посмотрю, когда вы из палаты Вару выйдете в следующий раз. — Чего? — не понял намёка Маку и вздёрнул бровь. — Скоро узнаете… Ну, если примете решение не в пользу своей работы, — Джокер похлопал короля по плечу и зашёл в лифт. Куромаку сверлил глазами стену, пытаясь понять чужие слова, но понимания он так и не достиг, поэтому списал всё на хорошее настроение медбрата, в котором тот всегда любил пошутить. Доктор дошёл до палаты Феликса и открыл дверь. Пациент рисовал за столом, высунув кончик языка. — Привет, — тихо поздоровался Куромаку и сел в кресло напротив парня. — Я думал, ты уже спишь. — Рисовать, — коротко ответил ему поглощённый занятием Феликс и даже не посмотрел на Куро. — А поговорить не хочешь? — психиатр тяжело вздохнул и достал блокнот из кармана. Феликс нервно пожал плечами, сам не зная, хочет он вести диалог или нет. Куромаку прикрыл глаза, ожидая, когда блондин настроится на разговор, чего можно было ждать часами, но серый кардинал не будет собой, если просто уйдёт. У него ещё вся ночь впереди, поэтому ему не тяжело посидеть в палате, пока Феликс не откроет рот. — Как можно говорить с человеком, который выглядит и ведёт себя фальшиво? — спрашивает Феля, чем вызывает удивление со стороны второго клона. — Вы же ненастоящий… Фальшивка, которую все знают именно с этой стороны… Вы как робот с прописанной программой. — Робот? — переспросил Маку. — Да. Вы делаете и говорите только то, что в вас заложено. Вы не делаете что-то, чего хотите сами, — Феликс чихнул, прикрывая рот рукой, после чего вернул фломастер на бумагу. — У роботов нет чувств, они не способны идти против алгоритмов… Поэтому вы — самый настоящий робот… Потому что вы фальшивый, будто кем-то прописанный. Куромаку прикусил губу. Слова оптимиста были правдивы. По началу трефовый король не хотел придавать чужим словам смысла, ведь у Феликса шизофрения, поэтому он может нести всякий бред, но именно этот бред был правдой. — Все ваши действия отточены до идеала, — продолжил червовый валет, думая, что таким образом обидит нелюбимого психиатра посильнее, но на самом деле лишь открывал глаза Куро. «Я же… Если так судить, то я же сам писал свои принципы» — начал думать Куромаку, пока Феликс взял паузу. — «По факту, я всегда склоняюсь к полному отсутствию чувств и эмоций, потому что они мешают моим «алгоритмам». Будто я подсознательно пытаюсь стереть вирус под названием «человек». Люди же и вправду удивительны своими чувствами и эмоциями, которые толкают нас всех к цели или к необдуманным решениям… Возможно, быть рациональным хорошо, но быть холодной машиной, что игнорирует существование человечности в себе, уже плохо» — Вы бесчувственный робот… Хотя все роботы бесчувственны, — вновь сказал Феликс и посмотрел на потерянного доктора, который вжался в кресло после того, как к нему пришло полное осознание. — Ненастоящий, — колко и грубо сказал пациент, сверля психиатра глазами. «Мне нужно сделать выбор не только в пользу своих когда-то установленных правил, но и в свою пользу, где мне же будет лучше… А лучше мне будет… с Вару?» — серый кардинал аж вздрогнул от этой мысли, чувствуя в сердце огонь. — «И Вару будет от этого только лучше» — Сами себя запрограммировали, — Феликс отвёл взгляд от надоедливого лица доктора и продолжил рисовать глаза Пика, которые так чётко врезались в его память. — Всё, уходите. Давайте поговорим в другой раз, вы отвлекаете меня от рисунка. Куромаку, ошарашенный чужими словами и своими домыслами, просто молча встал, кинул блокнот с пустой страницей в карман и вышел из палаты. Он съехал по стенке спиной и сел на пол, потому что ноги неимоверно дрожали. Он обязан, просто обязано при следующей встрече с Вару сделать окончательный выбор. Эту неопределённость обоим невозможно терпеть слишком долго. Он сделает свой выбор в следующий раз, который, вероятнее всего, будет в пользу именно того, что так отчаянно хочет его сердце.Часть 16
24 апреля 2024 г. в 11:47
Серые глаза разглядывают потолок. Проснувшийся Куромаку находит себя на диване, пытаясь понять причину, по которой он уснул не в своей спальне. Побродив в памяти, психиатр вспоминает, что отдал сестре свою комнату. Маку смотрит на настенные часы, пытаясь понять, почему он проснулся на полчаса раньше положенного. Куромаку резко улавливает вибрацию на диване и понимает, что кто-то настойчиво пытается ему дозвониться.
— Алло? — сонно и помято отвечает трефовый король, который даже не поинтересовался, кто ему звонит.
— Доброе утро, — бодрый голос Ромео заставил психиатра полностью проснуться.
Главврач очень редко звонил Куромаку, поэтому серый кардинал отнёсся к его звонку с опасением, надеясь, что в больнице ничего не случилось.
— Здравствуйте… Что-то произошло? Вы обычно не звоните мне, — потерянно говорит Куро, сжимая край одеяла от волнения.
Что могло произойти? Кого-то настигла смерть? Кого-то убили? Пациент сам наложил на себя руки? Что могло произойти? Все мысли резко перешли к Вару, за которого доктор начал очень сильно переживать.
«Ромео, прошу, скажите, что с ним всё хорошо… Умоляю… Если с ним что-то произошло, то я… я не переживу этого» — думал Куромаку, пока ждал от главврача ответа на свой вопрос.
— Извини, кажется, я разбудил тебя, — мужчина выдавил смешок, перебирая в руке бумагу, что неприятно шелестела. — Не переживай, ничего не случилось. Просто я виделся с Хелен, она сказала, что приехала к тебе на пару дней, а вчера я забыл вызвать тебя в свой кабинет, чтобы сообщить, что я даю тебе отгул на дневную смену.
— Отгул? — Куромаку пытался воспринять информацию сонным мозгом.
— Да. У тебя сегодня две смены подряд. Я решил, что дам тебе отгул на дневную смену, чтобы ты провёл время с сестрой, а на ночную придёшь, как и положено, — ответил червовый король, надеясь, что психиатр не начнёт говорить о важности работы и о том, что он не будет пропускать свои смены.
— А… Да, хорошо, спасибо… Я возьму отгул, — ответил Куромаку и сам удивился тому, что впервые берёт отгул и не отнекивается.
— Правда? — удивление послышалось и в голосе самого Ромео, который явно думал, что сейчас придётся упрашивать короля на прогул одной смены. — Что ж, тогда хорошего дня, жду тебя сегодня вечером, пока, — попрощался мужчина.
— До свидания…
Куромаку отложил телефон и посмотрел в стену. Да, кажется, в его жизни Хелен занимает настолько важное место, что ради неё он согласен взять себе отгулов хоть на месяц вперёд. Вспомнив про сестру, та сразу же заглянула в зал и помахала брату.
— Привет. Ты чего так рано встала? — Маку протёр глаза, укутываясь в одеяло, потому что отопление в квартире всё ещё было слабоватым. Возможно, стоит задуматься о покупке обогревателя.
— Услышала, как ты по телефону разговариваешь, — девочка прошла в комнату и встала напротив брата, который был по голову укутан в одеяло, что невольно вызывало улыбку. — Всё хорошо?
— Да. Звонил Ромео, чтобы сообщить, что он даёт мне отгул, — Куромаку улыбнулся сестре, которая тихо захлопала в ладоши от радости.
— Сходим куда-нибудь? — спросила она.
— Давай, — серый кардинал кивнул и встал с дивана.
Он скинул одеяло с плеч и поёжился от холода. Хелен резко отвернулась, чтобы не смотреть на оголённый торс брата, который неловко повернулся к сестре спиной и покраснел.
— Маку, у тебя в квартире такой холод, а ты спишь без майки! — поругалась сестра, которая не ожидала увидеть брата в таком виде.
— Привычка, — ответил ей парень и быстро надел майку, что лежала рядом. — Извини.
Девочка повернулась обратно и недовольно посмотрела на красного Куромаку, который сцепил пальцы рук замком перед собой.
— Ах-хах, ты покраснел. Впервые вижу, — рассмеялась она и прошла мимо парня, чтобы выйти из комнаты. — Ладно, даю на сборы час, а потом мы идём с тобой гулять.
— Да, моя королева, — трефовый король склонил перед ней голову и позволил себе короткую улыбку.
Ровно через час они вышли из квартиры. Декабрь начался со снежной бури, которая утихла как раз к приезду Хелен. Девочка радостно потащила брата за руку и толкнула того в спину. Куромаку упал в сугроб, ловя немного снега на губы, которые тут же начали мёрзнуть.
— Вот так, да? — второй клон резко встал, схватил сестру за руки и потащил на себя.
Девочка со смехом упала рядом с братом, утопая в снегу, что так красиво блестел на солнце. Розово-белые глаза разглядывали голубое небо и сверкали от счастья. Куромаку для Хелен был самым драгоценным человеком в жизни, поэтому девочка никак не могла нарадоваться выпавшему шансу — встретиться с братом.
— Пойдём, — сказал Куромаку, который уже успел встать и протянуть девочке руку.
Выкинув мысли из головы, Хелен положила руку в чужую и поднялась, отряхивая пуховик от снега. Они шли прямо, куда вели ноги, и болтали о всех вещах, которые приходили в голову. Червовая дама очень соскучилась по общению с Куро, поэтому мысль о том, что ей придётся завтра уехать — била прямо в сердце.
— А, Куромаку! Дашь мне свой номер телефона? А то мама никак не даёт, — вспомнила девочка, протягивая свой телефон брату.
Куромаку в сомнении протянул руку и взял вещицу. Он посмотрел на раскладку с цифрами, сомневаясь в своём решении. Нет, он не боялся мать, не боялся её криков, когда она узнает, что дочь активно общается с братом. Он боялся возможности того, что ещё и Хелен получит выговор. Но, выкинув это из головы, он быстро вбил свой номер и отдал телефон сестре, которая широко улыбнулась и добавила новый контакт.
— Сходим на каток? — предложила белокурая и широкими глазами посмотрела на брата, который нерешительно вздёрнул бровь на чужую мысль. — Ты не умеешь кататься? Не переживай, я тоже, ха-ха.
— Умею, — Маку улыбнулся. — Просто каток в центре города вечно забит людьми, а скопление народа — опасная штука.
— Но сейчас так рано, — Хелен посмотрела на время на экране смартфона. — Думаешь, там сейчас кто-то есть?
— Думаю, да, — Куромаку пожал плечами. — Но мы можем съездить и проверить.
Девочка закивала головой, и трефовый король вызвал такси, надеясь на то, что хотя бы сегодня на льду будет мало людей. До центра они ехали с небольшими пробками, ведь сейчас утро рабочего дня, но даже это не отрицало возможности того, что на катке будет много людей. Приехав, второй клон потряс сестру, что задремала на его плече от скучной поездки.
— Уже? — спросила она и вышла из машины.
Розово-белые глаза тут же вцепились в высокую ёлку. Было видно, как старательно город готовился к наступающему празднику: ёлка, украшенная самыми разными игрушками, гирлянды на фонарных столбах, ярмарка с самыми разными вкусностями и игрушками, огромный каток и очень много огоньков.
— Вау, — произнесла Хелен на выдохе, рассматривая всю красоту перед глазами.
Куромаку стоял чуть в стороне и наблюдал за счастливой сестрой, что сейчас была похожа на маленького ребёнка, который впервые увидел снег. Психиатр улыбнулся и взял девочку под локоть.
— Идём на каток? Кажется, нам сегодня повезло, — сказал он ей на ухо и повёл в сторону катка.
Они прошли в небольшой деревянный домик и сняли куртки. Хелен жадно изучала всё глазами, желая поскорее получить коньки и выйти на лёд. Положив личные вещи в шкафчики, Куромаку и Хелен встали в очередь, чтобы получить коньки.
— Во сколько ты завтра уезжаешь? — спросил парень.
— В десять автобус.
— Я закончу смену около восьми утра, так что успею тебя проводить, — ответил серый кардинал и двинулся к стойке.
Они быстро взяли коньки своих размеров и сели на лавочки. Натягивая коньки на ноги, Маку прокручивал в голове вечерний разговор с сестрой. Она была права насчёт того, что король просто бегает, деля мир на чёрное и белое, и не может спокойно жить, приняв ту или иную ситуацию. Но парень всё ещё не был готов к тому, чтобы открыть свои чувства и броситься к Вару на шею, скрывая эти странные отношения. Возможно, ему ещё нужно время всё обдумать.
— В облаках витаешь? — спросила Хелен и помахала рукой перед лицом брата, который пару раз потерянно кивнул и посмотрел на сестру, что уже стояла на коньках.
— Прости. Задумался просто, — быстро ответил он и встал рядом с сестрой, беря ту за руку, чтобы никто из них не упал.
Хелен покрепче сжала чужую руку в своей ладони и пошла за братом, который вёл её к выходу на лёд.
— Задумался о пациенте? — без насмешки или издёвки спросила она, почувствовав, как рука парня дрогнула в собственной.
Куромаку ничего не говорил, лишь молча вёл сестру в сторону катка, ровно идя на коньках, в отличие от девочки, чьи ноги неуверенно ступали по мягкому напольному покрытию.
— Ты очень сильно переживаешь из-за своих чувств и того, что они якобы запретны для тебя? — с нотками жалости задала вопрос Хелен.
— Да, — коротко ответил психиатр, который не хотел наваливать на девочку свои проблемы, ведь сегодня он желал провести совместный день, где будет только радость и веселье. — Хелен, давай оставим это всё? Сейчас мы должны покататься и получить позитивные эмоции, верно?
Она лишь кивнула. Куромаку ступил на лёд и повернулся к сестре лицом, беря её за обе руки. В розово-белых глазах промелькнул страх, когда парень медленно и аккуратно потянул Хелен на себя, отъезжая назад.
— Не бойся. Я тебя поймаю, если что, — тихо сказал Маку и перехватил чужие ладошки крепче, чтобы вселить в сестру уверенность.
Червовая дама зашла на лёд и резко придвинулась к брату, схватив его за плечи и прижавшись головой к груди. Возможно, идея была глупой, но она хотела хотя бы раз в жизни покататься с королём на льду. Куромаку нежно снял её руки со своих плеч и встал с боку, держа за левую руку.
— Не думай о том, что можешь упасть, — спокойно проговорил он и сделал первое движение вперёд.
Девочка осталась на месте, держа ладонь брата, который медленно откатывался от неё. Хелен вытянула руку, боясь, что их пальцы разъединятся, и страх превратился в реальность: она почувствовала, как по её пальцам прошлись чужие, после чего белокурая осталась стоять одна, смотря на Куро, который широко улыбался.
— Давай, здесь нет ничего страшного. К тому же, на тебе есть защита, так что падение будет безболезненным, — сказал серый кардинал и протянул обе руки к сестре. — Езжай ко мне.
Хелен неуверенно посмотрела под ноги, потом на брата, который ждал её совсем рядом. Боясь ехать, девочка начала идти, криво ступая на лёд. Нога слегка дёрнулась и отъехала в сторону, но упасть ей не дал Куромаку, пообещавший, что поймает её.
— Хах, Хелен, солнце, не надо идти по льду, — посмеялся Маку, держа сестру за плечи.
— Мне все меньше нравится эта идея, — жалобно протянула она, вцепившись в бежевый свитер брата.
— Можем уйти, — предложил Куро, отпуская девочку, что продолжала держать его за рукав свитера.
— Нет, — она замотала головой и отпустила чужую одежду. — Давай ещё раз попробуем.
Куромаку хмыкнул и отъехал от сестры на то же расстояние, что и в прошлый раз. Он вытянул руки и ободряюще улыбнулся девочке, которая стояла с серьёзным лицом. Хелен чуть пригнулась, глубоко втянула воздух через нос, выдохнув через рот, и оттолкнулась. Трефовый король поймал её в протянутые руки и заключил девочку в объятия.
— Я смогла! Смогла, — громко сказала она, радуясь своей маленькой победе и обнимая брата, что радовался вместе с ней.
— Ты умница. Я горжусь тобой, Хелен, — сказал парень куда-то в девичьи волосы и улыбнулся, чувствуя себя счастливым.
— Всё, а теперь можем уходить, потому что больше моей смелости мне не хватит, — ответила она и потянула брата в сторону выхода. — Я переоценила себя.
Хелен сама не заметила, как начала отталкиваться и ехать, ведя брата за собой, что тихо радовался за свою сестру. Они вышли с катка и направились внутрь помещения, блаженно потирая замерзшие руки под обогревателями.
— Жаль, конечно, что ты сам не покатался из-за меня, — грустно произнесла червовая дама, снимая коньки. — Удовольствие на пять минут.
— Не переживай, — отмахнулся Куромаку. — Главное, что я был там с тобой и получил хорошие эмоции. Может, в следующий твой приезд мы сходим сюда ещё раз, — он пожал плечами, расшнуровывая коньки.
— Ага, если моей смелости хватит ещё раз ступить на лёд, — посмеялась девочка, беря в руки ботинки. — Или, может, ты пригласишь сюда Вару? — она посмотрела на замершего брата и подмигнула ему.
— Не думаю, — смущённо ответил психиатр.
— Да ладно тебе, — Хелен похлопала его по спине. — Если вдруг у вас будет первое свидание, то куда ты его позовёшь?
— Точно не сюда. Тем более, я не знаю, умеет ли он кататься на коньках.
— Спроси его, — сестра пожала плечами.
Куро фыркнул себе под нос, думая о том, насколько низок шанс того, что он пригласит пациента на свидание, когда тот выпишется. Собрав свои вещи и одевшись, они вышли на улицу и поёжились от колющего холода, что неприятно оседал на лице. Хелен тут же потащила брата в сторону ярмарки, смотря на прилавки маленьких магазинчиков.
— Куромаку! Смотри! — восхищённо воскликнула девочка и помчалась в сторону магазинчика с игрушками. — Какие они хорошенькие, смотри!
Белокурая взяла в руки белого зайца и стала рассматривать.
— Все игрушки вязаные, ручной работы, — тут же принялась расхваливать свой товар продавщица, ведя рукой по рядам, демонстрируя различные игрушки.
— Ты хочешь зайчика? — спросил шёпотом серый кардинал, рассматривая остальные игрушки.
Невольно он задумался о Вару и тут же потряс головой. Хотелось, конечно, сделать подарок юноше, но действия Куромаку могли неправильно понять. Поэтому второй клон стал думать о подарке и для Феликса, оправдываясь перед самим собой, что он просто хотел бы сделать подарки некоторым своим пациентам перед Рождеством, ведь тогда для него самого это не выглядело бы как что-то романтичное.
— Да, — ответила девочка на его вопрос и прижала зайца к себе.
— Можно тогда, пожалуйста, зайца, зелёного дракона и чёрного кота, — обращается трефовый король к продавщице, которая любезно стала упаковывать две последние игрушки в подарочные коробки.
— Я могла сама себе купить, — надулась Хелен, держа зайца в руках.
— Это тебе подарок от меня, — улыбнулся Куромаку и забрал пакет с остальными игрушками.
— А кому ты их подаришь? — червовая дама с интересом посмотрела на брата.
— Феликсу и Вару, — доктор криво улыбнулся, слыша стук собственного сердца.
Ему было страшно представить, как он будет вручать этого кота Вару. Ещё страшнее — угадать его реакцию. Швырнёт игрушку ему в лицо? Подстебёт или же просто поблагодарит? Куромаку не знал, и это пугало.
Хелен взяла его за руку и потянула в сторону других магазинчиков, рассматривая интересные товары. Маку взглянул на наручные часы, пытаясь мысленно оттянуть время. Кажется, впервые в жизни он не хотел так скоро оказаться на любимой работе, потому что сестра для него сейчас была важнее.