Покаяние.

      Следующий день заведомо щадит всех отсутствием утренних пар. Занятия начинаются в обед. Хонджун ждёт Сонхва уже за приватизированным ими столом. Предчувствие нехорошее, да и друг задерживается по сравнению со своим привычным графиком. Поэтому все вещи лежат строго на своих местах, ничего не раскидано в хаотичной манере, всё аккуратно сложено.       Сонхва появляется в дверном проёме аудитории и плавной поступью приближается к месту встречи. Выражение лица, как обычно, недовольное. Казалось бы, переживать не о чем. Но когда он садится рядом с другом и ладонями в чёрных бархатных перчатках выкладывает книги на стол, то каждая книга словно с невыносимым грохотом опускается вниз. Хонджун хмурится. Вокруг практически абсолютная тишина, каждое действие Сонхва воспроизводит аккуратно и бесшумно. Когда Хонджун переключает фокус своего внимания с друга на другой предмет, то и он слышит витающее безмолвие, но когда его взгляд устремляется на Сонхва вновь, то внутри нарастает обуревающее беспокойство, а в ушах возникает грохот падения каменных глыб.       Сонхва весь напряжён, как струна. Годами выработанная осанка не позволяет ссутулиться ни на секунду, ведь впечатление складывается из мелочей. Выглядит сегодня как представитель высшей аристократии викторианской эпохи. Шелковая чёрная рубашка с объёмными струящимися рукавами обволакивает горло, на удивление прикрывая излюбленную для демонстрации часть тела. Мрачный образ дополняют тёмные брюки с высокой посадкой, которые подчёркивают точёную талию, придавая ей ещё больше неестественности и пугающей хрупкости. Единственным акцентом, помимо необычных волос, в этом сгущенном трауре является длинная серьга в левом ухе. Он поворачивает голову в сторону, всматриваясь в странное выражение на лице друга.       - Что-то случилось? – голос вроде по-прежнему принадлежит ему. Тот же тембр, те же интонационные нотки. Но каждое слово, срываясь с его губ, окрашивается в такие безучастные и отрешённые оттенки.       - Всё в порядке. – В голове юноши проносится мысль, что здесь явно не всё в порядке. Но он решает не показывать это столь открыто. – Просто пытаюсь угадать, ты перечитал Чарльза Диккенса или пересмотрел фильмов про вампиров. Или ты на похороны довольного лица собираешься? Я с тобой тогда пойду, могу я хотя бы могилу данного феномена посетить за столько-то лет.       Лицо высокого юноши кривится в раздражении. Он внимательно в поисках оглядывается по сторонам.       - Подожди минуту… - Визуально продолжает поиски, добавляя ситуации загадочности. – Где же ты потерял Белоснежку и остальных шестерых приятелей? Они позже тебя заберут?       Вот теперь это точно Сонхва. Хонджун спокойно выдыхает, даже дышать становится легче. Он уже готовится выстрелить новой остротой в лицо этого нахала, как замечает приближающегося к нему Минги. Рыжеволосый с ними здоровается и наклоняется, чтобы подарить лёгкий поцелуй в щёку своему возлюбленному, опуская на стол перед ним провод от зарядки. Сонхва закатывает глаза на скопившийся рядом с ним сгусток нежности. Да, он завидует. Да, он не в духе. И да, он не собирается ничего из этого скрывать. И за это получает толчок от сидящего рядом парня и непонимание во взгляде от склонившегося над сидящим парня.       - Да всё, вы вообще мне не нужны, разговаривайте. Я занят. – Парень открывает лекции и тщательно перелистывает каждую страницу, даже не предпринимая попыток прочитать написанное.       Минги многозначительно смотрит на своего парня, пытаясь понять, что здесь произошло, но тот лишь пренебрежительно машет рукой на гордо вздёрнувшего подбородок соседа. Они обсуждают во сколько встретятся вечером, и юноша с другого факультета уже собирается уходить, как его останавливает голос старшего товарища.       - А Сан не с тобой? – Розоволосый смотрит на дверь, ведущую к выходу из аудитории. Обычно они приходили вдвоём. А сегодня Минги даже словом не обмолвился про своего друга.       - Нет, я сегодня ещё с ним не пересекался. Он написал, что на какое-то время может задержаться. Я сообщу, как он придёт.       - Не нужно. Я просто спросил. – Тетрадь с записями в его руках медленно закрывается и отправляется на край стола. Снова эта тишина и пугающее ощущение обвала обломков горных пород. Леденящий душу взгляд теряет конкретную координату фокусировки и устремляется просто вперёд.       Лекция начинается, и времени для расспросов ни у кого не остаётся. На протяжение всей пары Хонджун бросает взволнованные взгляды на своего соседа, но тот не модифицирует выражение лица ни на минуту. Так же, как и не записывает ни единого слова, или не пытается уловить хотя бы малейшую суть сказанного. Он сидит, как каменное изваяние, всё это время. А по окончании занятия, ссылаясь на плохое самочувствие, и вовсе стремительно покидает аудиторию, оставляя друга в смятении.       Он уже подходит к автомобилю, не воспринимая окружающие его, совершенно не нужные звуки, как кто-то перехватывает его за руку. Крепкая хватка не отпускает, пресекая вариант отдаления пойманной жертвы.       - Ты уже домой? Разве у вас не до вечера сегодня занятия? – Тёмные взгляд прожигает насквозь, изучая и анализируя малейшие мимические изменения на лице Сонхва.       А изменяется оно моментально. От злости и раздражения на внезапный перехват, до встревоженности и испуга при взгляде на лицо Сана. Вернее, при взгляде на яркое лиловое пятно, охватившее всю острую скулу брюнета. Если присмотреться, то и близлежащие участки кожи пестрят еле заметными царапинками.       - Где ты, чёрт возьми, был? – Игнорируя вышеназванные вопросы, он приближается к Сану ещё ближе, осматривая полученное им увечье. Пальцы почти невесомо дотрагиваются до подбородка, поворачивая раненную сторону в поле зрения для более детального осмотра. Потом обессиленные руки опускаются. – Что это?       - Просто глупое стечение обстоятельств и небольшой конфликт интересов. Случайность. Не воспринимай это так серьёзно, ничего страшного не произошло. –Всем своим видом он показывает, что не собирается развивать эту тему и принимать возражения. Голос звучит уверенно, даже жёстко. Он никогда так не звучал, не было и толики этой агрессии и грубости.       Светловолосый теряется от услышанной резкости. Сан не говорил с ним подобным тоном ранее. Попытки сделать несколько шагов назад оказываются пресечены сильными тисками, бережно, но крепко обхватившими его. Вопреки холодно прозвучавшим словам, ладони брюнета трепетно обволакивают ладони Сонхва в свои. Вчерашнее ощущение бархатной нежной кожи сменяется ощущением бархатной ткани перчаток. Воспоминания вереницей прокручиваются в голове, возвращая к увиденной недавно сцене. Каждый из них стоит, удивляясь произошедшим изменениям в человеке, который, как могло показаться, был знаком и близок. Каждый по итогу открыл для себя что-то новое и пугающее.       - Эта ночь, наверное, вышла насыщенной, если её последствия так броско заявляют о себе с твоей физиономии. – Вновь вихрь, перевернувший эмоции вверх дном, заставивший в сотый раз за одно мгновенье поменять сотни испытываемых чувств на противоположные. Эмоциональные качели, главной жертвой которых является, в первую очередь, сам второкурсник. Сонхва накаляет свои вчерашние опасения по поводу ночных звонков брюнету до предела, увидев ссадины, услышав эту интонацию в голосе, ощутив произошедшие изменения собеседника.       - Это абсолютно не связано между собой. Можешь ты прекратить придумывать всякую, блять, херню и накручивать себя? – Грозно отчеканивает каждое слово.       Во взгляде Чхве проскальзывает нарастающая раздражённость и даже злоба. Тонкие израненные ладони собеседника подвергаются усиливающемуся давлению, от чего их обладатель зажмуривается и жадно хватает ртом глоток воздуха. Больно. И непонятно, что из происходящего сейчас безумия ранит сильнее. Сан утихомиривает свой натиск, замечая причинённый дискомфорт, и выпускает истерзанные руки из своих сетей. Затянувшееся молчание нарушает он же сам.       - Поедем ко мне и поговорим. – Снова эти властные непоколебимые нотки. Он уже всё решил, и не даёт Сонхва право выбора. Но тот не принимает такую участь, сопротивляясь ей в свойственной манере.       - Нет. – Увеличивает между ними дистанцию, делая пару шагов назад. – Лучше, если мы просто забудем про произошедшее. Про всё произошедшее за последнее время. Как ты там сказал: «…просто глупое стечение обстоятельств. Не воспринимай это всё так серьёзно, ничего страшного не произошло.» Вчера я просто был в плохом настроении, поэтому выплеснул на тебя столько новых и пугающих эмоций. Прости, такого больше не повторится.       Данное заявление окончательно выводит Сана из себя. Последнюю неделю он чувствует, как не может контролировать агрессию и враждебность, вспышки которой отравляют ежедневную рутину. Проблемы и неурядицы, которые раньше не могли пошатнуть умиротворения парня, сейчас вызывают бурный взрыв чувств. В происходящей ситуации дело обстоит ещё хуже. Все нервные окончания стонут от раздражения, внутри разгорается пламя, потому что дело касается Сонхва. Его пугающего поведения вчера, его упёртого настроения сегодня. Это действует, как щелчок спускового крючка. Сигнал к неконтролируемости собственного гнева.       Сильная рука, хватаясь за ткань на грудной клетке старшего, мощным рывком тянет его на себя. Глаза, в которых пестрят искорки безумства, испепеляют лицо напротив. Рассудок затуманивается. Кулак всё сильнее наматывает кусок блузы, вынуждая её носителя прогнуться в неудобной позе. Грудь вздымается от учащённого озлобленного дыхания. Это длится одно краткое мгновение. К реальности возвращают перепуганные глаза жертвы его неистовства. Спесь в одночасье сходит на нет. Руки обрывают контакт с несчастной блузой, перемещаясь на плечи дрожащего, как крохотный лист на ветру, парня, тем самым поддерживая, спасая от неминуемого падения вниз. Но не проходит и секунды, как это изнеможденное тело, собирая последние крупицы сил, отталкивает его от себя и бросается на безопасное расстояние в сторону.       - Не трогай меня никогда! Не подходи больше! Ты слышишь? – Истошный крик вырывается изнутри. Человек, стоящий напротив него – не Сан. Кто угодно, но не Сан. Такое поведение отнюдь не присуще ему. Он даже боится сейчас называть его человеком. Взбесившийся зверь. Такое описание сейчас описывает некогда бывшую Саном сущность точнее. – Я прошу тебя, впредь оставь меня в покое. Давай сведём общение к минимуму?       Он и без того видел финал их разговора после ночной вечеринки именно в таком свете. Лучше не приобретать вовсе, ничего не теряя, чем получить и остаться покинутым с дырой в груди. Заведомо провальный жизненный постулат. Но он складывался в его измученном сознании долгие годы. А после дикой выходки темноволосого заявить о своём решении стало проще. Словно сейчас он не может получить на этот вопрос никаких возражений. И не получает.       Темноволосый парень осознаёт, что после прогремевшей бури переубедить или успокоить испуганного второкурсника не выйдет. Да и желаемое спокойствие не поселилось в нём окончательно, внутри по-прежнему ураган эмоций. И безопаснее для всех сейчас просто принять сложившиеся обстоятельства.       - Если ты того пожелаешь. При необходимости будем делать вид прежних друзей, чтобы у Минги с Хонджуном не было вопросов. – Он не дожидается ответной реакции и разворачивается, уверенными шагами покидая парковку.       С каждым шагом ярость внутри только нарастает, необходимость выплеснуть эмоции доходит до крайней точки. Он набирает в телефоне не записанный, но выученный наизусть номер, и после пары коротких фраз уже точно знает вектор своего движения.       Парень с розовыми волосами, не чувствуя земли под ногами, кое-как садится на водительское сидение автомобиля. Сидит в оцепенении, пытаясь наладить связь с собственным телом и прийти в себя. И только по истечении двадцати минут хватает сил завести мотор и поехать по направлению к дому.