Невольник белой ведьмы

Он был тяжелый, как скальная глыба. Она тысячу раз успела пожалеть, что выгнала стражников, пока пленник с трудом поднимался на ноги. Его отчаянно шатало, и в кресло он не сел, а рухнул, едва не опрокинувшись. Авила по-новому взглянула на свежие ссадины и синяки, россыпью проступающие на бледной коже пленника. С ним явно случилось что-то нехорошее между двумя их встречами – вечером в подземелье и утром, у жертвенника. А ведь эта сука-егерьша сказала, что о нем “позаботятся”. Теперь стало ясно, что ничего хорошего это не означало. Хуже того, чем внимательнее она вспоминала вчерашнюю беседу в темнице, тем больше видела странных и подозрительных деталей, на которые стоило обратить внимание сразу. Она даже зажмурилась на мгновение, переживая острый приступ стыда: она же видела, что что-то не так, и ушла, пожелав “приятного вечера”. Впрочем, досада быстро сменилась раздражением. Этот дурак просто то пялился на нее суровым взглядом, то демонстративно веселился и нёс чепуху про разговоры о вере… Кто ему мешал сказать ей, к чему всë идëт?.. Гордый слишком. Ладно, это она уже знала. Авила встала перед ним, протянула миску с недопитым зельем. Пленник увернулся. – Пей! Сжав губы, он снова качнул головой. Авила пыталась поймать его взгляд, но он смотрел словно сквозь нее. Она протянула руку и пробежалась пальцами по железной цепи на ошейнике. Шипы выступали за ремешок, прилегая к горлу, и выглядели жутковато. От прикосновения мужчина замер, затаил дыхание. Ее пальцы скользнули по шее, зарылись в косматые темные волосы на его затылке, чуть сжали, удерживая голову. – Пей, – сказала она. – Прошу по-доброму. Он послушно сделал глоток, закашлялся. Зелье полилось по подбородку, закапало на грудь. Она выждала, следя взглядом за тем, как капли катятся по коже, и борясь с желанием дотронуться до этого тела самой. В этом было что-то странное, и она попыталась утешить себя мыслью, что дело в новизне. Она никогда прежде не владела мужчиной, – чужие невольники, взятые на одну ночь, не в счет! – а уж тем более опасным мужчиной, смертельным врагом. Наверное, поэтому ее так и тянуло к нему – опасность и должна волновать, разве нет? Она снова приложила край плошки к его губам. В этот раз обошлось – ни сопротивления, ни кашля. – Очень хорошо! Отставив наконец опустевшую плошку, Авила вновь взялась за ошейник. Подцепила пальцем толстое навесное кольцо. Чуть потянула. Мужчина напрягся и сглотнул. Она завороженно глядела, как от этого движения резко приподнялся под кожей кадык. Авила слышала быстрое, неглубокое дыхание. Зрачки пленника расширились… И она поймала себя на том, что все ниже наклоняется над ним. Его лицо было мертвенно-бледно, губы чуть приоткрылись, обнажая крепко стиснутые зубы. Интересно, если его поцеловать, что он станет делать?.. Судя по глазам – попробует укусить. Интересно, а сможет ли,или ошейник ему как-то помешает? Это показалось Авиле забавным, но всë же пришлось отстраниться, чтобы сосредоточиться на самом важном. Артефакт ощущался странно. Складывалось впечатление, что она видит не всë. Но и то, на что хватало еë малого таланта, впечатляло. От ошейника тянулись тонкие алые нити. Они обвивали шею, плечи, грудь мужчины, проходили под кожу, прошивали ее, и это движение не прекращалось – паутина простиралась всë дальше, обволакивая тело. С десяток нитей свободно покачивались в воздухе, тянулись к Авиле, льнули к ее рукам. Она дотронулась до одной, и та немедленно налилась ярким алым светом, обвила запястье, передавая пульсирующее тепло. Авила поймала еще одну нить, и та слилась с первой, связь стала прочнее. Будто поводок, пристегнутый к ошейнику. И им явно можно было управлять. Разобраться еще, как это делается… Чтоб этот неблагодарный и правда стал безопасным и не натворил дел. Авила коснулась нити пальцем, подцепила, натягивая сильнее. Она налилась сиянием, запульсировала чаще… Зрелище было завораживающим. Ее отвлек тихий хрип. Мужчина дернул скованными руками, резко запрокинул голову, ловя ртом воздух. – Ты что?!.. От неожиданности пальцы вздрогнули. Нить зазвенела. Пленник резко выгнулся, ударившись затылком о спинку кресла, и захрипел. Она догадалась отпустить нить. Мужчина обмяк, уронил голову, пытаясь отдышаться. Нечто внутри завибрировало от восторга – одно движение пальцев, а каков результат! “Не вещица, а чудо! Давай еще разок, чтобы эта псина как следует ощутила своë место!” Пальцы мелко подрагивали. Она рискнула взглянуть на мужчину – тот напряженно смотрел на ее дрожащие руки. – Прости, я не нарочно. Он лишь неловко пожал плечами, и даже голову не поднял. Авила пригляделась, чтобы убедиться – привязь не исчезла, она покачивается в душном воздухе комнаты, соединяя ее руку с ошейником мужчины. Алое сияние почти угасло. Что ж, выходит, нужно быть куда осторожнее, чтобы не случилось беды. Артефакт и вправду сильный. – Ты – его дочь?.. – спросил мужчина неожиданно. Она нахмурилась, выныривая из раздумий. – Чья?.. – Гримвальда. От неожиданности она усмехнулась. – Нет, конечно! – Но… высокородная… Это ясно… Солгала, что бездарна… А вот это было обидно. – Я не лгала! Мужчина, словно не услышав, продолжил: – Скрываешь дар… даже от своих… И он очень редкий… – Эй, ты не слышал, что я сказала? – возмутилась Авила. – Тайно пробиралась к вратам… – Дались тебе эти врата! Что ты вообще несешь! Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. В его взгляде, выражении лица было что-то странное, словно отстраненное. Глаза казались какими-то стеклянными. – Я ведь уже никому… не смогу разболтать. Может, поведаешь всë же… во что я по глупости влез и за что… теперь придется сдохнуть? Она удивленно моргнула. В груди зашевелилось гаденькое беспокойство. – По правде говоря, твои раны не выглядят смертельно. Я зря выгнала мальчишку? Он усмехнулся. – Наивный взгляд… удается хорошо… Но по правде… Тебе не идет прикидываться… Не расскажешь, да?.. Авилу посетило странное чувство, будто они разговаривают на разных языках, оттого каждый болтает о своëм, и друг друга они совсем не понимают. – Давай по порядку, – сказала она. – Мне бежать за тем недоучкой? Где-то сильно болит? Почему ты считаешь, что помираешь, в конце-то концов?.. – Ты сама надела… на меня это… – Ошейник? Да, но не собиралась тебя душить! Извини, не знала, что так будет, впредь буду осторожнее. Клянусь! По его лицу могло показаться, что она опять говорит что-то не то. Авила запнулась, видя его взгляд. “Да как он смеет!..” Усилием воли она заткнула внутренний голос. – Ладно. Что-то с ошейником? – уточнила Авила. – Он служит, как должно. Она почувствовала, как злость возвращается. – Тогда объясни по-человечески! Несколько мгновений ей казалось, что он опять станет огрызаться. Но мужчина прикрыл глаза и медленно кивнул. – Я не вижу без орба… Она нахмурилась. – Что это такое? – и тут же догадалась сама. – Тот стеклянный шарик с огоньком? Он поморщился, кивнул еще раз. – Но могу чувствовать. Это ощущается… Не важно. Ты двигала пальцами, будто… Там нить, да?.. Что-то вроде привязи?.. – Да. – Если захочешь… разорвать заклятие, я закончусь. Что-то подобное она и сама уже подозревала. – Не стану я этого делать! Я тебе зла не желаю. И сниму эту дрянь, как только ты успокоишься и перестанешь делать глупости. Он даже чуть подался вперёд, заглядывая ей в лицо. – Снимешь… Когда наиграешься, и я буду тебе уже не нужен… Видишь ли, если расстегнуть замок… плетение тоже разорвëтся. С тем же итогом. Авила замерла, глядя ему в глаза. Она пыталась осознать услышанное, но ничего не складывалось. – Ты врëшь, – сказала она наконец. Он ухмыльнулся, хоть выглядело это жалко – лицо приобрело серый оттенок, на лбу выступила испарина. Похоже, ему и впрямь было нехорошо. Мужчина откинулся на спинку кресла, запрокинул голову, подставляя ей горло. – Ты всегда можешь проверить, – сказал он. – Давай, докажи, что я не прав.