***
Почему-то всеми принято считать, что первая любовь — это прекрасное чувство. Вдохновляющее, окрыляющее, дарящее надежду на все самое лучшее. Это как прилечь на теплый песок. Это как понежиться на солнышке. Это как шоколад закусить сахарной ватой и запить газировкой. Хуйня все это полная. Вот оно на самом деле как. День своего совершеннолетия Мо Жань планировал то ли как свадьбу, то ли как похороны — заблаговременно, скрупулезно и немного отчаянно. Ведь именно в этот день он решил наконец признаться Ши Мэю в своих чувствах. Конечно, было страшно. Но в то же время Мо Жань был абсолютно уверен в том, что его чувства окажутся взаимны. Ведь они с Ши Мэем столько всего пережили вместе и всегда были рядом друг с другом. Только Ши Мэй мог по-настоящему понять Мо Жаня, ведь они по стечению обстоятельств разделили одну травму на двоих. Конечно, Ши Мэй примет его. А как иначе? Утро началось не с завтрака, а с машины, подаренной четой Сюэ. Мо Жань прыгал вокруг нее как помешанный и чуть ли не скулил от восторга. — Мы очень рады, что тебе понравилось, Жань-эр, — улыбалась госпожа Ван. — Хочешь прокатиться прямо сейчас? — предложил Сюэ Чжэнъюн, и Мо Жань, разумеется, согласился. Правда, ему пришлось брать с собой мелкого павлина. — Я хочу латте с карамельным сиропом, — захныкал этот павлин, стоило им выехать на дорогу. — Давай заедем в ту кофейню. Там еще пирожные зачетные. — А попа не слипнется? — хмыкнул Мо Жань. — Смотри, Мэн-Мэн, скоро в свои штанишки влезать не будешь. — Ой, кто бы говорил, псина тупая! Может, я и сладкоежка, зато по клубам в сомнительных компаниях не шатаюсь и с перегаром домой не прихожу. — Сомнительная компания — это твой любимый Мэй Ханьсюэ, да? Не ревнуй, братик, мы с ним просто друзья. А в клуб тебя все равно никто не пустит. Ты выглядишь как двенадцатилетняя девчонка. Просто мечта педофила. — Да как ты!.. Их перепалка могла продолжаться вечно, и с каждой фразой она становилась все мелочнее и мелочнее. Когда братья подъехали к кофейне, предметом их ругани успела стать кружка с мультяшными хаски и белым котом в руках мимо проходящей девушки, которую Сюэ Мэн посчитал глупой и детской, а Мо Жань — очень милой. — Эти нарисованные зверюшки выглядят как парочка пидоров, — использовал свой контрольный аргумент Сюэ Мэн, когда они уже вышли из машины. — Зачем вообще кому-то рисовать такое извращение! — Ну, тебе явно виднее, как выглядят пидоры, — хохотнул Мо Жань и распахнул дверь кофейни перед братом. — Входи, принцесса. — Ты!.. Мо Жань бы и дальше продолжил издеваться над любимым братцем, если бы его взгляд не наткнулся на знакомую фигуру. Доктор Чу сидел за столиком у окна и залипал в какую-то, очевидно, заумную книгу. Он, как и всегда, был серьезен и собран, но выглядел неформально: вместо костюма на нем были белые лонгслив и брюки, а вместо идеально отполированных туфель — белоснежные кеды. Интересно, к этому падшему небожителю совсем не прилипает никакая грязь? Такой непорочный и чистый в своих траурных одеждах, аж завидно. Мужчина был увлечен чтением настолько, что не глядя погрузил ложку в шоколадное пирожное, отломил кусочек и поднес к своему рту. Мо Жань с каким-то нездоровым интересом наблюдал за тем, как губы доктора Чу обхватывают ложку и убирают с нее остатки крема. Стало жарко. — Эй, псина! Чего застыл? А ну пропусти меня к прилавку! Услышав возмущенный возглас Сюэ Мэна, мужчина оторвал взгляд от книги и тут же уперся им в Мо Жаня. Парень сглотнул и выдавил из себя беззаботную улыбку. — Давно не виделись, доктор Чу. Чу Ваньнин поджал губы и медленно отложил книгу в сторону, тем самым приглашая к диалогу. Мо Жань считал намек и уселся напротив, оставляя Сюэ Мэна рассматривать десерты в одиночестве. Они с доктором Чу действительно давно не виделись. С Нового года, наверное. Необходимости как-то не возникало — состояние Мо Жаня на удивление стабильное в последние пару месяцев. А если нет необходимости, то смысл им тратить время на встречи? Оба люди занятые — у Мо Жаня вон на носу выпускные экзамены, а доктору Чу и так работы хватает. Ну и к тому же во время последней встречи они умудрились поругаться. Не то чтобы серьезно — так, ерунда. Но осадочек все равно остался. — Как твои дела? — вместо приветствия спросил доктор Чу. — Все нормально. — Ничего не беспокоит? — Да вроде нет. — Рад это слышать. Чу Ваньнин встал и потянулся за книгой, но Мо Жань перехватил его руку и крепко, слишком крепко сжал ее. — Вы куда, доктор Чу? Мужчина несколько растерянно посмотрел на то, как сильные пальцы пациента обвиваются вокруг его хрупкого запястья, и попытался вырвать руку. — Мне уже пора. Отпусти, Мо Жань. — Но мы так давно не виделись, доктор Чу. Я даже соскучиться по вам успел, — Мо Жань обольстительно улыбнулся и нежно погладил выступающую косточку на запястье доктора. — Сделайте мне подарок на день рождения — выпейте со мной кофе. Или приходите на праздничный ужин. — Я занят сегодня. — Жаль. Тогда кофе? Ответить Чу Ваньнин не успел — из-за его спины показался Сюэ Мэн с напитками и крафтовым пакетом, полным десертов. — О, доктор Чу! Доброе утро! — разулыбался он так, что Мо Жаню моментально стало тошно. Он давно подозревал, что его фригидный брат-девственник запал на его доктора, и это выводило его из себя. — Отлично выглядите! — Здравствуй, Сюэ Цзымин, — Чу Ваньнин был предельно спокоен и вежлив, но его очевидно напрягала сложившаяся ситуация. Он снова попытался незаметно вырвать свою руку из хватки Мо Жаня, но тот вцепился в нее, как собака в кость. — Вы придете к нам сегодня вечером? — Я уже сказал Мо Жаню, что занят. — Мама расстроится, конечно. Мы давно с ней вас не видели. Кстати, хотите кофе? — Я уже выпил, спасибо. — А может пирожное? — Свали уже, а, — не выдержал Мо Жань. — Ты нам мешаешь. — Мешаю? — не понял Сюэ Мэн. — Да. У нас с доктором Чу разговор касательно моего лечения. — Ааа… Ну, я тогда в машине тебя подожду. Вы ж недолго? — Недолго. — Ключи дай. Двойной американо, кстати, тебе. — Сюэ Мэн поставил один из стаканчиков с кофе перед Мо Жанем и взял ключи. — С праздником, мудила. — Вали уже. — Хорошего дня, доктор Чу! Сюэ Мэн исчез так же стремительно, как и появился. Чу Ваньнину же, наконец, удалось вырвать свою руку. Он раздраженно потер свое запястье прежде, чем снова потянуться за книгой, но взять ее не успел — она оказалась у любопытного Мо Жаня. — «Грозовой перевал»? Не знал, что вы любитель женских романов, доктор Чу. — Это мировая классика, Мо Вэйюй. Отдай книгу. — Сначала выпьете со мной кофе. — Ведешь себя как ребенок. — Вообще-то, я и есть ребенок, доктор Чу. Сами же так говорили. — Теперь уже нет. Пора взрослеть, Мо Жань. Мо Жань рассмеялся и все же протянул мужчине книгу. Чу Ваньнин взял ее так быстро, как только мог, и прижал к груди будто беззащитного младенца. Умилительная сцена. — Я запомню ваши слова, доктор Чу, — все еще посмеиваясь, пообещал Мо Жань. — Больше не смею задерживать вас. Наслаждайтесь заслуженным выходным. — Откуда ты знаешь, что у меня выходной? — сразу же напрягся Чу Ваньнин. — Несложно было догадаться. Вряд ли в утро рабочего дня вы будете сидеть в кофейне с книжкой. Да и выглядите вы сегодня… интересно. Чу Ваньнин явно не понял, что Мо Жань подразумевал под «интересно», но комментировать это никак не стал. — С днем рождения, Мо Жань. Празднуй умеренно, — сказал он почти не раздраженно и ушел. Мо Жань еще какое-то время смотрел ему вслед прежде, чем тоже покинул кофейню. Неожиданная встреча с доктором Чу все-таки выбила его из колеи. Парень даже самому себе не мог признаться в том, что действительно скучал по нему. Но Чу Ваньнин не понимал Мо Жаня и осуждал его выбор. Собственно, они и поругались тогда из-за того, что Мо Жань всерьез раздумывал над тем, чтобы отложить поступление в университет и заняться моделингом. Консервативный доктор Чу этого не одобрял — для него образование было превыше всего. К тому же, он был уверен: с таким образом жизни, как у моделей, психическое состояние парня будет только ухудшаться. Стабильность в учебе, работе и отношениях — вот что нужно таким людям, как Мо Жань. Это залог их благополучия. Ну и Мо Жань в сердцах послал доктора Чу нахуй. И драматично хлопнул дверью для пущего эффекта. Дядя потом отругал его — сказал, что нельзя с доктором Чу так, что с ним надо быть деликатнее и нежнее. С этим айсбергом, что ли? Ну-ну. А теперь они случайно пересеклись в кофейне, и у Мо Жаня прям засосало под ложечкой. Если честно, у парня уже давно не было ни одной приличной мысли в сторону Чу Ваньнина, но при этом влюблен он был в Ши Мэя. Ханьсюэ-младший как-то в шутку назвал ситуацию Мо Жаня комплексом Мадонны и блудницы, за что получил по башке. А потом Мо Жань представил доктора Чу в образе героини Евы Грин в «Городе грехов» и окончательно потек. Но это все уже неважно, ведь у Мо Жаня был план. Он признается Ши Мэю, страстно поцелует его и будут они жить долго и счастливо. По крайне мере, Мо Жань верил в это. Хотел верить. А кто из нас не был наивен в семнадцать лет?***
Поцелуй с Ши Мэем ощущался странно. Мо Жань два года ждал этого момента, но стоило его губам коснуться губ Ши Мэя — и ничего. Ни разряда тока, ни фейерверков, ни мурашек. Обычный поцелуй. Таких у Мо Жаня было много. Поэтому он не особо расстроился, когда Ши Мэй осторожно оттолкнул его и сделал еле заметный шаг назад. — А-Жань… Пока все шло по плану. Во время праздничного ужина Мо Жань позвал Ши Мэя в сад подышать свежим воздухом и признался ему, а потом поцеловал. Самая сложная часть уже пройдена, осталось только… — А-Жань… Я… Ты… ты не нравишься мне. И все. Наверное, в этот момент и так поломанное сердце Мо Жаня окончательно разбилось. Он тупо смотрел на смущенного Ши Мэя и не понимал, что ему теперь делать. Он как-то не рассматривал такой исход. Неужели он неверно считал сигналы? — Не нравлюсь? — все же выдавил парень из себя. — Лучше жестокая правда, чем сладкая ложь, — грустно улыбнулся Ши Мэй и посмотрел на Мо Жаня с невыносимой жалостью. — Ты никогда не был интересен мне в этом плане, А-Жань. Уверен, ты еще найдешь человека, который ответит на твои чувства взаимностью. Я, пожалуй, пойду. И прости за испорченный праздник. И Ши Мэй правда ушел. Мо Жань стоял в саду минут десять, полностью поверженный и дезориентированный, а затем вернулся в дом. Конец света произошел только у Мо Жаня, остальные же продолжали жить. Тетя с дядей ворковали друг с другом, новоявленный двоюродный брат Наньгун Сы что-то увлеченно рассказывал Сюэ Мэну, которого с двух сторон облепили довольные братья Ханьсюэ, а кошка пользовалась возможностью и беспрепятственно лазила по праздничному столу. Всем было весело. А Мо Жань готов был взять нож, которым двадцать минут назад разрезали торт, и всадить себе его в шею. Но вместо ножа Мо Жань взял початую бутылку вина и сделал глоток прямо из горла. Никто не обратил внимания. Мо Жань действительно был очень одинок. Поэтому он, никому ничего не сказав, сел в свою новую машину и поехал в бар. Полтора часа — и Мо Жаню стало еще не хорошо, но уже сносно. Он пил шоты, хихикал с какой-то блондинкой и вполне неплохо проводил время. Телефон разрывался от звонков, но парень упрямо игнорировал их, пока не увидел на экране вместо бесячего «Мэн-Мэн» интригующее «Доктор Чу». — Где тебя носит, Мо Вэйюй? — раздалось раздраженное на другом конце трубки. — И вам доброго вечера, доктор Чу, — усмехнулся Мо Жань и слегка отстранился от блондинки. — Вы так быстро освободились? А говорили, что будете заняты. — Где ты? — Хотите составить компанию? — Хватит придуриваться, Мо Жань. Все переживают за тебя, а ты на связь не выходишь. Позвони тетушке с дядей, скажи, что ты в порядке. — А я нихуя не в порядке, доктор Чу. Думаете, им интересно будет об этом послушать во всех грязных подробностях? — Ты пьян? На самом деле, Мо Жань еще не достиг той степени опьянения, когда можно беспрепятственно для совести делать и говорить возмутительные вещи, но явно стремился к этому. Поэтому он сказал: — Ага. Это проблема? У меня траур. — Траур?.. — Неважно. Вы все равно не поймете. — Мо Жань… — Не беспокойтесь обо мне, доктор Чу. Спокойной ночи. И, не давая себе времени передумать, Мо Жань сбросил вызов. — Все в порядке? — поинтересовалась блондинка скорее из вежливости после того, как парень отключил телефон. — Более чем. По текиле?***
Мо Жань был настолько пьян, что его уже почти не держали ноги. Он с трудом облокотился об стену здания и закурил сигарету, которую только что стрельнул у бармена. Свежий воздух постепенно прочищал мозги, но адекватную координацию движений, к сожалению, не возвращал. Было за полночь, и народ в баре стал постепенно рассасываться. Блондинка, в компании которой Мо Жань проводил вечер, уехала, стоило алкоголю развязать ему язык и выдвинуть в центр беседы его разбитое сердце. — Я никогда не получаю того, чего по-настоящему хочу, понимаешь? — жаловался он. — И сегодня я не получил его. — Так ты гей? — разочарованно протянула девушка и схватилась за сумочку, собираясь слинять по-быстрому. — Да причем тут это? Мне в душу плюнули, понимаешь? Я столько лет жил им, а в итоге оказался совсем не нужен… Девушка встала и ободряюще похлопала Мо Жаня по плечу. — Мне очень жаль тебя, гэгэ. Но я не намерена быть твоей жилеткой для слез. Так что найди себе кого-нибудь другого, а я пойду. И Мо Жань нашел. Когда блондинка ушла, а лимит на кредитной карточке практически был исчерпан, парень позвонил единственному человеку, который мог стать его жилеткой для слез. И теперь он стоял на улице, докуривал сигарету и ждал своего спасателя. Стоило доктору Чу выйти из машины, как Мо Жань буквально каждой клеточкой тела ощутил всю степень его злости. Трезвый Мо Жань непременно бы очканул, но пьяному Мо Жаню было все нипочем. Поэтому он без тени страха сделал шаг навстречу и тут же запутался в своих ногах и шлепнулся на асфальт. Приземление можно назвать даже удачным — основной удар пришелся на ладони, оставив колени в целости и сохранности. Мо Жань рассмеялся с собственной неуклюжести и попытался встать, но безуспешно — его качало, как шлюпку во время шторма. После очередной попытки подняться самому парень практически уткнулся носом в знакомые белоснежные кеды. Такие чистые, с восхищением подумал он и запоздало ощутил, как его с удивительной силой тянут наверх. Несколько секунд — и доктор Чу ловко обхватил Мо Жаня за талию и прижал к своему телу. Сладкий запах цветущей яблони ударил парню в нос, и он поддался импульсу — повернул голову вправо и быстро лизнул скулу мужчины. — Вкусно, — довольно пробормотал он и прикрыл веки. Но насладиться моментом ему не дали — отрезвляющая пощечина не заставила себя ждать и прилетела незамедлительно. — За что? — простонал Мо Жань и неохотно разлепил глаза. Чу Ваньнин смотрел на него так, будто парень только что распотрошил человека и съел все его внутренности. — Ведешь себя как скотина, — все же объяснил он. — Обязательно было так напиваться? — Мне уже можно. Я теперь взрослый человек. Запиваю горе, все дела. Доктор Чу фыркнул и направился к машине, таща Мо Жаня за собой. Тащить парня было ох как непросто — они были примерно одного роста, но в разных весовых категориях. Чу Ваньнин, несмотря на всю свою внешнюю хрупкость, никогда не был слабым мужчиной, но Мо Жань, успевший за два года регулярных тренировок обрасти горой мышц, все-таки оказался слишком тяжел. Мужчина не выдержал — остановился, когда они подошли к капоту, чтобы перевести дыхание. Он даже не догадывался о том, что происходило в этот момент с его драгоценной «ношей». На столь тесный и продолжительный физический контакт тело Мо Жаня никак не могло не отреагировать, и парень начал стремительно возбуждаться. Текила же отключила практически все предохранители, на которых разумная часть Мо Жаня держалась из последних сил, поэтому ничего удивительного в том, что случилось дальше, нет. Мо Жань вспомнил, как доктор Чу утром медленно и с нескрываемым наслаждением поедал пирожное, томно облизывая ложку и жадно обхватывая ее губами, и текила предвкушающе потерла ручки и отключила последний и самый стойкий предохранитель. — Доктор Чу, — тихо позвал Мо Жань мужчину. Чу Ваньнин повернулся к нему и слегка приподнял брови. — Тебе плохо? В машине есть пакеты, если что. Мо Жань?.. Потемневшие от похоти глаза оказались непозволительно близко, а пьяное дыхание коснулось лица мужчины. — Ты очень красивый, Ваньнин, — прошептал Мо Жань практически в губы доктору. — С нашей первой встречи не могу перестать об этом думать. — … — Но ты такой недоступный, Ваньнин. Такой жестокий. Такой… — язык Мо Жаня все же заплелся, поэтому он решил не продолжать свой высокоинтеллектуальный монолог и поступил проще — схватил мужчину за шею, притянул к себе и поцеловал. Чу Ваньнин коснулся его груди в попытке оттолкнуть и что-то возмущенно промычал ему в рот, и это стало его главной ошибкой. Мо Жань не целовался — он атаковал. И его атаки были болезненными и оставляли за собой кровавые следы. Никакой жалости. Он прижал Чу Ваньнин к капоту и навис над ним, не давая возможности для отступления. Целовать Ваньнина было неуместно и неправильно, но так охуенно. Мо Жань ощущал себя Евой, сорвавшей запретный плод и вкусившей его. Его обязательно с позором изгонят из рая, но это все будет потом, а пока… Пока плод в его руках. Мо Жаня даже не волновало то, что Ваньнин не прекращал своих попыток вырваться. Что поцелуй был против его воли. Парень не собирался никого насиловать — ему просто хотелось ненадолго перестать чувствовать горечь от потери и удовлетворить хотя бы одно из своих жалких желаний. Но поцелуй не мог продолжаться вечно. Мо Жань оторвался от губ Чу Ваньнина, и тонкая лента слюны растянулась между ними подобно красной нити судьбы. Доктор Чу впервые за все время, которое Мо Жань его знал, выглядел крайне уязвлено и потеряно. Но парню не удалось зафиксировать это состояние мужчины в своем сознании, потому что он оказался прижат к капоту машины щекой, а его руки вывернули. — Итак, — доктор Чу говорил слишком спокойно и безэмоционально для человека, чей рот полминуты назад наглым образом изнасиловали, — я считаю до десяти. А потом я отпускаю тебя, ты быстро садишься на заднее сиденье и всю дорогу до дома молчишь, и мы делаем вид, что всего этого пьяного недоразумения не было. Ты понял меня? Но Мо Жань не понял. — За что ты со мной так? — простонал он и попытался вывернуться из хватки мужчины. — Тебе я тоже не нравлюсь, да? Так и скажи, а не строй из себя великодушного мученика! — Ты все еще глупый ребенок, Мо Вэйюй. Поговорим когда протрезвеешь. — Я уже не ребенок! Хватит относиться ко мне, как к недееспособному! Я ровня тебе, доктор Чу! Отпусти меня! Блядь, больно! Да сяду я в машину, сяду! Отпусти! Чу Ваньнин не стал и дальше пытать парня и ослабил хватку. Мо Жань тут же вырвался и за пару секунд оказался в машине. Ехали они молча. По дороге Мо Жаня все же замутило. Доктор Чу без слов передал ему бумажный пакет, и парня вывернуло праздничным ужином, с любовью приготовленным тетушкой. Когда они подъехали к дому, их встретил взволнованный Сюэ Чжэнъюн. Мо Жань успел задремать, и дяде пришлось хорошенько потрясти его за плечи, чтобы разбудить и вывести из машины. — Прости за беспокойство, Юйхэн, — услышал парень голос дяди как будто бы сквозь толщу воды. — Кроме тебя Жань-эр никого бы не послушался. — Выведи его быстрее. И забери этот вонючий пакет. — Конечно-конечно! Спасибо тебе за помощь! Чу Ваньнин ничего не ответил. Когда Мо Жань засыпал в своей теплой постели, в его голове невольно всплыла фраза, которую он услышал прежде, чем отрубиться в машине. — Мы никогда не будем на равных, — еле слышно пробормотал себе под нос доктор Чу и вздохнул так, будто все это время был древней черепахой, удерживающей на себе весь мир.