Невольник белой ведьмы

Лицо мужчины было так близко, что она могла бы его поцеловать. Но его глаза горели ненавистью, а губы напряглись, верхняя чуть приподнялась, обнажая зубы. Он оскалился, как зверь. – Ты что делаешь, ведьма?! Авила царапала его запястье, пытаясь освободиться. Пальцы сжались чуть сильнее, угрожая лишить воздуха. – Не злись… прошу… - с трудом выдавила она. - Ты молодой… мужчина… а я… просто… Он поморщился, будто от брезгливости, и это почему-то было больнее, чем рука, сжавшаяся на горле. – Ты обезумела, ведьма!? Забыла, кто я, а кто - ты? Что, и впрямь уверовала в свою колдовскую притягательность?.. Ах, ты, падаль!.. Он толкнул ее и встал. Авила завалилась на колючую подстилку из слежавшейся палой листвы, скорчилась, прижимая ладони к горящим болью следам на горле и пытаясь отдышаться. – Вставай! – приказал послушник. Послышался шорох, и Авила, затаив дыхание, увидела, как он вынимает меч из ножен. Глаза его почернели от ярости. – Вставай, ведьма! Голос мужчины был глухим, неузнаваемым. Сердце колотилось, пульс барабанным боем гремел в ушах. Опираясь о землю, она старалась подняться. Руки отчаянно дрожали, в коленях ощущалась гадкая слабость. Клинок инквизиторского меча светился, чеканные символы сливались в печати и наполнялись внутренним Пламенем. Зрелище было ужасным и завораживающим одновременно. Мужчина стоял над ней и наблюдал. А она, не отрываясь, смотрела на меч, и потому заметила, как пальцы крепче сжались на рукояти. Авила слишком ясно вообразила, как этот клинок поднимается и обрушивается ей на голову и замерла, не в силах шелохнуться. Мгновение… Еще одно… Она рискнула поднять взгляд. Послушник стоял, зажмурившись. Словно что-то почувствовав, он открыл глаза, и Авила вздрогнула. Но волна гнева уже схлынула. Он выглядел скорее раздосадованным, чем разъяренным. – До Бравена два дня пути, – сказал он с ледяным спокойствием в голосе. – За эти два дня ты больше ни разу не попробуешь провернуть это. Ни со мной, ни с Янви, ни с Джоулом. Не притронешься ни к одному мужчине и пасть свою больше не раскроешь без крайней необходимости, ты меня поняла? Авила с трудом сглотнула ком в горле. – Поняла? – вкрадчиво переспросил он. Она поспешно закивала. – Хорошо, если поняла. Потому что если нет – я тебя убью. Сделай так еще разок – и я привезу в обитель твою голову. Для отчетности. Это прозвучала не угрозой, а утверждением. Послушник протянул руку. Авила замешкалась, и заметила, что он начинает хмуриться. – Вставай! Поколебавшись, она взялась за протянутую ладонь, и мужчина вздернул ее на ноги. – Ты же говорил, чтобы я тебя не трогала! Слова вырвались сами, слишком Авила была зла и расстроена, и поздно сообразила. Он наградил ее очередным убийственным взглядом. – У тебя не хватает мозгов, чтобы различать приставания и бытовую нужду? Соболезную и советую разобраться с этим вопросом, если башка дорога. "Ах ты, ублюдок!" Еще ни у одного мужчины не поворачивался язык заявить, что Авила к нему "пристает". Да они за честь считали подать ей руку! И попробовал бы кто скорчить такую же пренебрежительную морду, как этот немытый дикарь… Из тумана раздался шорох. Он доносился словно отовсюду одновременно. Послушник развернулся, вскидывая меч и оттесняя девушку себе за спину. – Стой здесь, – приказал он. – Я чувствую, где он. Мужчина сделал пару шагов вперед, нараспев декламируя обжигающие слух слова молитвы. Авила подумала, что сейчас самое время вскочить в седло и бежать. Она даже обернулась, прикидывая, как быстро отвязать инквизиторского коня, но замерла. Браслеты! Ключ у мужчины, без него снять проклятую дрянь наверняка будет сложно. "Что ж, выбора нет". Авила огляделась в поисках чего-нибудь подходящего. С громким ржанием взвилась кляча. Она дергалась, будто хотела порвать повод, глаза выкатились от страха. Повод, притороченный к остаткам чьего-то забора, распустился, и лошадь бросилась прочь с удивительной проворностью, которую не желала показывать под всадницей. Авила проводила ее взглядом, но не попыталась остановить. Инквизиторский конь тоже нервничал, но тихо, лишь перебирал ногами и прядал ушами. Раздался оглушительный треск, и обломки одного из домишек разлетелись в разные стороны. Густой белый дым метнулся к послушнику. Он тут же скрылся, плотно обернутый клубящимся плотоядным облаком. Авила вздрогнула, представив, как его сейчас переварят живьем. Тут же вспомнила про ключ и с удивлением поняла, что переживает вовсе не из-за этой потери. Стало стыдно перед собой за эту неуместную жалость. Облако засветилось изнутри и разорвалось. Среди посеревших клочьев, зависших в воздухе, замерли двое. Послушник в черной одежде и тощее белесое существо, лишь отдаленно напоминающее человека, и размахивающее тонкими длинными руками. Авила впервые видела морока так близко. То, что тот прятался от людей в тумане, вовсе не означало, что чудовище было слабо и не способно на убийство в открытой схватке. Противники топтались на одном месте, кружили друг против друга. Мужчина держал существо на расстоянии вытянутой руки и меча, наполовину вонзенного в тощую грудь чудовища. Одной рукой морок вцепился в клинок, другая, с растопыренными когтями, рассекала воздух, норовя разорвать противнику лицо, но он уворачивался и толчками загонял меч все глубже. Хищный туман плетями оборачивался вокруг дерущихся. Наконец, монстр споткнулся об обломок стены, который сам же отшвырнул во время нападения, и мужчина сумел отвесить ему пинок. Морок снялся с клинка и повалился на землю. Когти проскользили по плечу, разрезая рукав. А потом мужчина размахнулся и обрушил удар меча на плешивую башку твари. Раздался тошнотворный хруст. Клочья белой пелены оседали на землю. Мужчина выпрямился, отряхнул одежду. Он стоял к Авиле спиной, и она поняла, что больше шанса может и не выпасть. В руке уже была зажата толстая и еще крепкая палка, служившая когда-то подпоркой для покосившегося забора. Авила тихо шагнула вперед. – Не подходи, - сказал мужчина. - Туман не тает, здесь есть еще… Он начал поворачиваться, и Авила ударила. Успела увидеть, как широко распахнулись его глаза от изумления. Мужчина выронил меч с болтающимся на рукояти Пламенем в стекле, и, покачнувшись, ничком грохнулся на землю. Печати на клинке погасли. "Где же, где?" Авила вывернула содержимое поясной сумки, спешно ощупывала одежду, с трудом перевалив тяжелое тело навзничь, но все тщетно. Наконец, догадалась. Рванула застегнутый под горло ворот. На шее послушника был еще один шнурок. Авила с нетерпением дернула его. Ключ! Руки дрожали, она едва не выронила его. С третьего раза попала в крошечную скважину. Замок щелкнул. Со второй рукой вышло дольше, она ругалась от нетерпения. Наконец, второй браслет разомкнулся. Это было похоже на прохладный ветерок после иссушающего жара. Ощущение свободы и легкости, какого ей никогда раньше не доводилось испытывать, наполнило ее, смыло страх, боль, усталость. Мужчина, застонав, перевалился на бок. "Бей его!.. Убей!" Авила уже не обращала внимания. Туман впереди сгустился, в его плотных клубах рисовались и тут же растворялись вновь шлейфы чужой магии и смутные силуэты. Но теперь она чувствовала, кто идет, и могла не бояться. Авила вскочила, запрокинула голову и захихикала от пьянящего, ни с чем в мире не сравнимого счастья.