***
— Там будет много детей и мало взрослых. Ступеньки в лестницах проваливаются совсем как у нас, будь готов и держись начеку. Можешь даже не пытаться слинять с Трансфигурации, зато История магии самое то, чтобы выспаться. Тебе придётся делить комнату с другими мальчиками, но полагаю, после ночёвки в палатке славной тёти Руби и её пятёрни детишек ты отлично с этим справишься. К тому же, у кроватей всегда есть полог — если станет чересчур, можно закрыться от всех. — Почему может стать чересчур? — спросил Ксено, толкая тележку по вокзалу. Мистер Лавгуд заулыбался и встрепал ему волосы — в них по-прежнему были косички от Дэйзи. — Ай, не бери в голову. Хорошенько там повеселись за меня. Хогвартс — лучшее место на земле. — Лучше «Вудстока»? — Лучше «Вудстока». Ксено остановился. Задрав голову, посмотрел на мистера Лавгуда со скептицизмом: — Ты говорил, что даже «Волосы» не лучше «Вудстока». — Он очень близок к величию Хогвартса, поверь. Они подошли к барьеру, отделяющему магловский мир от волшебного — обычный барьер на обычной платформе, никто и не подумал бы ничего странного. Прежде чем пройти его насквозь и ввергнуть простых жителей Лондона в ужас, мистер Лавгуд крепко хлопнул по острому плечику своего крошечного подопечного. — И запомни: найди своих людей. На какой бы факультет ты ни попал — Хогвартс не рассчитан на одиночек. Хогвартс не рассчитан на одиночек. Ксено это запомнил. И они прошли сквозь барьер. Платформа девять и три четверти встала ровно посерединке в списке платформ Ксено: многолюднее, чем платформа семь с половиной, зато не такая душная, как шесть с четвертью. Ксено часто на них бывал: каждую весну они с мистером Лавгудом отправлялись в путешествие по магическим деревушкам, во многих из которых не было ни каминной сети, ни разрешённой аппарации. Там мистер Лавгуд собирал траву для своих трубочек, а Ксено знакомился с детьми. Но так много детей, как на платформе девять и три четверти, он не видел никогда. Их было катастрофически много: Ксего успел дважды кого-то задеть своей тележкой и трижды наступить на чужие ноги. Здесь были его ровесники, беспокойно держащиеся за родителей, ребята постарше, которые запрыгивали в вагоны налегке, и совсем большие, снисходительно возвышающиеся своими крепко сбитыми компаниями над остальными. Многие таращились на странную мантию Ксено, но он не менее озадаченно смотрел на них в ответ, и они тут же теряли интерес. Взрослые улыбались, плакали, поправляли на детях мантии и шляпы — воздух так и искрил их заботливыми возгласами со всех сторон. — Учись хорошо, Майкл! — Не плачь, Сью, ну же, будь хорошей девочкой… — Мы с папой любим тебя, Фокси! Последнее было сказано с американским акцентом — Ксено распознал его мгновенно. Обернувшись, он увидел красивую женщину, словно выплывшую из мультфильма про Белоснежку: такая же белая кожа и чёрные волосы. У неё была красная помада, похожая на ту, которую Дэйзи однажды украла у мамы, а стоящий рядом курчавый нескладный мужчина придерживал её дамскую сумочку. Вместе они махали кудрявому мальчику с восторженными глазами и широким как у лягушки ртом. — Пандора, следи за братом! А это уже было в другом вагоне: миловидная старушка махала белоснежным близнецам. В суматохе особенно выделялась троица ребят не сильно старше — судя по звонким голосам, они не могли быть старше второго курса. Один из них, высокий и со шрамами на лице, курил схожую трубочку с тем, что выкуривал мистер Лавгуд — только запах был вовсе не такой приятный. — Куда запропастился Блэк? — спросил он. — Да вон он, с нянечкой и мелким стоит, — смуглый парень с всклокоченными волосами кивнул в сторону. — А вы, типа, слышали про Малфоев? — спросил толстый и низенький, который всё это время не сводил завистливого взгляда с трубочки. — А что с ними? — Их выжженный с голебена родственник, типа, должен поступить в этом году. Мама рассказывала, типа, ему как раз одиннадцать лет. У него, типа, с головой всё не в порядке, он слышит голоса и всякое… — О, твоя мама подыскивает тебе невесту, Питти? — к ним подскочил четвёртый парнишка с длинными тёмными волосами, и деловито обнял смуглого за плечо. Маленький мальчик побагровел от возмущения. — Родственник, Блэк. Не родственница. — Да-да, я к тому и веду… Дай попробовать, Люпин. — Обойдёшься. Я обслюнявил. — А где твой брат? — Отказался сидеть со стариками вроде нас. Ничего, сюрприз на церемонии ему выбора не оставит… Когда они один за другим запрыгнули в фырчащий поезд, сигнализирующий о скором отправлении, Ксено наконец-то смог отвлечься от пёстрого потока людей и задрать голову на мистера Лавгуда. Пора было садиться, о чём сообщил трижды кувыркнувшийся в кармане брюк Пэдди, но Ксено обуяла тревога. — Мы не поедем этой весной в путешествие, мистер Лавгуд? — тихо спросил он. Тот захохотал — сипло и дребезжаще, заставляя людей оглядываться в недовольстве. — Какое путешествие, малыш! У тебя до следующего лета путешествие — лучшее в мире. А ну-ка… Он ухватил Ксено за подмышки и ловко поставил в вагон — туда же забросил и чемодан. — Эй, малыш, — его ласково позвал мистер Лавгуд. — Как чувствуешь себя? — Мои мозгошмыги не на месте, — тихо отозвался Ксено. Пэдди высунулся из кармана брюк и квакнул. Больше сказать своему попечителю мальчик ничего не смог: мистера Лавгуда оттиснула семейная пара ищ тоненькой хрупкой женщины и сухопарого подтянутого мужчины с усами. Между ними путался низенький мальчик с оттопыренными ушами — их сын. Глаза матери были влажными и красными, словно она удерживалась от плача, зато лицо отца — совершенно непроницаемо. — Будь умницей, Барти, — ласково шептала мать. Она потянулась своей нежной ладонью к лицу мальчика, но была оборвана мужем. — Прекрати причитать, — сказал тот. — Он отправляется в школу, а не в Азкабан. Мистер Лавгуд, светлая башка которого маячила позади незнакомцев, подмигнул и помахал рукой. Кажется, он что-то ещё выкрикивал, но низенький мальчик оттолкнул Ксено — и тот потерял мистера Лавгуда из виду. Поезд тронулся. — Что застыл на проходе? — мальчик грубо спросил своим звонким голосом, который определённо старался делать ниже. Ксено качнулся, провёл его топочущую тень любопытным взглядом и последовал за ней. Они зашли в одно купе — мальчишка плюхнулся у окна и заложил руки за голову, а Ксено уселся напротив, за что получил полный презрения взгляд. — Что с твоей мантией? — мальчик ткнул пальцем в мотылька. Ксено заторможенно опустил на него взгляд. — Это нашивки, — сказал он, и следом получил бесцеремонное подёргивание за тоненькую косичку. — А в волосах? — Это сделала Дэйзи. Вскоре к ним заглянул ещё один мальчик: по тёмным как безлунное небо волосам и глазам серее пасмурной погоды, Ксено распознал в нём младшего Блэка. Не говоря ни слова, он уселся рядом с низеньким соседом. Тот капризно сморщил нос. — Ты один из Блэков, — он не спросил, а констатировал факт. — Надеюсь, не Сириус? — Он мой старший брат, — мальчик отозвался с подчёркнутым равнодушием — несмотря на годы тренировки своей невозмутимости, пока ему это удавалось с трудом. — Я Регулус. Ты? — Крауч, — маленький мальчик заёрзал. — Барти Крауч-младший. — По тебе видно, что младший, — Регулус фыркнул, и в его лице промелькнуло что-то очень детское и правильное для такого возраста — из фарфоровой куклы превратился в ребёнка. Злое лицо Барти стало ещё злее — и это тоже было очень по-детски. — А ты кто? — он запальчиво крикнул Ксено. Тот не успел ответить: в купе просунулась голова девочки. — Никто из вас не хочет пересесть в другое купе? — деловито спросила она. — Мы с братом не можем найти два свободных места. Барти и Регулус переглянулись — и то ли из принципа, то ли искренне мотнули головой. Девочка раздражённо цокнула языком и выжидающе посмотрела на Ксено. Тот молчал: он смотрел на голубые глаза девочки и пытался понять, как они могут быть настолько голубыми. Как небо. Как безоблачное небо над поляной с нескончаемой музыкой флейты. — Здесь достаточно места, — заметил Ксено, и показал пальцем на широко расставившего ночи Барти. — Если он уберёт ноги, то мы втроём отлично поместимся на одной скамейке. — Я не буду ничего убирать! — возмутился Барти. — А я не буду с тобой сидеть, — вдруг сказал Регулус. Его губы презрительно дёрнулись. — Я знаю, кто ты. — Кто? — искренне спросил Ксено: он сам не знал, кто он. — Ты Лавгуд. Бывший Малфой. Ты настолько больной, что от тебя избавились в пять лет. — Ты вычеркнутый Малфой? — громко воскликнул Барти. — Тот самый?! Он уставился на Ксено со смесью злорадства и отвращения. В проёме замаячила вторая голова: мальчику-близнецу стало интересно, о ком идёт речь. Его сестра закатила глаза и схватила его за руку. — Пойдём, Эван. Поищем нормальных людей. Они ушли, но покой в купе просуществовал недолго: ещё пять минут — и в дверном проёме появилась уже знакомая широко улыбающаяся рожица. Американец. — Надеюсь, никто не против моего присутствия? — он шлёпнулся рядом с Ксено и с любопытством уставился на его мантию, явно не зная, будет ли вежливо спрашивать. — Я уступил каким-то замечательным ребятам своё место… — А ты кто? — Барти и Регулус спросили в унисон. — Фокс Саламандер. — Твой папа — тот самый Саламандер? — в голосе Регулуса мелькнул интерес, который он пытался скрыть так же отчаянно, как совсем недавно обиду на брата. — Я слышал, он в Америке. — Да, это он, — охотно сказал Фокс, не звуча ни на каплю самодовольно. — Мне пришло два письма, из Хогвартса и Ильверморни. Мама очень хотела отдать меня в Ильверморни, но вместе мы решили, что Хогвартс мне больше подойдёт… — А это у тебя откуда? — Барти придирчиво кивнул на его волшебную палочку, изогнутую и напоминающую настоящий древесный сук. — Олливандер таких не делает. — Она американская. Пока Барти и Регулус подчёркнуто демонстрировали, насколько не впечатлены новым знакомым, отец которого создал для их школы использующийся по сей день учебник, Ксено получил возможность тихонько прислониться к окну и полюбоваться проносящимися мимо деревьями. Где-то на горизонте уже можно было заприметить крохотную точку замка.***
Мистер Лавгуд многое рассказал о Хогвартсе, но ещё о большем утаил — поэтому переправа через Чёрное озеро на лодках было таким же сюрпризом для Ксено, как и для тех детей, которые узнали о Хогвартсе лишь несколько недель назад. Он любил воду. Очень любил. Пока Фокс с затаённым дыханием уставился на возвышающийся над ними замок, а бледный Регулус смотрел строго на свои ладошки, Ксено свесился за борт и наблюдал за переливающейся искрами водой. Барти, казалось, ничего не интересовало из происходящего: он расположился на носу и расслабленно раскинул руки в разные стороны, уставившись в темнеющее небо. В соседней лодке, прижавшись друг к другу как нахохлившиеся птенчики, плыли близнецы. Глаза девочки были такие яркие, что почти сияли в темноте — это примагничивало любопытный взгляд Ксено. Заметив его пристальное внимание, девочка отвернулась. — Эй, Лавгуд, — Барти лениво окликнул Ксено и дёрнулся, от чего лодка слегка качнулась. — А с чего этот полоумный вообще тебя взял? Почему тебя не отправили в приют? Или просто не… это? Барти чиркнул пальцем по горлу. Ксено уставился на него, пытаясь взять в толк, что может означать этот жест — так и не сообразив, кротко пожал плечами. — Я не знаю. — Ты ничего не знаешь о своём происхождении? — Барти фыркнул и снова дёрнулся. — Ну ты даёшь… — Ты можешь, пожалуйста, не качать лодку? — напряжённо спросил Регулус. Барти замер от неожиданности: он и сам не замечал, что раскачивал их крошечную шлюпку. Потом хитро ухмыльнулся. — Как? Вот так? Ухватившись за краешки, Барти качнул лодку всерьёз. Фокс вцепился в борт, а лицо Регулуса стало серее. — Прекрати. — Ты что, боишься? — губы Барти расплылись шире. Он снова качнул лодку — тогда Регулус выхватил палочку. Фокс расширил глаза. — Ребята, давайте успокоимся… — он взглянул на Ксено, надеясь найти в его глазах поддержку, но столкнулся только с безмятежной пустотой. — Прекрати, — выдохнул Регулус. — Прекрати, или я тебя прокляну. Барти прыснул со смеху. Он замер, будто бы послушавшись — стоило Регулусу опустить палочку, как снова закачался. — Вердимиллиус! Заклятие вышвырнуло Барти выпасть за борт — он коротко вскрикнул и забарахтался в стремительно тяжелеющих от воды полах мантии. Дети на соседних лодках повскакивали с мест. Ксено перевёл взгляд на Регулуса: тот оцепенел от ужаса. Фокс в изумлении разинул рот. — Мерлин, это же невозможно! — выкрикнул он. — Они должны быть зачарованы, это же опасно! Раздался ещё один всплеск: мальчик-близнец с соседней лодки тоже нырнул в воду. Он подплыл к Барти и схватил за волосы, на что тот ответил кулаками. — Пусти! — завопил он. — Пусти, убью! — Вингардиум левиоса! Под ошарашенными взглядами будущих первокурсников оба бултыхающих мальчика были подняты в воздух. Это оказалось делом рук низенького взрослого мужчины на передней лодке, которого издалека можно было принять за ещё одного ребёнка — настолько он был мал. Плавно опустив детей каждого на свою лодку, он грозно погрозил им пальцем. Дети в лодках захлопали. Близнецу тут же что-то сердито принялась втолковывать близняшка, а Барти разъярённо взъерошил чуб. — Не опасно, — сообщил Ксено Фоксу. Тот и сам уже расслабился. Зато мокрый, злой, напоминающий прополощенную крысу Барти остался напряжённее некуда. — Надеюсь, когда-нибудь ты утонешь, — буркнул он Регулусу. — Кто тебя такому научил? — Старший брат, — растерянный Регулус спрятал палочку в мантию. Барти сузил на него глаза, но не нашёлся, как ещё язвительно ответить. Тогда уставился на Ксено. — А у тебя тоже есть старший брат! — запальчиво выкрикнул он. — Ты в курсе?! Ксено не ответил: они подплывали к Хогвартсу. Больше водных приключений не предвиделось.