Невольник белой ведьмы

Дни потянулись медленно. Орвин просыпался раньше всех, перевязывал новые раны на бедре – Кэри, словно почуяв сомнения, мучила его хуже прежнего. Молился, потом молился со всеми, тренировался, недолго проводил время с отцом с Эриком и все ждал, когда тот прикажет ему отправиться на настоящую службу, но в окрестностях обители царило редкостное затишье. После увиденного в первый день, этому стоило радоваться. В итоге он шел в архив, где сидел за работой до вечерни, а иногда возвращался на час-другой после нее, надеясь расправиться с выпавшей ему дрянью побыстрее. Хозяин Свендского замка был увлеченным колдуном-практиком, и Орвин едва мог побороть брезгливость, когда брал в руки его дневники. Воистину, брату Рогиру повезло знать колдовской язык плохо и не иметь возможности читать подобную дрянь. Когда затекшее тело требовало движения, Орвин устраивал себе еще тренировку без оружия, укрывшись в дальнем углу за стеллажами. Архив располагался в отдельном крыле замка, здесь никогда не бывало посторонних. Брат Рогир показывался на глаза лишь изредка. Он тоже был занят бесконечной работой, не пытался заговорить, просто носил тяжелые стопки, расставлял что-то на полках, заполнял каталоги или составлял заметки. Все это он выполнял, почти непрерывно бубня под нос какие-то незнакомые молитвы. Когда послушник приходил, монах был уже на месте, когда уходил – тот оставался. И глядя на его упорный безропотный труд, Орвин понимал, что не ему жаловаться на свое положение. Так прошло пять дней, прежде чем он понял, в чем был подвох. Когда брат Рогир вновь появился поблизости, он рискнул озвучить свою догадку. – Здесь ничего не будет о тех годах, что ты просил меня найти. Сам он был в этом почти уверен. Личные дневники, записи колдовских изысканий, учетные книги… Даже если по датам ведения они и попадали на то самое время, нужные страницы неизменно оказывались вырваны. – Полагаю, что да, – не стал спорить брат Рогир. – Но все мы люди, тот, кто это делал, мог ошибиться и что-то пропустить. Орвин вспоминал документы, с которыми ему доводилось работать раньше. Они были либо совсем старыми, созданными до эпохи потрясений, либо новыми, относящимися к текущим делам. Он никогда не видел записей, касающихся того страшного времени, когда Бездна отворилась. – Почему… так? Брат Рогир пожал плечами. – Так сложилось. Все, что было значимо, изъяли и вывезли на территорию, что сейчас называет себя Ривалонским королевством. Все остальное было уничтожено или не представляет ценности из-за того,что авторы были далеко, ничего не могли видеть и понятия не имеют, что случилось. – Да как это вообще возможно?! – По распоряжению свыше, конечно же. Тогдашние землевладельцы еще подчинялись ривалонцам. Предполагается, что это были даже не вассальные клятвы, а что-то колдовское. Им приказали подчистить доказательства, и они послушались. – Доказательства чего? Брат Рогир смерил его взглядом, и Орвин понял, какую глупость спросил. Когда Фаррадия была северной провинцией Ривалона, здесь что-то случилось. Что-то, что открыло врата Бездны и намеревалось уничтожить землю и людей. Что-то, чему ценой своей жизни помешал посланник Пламени. Здесь свершилось немыслимое преступление, и те, кто его задумывал и исполнял, должны были избавиться от улик, когда все стало рушиться. – Выходит, мы не можем знать доподлинно, что тогда было? – сказал он. Эта мысль его потрясла. Годы истории просто уничтожены. Насколько правдивы те крохи, что ему когда-либо рассказывали о катастрофе? Никто никогда не говорил об этом с позиции сомнения. – За этими знаниями необходимо было бы проникнуть в Ривалонские хранилища, – ответил брат Рогир. Орвин вспомнил кое-что, о чем ему рассказывал отец Бертар. – Вы посылаете проповедников и строите шпионскую сеть там. У вас есть осведомители в проклятых землях. Брат Рогир взглянул на него мрачно, словно его изобличили в чем-то недостойном. – Это не поможет. Тайны принадлежат высокородным, и никто из них никогда не предаст свою проклятую кровь. Чтобы проникнуть в их библиотеки, нужно приблизиться к кому-то из дворян, а они не пустят в свой круг постороннего. Наши проповедники спасают от проклятия простолюдинов, это все, что мы можем сделать. – А… ты? Он понял, что спросил зря. Несколько мгновений монах молчал, поджав губы. – Твой отец был колдуном, брат Орвин? Почему ты не стал таким же? Такой же бестактный вопрос. Орвин понял, что если хочет узнать что-то о чистокровном, придется ответить. – Отец считал, что не стоит. У него были… странные взгляды. Он предпочел скрывать меня от своего окружения, немногие знали, что он вообще связался с простолюдинкой. Я обижался, считал, что он стыдится меня. Когда понял, что это не так, было уже поздно. Брат Рогир слушал, и лицо его неуловимо менялось, черты заострялись. Орвин ощутил, как орб под одеждой нагревается, предупреждая о близости зла. Брат Рогир задышал часто. Показалось, что глаза его блеснули алым. – А моя мать щедро поделилась со мной силой! Я сам жаждал ритуала, я своими руками убил жертву и впустил скверну в свое тело. Теперь ее не изгнать. Если я выйду отсюда, это будет дорога в один конец. Он глубоко вдохнул, прикрыл глаза и снова забормотал молитву. Воцарилось неловкое молчание. Орвин выжидал. Давно он не видел подобного. У отца Бертара были такие подопечные, бывшие уже настоящими колдунами, но многим из них предстояло всю жизнь провести взаперти. Брат Рогир оказался очень силен духом, если мог держать себя под контролем. А пока он приходил в себя, Орвин пытался осознать то, что узнал от него про исчезнувшее прошлое. Теперь ему самому хотелось зарыться в старые документы с головой. Просто потому, что в полное отсутствие в них пары лет истории целого государства поверить было невозможно. – И что, выхода нет? – спросил он наконец, когда проклятая волна отхлынула, и лицо монаха вновь сделалось умиротворенным. – Если и есть, мы такового пока не нашли, – брат Рогир смерил его тяжелым взглядом. – Видимо, лишь чудо позволило бы нам открыть истину и исправить случившееся. В чудеса Орвин верил и решил, что будет молиться о таковом. Однажды отец Бертар, будучи в крайне редком, веселом расположении духа, в шутку сказал ему, что просить Пламенеющего нужно осторожно, а то в итоге окажешься не рад, когда просьбу исполнят вовсе не так, как тебе хотелось бы. Орвин об этом наставлении позабыл. Он вносил в каталог очередную тетрадь с личными заметками давно мертвого дворянина о природе магии земли, когда его нашел мальчишка-первогодка, служивший в обители на побегушках: – Брат Орвин! Отец Эрик велел разыскать тебя и передать, чтобы собирался в дорогу. В замке Грозовой скалы, говорят, ведьму изловили!