Возмездие белой луны

      Вспомнив свою прошлую жизнь, Ниа обрела разум, бесценные знания, которых так не хватало её личности. Девочка загорелась желанием подчинить себе не только отца, но и целый мир, однако её положение было хуже некуда. Из всех эмоций, больше всего, она испытывала гнев, ярость, но их было недостаточно, дабы освободиться от оков и остановить душераздирающий ритуал.       Слова, словно сотни кинжалов, пронзали острыми лезвиями душу Нии. Не было и секунды на раздумья… Ей этого и не нужно было. Девочка прекрасно знала, что её может спасти лишь одно — её слёзы. Только они могли бы заставить главу семьи Маккинер прервать ритуал.       Переступив через свою гордость, Ниа заплакала, смотря в глаза своего отца. Её взгляд был полным боли и печали, словно она это не она, а некто иной. — Матушка, она… плачет… — тихо произнесла свои слова Илэйн. — Я никогда не видела, чтобы она плакала. — Если она плачет, значит, ритуал действует. Нам не стоит останавливаться. «Как и ожидалось. Матушка никогда не отступит от своего. Даже отец ей не сможет перечить». — Усмехнувшись, Илэйн посмотрела на мужчину искоса. — Остановите ритуал. Она уже очищена. — Сказал месье Маккинер, едва сдерживая свою радость. — …Что?.. Отец,. ты серьёзно?.. — Дорогой, ещё немного осталось. — Я сказал остановить ритуал!       Разозлившись, мужчина стукнул своей тростью по полу, оставив небольшую вмятину. Мадам Маккинер опешила, смотря на своего мужа. За все годы, что они прожили, он впервые повысил голос на неё. Как же сильно она хотела возразить ему, но его разъяренный взгляд утихомирил её нрав. Мадам Маккинер исполнила приказ своего мужа. Она остановила ритуал, что должен был сжечь душу невинного ребёнка.       В настоящее время Ниа была заперта в старой, нежилой комнате, где она провела часть своей жизни, будучи ещё малышкой. В отличие от тех дней, девочке не надели оковы. Это был приказ её отца.       Ниа сидела перед зеркалом, не переставая рассматривать каждую частичку своего тела. Тот образ, что возник у неё в голове и нынешний, были совершенно противоположными друг с другом. С одной стороны был молодой, высокий, подтянутый мужчина, которого все уважали и величали, а с другой — обессиленная, сполна ненависти, девочка, которая ничего не добилась в своей маленькой жизни. Оба такие разные, но, не смотря на это, они составляют одно целое. — Ты был так спокоен, когда умирал. Совсем не боялся смерти. Раян, ты был так уверен в том, что сможешь обрести новое тело, но… какая жалость, твоё новое тело совсем ни на что не годиться. А тебе подобных убивают, когда те только родились, отдают в рабство, издеваются над ними. Я тоже не стала исключением, но в нужный момент я вспомнила о тебе, твоей боли, секретах, мыслях, знаниях… Благодаря тебе я имею то, что не имела раньше, и это спасло меня. Раян, я обещаю тебе, что я сделаю всё, что в моих силах. Я исполню твою последнюю волю.       Поднявшись на ноги, Ниа осторожно прикоснулась своими тонкими пальцами к стеклу зеркала. В её банальном жесте была нежность, что не свойственно дикому ребёнку, который вырос в жестоких условиях. — Солнце и Луна, как брат и сестра… — усмехнулась девочка. — Ты был Солнцем, а я стала твоей Луной.       Отстранившись, Ниа подобрала с полу книгу. Она прикоснулась к твёрдой обложки, улыбаясь. Посмотрев на зеркало, девочка без раздумий бросила в него книгу, которая порочила имя Раяна и восхваляла его брата. Ниа подобрала осколок стекла, разрезая свою ладонь, которая вмиг зажила. Её сила всё ещё была при ней. Из-за оков, она этого даже не знала. — Кровь — это жизнь, еда и ДНК. Тот, у кого одинаковая кровь, будут связаны на веки. Она идеально подходит для подчинения носителя её, но изредка такой метод используют. Кровь вампиров совершенно иная и проделать с ней заклинание подчинения очень трудно. Не в моих силах это сделать, но кое-кто всё же сможет. Если она всё ещё жива.