Demon Under The Table

Чанмин недовольно нахмурился, почувствовав струящиеся через окна лучи солнца, и нехотя открыл глаза. Приподнялся, протирая их, пока они медленно привыкали к утреннему свету, и стал медленно рассматривать все вокруг. Оказалось, что он спал буквально зажатым между Сону и Чанхи, которые до сих пор были в отключке. Простонал, слегка потягиваясь в попытке окончательно проснуться, и максимально аккуратно вылез из их объятий, доползая до дальней части кровати. Встать на мягкий ворс ковра босым показалось ему чем-то удивительно приятным, и Чанмин бесшумно дошел до большого окна, так же тихо задергивая шторы. Сону и Чанхи нужно было поспать подольше. Он обошел кровать, направляясь в ванную чтобы умыться и прийти в себя. Чанмин ужасно устал, совершенно не выспался, но уже не мог заставить себя залезть обратно под одеяло и уснуть еще раз. Из мыслей его вырвал стук в дверь. — Заходи. — ответил он, вытирая полотенцем лицо. В это время внутрь зашел Сону, протирая полуоткрытые глаза. — Ранняя пташка? — Доброе утро. Мы не закрыли шторы, вот я и проснулся от солнца. Чанмин стоял лицом к зеркалу, с прилипшей к не до конца высохшей коже челкой. Сону, кивнув на его слова, подошел ближе, обнимая его со спины за талию. — Ты такой красивый. Тот рассмеялся, отложил полотенце и приподнял голову, позволяя Сону еще внимательнее рассмотреть свое лицо в отражении зеркала, хотя его помятый утренний вид явно оставлял желать лучшего. — Кто-то очень нежный с самого утра. — Вы двое вчера занялись без меня сексом, еще бы! — заныл Сону, своими пахом прижимаясь к бедрам Чанмина и слегка потираясь, все сильнее прижимая его к темной столешнице. — А кто же это тут разнылся? — усмехнулся, разворачиваясь и целуя второго парня. Чанмин, только что почистивший зубы, на вкус был как мятная свежесть, и из-за этого Сону будто целовался еще грубее, не прекращая кусать нижнюю губу Чанмина, пока он не пропустил его язык внутрь. Нельзя было стать еще ближе - их языки переплелись, бедра терлись друг о друга, и Сону сам не замечая поймал Чанмина в импровизированный капкан, тут же легко перехватывая его за ягодицы и усаживая на столешницу. Спустился, покрывая всю шею поцелуями, одной рукой задирая футболку и пытаясь одним движением снять ее с него. Футболка упала на кафель, а руки начали во всю изучать каждый изгиб тела Чанмина, пока тот тонул в ощущениях. Такой обнаженный, открытый, и только перед ним. Чистая, блестящая кожа - идеальное полотно для темно-фиолетовых отметин, которыми Сону покроет все его тело. Он прикоснулся к его ключице, посасывая и надеясь совсем скоро увидеть там следы своего труда, а руки сильно сжимали его бедра. Чанмин в это время пытался максимально быстро и незаметно стянуть с себя шорты, но получалось крайне скверно из-за неудобной позиции, и Сону не стеснялся посмеиваться над ним, щекоча его кожу своим дыханием. Слегка наклонился, губами накрывая сосок, облизывая его языком. Чанмин замер, дыша рвано и громко, пока Сону нагло закусывал его чувствительную кожу. Парень от этого не мог сдержать стона, и младший снова переключился на его губы, целуя еще грубее. — Кажется, что теперь ною не я. — поцелуями спустился до его живота, оставляя на коже влажные следы, останавливаясь только у самой резинки шорт. Чанмин приподнял бедра, давая Сону возможность наконец снять с него надоевшую одежду. Кинул их куда-то, полностью сфокусировавшись на красоте, которую оставил вчера Чанхи на его бедрах. Сжал их сильнее, — Вчера кое-кто расстарался здесь. Сону наслаждался видом, нежно поглаживая большим пальцем небольшие темные синяки. От этого Чанмин то ли захныкал, то ли застонал. — А что, ревнуешь? — Наоборот. Рад, что он обращается с тобой так, как нужно. Сону опустился на колени, губами специально задевая спрятанный под тканью член Чанмина. Даже так, ощущая его пухлые розовые губы не в полной мере из-за надетого белья, Чанмин был готов выть. Сону не остановился, приоткрыв рот и языком проводя по органу. — Сону, умоляю, давай без твоих дразнилок. Я уже больше недели жду, когда ты наконец оттрахаешь меня. Стоило ему низко рассмеяться и просунуть пальцы под ткань белья, у Чанмина будто все внутренности перевернулись. Он ждал слишком долго, и как только его член освободился, как по нему потекла его собственная смазка. Рот Сону сразу же накрыл его головку, постепенно опускаясь ниже. От таких нежных прикосновений Чанмин стонал в голос. Так тепло, так грязно, и как же приятно. Он отстранился, поднимая голову и продолжая нежно поглаживать покрытую засосами кожу на внутреннем бедре. Посмотрел на Чанмина снизу, и тот был готов поклясться, что он казался настолько маленьким с этими темными щенячьими глазками, что ему хотелось поменяться ролями и трахнуть его. Но это могло подождать. Это было его уловкой, чтобы Чанмин почувствовал власть в своих руках, а позже давился стонами от члена внутри себя. Настоящий демон. Но какой же он прекрасный. Особенно с прикрытыми веками и губами на члене Чанмина. Он любил, когда ему сосали, но ситуация была еще лучше, ведь он видел, какой милый мальчик был у него между ног. Сону ловко работал языком, не сбиваясь с ритма, прежде чем отстранился. Встал и ушел искать смазку, оставляя Чанмина в одиночестве. Когда Сону вернулся, он уже раздвинул ноги, поставив их на столешницу, и от вида такого разгоряченного и жаждущего Чанмина Сону самому хотелось кричать. Он встал на одно колено, языком едва касаясь его входа, пока выдавливал смазку себе на пальцы. У Чанмина в горле застыл стон, и он откинул голову, буквально давясь им. Его теплый язык рисовал бесконечные круги, прежде чем он наконец почувствовал кончик его пальца. Сону специально не входил, ухмыляясь на недовольное хныканье, которое постепенно превращалось в скулеж. — Сону, ну пожалуйста, я больше не могу. И он протолкнул палец внутрь, растягивая тугие мышцы. Начал двигать им туда-сюда, пока воздух постепенно наполнялся непрекращающимся вздохами и стонами Чанмина. Тот руками хватался за края столешницы, пытаясь удержаться, пока Сону все чаще и чаще начинал сгибать и раздвигать пальцы у него внутри. Он прекрасно знал, как довести старшего до оргазма даже таким способом. — С-сону, я же сейчас прямо… — заикался вместо нормальных слов, прежде чем Сону совершенно перестал двигаться, отнимая у Чанмина возможность ощутить то самое неописуемое чувство. — Блядь, ты просто моральный урод. — он почти прорычал, стоило пальцам выйти из него, и Сону от вида быстро дышащего Чанмина хотелось улыбаться. — Кого ты обманываешь, малыш. Ты любишь меня и через несколько минут будешь умолять меня продолжить. Сону снял боксеры, демонстрируя уже затвердевший от одного ублажения Чанмина член. Взял найденный презерватив, Чанмин даже не заметил, как он принес его, и быстро раскатал по всей своей длине, тут же выливая на себя побольше смазки, растирая. — Ну что, готов? У Чанмина хватило сил и мыслей только на кивок головой, и Сону наклонился к нему, целуя глубоко и громко. Вошел медленно, и парень под ним от этого мог только разорвать поцелуй и открыть рот, сцепив руки у него за шеей. С губ слетали стоны, и он невольно подумал, насколько более толстым был Сону в сравнении с Чанхи. Все еще движения были медленными, точно выверенными, словно Сону знал, в какие моменты нужно замереть и позволить Чанмину подышать, ведь подготовки всего двумя пальцами явно было недостаточно. Крутил бедрами, не углубляясь еще дальше, и от всех этих действий у Чанмина сносило крышу. Ногти оставляли на его спине красные полоски, и Сону тоже не мог молчать, чувствуя это. Он воспринял это как разрешение к действиям и стал двигаться, но все так же медленно. Чанмин спрятал свое лицо, упираясь лбом в его плечо, и уже совершенно не контролируя звуки, которые он издавал. Сону крепко сжимал его ягодицы, и с каждой секундой его самоконтроль растворялся в том, насколько узким был Чанмин, и как отчаянно он цеплялся за него, без слов умоляя не останавливаться. Хотел предупредить, что такими темпами он не продержится долго, но эта мысль улетучилась с очередным толчком и движением бедер Чанмина навстречу его, и Сону решил вытрахать его так, чтобы он не мог нормально передвигаться. Тот каждую секунду стонал, голос становился все выше, и хотя хотелось хвалить младшего за каждое движение, слова и его имя застревали в горле, превращаясь в писк. Из-за него Чанмин чувствовал себя таким маленьким, и от этого было настолько хорошо, что он был готов сделать что угодно, лишь бы и Сону было приятно. Последний схватил его лодыжку, меняя их позицию и каждый раз ударяясь своими бедрами о его. Не знал, сколько он еще выдержит, если Чанмин продолжить быть таким под ним. Член Сону стал доставать еще глубже из-за нового угла, от чего Чанмин стал стонать еще громче, наконец достигая простаты. Так он трахал его еще долго, Чанмин забылся в белых вспышках удовольствия, и его руки упали у его головы, пока Сону двигался уже без определенного ритма, и от этого старший переставал понимать, где он вообще находится, только чувствуя, с какой силой сжимали его бедра. Сону кончил совсем скоро, без сил падая сверху на Чанмина, и они оба пытались отдышаться. Сону тихо простонал, выходя из Чанмина, стягивая презерватив и туго завязывая, прежде чем бросить его в противоположный угол. Чанмин наконец смог выпрямить ноги, свесив их над полом и пытаясь оправиться от всего произошедшего. — Как насчет завтрака? — спросил Сону, одновременно смачивая полотенце теплой водой чтобы помочь Чанмину вытереться. Когда он закончил, оба тихо выскользнули из ванной, пытаясь найти какую-нибудь одежду на грядущий день. Чанхи заерзал под одеялом, стоило Сону подойти к прикроватной тумбочки и бесшумно взять кошелек, ключи и телефон. Спящий недовольно пробурчал что-то, приоткрывая глаза и видя двух других уже собранными. — И куда вы собрались? — Взять завтрак. Тебе тоже собирались захватить что-нибудь. — тихо проговорил Сону, наклоняясь и оставляя на губах Чанхи невесомый поцелуй. Тот довольно хмыкнул, явно радуясь, что он может не вылезать из постели. И только они направились в сторону выхода, как Чанхи капризно захныкал, из-за чего оба развернулись в непонимании. — Чанмин, ты тоже должен поцеловать меня! Парень рассмеялся, подходя к кровати и нежно целуя сначала его губы, а потом и лоб. Вскоре хлопнула дверь, и Чанхи вновь провалился в сон, сдаваясь перед уютной темнотой номера. Он бы и продолжил нежится так, если бы не звонкий стук. Даже сначала и не понял, что это было. Поднялся на локтях, глядя в сторону источника звука, а потом ища пистолет. Цокнул языком, вспоминая, что Сону только что забрал его. Как бы сильно тот не любил Чанхи, все еще был не уверен, что он случайно с перепугу не застрелит их, стоит им войти обратно в номер. Это бы точно научило их, что прежде чем зайти, нужно как-то предупредить его, но лучше было бы перестраховаться. — Мистер Чхве, это обслуживание номеров. Господин Сону заказал для вас завтрак, можно ли войти? — по ту сторону заговорил женский голос, мягкий, но в то же время и строгий, явно подходящий ее профессии. — А… конечно, да. Вошла женщина, одетая во все черное, но с белым фартуком поверх. Она катила перед собой красивую, черную тележку, украшенную золотыми элементами, на которой стояло три подноса в таком же стиле, только серебряного цвета. Подняла крышку первого, и под ним показался омлет с беконом. Под вторым оказались блинчики с клубникой. Перед открытием третьего она почему-то помедлила. Чанхи сразу заметил это - небольшую дрожь в ее руке. Она нервничала, и когда крышка открылась, стало понятно, из-за чего. Нож. Чанхи подкинул одеяло в воздух, уворачиваясь, и нож попал точно в то место, где он только что сидел. Черт. Это все вчерашний мужчина, узнавший его. Сукин сы… Черт! Он схватил подушку, пытаясь защититься от последовавших ударов. В воздухе разлетелись перья, и Чанхи повалился на пол, и быстро встал. Он повернулся назад, пытаясь посмотреть на женщину, и зря. Она преследовала его, все так же держа наготове нож. И бежала она куда быстрее, чем Чанхи мог представить. Господи, почему Сону сейчас не с ним. Чанхи бежал так быстро, как никогда, выскакивая из номера, даже не успев закрыть дверь. Пробежал весь коридор, нажимая у лифта кнопку вниз и молясь, что они тут же откроются и спасут его. К счастью, так и произошло, но за дверями его встретила не возможность перевести дух, а дуло пистолета. Вовремя наклонился, не сдерживая крика ужаса от просвистевшего выстрела, и побежал в сторону лестницы. Он буквально летел, перепрыгивая через несколько ступеней за раз, совершенно не замечая, как сильно болят его голые ступни. Смог спуститься в самый низ, но преследование явно никуда не делось. За дверью продолжало шуметь полупустое казино. Чанхи бежал в эти бесконечные огни, постоянно оглядываясь, пытаясь найти, где здесь находится ресторан отеля, в который могли пойти Сону и Чанмин. Он точно должен был быть где-то здесь. Вглядывался в каждую надпись, надеясь найти указатели, слишком расслабившись и забыв о том, что он убегает от кого-то, пока перед его лицом вновь не показался черный пистолет. Чанхи в очередной раз уклонился, слыша пулю у самого уха, позволяя ужасу охватить себя. Так его жизнь и закончится. Так он и умрет. Его застрелят, он погибнет, так и не узнав, из-за чего за ним вообще решили охотиться. У него не было скандалов, как у других звезд, он просто писал музыку и выступал с ней, стараясь быть добрым и вежливым с каждым, кто повстречается ему. Но кому-то пришло в голову, что его не должно более быть на этом свете. Слезы собрались у него на глазах. — Чанхи! Он повернулся, хотя особо и не понимал, куда вообще бежит и куда смотрит. Испугался, что это очередной человек, от которого придется убегать, но это оказался Сону, с забитым едой ртом и взведенным пистолетом. Подбежал к нему, прячась за его спиной, пока тот уже начал целиться. — Что происходит? — Женщина в одежде горничной зашла в номер и попыталась зарезать меня, я убежал, но потом в лифте был мужчина с пистолетом, я не знаю, где он сейчас, я убежал, и… — Их только двое? — спросил Сону, медленно шагая назад, пока была возможность. Из-за звука выстрела из зала выбежала большая часть людей, и забитое помещение буквально опустело. Автоматы продолжали шуметь, пока Сону собой пытался закрыть Чанхи. Позади них был Чанмин, снявший с лица чертову повязку на глаз, которую он ради приличия надел перед завтраком. Сейчас не до приличий, когда нужно смотреть в оба и быть максимально внимательным. — Вы двое должны добежать до номера и забрать наши вещи. Там слишком много наших следов. Не отходите друг от друга и будьте осторожны, поняли? Непривычно низко говорил Сону, продолжая медленно двигаться по лабиринту игровых автоматов. Слева послышалось шевеление, он развернулся и выстрелил, попадая в громкую машину, а человек скрылся. — Нам нечем будет даже защититься, Сону. — теперь Чанхи закрывали они оба, и Чанмин продолжил говорить, — Уверен, что этих людей больше, чем двое, раз уж они так сильно хотят прикончить Чанхи. Сону ничего не ответил. Был слишком отвлечен тревогой и страхом, бушующим внутри. Страхом того, что Чанхи или Чанмин пострадает. Страхом того, что он потеряет их, и что все было зря. Заметил движение, и они зашагали быстрее, постепенно добираясь до лифтов и лестницы. Он развернулся, стреляя и надеясь, что его реакция была достаточно быстрой. Для Чанхи все было как в замедленной съемке. Прямо как в кино, но проблема была в том, что все реально. Как это вообще может быть реальным. Не с ним, не с теми, кого он любит. Пуля задела человека, что преследовал его, попав в руку, и тот уронил оружие, хватаясь за рану. Второй выстрел, к которому Чанхи совершенно не был готов, попал мужчине прямо в грудь, и он повалился на пол. На его глазах опять появились слезы, но даже сквозь их пелену он мог разглядеть, как Сону быстро подбежал и забрал упавший пистолет. Чанмин осматривал все вокруг, следя, чтобы не появился кто-то еще, а Сону подошел и положил пистолет Чанхи в ладонь. — Идите, ни шагу друг от друга, будьте аккуратны. Вы поняли?! — Чанхи уже во всю рыдал, хватая того за кисть и крепко сжимая. — Я не могу просто взять и оставить тебя одного, Сону! Ты должен быть с нами, слишком опасно… Еще один выстрел, задевший автомат совсем рядом с ними, и все трое вздрогнули от шока. — Чанхи, Чанмин. Я люблю вас обоих, поэтому вам нужно сделать именно так, как я говорю. Я отвлеку их, но вы должны подняться туда. Заберите вещи, сядьте в машину и валите отсюда как можно быстрее. Если я справлюсь, то позвоню вам, хорошо? Встретимся, все решим, но сейчас уходите. Чанмин взял Чанхи за кисть и потащил его за собой, пока в воздухе прозвучал очередной выстрел. Времени на раздумья не осталось, теперь только бежать по лестнице, пока Чанхи продолжал звать Сону. Тяжело было слышать, как ломался и надрывался его голос от слез, но останавливаться было нельзя. На лестничной клетке никого не было, все было тихо. Чанмин вел будто неживое тело Чанхи за собой. Тот схватился за его майку, в голос плача и давясь слезами. — Ты не позволил мне бросить его тогда, в чем разница сейчас?! — Чанхи, я прошу тебя. Если ты хочешь, чтобы мы все выпутались из этого дерьма живыми, то ты должен взять себя в руки. Сону самый сильный из нас, и он справится куда лучше нас, поэтому он сможет отвлечь их. Нам нужно поторопиться, ведь чем быстрее мы все сделаем, тем быстрее он сможет убежать и встретиться с нами. Чанхи плакал так, что сердце Чанмина разбивалось от каждого всхлипа, но тот пытался держаться. Чанмин развернулся, пальцами смахивая его слезы и целуя в щеку, надеясь, что так он будет чувствовать хоть что-то кроме боли. В ту же секунду где-то наверху открылась дверь, и Чанмин накрыл его рот рукой, буквально затыкая. Они застыли, слыша, как кто-то спускался по лестнице, приближаясь, и Чанхи в ужасе не дышал. Открыл дверь, утягивая за собой на этаж и Чанхи, добегая до лифта и бешено нажимая кнопку, будто бы от этого он бы приехал быстрее. Двери открылись всего спустя пару секунд, и они забежали внутрь, Чанхи начал быстро зажимать кнопку их этажа, прежде чем двери сомкнулись. Они услышали, как кто-то выстрелил, но кабина лифта заглушила хлопок, и они поехали наверх. Чанхи зарядил пистолет, и вытянул руки перед собой. Он бы стрелял не в первый раз, именно поэтому Сону отдал пистолет ему, а не Чанмину. Они уже обговаривали подобное развитие событий в одном из отелей, и пришли к выводу, что хоть Чанхи в таких ситуациях точно будет плакать, но даже так он так он будет более точным и решительным. Первой защитной реакцией Чанмина был побег, когда Чанхи явно бы пошел в атаку. И он был готов атаковать, если так он сможет защитить этих двоих. Тех, кого он полюбил в этом бегстве от смерти. Лифт открылся, и впервые Чанхи шел впереди, осматривая каждый угол коридора. Все еще надеялся, что они все спустились вниз. Шагал осторожно, тихо, босыми ногами по отельному ковру, прямо к их номеру, дверь которого так и осталась открытой. Прислушивался к каждому шороху, заходя внутрь и позволяя пистолету вести себя вперед. Чанхи знал, что он не плохой человек. Знал, что как бы то ни было, он не был виноват в том, что его хотят убить. Что если кто-то и умрет от его руки, то они виноваты в этом сами, ведь только ужасные люди могли бы согласиться убить кого-то, а значит это бы считалось самообороной. Несмотря на все эти мысли, которыми он пытался убедить себя, что он сам не являлся таким же ужасным человеком, он дважды зажал курок и выстрелил точно в головы мужчин, которые стояли в спальне. Не видел, да и не хотел видеть, что он сделал с ними. Не хотел видеть кровь, разбрызганную вокруг их недвижимых тел, растекшихся по полу. Просто не мог думать об этом, ведь точно бы сломался от тяжести груза, упавшего на его плечи. Чанхи убил их ради спасения любимых, не просто так, поэтому он точно не был плохим человеком. Чанмин уже взял все чемоданы, протягивая один Чанхи, и командуя им скорее уходить. Последнего трясло, но он все равно шел первым, держа пистолет перед собой одной рукой, прекрасно понимая, что патронов могло остаться совсем мало. Лифт все еще был самым безопасным способ передвижения, и они оба были готовы благодарить какого угодно бога за то, что он так и остался на их этаже. За разъехавшимися дверями лежало мертвое тело, от чего Чанхи чуть не вывернуло, и в голову полезли картинки того, что он точно так же убил тех двух наверху. — Господи, вы в порядке. — сказал Сону, простонав от боли. Он облокачивался на стену, прижав руку к животу, и Чанхи сразу же увидел, что он был весь перепачкан кровью. Вернее, он истекал кровью. — Сону! — закричал Чанхи, уже собираясь бежать к нему, но Чанмин остановил его за руку. Сону знал, что ему и не нужно ничего говорить - его уже поняли. Он улыбнулся им, видя, как Чанхи вновь начинает плакать. — Чанхи, любовь моя, хватай чемоданы и быстро к машине. Заведешь ее? А мы совсем скоро догоним. — улыбнулся еще шире, передавая ему ключи через Чанмина. Не зря он взял их с утра. Ключи оказались у Чанхи, и он убежал с вещами в сторону парковки, не имея никаких сил осознать, что произошло. Как принять то, что Сону ранен? Что даже так он таким нежным и ласковым голосом пытался успокоить его? Что он мог умереть из-за него? Он скрылся от их глаз, пока Сону хрипел от боли, давая Чанмину перекинуть свою руку через его плечо. В его глазах отражалось волнение, и было понятно, что он вообще мог двигаться только от ударившего в голову адреналина. — Все очень плохо? — спросил он, аккуратно шагая вместе с Сону. Тот от каждого движения стонал, и даже каждое слово приносило ему волну ужаснейшей боли. — Чанмин, приукрашивать и врать не стану - все совсем не хорошо, и нам точно нужно ехать в больницу. Крови слишком много, и я не знаю, что этот нож задел. Если я не переживу это, Чанмин, — он выдохнул, заглядывая второму прямо в глаза, видя, что и у него навернулись слезы, — сделай все, чтобы Чанхи был в безопасности. На улице, в лучах дневного света, стоял Чанхи, с пистолетом перед его лицом. Заведенным, на всякий случай. Он так и не успокоился, не сдерживая слезы, и его потрясывало. Подбежал к Чанмину, помогая ему довести Сону до машины, пока тот пытался не показывать то, насколько ему больно. Чанмин уложил его на заднее сидение, куда уже успел сесть и Чанхи, укладывая его голову к себе на колени. Чанмин сел на водительское, и тут же сорвался с места. Они выехали с парковки, и Чанмин дрожащим голосом попросил сам не зная кого найти на картах ближайшую больницу. Чанхи нашел, начиная давать ему указания, куда ехать, другой рукой гладя щеки и голову Сону. Было очень сложно сосредоточиться, когда у тебя на руках кто-то истекал кровью, и когда ты всего пару минут назад лишил жизни сразу двух человек. — Чанхи, посмотри на меня. — нежно позвал его Сону. Он все еще улыбался, разглядывая заплывшие и распухшие глаза над ним. Тот тихо хмыкнул, не имея сил сказать что-то еще, боясь всего от вида, как плохо было младшему, — Не плачь. Ненавижу, когда ты плачешь. Я не просто так тогда зашел к тебе в ванную. Хотел поддержать тебя. — Сону поднял руку и аккуратно положил ее на щеку Чанхи, и тот слегка покрутил головой, подставляясь для его удобства, — Я слишком люблю тебя, и не могу видеть, как ты грустишь. Чанхи закрыл глаза, позволяя слезам катиться по его щекам прямо на пальцы Сону, но больше не всхлипывая и не давая появиться новым каплям. Стоило Чанмину развернуться на перекрестке, как младший зарычал от боли из-за наклона, и он зажмурился. Чанхи положил руку поверх его ладони, молясь про себя, чтобы они успели. И у них получилось. Больница была совсем недалеко, но страх потерять парня все еще держал обоих за горло. Чанмин побежал внутрь, оставляя двоих в машине. Никто не знал, выберется ли Сону, поэтому Чанхи не отрывал от него взгляда, боясь, что больше никогда не увидит этих глаз. Возможно, что только в следующей жизни, если все пойдет не по плану. Чанхи надеялся, молился, что до этого не дойдет. Сону переложили на носилки и увезли в сторону реанимационного отделения. Чанхи все так же плакал, следуя за медицинскими работниками. Совершенно не понимал, что они ему говорили, замечая только то, как быстро ему разрезали футболку. Комната, в которую они прибежали, ничем не отличалась от других помещений в любой больнице, другим было другое - теперь Чанхи ужасно боялся. Трясся в ужасе. Чанмин прижал его к себе, пока он задыхался от плача, вспоминая, в каком состоянии был Сону. К нему подключили все необходимые приборы и установили капельницы. Сказали что-то о том, что ему нужно сделать компьютерную томографию, но все голоса перебивались шумом от стука сердца в ушах Чанхи. Сону увезли, и теперь ему оставалось лишь цепляться за ткань рубашки Чанмина. — Как ты можешь быть таким спокойным?! — почти кричал он, пытаясь вытереть следы от его слез на рубашке парня. Но это скорее было машинальным действием, ведь сейчас он мог думать только о Сону. Чанмин осторожно приподнял его голову, большими пальцами смахивая слезы, как он уже делал до этого, и несколько раз моргнув Чанхи наконец увидел, что тот тоже плачет. Может, он и правда не был настолько спокойным, насколько пытался казаться, и тот не придумал ничего другого, кроме как аккуратно поцеловать его. Почти невесомо, просто чтобы отвлечь на что-то другое. Дышать и так было невозможно из-за нескончаемого плача, но тепло Чанмина помогало ему чувствовать себя в безопасности. Он и был в безопасности. В его руках. Он защитит его от боли. Поцеловал еще раз, стараясь выровнять дыхание, и Чанмин прижал его к себе еще крепче. Так, словно в его руках был весь его мир. Они оба знали, что так и есть. Когда Сону привезли обратно, они стали работать над швами, и без крови на каждом сантиметре его тела все выглядело не так пугающе. Не хорошо, но их успокоили, сказав, что все будет в порядке, и что жизненно важные органы не были задеты. Ему просто нужно наложить швы и отдохнуть. Они наблюдали за процессом, Чанхи старался поддерживать его, продолжая хлюпать носом и хныкать, стоило игле пройти сквозь его кожу. Сону, который в любой другой момент попытался бы успокоить и утешить его, сейчас сильнее чувствовал боль не от его слез, а то боли, и реагировал совсем иначе. — Чанхи, ради всего святого, заткнись. — процедил он сквозь зубы. Чанмин не сдержался и тихонько засмеялся, хотя парень перед ним явно дико страдал. — Тебя только что чуть не зарезали, а ты ноешь из-за парочки швов? — пошутил он, хотя по глазам все еще было видно, что он готов расплакаться в любой момент. Сону хотел замахнуться и дать ему по плечу, но Чанмин шагнул назад, уворачиваясь, рассмеявшись уже громче. Его руки были сложены на груди, так он пытался успокоить себя, и шутки очень помогали. Сону это понимал, но как ему было чертовски больно. Чанхи смог разрыдаться еще раз, почти падая на кровать Сону, как только их оставили одних. Младший положил ладонь ему на лицо, поглаживая его и улыбаясь, пока тот тянулся к его прикосновению, ведь тепло его рук ничто не смогло бы заменить. Чанмин был очень рад, что о Сону хорошо позаботились, и что благодаря обезболивающему ему было не так плохо. — Чанхи, пожалуйста, не плачь. Вы оба отлично справились сегодня, без вашей помощи все могло закончиться гораздо хуже. Я в порядке, просто устал. Чанхи кивнул, соглашаясь и ладонью стирая слезы с лица. Когда все успокоилось, он тоже почувствовал накатившую усталость. Глаза болели от слез, челюсть была ужасно напряжена. Ему нужен был сон, как и Сону. — Я люблю тебя, Сону. И тебя, Чанмин. — Я люблю тебя больше. — ответил они в унисон.