┈───ᗊ───┈
Мальбонте прогуливался между рядами скамеек, коротая время до новой серии. Реклама надоела: из раза в раз сайт предлагал священнику сделать ставку на спорт, а Мальбонте не был азартным и даже ни разу не играл в карты. Церковный запах ладана и парафина смешался с табачным, но священника это не тревожило: скоро его отработка завершится, Купидон вернется, и Бог сможет приступить к своим рутинным делам — сериалы, поспать и бассейн. — Если повезет, то никто больше и не придет, — Маль снова проверил время, отмечая, что день шел к закату. Бесшумное движение стрелок по круглому циферблату, тлеющая сигарета в губах и хорошее настроение — это и был коктейль на сегодняшний вечер. Но настроение улетучилось слишком быстро, когда за спиной Бога взвелся курок, а после к затылку прислонилось дуло холодного пистолета. Священник подумал было об Амене, но тот орудовал почти крюком, но не огнестрелом. — Медленно поворачивайся, руки на виду. Голос принадлежал мужчине. Выдохнув, Маль послушался «приказа» и начал поворачиваться, удерживая сигарету между губами. — Сын мой, — начал Мальбонте, не тратя времени, сразу считывая судьбу появившегося в церкви человека. Энергия точно принадлежала смертному, но была очень сильной — такая встречалась редко. Круглое дуло теперь смотрело аккурат между глаз, и это несколько смазывало обзор, но удалось разглядеть черные перчатки, татуировки на шее и белую рубашку. Люцифер — так звали мужчину, и Маль усмехнулся про себя с имени. Смертные не переставали удивлять, буквально недавно родители хотели назвать сына Волан-де-морт в Финляндии, но, благо, местные законы имеют запрет на некоторые имена. — Я хочу всадить пулю между твоих глаз с тех пор, как впервые увидел много лет назад. — Вы явно меня с кем-то спутали, — начал Маль, когда дуло от пистолета ударило его в лоб, намекая, что лучше держать мнение при себе. — Вас там озверином кормят? — тихо выдохнул священник. Люцифер, конечно же, не ответил, надавливая на ствол еще сильнее. Если бы священник был человеком, то завтра его ждал синяк в начале, и дырка в черепе — потом. Но на то он и Бог, чтобы обходиться без травм. Малю не составило труда узнать причину ненависти гостя к себе, и в момент, когда понял, он аж поморщился и ему очень захотелось умыться, чтобы смыть с себя похожесть с каким-то человеческим психом. Нужно отправить его в Ад к Дьяволу и содрать кожу с лица. Да. План на жизнь «копирки» из мира людей был готов, и священник позволил себе расслабиться и улыбнуться, заговорив голосом, который действует даже на таких особей, как Люцифер. — Ты не хочешь меня убивать, я не похож на твоего врага. Я — друг, которому ты можешь довериться и рассказать о том, что у тебя на сердце. Атмосфера сразу изменилась. Сработал предохранитель на пистолете, а Люцифер выдохнул, будто с его плеч сняли тяжелый груз. Он в первый раз осмотрелся по сторонам, уже видя перед собой не лицо Дона Мальбонте, которое он хотел размазать о стену, а вполне приятного священника с открытой улыбкой и добрыми глазами. Как по-разному может восприниматься одна внешность, если смотреть на нее под разным впечатлением. — Простите, Святой отец, — извинился Люцифер, но было видно, что мужчина сам удивился собственным словам, но во сне всегда легче быть открытым. Чем больше секунд проходило, тем менее важным становилось первое впечатление. — Ты желаешь исповедаться, Сын мой? — Маль уже чувствовал ответ «нет», так как этот мужчина человеческой наружности боролся до конца, не отпуская тревоги и опасения. — Я не могу рассказать секреты, они не только мои, — в голосе чувствовалось сомнение, а правая рука продолжала сжимать рукоять пистолета. Оружие не причинит священнику вреда, но издаст столько шума, что, возможно, разбудит Люцифера, и тогда он не успеет принять важный выбор, который повлияет на жизни многих в его окружении. Мальбонте изучал внимательно всевозможные развилки, пытаясь выйти на ту, в которой этого прихожанина не будут отпевать в этой же церкви, только уже не во сне. — Ты можешь рассказать, что тебя беспокоит, не называя имен, — предложил священник, все же туша сигарету о спинку церковной лавки. Люцифер на это действие не обратил никакого внимания, просто смотря перед собой, не выражая никаких эмоций. Ему бы в покер играть… — Я должен сделать пожертвование? — уточнил мужчина, убирая пистолет в кобуру и сразу же изучая карманы на наличие купюр. Не успел Маль ответить про тридцать сребреников, Люцифер достал пачку зеленых купюр. — Этого достаточно? «Пересчитывая» пальцем перевязанную в центре пачку, уточнил Люцифер, будучи уверенным, что все можно купить. Но, увы, это было не так: не покупалась любовь и верность, как не покупалась и исповедь. Точнее, не той валютой. — Нет, — священник немного поджал губы. — Посмотри, сын мой, может у тебя найдется тридцать сребреников? Люцифер замер с пачкой банкнот, но спорить не стал, молча убрал деньги обратно в карман и нашел то, что было необходимо — сребреники. — Цена у ответов совсем не высока, — он посмотрел на россыпь монет, которые блестели серебром на черной коже перчаток. — Порой цена — чья-то жизнь, — Маль пожал плечами, видя те самые жизни, которые уже оборвались по воле присутствующего гостя. Ему точно не светил Рай как перспектива, но за всей этой грубостью был синий океан боли, где плавали киты. — Я должен о чем-то рассказать? — Люцифер сжал монеты в руке, ожидая новых инструкций. — Ты желаешь исповедаться в исповедальне? Сын мой? — Маль все же уточнил, а сам уже сделал пару шагов в нужном направлении, заранее зная, что там таким собранным личностям будет легче раскрыться перед лицом Господа. Люцифер согласился. Когда все заняли свои места по обе стороны деревянной перегородки, Маль начал с привычных слов, которые за сегодняшний день говорил уже не в первый раз: — Во имя Отца и Сына и Святаго духа. Аминь, — Мальбонте говорил на автомате, все еще раздумывая, как развязать клубок будущего для этого прихожанина. Все подсказывало о том, что никак. Слишком серьезную кашу заварили мафиозные наследники в борьбе за женщину. Вот только «копирка» Бога старался сломать свою даму, и не только психологически. А Люцифер… Бог видел в нем струящийся свет, который отражал имя — «светоносный». А Люцифер хотел дать своей избранной крылья и почему-то черничные пончики. Проблема была лишь в том, что женщина была одна, а мужчин — двое. И оба любили ее, правда, по-разному. Маль не успел спросить, что тревожит Люцифера, он сам начал говорить: — Если я сделаю выбор, то предам: либо себя, либо семью. А за предательство семьи — смерть. Но ничего не делать я тоже не могу. Эти мысли сжирают меня изнутри, а я заперт в коже и костях, которые не содрать, не освободиться. Маль блаженно улыбнулся словам: однажды он тоже сделал выбор, за который следовало осуждение. Но этот выбор сделал его самым счастливым Богом. — Что будет, если ты ничего не будешь делать со своей «ситуацией»? — Маль тактично опустил детали про чужую жену, которая, на удивление, оставалась верна, но не мужу. — Я убью, — прорычал Люцифер, но быстро исправился. — Простите, Святой отец. Я буду очень разгневан. Маль опять прогнал варианты: если ничего не делать, прольются океаны крови, а если сделать — то просто реки. А меньшее зло — благо. Священник задал нетипичный вопрос, попадая в цель. — За что ты ее любишь? Люцифер замолчал: ему не нужно было думать «за что», разве любят за что-то? Любят вопреки. Запретам, боли, правилам и логики. И он, черт возьми, любил. Плевать хотел на законы, которые кричали фактами «чужая жена», но не для него. Для него она — свет в мире крови, маяк в океане боли. Девушка, сумевшая разрушить стену и растопить лед, копившийся с самого детства. С ней он полюбил море, видя в нем не прошлое, а будущее и глаза, которые смотрели с доверием, которое он не мог предать. — Все будет хорошо, — сказал Люцифер, простаивая цепочку событий в собственном разуме. — Хорошо? — переспросил Маль, смотря на заставку телефона, улыбаясь. Первый раз за весь день он не торопился посмотреть серию сериала, проживая все сомнения вместе с мужчиной с именем Дьявола, который нес свет в мир, запятнанный кровью. — Я обещаю. Люцифер поднялся, снимая перчатки и кладя плату за ответы, которые всегда жили в его сердце. Он вышел молча, не прощаясь, не благодаря, заставляя Мальбонте призадуматься. «Надо похлопотать по его душе, — подумал Бог. — В Рай ему, конечно, дорога закрыта, но и в Аду не обязательно быть жертвой, может, станет демоном греха». Эта мысль почему-то доставляла удовольствие, и Бог неспешно направился в сторону кабинета, чтобы выпить глоток остывшего ромашкового чая. — Крэп! Или не выпить…┈───ᗊ───┈