Невольник белой ведьмы

Он словно опять был там, в тишине и полумраке архива. Сидел над очередной гадкой, скучной тетрадью и, на мгновение отвлекшись, смотрел, как кружатся пылинки в узкой полосе света от окна. А когда перевел взгляд на мальчишку, вместо него увидел Кэри. Юная ведьма поймала его взгляд и грустно улыбнулась. “Пора очнуться”. Боль пронзила голову. Орвин ощутил, как тошнота подступает к горлу. Он возвращался в сознание. "От судьбы не уйдешь, – усмехнулась Кэри. – Бежал, скрывался, обманывал себя. И все равно оказался, где было предначертано. Только в этот раз, милый мой, вряд ли тебе хоть что-то поможет…" Он рванулся, стараясь выбраться из липкой душной темноты. – Эй, вы, двое! Обыщите его и свяжите! Голос доносился словно издалека. Орвин ощутил, как чужие руки сорвали плащ, пояс с перевязью, сапоги, принялись ощупывать тело. Сутана затрещала по швам от грубых рывков. Он понимал, что происходит, но не мог сопротивляться. Тело не слушалось, голова раскалывалась. Его пнули, переворачивая ничком. Руки заломили за спину. Он инстинктивно напряг мышцы, как учили, и терпел. Путы впились под самые локти. Вспыхнули задетые раны от когтей морока. Свести ему локти вместе так и не смогли, связали, как есть. Орвину хватало сил лишь на то, чтобы напрягать руки, стискивать зубы и не кричать. Его перевернули навзничь, он открыл глаза. Услышал возбужденное ржание и вздрогнул, обернувшись. Воин пытался подойти к его коню, но тот, обычно смирный и терпимый к чужакам, не давался. Дергался на привязи так, что железо во рту что-то разорвало, и с губ капала кровь. Он гарцевал, пытаясь брыкаться. Воин схватился за повод, дернул, но конь отступил, явно готовясь встать на дыбы. Сверкнуло в воздухе лезвие выхваченного из ножен меча. Забывшись, Орвин вскрикнул и рванулся, неловко сел, не сознавая, что ничем не поможет. Конь захрипел, покачнулся и грузно опустился на землю. – Бесполезная скотина, – сказал кто-то. На еще дергающегося коня взобрался довольно урчащий морок, бывший человек, пропавший когда-то в тумане, вцепился в шею, принялся лизать кровь. Ведьма в зеленом дублете, с опаской косясь на приникшее к лошадиному горлу чудовище, стала снимать с мертвого коня переметные сумы и седло. Одежду ведьмы Орвин видел сегодня впервые, но по описанию узнал форму стражи приграничных ривалонских крепостей. Проклятые колдуны на земле Фаррадии! Оскалившись то ли от ярости, то ли от боли, что пыталась расколоть голову, Орвин огляделся. Он ждал, что и ему сейчас перережут глотку, но две пары рук вздернули с земли непослушное тело и потащили. – Куда!? Нет, я его не повезу, мой конь мне еще дорог! Орвин тщетно старался понять, что происходит. Беспомощность была страшнее невыносимой головной боли. Враги пришли, а он ничего не может сделать. Это вторжение? Тот проклятый колдун играючи развеял его Вестника, а значит, в обители не узнают, что случилось! Где Джоул и Янви - им удалось уйти? Или их тоже схватили, или их убили?.. Если никто не знает, если некому предупредить… – Пускай едет с тобой, – сказал кто-то. Ведьма-стражница криво ухмыльнулась. Взобралась на лошадь. Орвина потащили следом, он уперся ногами, дернулся, пытаясь сопротивляться. Мелькнула глупая мысль, что если не будет вести себя покорно, с ним не станут возиться. Прикончат, как и его коня. Воин размахнулся, отвесил оплеуху. В глазах потемнело. – Тише! Не убей случайно. Видал, как белобрысая госпожа за него переживает? Значит, нужен живым. Хуже некуда. Его взгромоздили ведьме-егерьше за спину, привязали к ней ремнем. Попытался пошевелиться, устроиться ловчее, но вывернутые плечи пронзило так, что дыхание сорвалось. Стараясь дышать медленно и глубоко, Орвин обмяк, делая вид, что смирился. Но вместе с тем и чуть ослабли путы, затянутые по напряженным рукам. Шанс был невелик, но кроме него ничего не осталось. Отряд двигался по лесу рысью. И направлялись всадники не вглубь чужой земли, а обратно, к границе. Выходит, им нужна была именно ведьма?.. Явственно вспомнилось, что сказал ему напоследок отец Эрик, провожая в путь. "Случится что неладное, попробует морочить голову – убей ее". Он нарушил указание, не смог, рука не поднялась… Недоумок, дерьма кусок! Или хуже того – предатель… За каждую ошибку однажды приходится расплатиться. Всадница впереди наклонялась вперед и этим тянула его за ремень. Орвин, как мог, старался шевелиться незаметно. Благо, на скаку окружающим некогда было пялиться на него. Он двигал руками, медленно, осторожно, пытаясь прикинуть, как ослабить путы, но в какой-то момент, внутренне похолодев, понял, что они постепенно затягиваются от каждого его движения. Он не успокоился, пока запястья не стянуло так, что руки онемели. Колдун во главе отряда использовал какое-то заклинание. В лицо хлестнул порыв ветра, смешанный с гнилостным шлейфом чужой, враждебной магии. Орвину показалось, что деревья расступились. А потом их вовсе не стало – они слились в сплошные стены по бокам. Ведьма в седле завизжала от восторга и подхлестнула коня. И Орвин наконец понял, что это такое. Колдовская тропа, ведущая отряд за завесой привычного мира. Дорогое, редкое колдовство. Он еще думал, что дозорные на пограничных башнях сумеют их засечь, но теперь надежда быстро истаяла. Орвин устало прикрыл глаза. Он всех подвел. Орден, отца Бертара, отца Эрика. И хорошо, если это будет стоить жизни ему одному. Но если он навел беду своим скудоумием… Виски раскалывались. Там, куда пришлись удары по голове, в бок, в живот, пульсировала боль. Все тело ныло и жгло. Самого его, связанного и беспомощного, везли неизвестно куда. Слова молитвы сами полились наружу. Он повторял их беззвучно, но истово. Это были уже не призывы дать силу для сражения, а просьбы о том, чтобы высшие силы не позволили никому больше пострадать от его глупости, а самому ему послали шанс исправить хоть что-то. Он в отчаянии просил подсказать, что делать теперь. Всадница осадила лошадь, и та пошла шагом. Орвин открыл глаза. Прямо перед ними над лесом возвышалась крепость. "Не оставляй меня, свет Пламени, а если оставишь – забери с собой мою душу, потому что мне незачем станет жить…" – мысленно закончил он. Последние лучи солнца давно погасли за горизонтом, на проклятые земли на границе Ривалона медленно ложилась ночь.