Искупление

      Теплые, но приглушённые солнечные лучи играли бликами на затейливом узоре плотных портьер и редких мелких пылинках, что витали в воздухе. Златоволосый нимфа в который раз поразился тому, что сквозь вечно пасмурное небо Нгара солнце все равно умудрялось дарить тепло земле, чтобы та продолжала жить и тоже дарить жизнь. И существа, которые жили под этим самым небом, сами тоже словно бы ловили по крупицам это тепло и хранили внутри себя… Где-то очень-очень глубоко.       Взгляд нимфы скользнул по убранству комнаты и губы против воли тронула слабая улыбка. Столько воспоминаний хранят эти стены… Первые встречи, разговоры, улыбки и смех, отскакивавшие от них завораживающим эхо, так пугавшим парня поначалу. Он так и слышал топот маленьких ножек по каменному полу, потрескивание огня в камине тихими уединенными вечерами…       Но сейчас эхо звучало совсем не приятно и уютно.       — Альгиз, будь добр, передай слугам, чтобы пока повременили с обедом, — с тяжёлым вздохом попросил Чимин, опустив голову на согнутую в локте руку и наблюдая за происходящим перед ним.       На самом деле, не происходило ничего особенного: его горячо любимый супруг-демон спорил с их приемной дочерью-нимфой. Обычное дело в небольшой и разнохарактерной семье Верховного демона. Но если прежде стычки родных Чимину удавалось разрешить мирными переговорами, то теперь становилось понятно, что на этот раз все не будет так легко.       Иногда Чимин позволял себе задуматься о том, когда же его жизнь успела превратиться в то, что он имел сейчас. Как из младшего отпрыска правящей семьи народа нимф он стал мужем демона, одного из тех, которых его едва ли не с рождения учили бояться и ненавидеть? Конечно же, об этом он не жалел ни секунды за прошедшие годы. Как не жалел и о том, что чудом спасенную племянницу они воспитали вместе, в любви и заботе. Вот только упорство и непримиримый характер девочка явно переняла от Юнги, что в конечном итоге часто оборачивалось страстными ссорами. И, честно говоря, Чимин немного устал от этого.       — Мэй, я не собираюсь изменять своего решения! — подобно громовым раскатам разнесся по залу голос Юнги, чьи глаза в буквальном смысле сверкали гневом. — Ты не представляешь, какую ответственность хочешь взять на свои плечи! Но я знаю и запрещаю тебе!       — Я уже давно не ребенок! Ты не можешь указывать мне, как жить! — не уступала девушка, возмущённо отбросила за плечо темные волосы и сложила руки на груди в точно отцовском упрямстве.       — Ошибаешься, ты как раз ребенок! Тебе всего двадцать шесть — ты совершенно не знаешь жизни! Клянусь, если ты переступишь порог замка и отправишься в Священные Озера, я лично за шиворот притащу тебя домой и запру в комнате, предварительно отшлепав хорошенько!       Мэй от возмущения не могла найти слов для ответа, лишь бессильно хватая ртом воздух.       — Папа! — наконец вскрикнула она, обернувшись к Чимину.       Тот снова тяжело вздохнул, грациозно поднялся со своего места на небольшом диване и подошёл ближе к родным.       — Мэй, иди к себе, хорошо? Мы поговорим позже.       — Но!..       — Иди. Иначе вы двое здесь камня на камне не оставите, а у меня уже болит от вас голова.       Девушка фыркнула напоследок, отвесила раздраженный поклон, придерживая юбки, и сразу же удалилась, показательно громко цокая каблуками туфель. И ведь специально для отцов вырядилась в это платье! Они же любят, когда она выглядит, как леди!       Чимин проводил дочь взглядом и сложил руки на груди. Эти двое точно сведут его с ума однажды, видят боги! Одна уперлась, что она уже взрослая и сама знает, как будет лучше; а другой не желает признавать, что девочка уже давно не ребенок и однажды ей все равно предстоит покинуть отчий дом. И ладно бы они просто дулись друг на друга — оба пытаются перетянуть его на свою сторону!       — Юнги, прошу тебя, успокойся…       — Успокоиться?! Эта девчонка собирается самостоятельно вернуться в Священные Озера и занять там трон твоего покойного отца! — взорвался Верховный, от которого буквально волнами исходила яростная энергия.       Нимфа прикрыл глаза и прижал пальцы к виску, стойко перенося приступ чужой злости. Ничего-ничего, Юнги нужно сбросить пар и выпустить наружу свое раздражение, а после можно будет с ним уже спокойно поговорить. Нужно только переждать.       — Она ещё ребенок! И совершенно ничего не смыслит в том, за что собирается браться! А ты ещё и поощряешь ее глупые решения!       — Во-первых, ни чьи решения я не поддерживаю. Я не за нее и не за тебя. Я между вами, чтобы вы друг друга не поубивали. Во-вторых, хочу тебе напомнить, что занять трон моего отца она может вполне по праву — она единственная наследница нашего рода. Наш народ ждёт ее, ведь нимфы уже несколько лет понемногу возвращаются в Священные Озера и своими силами восстанавливают город. Я от своих прав на трон отказался давно, да и лично мне возвращаться в родные края как-то не хочется, — Чимин красноречиво провернул на пальце обсидианово-чёрное кольцо. Кольцо, которое демон надел на него двадцать пять лет назад, поклявшись любить и почитать до скончания вечности. — И в-третьих, любовь моя, вспомни, сколько мне было лет, когда мы с тобой встретились. Я был гораздо младше нашей дочери, но тебя это что-то совсем не смущало.       — Это другое! — все равно упирался Юнги, отзеркалив позу супруга. — Она не сможет управлять народом! И сама же пожалеет о своем выборе очень скоро, если отправится туда.       — Зато это будет ее выбор. Ее, Юнги, — младший шагнул ближе, поймал темный взгляд и мягко улыбнулся. — Я знаю, ты любишь Мэй и волнуешься о ней. Но она уже выросла. И она должна учиться жить сама, без нашего надзора. Она должна научиться принимать решения сама и признавать свои ошибки. Иначе как же она вообще научится самостоятельности? Мы не сможем держать ее при себе вечно.       — Ещё как сможем, — раздражённо фыркнул Юнги. — Я свое решение озвучил: Мэй никуда не поедет, пока ей не исполнится как минимум пятьсот! Разговор окончен.       Развернувшись на каблуках, Верховный демон отбросил за плечо свои белоснежные волосы и пошел прочь. Наверняка снова отправится в королевские казармы, чтобы до потери сознания гонять личную гвардию Черного Короля.       Чимин провел ладонью по лицу и отчаянно выдохнул. Какой-то сумасшедший дом, а не замок Верховного! И как обычно он крайний у обоих… Ну и пусть сами разбираются. Надоело, в конце концов! Он тоже, между прочим, может злиться и раздражаться!       — Альгиз, — паучок тут же забрался по ноге и устроился на заботливо подставленной ладони, — передай слугам, что я сегодня буду обедать один. И ужин мне пусть принесут в южные покои.       Дух-хранитель понимающе пискнул, получил свою порцию ласки и на всех парах унесся на кухню.       А Чимин задумчиво прошёлся по залу, осматривая высокие сводчатые потолки и искусные колонны, и решил, что после обеда обязательно отправится тренироваться с мечом. За последние годы его навыки стали гораздо лучше, а сегодня будто сами боги велели сбросить пар. Никто ведь не может запретить ему представлять на месте невидимого противника злого супруга?

***

      Ступая босыми ступнями по начищенному до блеска полу Ёсан неспеша прогуливался по пустому холлу дворца. Шаги его были тихими, почти неслышными в обширном пространстве, отчего создавалось ощущение, что суккуб один во всем свете и ни один посторонний звук не сможет нарушить эту тишину. Ёсан улыбнулся своим мыслям, поднял руки над головой и закружился, легко перебирая ногами. Так хорошо и свободно! Он словно лепесток цветка, подхваченный дуновением шаловливого ветерка.       — Ёсан…       Парень остановился, услышав свое имя, и оглянулся в поисках того, кто звал его. Так странно — голос был таким знакомым, но вместе с тем чужим. Будто суккуб знал позвавшего, но это было так давно, что даже мимолётный облик стёрся из памяти.       — Ёсан… — послышалось снова, но на этот раз парень был уверен, что голос доносился из-за угла, где холл соединялся с галереей.       Ноги сами понесли Ёсана на зов, словно обладали собственной волей или некто иной управлял ими. Быть может, виной тому было обычное любопытство?       Суккуб остановился посреди галереи, озираясь по сторонам. Неужели его не дождались? Или он что-то напутал и пошел не в том направлении? Дворцовое эхо коварно — Ёсан вполне мог ошибиться в источнике звука.              Звук чужих шагов привлек внимание парня в первый же миг, как они раздались за спиной, и он поспешно обернулся, тут же широко улыбнувшись.       — Чонгук! Боги, совсем меня запутал!       Демон лёгкой поступью пересек ярко освещённую галерею и Ёсан с радостью обхватил руками его талию, прижимаясь щекой к груди. В объятьях мужа он всегда ощущал себя в безопасности. Ёсан точно знал, что никакие беды не смогут коснуться его, пока рядом с ним Чонгук. Его маленький принц вырос сильным и смелым демоном, который не одиножды доказал, что способен на многое ради него.       Но сейчас что-то было не так. Чонгук не обнял его в ответ, а лишь позволил обнимать себя. Это было странно, ведь Верховный никогда не упускал шанса прижать Ёсана к себе покрепче, приласкать, оторвать от земли…       — Гук-и, что-то не так? — суккуб отстранился немного и поднял взгляд, чтобы посмотреть мужу в лицо. Тот смотрел на его отрешённо, словно находился мыслями где-то в другом месте. — Эй, что случилось, родной? Где все? Я никого не встретил по пути сюда. Весь дворец будто опустел, — Ёсан прижал свою ладонь к щеке демона. — Боги, да ты холодный, как лёд!       Стоило лишь словам прозвучать, губы Чонгука немного разомкнулись, будто он хотел ответить, но вместо этого изо рта хлынула кровь. Ёсан даже не успел ничего осознать, когда супруг медленно осел на мраморный пол прямо перед ним. Только теперь суккуб увидел рукоять клинка, что торчала из чужой спины, и не смог удержаться от громкого вскрика.       — Чонгук! Чонгук, Боги Великие! — парень рухнул на колени рядом, обхватил демона за плечи, когда тот стал заваливаться на бок, и прижал к себе. Глаза застилали слезы, а руки крупно дрожали, пытаясь схватиться хоть за что-то, что могло бы помочь. — Что произошло?! Что случилось?! Чонгук, посмотри на меня! Не закрывай глаза! Кто-нибудь, помогите!       Ёсан вскинул голову, чтобы громче позвать на помощь, но в ужасе так и замер, широко распахнув глаза. Весь пол обширной галереи был залит кровью, вытекавшей из безобразных ран на телах всех обитателей королевского дворца. Хосок с зияющей в груди дырой лежал всего в паре шагов от них, а Тэхён был совсем близко к нему, будто тянулся, чтобы коснуться, но успел, и теперь смотрел в потолок стеклянными глазами. Юйлань, Мэй, Юнги, Чимин… Десятки тел тех, кого Ёсан знал, с кем дружил и общался каждый день… Все они были мертвы.       Сквозь звон в ушах суккуб услышал душераздирающий крик и лишь спустя время понял, что голос принадлежал ему самому.       — Нет! Нет! За что?! Боги, нет!..       — Как забавно, — раздался за спиной голос, от которого мурашками сразу же покрылось все тело.       Ёсану не нужно было оборачиваться, чтобы знать, кому он принадлежит. Но его и не просили обернуться — чужие пальцы грубо схватили его за волосы и дёрнули голову назад, заставляя поднять взгляд. Темные волосы, широкие брови, безумие в глазах с ярко-алой радужкой. Извечный кошмар наяву…       — Я уничтожу все, что тебе дорого, — Черный Принц растянул губы в хищной улыбке, наклонившись ближе к лицу суккуба. — Убью всех. А потом буду развлекаться с тобой до тех пор, пока ты не сдохнешь, а может, и после.       — Ты — чудовище, — сквозь зубы процедил Ёсан, глядя в глаза демона.       — А ты — все ещё игрушка, которая принадлежит чудовищу, — сверкнул глазами Принц и полоснул когтями по горлу парня, разрывая нежную плоть.       Ёсан резко распахнул глаза и уставился в потолок покоев. Сердце колотилось, словно сумасшедшее, на висках выступил холодный пот и все тело было напряжено, как пружина. Прижав руку к груди и часто дыша, суккуб пытался прийти в себя. Сон… Проклятый кошмар, один из тех, что стали посещать его все чаще в последние месяцы.       Парень медленно повернул голову вправо и увидел мирно спящего на соседней подушке Чонгука. Родного, самого обычного, а не мертвенно-бледного и залитого собственной кровью. Темные волосы в беспорядке разметались по белой ткани, длинные ресницы отбрасывали тени на смуглые щеки. Живой и невредимый.       Суккуб почти бесшумно поднялся с постели, снял с ширмы свой тонкий халат, накинул его на плечи и босиком направился в купальню прямо по холодному полу. Ему нужно было умыться, смыть с себя остатки того ужаса, что он увидел во сне, чтобы избавиться от него. Обычно это всегда помогало. Ещё, конечно, Чонгук… Но будить и беспокоить его совсем не хотелось. Если Ёсан будет из-за каждого своего кошмара тревожить сон мужа, тот совсем перестанет высыпаться.       Оперевшись руками в края туалетного столика, на котором стояла лохань и кувшин с водой, Ёсан посмотрел в глаза своего бледного и осунувшегося отражения. Выглядел он действительно не лучшим образом: темные круги под глазами, мука в них самих, потрескавшиеся искусанные губы и едва заметно впалые щеки. Даже волосы, прежде имевшие мягкий розоватый оттенок, поблекли, приобретя более приглушённый цвет. За последние недели парень спал от силы пару ночей спокойно. Так странно… Год назад Ёсан уже было решил, что справился со своими кошмарами, ведь те не посещали его очень давно. Но потом они возобновились с новой силой.       От усталости и бессилия хотелось кричать и громить все вокруг, но все, на что был сейчас способен Ёсан, это медленно сползти на пол и тихо заплакать. Ему было так тяжело и страшно, но поделать с этим он не мог ровным счётом ничего. Спасения от собственных снов у него не было. Как не было больше и сил, чтобы каждую ночь собирать себя снова по осколкам после настолько реальных и невероятно жестоких картин смертей всех любимых людей.       — Боги… Великие боги… — чуть слышно шептал Ёсан, сжимая голову руками и даже не пытаясь стереть горячие слезы со щек. — Помогите… Я больше не могу… Я больше не выдержу… Прошу… помогите…