Психически неуравновешенный

Куромаку ласково смотрит в глаза сестры, которая шмыгала носом на холоде и укутывалась в пуховик. Её автобус уже вот-вот подъедет. — Ну что ты? — говорит Куро, поглаживая руку девочки, которая не хотела его отпускать. — Не хочу уезжать от тебя, — в её голосе послышались нотки грусти. — И ещё спать хочу, — она зевнула. — Кажется, кто-то не спал всю ночь, чтобы пораньше меня встретить? — Куромаку улыбнулся, сжимая чужие пальцы в своей руке. Хелен кивнула и поджала губы, стараясь не заплакать. Она провела с братом всего два дня. Девочка подняла взгляд и посмотрела в серые глаза, которые излучали тепло. — Обещаешь, что будешь хотя бы писать? — с надеждой спросила она. — А я — звонить, когда родителей не будет рядом. — Хорошо, — трефовый король кивнул и притянул сестру к себе, крепко обнимая её. Хелен уткнулась носом ему в плечо и зажмурилась, чувствуя, как слёзы начали течь по щекам. — Я обязательно приеду ещё раз, — пообещала она, бубня в чужое плечо. Куромаку мягко провёл ладонью по её голове и поцеловал в висок. Ему тоже не хотелось отпускать Хелен, по которой он скучал все два года, но доктор был благодарен тому, что смог хотя бы на два дня повидаться с девочкой. Белокурая шмыгнула носом и разорвала объятия, пряча лицо. Маку нежно коснулся её щёк и стер слёзы, что успели стать холодными от мороза. — Не плачь, солнце, — серый кардинал слегка щёлкнул её по носу, как сестра любила в детстве. — Не навсегда же расстаёмся, — успокоил он. — Я тоже буду скучать, но обещаю, что приеду на твой день рождения, даже если мама не откроет мне дверь. Девочка скормно улыбнулась и спрятала руки за спину. — Приедь с Вару, — она рассмеялась, видя необычное выражение лица брата. — Не получится, — Куромаку помотал головой. — У него срок пребывания в больнице закончится следующей осенью. — Тогда приедете на Рождество в следующем году, — она подмигнула. Второй клон молча открыл рот, не зная, что сказать на слова сестры, которая так хитро намекала брату на отношения между ним и его пациентом. — Так, сваха, — Куро сложил руки на груди и сделал строгий вид, — я сам разберусь в своей личной жизни. — Конечно-конечно, — саркастично произнесла Хелен и улыбнулась. — Разбёрется он, как же. Трефовый король насупился и надул щёки, понимая, что сестра не отстанет от него. — Да ладно тебе, Куромаку, — она слегка похлопала его по макушке, как ребёнка, — я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Прими свои чувства и положение вещей, — она мило улыбнулась, пытаясь оказать поддержку. — Тем более, если твоя любовь взаимна. После этих слов сердце парня подскочило к горлу. Любовь. Вару любит его. Возможно, любит, если Куромаку правильно понял его слова и намёки. Осознание этого ударило прямо в светлую голову психиатра, у которого сбилось дыхание. — Опять завис, — хихикнула Кли и щёлкнула брата по носу. Парень проморгался и сфокусировал зрение на девочке. Он усмехнулся и кивнул. — Не волнуйся за меня, — он приобнял её. — Я уже решил. — Решил? — Хелен просияла, заглядывая в серые глаза. — И что решил?! Маку лишь загадочно улыбнулся и прислонил указательный палец к губам. Хелен надулась, желая знать правду, но она не хотела силой выпытывать её у брата. — Ладно, тогда напиши мне потом, — она сверкнула глазами, в которых читался интерес. — Обязательно, — шепнул он ей на ухо и поднял взгляд. — Твой автобус подъезжает. Хелен разочарованно взглянула на короля и пождала губы. Девочка с силой прижалась к парню, обвивая руками чужую спину. — Я буду ждать следующей встречи, — дрожащим голосом произнесла она. — И обязательно мне пиши, хорошо? Пообещай мне, Куромаку, что будешь писать, — девочка всхлипнула и вцепилась пальцами в воротник чужой куртки. У Куромаку в который раз сжалось сердце. Сестра так отчаянно просила его, что он никак не мог ей отказать, даже, если есть угроза в виде матери. Он чмокнул девочку в лоб и заглянул в розово-белые глаза, в которых стояли слёзы. — Обещаю, Хелен, — прошептал он и слегка потрепал сестру за щёку. — Я буду тебе писать. Так часто, что ты устанешь читать мои сообщения и будешь считать навязчивым. Хелен хохотнула и поцеловала брата в щёку, выпуская того из своих тёплых объятий. Маку почувствовал холодок, когда сестра отошла на шаг от него. Её не хотелось отпускать обратно, но лучше так, чем выслушивать крики матери. — Пока, братец, — Хелен помахала рукой, грустно смотря на парня. — До встречи, сестрёнка, — серый кардинал ободряюще улыбнулся, не желая, чтобы девочка грустила из-за разлуки. Хелен развернулась и пошла в сторону автобуса. Она посмотрела на брата и махнула тому рукой, получая улыбку в ответ. Как только девочка зашла внутрь, уголки губ парня опустились, а на лице появилась грусть и тоска. Он смотрел на сестру, которая села у окна и нарисовала на стекле несколько сердечек, посылая Куромаку воздушный поцелуй. Психиатр рассмеялся и сложил пальцы в форме сердца, видя на лице Хелен ответную улыбку, что слегка отдавала разочарованием оттого, что сейчас она покинет этот город. Автобус тронулся, и Куро помахал сестре, натягивая улыбку, чтобы не казаться настолько опечаленным из-за отъезда девочки. Проследив за уезжающим автобусом, парень подождал, пока тот скроется за поворотом, и развернулся, уходя в сторону другой остановки, чтобы доехать домой. Он не знал, что делать сегодня в свой выходной. Хотелось вернуться на работу, чтобы хоть как отвлечь себя от мыслей о сестре, но если психиатр сейчас придёт в больницу, то Ромео вышвырнет его оттуда сразу же, сказав, что Куромаку мало отдыхает. Трефовый король усмехнулся, думая о том, насколько же он упёртый трудоголик, но с Ромео он был немного согласен. Возможно, этот выходной нужно посвятить себе: отдохнуть, побездельничать, подумать о проблемах, которые он должен решить да поскорее. Сев в свой автобус, Маку прислонился головой к окну и прикрыл глаза, думая о Вару. Второй клон очень сильно хотел его сейчас увидеть, но сделает он это уже только завтра, когда придёт на смену. Губы слегка растянулись в улыбке от мыслей о пациенте, за что блондин ущипнул себя за ладонь, чтобы не выглядеть как идиот. Он обязательно встретится с юношей, но это будет только завтра, поэтому сейчас нужно лишь потерпеть и отвлечься. Мысль о том, что ему придётся поговорить с Вару и принять сторону — пугала. Выбрать работу, всецело отдавшись своему делу? Или выбрать сторону чувств, принимая Вару? Это был очень сложный выбор, но, кажется, доктор уже всё решил. Осталось лишь начать разговор с юношей. Тяжёлый разговор… точно… Это будет очень тяжелый разговор, который уже поздно избегать. Веки плотно сомкнулись, доктор погрузился в свои мысли, обдумывая завтрашний день, который явно будет нелёгким.

***

Куромаку мчится по коридору второго этажа, где были слышны какие-то голоса на повышенных тонах. Второй этаж не был на ответственности психиатра, но он не мог пройти мимо, поэтому ноги несли его в сторону палаты Пика, где он слышал голоса. — Пообещай! Пообещай мне, Пик! Куромаку перешёл на бег, как только узнал голос Феликса. Почему тот находился на втором этаже? Что произошло? Маку добежал до места происшествия и увидел Феликса, который вцепился в плечи несчастного Пика, что дрожал от страха. Доктор подошёл к Данте, который стоял рядом с вытянутыми руками и потерянным видом. — Что произошло? — психиатр подбежал ближе к медбрату и заметил Алебарда, который стоял позади Пика. — Пик… Алебард вёл его на выписку, но я и Феликс оказались тут не вовремя, — еле подобрал слова Данте, который боялся подойти к пациенту и оттянуть того от Пика. — Феликс, — обратился Куромаку и сделал шаг к парню, но тот вытянул руку и отпихнул короля в грудь, грозно сверкнув глазами. — Я с Пиком прощаюсь! — вскрикнул блондин и посильнее перехватил плечо парня, который еле держался на ногах. — Пик? — Куро повернулся к нему. — Всё… Всё нормально, — выдавил из себя Пик и натянул улыбку. — Я попрощаюсь с Феликсом, да… Всё хорошо. Куромаку и Алебард переглянулись, пожимая плечами, и отошли чуть в сторону, чтобы Феликс смог попрощаться с другом. Но второй клон краем глаза старался поглядывать и следить за ситуацией, чтобы та не вышла из-под контроля. — Пик, обещай, что будешь навещать меня, — потребовал Феликс, бегая безумным взглядом по лицу парня, у которого встал ком в горле. — Пожалуйста, приходи ко мне. Обещаешь? — Обещаю, — через силу выдавил восьмой клон, понимая, что сейчас нагло лжёт парню, но отказаться было страшнее. — Я буду тебя навещать, — он улыбнулся, чтобы оптимист не заподозрил лжи в его словах. Феликс облегчённо улыбнулся и коснулся губами чужой щеки, выпуская парня из хватки своих цепких пальцев. — Я люблю тебя… Когда я выйду, мы построим с тобой семью, — Феля мечтательно посмотрел в потолок, не замечая, как Пик побледнел. — Будем самыми счастливыми, да? Ты же тоже меня любишь, Пик? От ответа Пика спас Алебард, который аккуратно положил руку на плечо пациента и мягко улыбнулся Феликсу. — Пику пора на выписку, — произнёс он низким и успокаивающим голосом. Феликс приоткрыл рот и кивнул, смотря на то, как психиатр уводит Пика в другой конец коридора. Пациент грустно улыбнулся и счастливо посмотрел в пустоту, думая о том, как рогатый будет навещать его, как они будут говорить на разные темы и много-много целоваться. Из фантазий его вырвал Данте, что положил дрожащую руку на чужое плечо, чтобы привлечь внимание. — Феликс, пойдём, — медбрат скривил губы в неуверенной улыбке, дрожа внутри от страха перед пациентом. Все трое двинулись к лифту. Пока Феликс пребывал в мире грёз, Куромаку незаметно склонился к Данте и прошептал: — Что произошло? Почему Феликс был на втором этаже? — Куро проследил за пациентом, который вырисовывал пальцем какие-то узоры на кнопках лифта. — Я водил Феликса в кабинет, чтобы взять кровь на анализы, — Данте прикусил губу. — А вышли мы в тот же момент, что и Пик с Алебардом, поэтому Феликс кинулся к парнишке и схватил его… Как же хорошо, что вы оказались рядом, — облегчённо выдохнул бубновый король, понимая, что если не присутствие доктора, его голова взорвалась бы на месте от напряжения. Данте чуть скосил взгляд и посмотрел на психиатра. Глаза упали на чужую шею, замечая засосы. Губы брата поджались, и он поспешил отвернуться, заливаясь краской оттого, что он увидел что-то интимное. Лифт вздрогнул, двери открылись на третьем этаже, поэтому троица тут же вышла. Данте взял пациента под локоть и повёл в сторону его палаты. — Но я не хочу! — захныкал Феликс и стал упираться. — Хочу в общую комнату! — Феликс, тебе нужно отдохнуть, — спокойно сказал медбрат, стараясь не показать страх. — Мы же только что взяли у тебя кровь. Давай, — Данте мягко потянул блондина на себя. — Хочешь, я сделаю тебе чай с сахаром и дам шоколадку, чтобы ты поскорее пришёл в себя? Феликс просиял и сделал шаг, сдвигаясь с места и ведясь на чужую уловку. Куромаку лишь кивнул медбрату и ободряюще улыбнулся, показывая, что тот прекрасно справляется. Как только Данте и Феликс ушли, серый кардинал посмотрел в конец коридора, покосившись на дверь палаты Вару. Душу тут же порезали тысяча ножей, а сердце завелось, как бешеное. Сейчас ему нужно сходить к пациенту не из-за консультации, а из-за разговора, который уже заждался. Сделав глубокий вдох, второй клон направился в сторону палаты, отчитывая секунды до того, как он сойдёт с ума из-за страха перед разговором. Он хотел и не хотел этого одновременно. Куромаку вроде всё взвесил и всё решил, но сомнения продолжали одолевать светлую голову, которая болела от каждого шага в сторону двери. «Давай, соберись, Куромаку» — говорил сам себе психиатр, остановившись у палаты. Казалось, будто вся больница затихла в этот миг. Не было слышно абсолютно ничего, что ужасно давило на перепуганного психиатра. Словно он сам сошёл с ума, бродя по закоулкам собственного сознания, пытаясь убежать от кошмара. «Всё хорошо… Всё будет нормально. Просто сделай это уже» Маку открыл дверь ключом и сразу же прошёл внутрь палаты, закрывая дверь за собой и обрывая себе все пути к бегству. Вару, что сидел в кресле и читал книгу, тут же поднял голову и сфокусировался на психиатре, стоящем у двери в немного смятом состоянии. — Здравствуйте, — тихо подал голос зелёноволосый, разглядывая короля с особым интересом. Маку выглядел потерянно, словно маленький котёнок, которого оставили одного на улице без матери. Психиатр, что не смог открыть рот и поздороваться, просто кивнул пациенту и присел на край кресла, чтобы не свалиться на пол из-за дрожи. Вару отложил книгу на стол страницами вниз, чтобы не потерять главу, на которой он остановился, и взглянул на доктора, излучая ехидство и желание узнать, что же тревожит этого человека. — Пришли провести сеанс психотерапии? — задал вопрос пиковый валет. — Но я не вижу в ваших руках знакомого мне блокнота… Хм… — Я пришёл, чтобы поговорить, — Маку сглотнул вязкую слюну, пялясь на свои руки, которые вздрагивали после каждого удара собственного сердца. — Поговорить? О чём, доктор? — жарко выдохнул пациент, предвкушая разговор, которого он так долго ждал. На самом деле, внешне Вару выглядел спокойным и заинтересованным, будто его ничего не волновало, но внутри у парня разгорелся самый настоящий пожар от страха. Что Куро ему скажет? Что всё кончено? Что доктор выбирает работу, поэтому больше не будет оказывать юноше внимание? Или же скажет, что принимает эти чувства? В голове Вару бились мысли и страхи, которые он боялся показать снаружи, поэтому подросток лишь сжал пальцами край своей кофты, выражая на лице спокойную и умиротворённую улыбку. Пока психиатр собирался с силами, Вару задумался и вспомнил поцелуй с Джокером. Щёки слегка вспыхнули. «Во время поцелуя с этим придурком я представлял Курилку» — подумал он и покраснел ещё сильнее, понимая, что серый кардинал сидит напротив него. — Хотел поговорить о том, что давно стоило затронуть, — изворотливо ответил Куромаку спустя минуту молчания, вытаскивая пациента из мыслей. — Может, скажете прямо? А то я не совсем понимаю, — розовые губы растянулись в усмешке. — Ты прекрасно понимаешь, — второй клон нахмурился, не желая говорить прямо, потому что ему было до одури стыдно. — Ну что ж вы так артачитесь? — Вару закатил глаза и встал с кресла, подходя к доктору, что вжался в мягкую спинку. Зелёные глаза скользнули по открытой шее доктора, замечая собственное творение, оставленное пару дней назад. Варушка улыбнулся и неосознанно коснулся пальцами своего плеча, где были губы психиатра в тот день. — Вару, я… Я много думал, — Маку резко выпустил весь воздух из лёгких, когда пациент неожиданно подошёл ближе и уселся на его бёдра. — О да, я знаю, что вы умеете думать, доктор. Я нахожу это привлекательным, — сказал Вару, ловя шок в чужих глазах, и положил свои руки на чужие плечи. — У нас с вами вновь личный разговор, верно? Куромаку лишь кивнул, боясь открыть рот, думая, что проронит лишь что-то нечленораздельное, потому что Вару опять сидит слишком… Слишком близко к нему. — Личный, да, — смог наконец-то прошептать доктор, утопая в чужих глазах. — Хотел поговорить о наших с тобой взаимоотношениях. Серые глаза пробежались по чужому лицу. Вару взял его правую руку и переплёл пальцы, смотря в глаза пронизывающим взглядом. — Оу, доктор, — в голосе скользнуло фальшивое беспокойство, — ваша рука так дрожит… Вы заболели? Вам плохо? Куросаку от неожиданности невольно выдернул свою руку из чужой, что заставило пикового валета едва уловимо разочарованно повести бровями. Но эти самые руки резко упали на талию хрупкого юноши, тело которого в миг содрогнулось от чужих и таких желанных касаний. — Вару, ты хорошо себя чувствуешь? Дрожишь как в лихорадке, — перенял игру Куро, ощущая, что внутри него сейчас что-то взорвётся, ведь таймер тикал. Трефовый король в легком касании пробежался пальцами по чужому телу, заставляя Вару извиться и выгнуться навстречу. Пятый клон положил ладони на щёки Куромаку и прижался своим лбом к чужому, ощущая раздирающий жар в груди. Кажется, юноша впервые полностью потерял контроль: он жутко покраснел, смущенно спрятал взгляд, совершенно не имея возможности выровнять дыхание. Было непривычно видеть Вару, который от одного прикосновения потерял всё своё хамство и надменность. Подросток просто таял в его руках и отчаянно цеплялся за плечи, пока психиатр поглаживал его спину подушечками пальцев. — Прекрати, — тихий выдох со стороны Вару. А со стороны Куромаку — улыбка. Он никак не хотел переставать гладить юношу и одаривать его ласками своих пальцев, которые оглаживали спину. — Что прекратить? — забавлялся второй клон, теснее прижимая дрожащее и такое хрупкое тело к себе. — Т-трогать… так, — Вару не мог совладать с речью. Доктор убрал руки со спины, чтобы тут же проникнуть ими под чужую кофту. Вару почувствовал тёплые пальцы уже не через ткань, а прямо на своей коже, которая будто горела от каждого прикосновения, по которым он изголодался. — Куромаку, — Варушка опустил лицо ниже, касаясь кончиком носа чужого, — не могу так… Всё тело горело от чужих касаний, поэтому юноша просто не мог успокоиться и привести мысли в порядок, потому что он хотел действовать на холодную голову, но Куро испортил его план. Доктор убрал руки, которые легли на подлокотники кресла. Вару слегка разочарованно, но в то же время облегчённо выдохнул, потому что ему дали время собрать себя по кускам. — Я отпустил тебя и перестал трогать, как ты и просил, — прошептал психиатр на чужое ухо, чувствуя, как руки пациента легли на его шею и сдавили в объятиях. — А ты всё ещё жмёшься ко мне. Зелёноволосый до сих пор прятал своё пунцовое лицо, что уже склонилось к чужому плечу. Ноги дрожали, а по спине, где только что были руки короля, прошлись мурашки, впиваясь иголками в кожу. Миллион мурашек… — Потрогай здесь, — неуверенно и осторожно попросил пиковый валет. Он оторвал голову от плеча и с напускной уверенностью посмотрел на психиатра, после чего склонил голову набок, подставляя шею и намекая. — Где потрогать? — играл в дурачка Маку, осторожно кладя левую руку на чужую талию. — Ты сам понял, — огрызнулся Вару и нахмурился. Его шея пылала от желания. Пылала от мыслей, что объект любви сейчас может потрогать её своими мягкими руками. — Я хочу услышать, — трефовый король поймал смущённый, но злой взгляд подростка. — Скажи мне. — Шею, — еле выдавил из себя зелёный. — Что «шею»? — психиатр поймал чужой вздох, полный раздражения. — Потрогай мою шею, блять, — прошипел юноша, поджимая губы. — Руками? — уточнил Куро и потянулся к чужой коже, но руку класть не стал, выжидая. — Да как хочешь, — обессиленно сказал кудрявый, что нервничал от напряжения. Усмехнувшись, Маку резко припал к чужой шее горячими губами. Вару жарко выдохнул, уставившись огромными глазами в потолок. Когда психиатр начал прикусывать кожу, зелёноволосый стал глотать воздух так, будто боялся задохнуться. Длинные пальцы подростка вцепились в дымовые волосы, слегка оттягивая их назад. Куромаку удержал скулёж удовольствия от такого действия, продолжая целовать чужую шею, которая пылала огнём. Вару, у которого начал медленно завязываться узел возбуждения, оттянул доктора от себя за волосы и посмотрел тому в глаза. — Это значит «да»? — с надеждой спросил он, тяжело дыша. Куромаку чуть вздёрнул бровь, понимая, что от него ждут окончательное решение. Прикусив нижнюю губу, доктор потянулся к юноше и остановился в миллиметрах от его губ, понимая, что опять не может поцеловать его, хоть и хочет этого больше всего на свете. — Да… Вару… — Маку выдохнул, пытаясь пересилить себя и переступить эту запретную черту. — Да… Я… Да… Я всё решил, — шептал он. «Поцелуй его уже, поцелуй. Почему ты не можешь этого сделать?!» — кричал сам на себя клон номер два, дыша в чужие губы. Пациент слегка потянул трефового короля на себя, смотря сначала на чужие губы, потом в глаза. Куромаку повторяет за ним и нервно сглатывает. Вару, который понял, что доктор никак не может взять на себя ответственность за первый поцелуй, что тот борется сам с собой, решил облегчить чужие страдания и вспомнить уроки его салатового преподавателя, поэтому потянулся навстречу Куро, припадая к его губам и давая психиатру полную свободу от его тараканов, установок и правил, что гложили того столько времени. Вару буквально снизил уровень вины Куромаку перед самим же собой, что дало серому неимоверное облегчение, как только он почувствовал чужие губы. Юноша помнил, как доктор не смог переступить через себя в прошлый раз, поэтому тому стоило дать толчок и помочь. Куромаку неожиданно проскулил в поцелуй и приоткрыл губы, подхватывая чужие собственными. Он прижал юношу теснее к себе, наслаждаясь таким желанным поцелуем, от которого внутри взорвались фейерверки. Маку прикусил нижнюю губу, слыша стон Вару, который совсем слегка неумело, но уверено вёл, даря их первый поцелуй доктору. Психиатр, держа юношу руками, встал с кресла и положил синеглазого на стол, всё ещё не разрывая поцелуй, от которого уже напрочь снесло крышу. Оба целовались чувственно, но в то же время жадно, будто больше никогда не смогут коснуться друг друга губами. Пиковый валет растянулся на столе, прижимая доктора своими ногами к себе. «Это и вправду происходит?» — пронеслось в голове у обоих. Трефовый король положил свою руку на чужую шею, выбивая из юноши очередной стон прямо в поцелуй. Комната наполнилась смущающими звуками, которые били по ушам доктора и пациента, что так увлечённо и с обожанием изучали друг друга. Вару сильнее вжался в чужое тело, требуя больше касаний, потому что его тактильный голод вышел уже за все пределы. «Пожалуйста, пусть это продлится как можно дольше» — взмолился зелёноволосый, медленно проталкивая кончик языка в чужой рот. Куромаку от неожиданности дёрнулся, наваливаясь сильнее на пациента, что и так жался к нему. Пропуская чужой язык, второй клон провёл собственным по губе Вару, слыша его вздохи. В комнате стало неимоверно жарко. Поцелуй был словно раскалённая лава, что обжигала губы обоих парней, которые плавились из-за друг друга. На головы обоих опустилась лёгкость и пустота, что отдавала в сердце чем-то приятным. Губы Куромаку, такие тёплые и нежные, аккуратно сминали губы Вару, что на секунду растерялся, пытаясь осознать происходящее. Руки юноши медленно поползли по чужим плечам и легли на лицо доктора, оглаживая его ровную и бархатную кожу. Маку разомкнул губы пациента пошире, проникая дальше языком внутрь и вытягивая из юноши сладкий стон, что отбился эхом от стен палаты. Пальцы на ногах Вару поджались, а в животе запылал огонь сильного возбуждения. Он ощущал, как чужой язык переплетался с собственным, пока их губы периодически касались друг друга. Сердца парней разогнались до предела, а их стук разносился по всей комнате. Вару жалобно простонал, цепляясь за доктора, от которого он никак не мог отлипнуть, потому что не хотел. Он хотел лишь целовать эти сладкие губы до потери пульса, потому что юноша ждал этого момента, кажется, целую вечность. Внутри Куромаку бушевали эмоции, что стихали, но потом резко возвращались и били прямо в голову так, что психиатр боялся потерять сознание во время поцелуя. Они одновременно оторвались, тяжело дыша и смотря затуманенными глазами друг на друга. Маку ласково и с заботой завёл волосы Вару за ухо, разглядывая чужое лицо, что хотелось осыпать миллиардами поцелуев. Доктор поднял ослабевшее тело со стола и сел обратно в кресло, опуская юношу на свои бёдра. Варушка упал лбом на чужое плечо и тихо проскулил, вызывая у Куромаку смущение от звука. Доктор, что не знал, куда деть руки, просто придерживал парня за талию и мягко гладил того по ней, надеясь, что это хоть как-то поможет успокоить темноволосого от переизбытка эмоций. Трефовый король потёрся холодным носом о чужую шею, получая в ответ дрожь. Куро вдохнул запах чистого тела, слушая, как юноша мычит от касания кончиком носа. Доктор не мог поверить, что это случилось. То, чего он так долго ждал, произошло. Такого поцелуя у психиатра за всю его недолгую жизнь ещё не было, поэтому серый кардинал бережливо отложит этот момент в своей памяти, чтобы каждый раз вспоминать и заливаться краской, сгорая от смущения. — Сдались, доктор? — Вару роняет смешок, слыша свой хриплый голос. Куромаку, у которого совершенно все слова вылетели из головы, просто кивает и расслабляется, держа чужое тело своими руками. Зелёноволосый прикусил губу, стараясь не заплакать от счастья, что вызывало в голове диссонанс. — Проиграли, получается, — с издёвкой говорит юноша и приподнимает голову с чужого плеча, чтобы посмотреть в голубые глаза, где читался покой и умиротворение. Куромаку мягко провёл одной рукой от ушей до подбородка подростка, останавливая руку на шее и смотря на чужие губы, что вновь манили его. Глаза метнулись к глазам Вару, ища в них одобрения и помощи. — И что ты хочешь сделать со мной? — спросил пиковый валет на этот взгляд. — Ну, думал повыбешивать тебя посидеть, — начал парень, а потом мягко улыбнулся, — а так, вообще, хочу опять тебя поцеловать. — Я несовершеннолетний, — Вару театрально изобразил на лице страх. — Не боишься, что посадят? — А за поцелуй разве посадят? — Маку мягко провёл пальцем по чужому бедру. — Ну, вдруг это расценят как домогательство, — пятый клон ухмыльнулся, ощущая своё дикое сердцебиение. — Я не собираюсь домогаться, — доктор прикусил губу, смотря влюблёнными глазами на юношу. — Хочу лишь знать о твоём желании сделать это. — Хочу, — Варушка слегка покраснел, признавая своё желание повторить поцелуй. Куромаку слегка приподнял уголки губ и прикоснулся рукой к скуле подростка, который прижался плотнее к чужой ладони. — Сильно хотите поцеловать меня, доктор? — Вару издевательски улыбнулся. — Как тебя можно не поцеловать? — прошептал трефовый король. Зелёноволосый усмехнулся и вновь потянулся к чужим губам, уводя доктора в желанный поцелуй. Куромаку шумно выдохнул через нос и прижал юношу к себе, стискивая чужую талию дрожащими руками. Второй поцелуй был более медленным, даже, скорее всего, ленивым. Вару мучительно медленно раздвигал губы, целуя психиатра, который так же отвечал пациенту, что уже сжёг его всего до тла. Пиковый валет оторвался от парня с лёгким чмоком и посмотрел в серые глаза, что светились от счастья. — Всё в порядке? — обеспокоено спросил Маку, опаляя тёплым дыханием юношу. — Д-да… — Тогда почему дрожишь? — А сам не в состоянии понять? — нервно сказал юноша, теряя себя в смущении. — Интересная реакция, — Куромаку хмыкнул и сделал вид, что тянется за блокнотом. — Надо это записать. Вару цокнул и тихо рассмеялся, обнимая доктора и укладывая свою голову тому на плечо. Они просидели в тишине некоторое время. Ни у кого не было сил на разговоры. Главное — они разобрались в своих отношениях, поэтому слова сейчас были лишними. Куро вернулся в реальность, когда услышал тихое посапывание и уловил замедленное дыхание пациента, что так удобно расположился на его плече, где и уснул, выбившись из сил. Психиатр аккуратно встал, стараясь удержать юношу на руках, и понёс того к кровати. Взглянув в лицо Вару, что спал на его руках, трефовый король оставил на его лбу долгий поцелуй и положил на кровать, рассматривая умиротворённое лицо. «Я чертовски сильно влюблён в тебя. Ты даже не представляешь насколько» — подумал второй клон, заботливо укрывая темноволосого одеялом. Сделав пару шагов к двери, Куромаку остановился и прикоснулся двумя пальцами к губам, что горели огнём. Лицо окрасилось красным от осознания, что он смог прикоснуться к Вару именно вот так.