Невольник белой ведьмы

В покои Авила попала в беспамятстве, путешествуя на руках Гримвальда, а потому не представляла, где находится. Подумала лишь, что эта крепость ей уже надоела. Холодное, неуютное место, неприятные знакомства, жуткие события, странные разговоры и еще более странные недомолвки. Ещë утром следовало собраться в дорогу, а к этому времени, наверное, сей чертог уже растаял бы в дымке на горизонте. Но нет, она всë ещë была здесь, и эти стены ощущались, как удушье. Авила невольно коснулась горла. Благодаря проклятому послушнику ей было, с чем сравнить! Она привыкла, что прислуга во дворце всегда где-то поблизости, но здесь явно было заведено как-то не так. Авила осмотрела комнату, но не нашла ни колокольчика, ни шнура. Неужели тому, кто спал здесь в постели, слуги не требовались?.. За дверью оказалась лестница, на первый взгляд – темная, но стоило лишь поставить ногу на ступеньку, и у самого пола вспыхнул тусклый свет. Один огонëк, другой, третий… Цепочка алых светлячков освещала путь. Горели руны, высеченные на камнях кладки. Старинное колдовство. Во дворце Королевы-Матери, в самой старой его части, еще попадались схожие чары, а вот в обиталище наместниц Ормарской провинции Авила такого пока не находила. Она громко похлопала в ладоши, надеясь, что хоть так привлечет чье-то внимание, но ей ответило лишь эхо. Чувствуя себя до невозможности глупо, Авила спустилась до следующей двери. Прислушалась, заглянула внутрь. За дверью оказались ещë одни покои, мало чем отличные от предыдущих. Разве что, здесь не было кровати, но стояли те же шкафы с открытыми полками, два стола, всяческий хлам, что должен присутствовать в любой колдовской лаборатории: пыльные бумаги, потускневшие железные приборы, – под потолком медленно и бесшумно двигался странный механизм, несущий на вращающихся кольцах фигурки птиц и пластинки с рунами, – мутное стекло сосудов, да на стенах оружие, но уже не мечи, а то, что и приличествует ведьме – в полумраке хищно сияли изогнутые лезвия кос и серпов. Орудия, которые даже не слишком опытная Авила могла почувствовать и оценить. Всë это великолепие было напитано силой. Эти лезвия пили много крови. У самой двери внимание Авилы привлек занавес, скрывающий высокую витрину. Следовало поспешить, но она, не сдержавшись, шагнула в комнату, приподняла тяжелый бархат, с любопытством взглянула за стекло. На крючках были развешаны шарики в разнообразных и причудливых оправах с кисточками, словно украшения в ювелирной лавке. Странно было лишь то, что оправы выглядели несколько грубовато. И лишь мгновение спустя Авила догадалась, где уже видела подобную вещь. Проклятый артефакт с заключенным Пламенем, что носил под одеждой послушник. Кажется, он назвал его “орб”. Здесь, в витрине, было не меньше четырëх десятков таких, покрытых трещинами, почерневших, или блестящих, словно новеньких, но всë равно навсегда погасших. Но у послушника не было такой тонкой кисточки под оправой… Она взглянула внимательнее. Кисточки – большинство чëрные или тëмные, но попадались и посветлее, парочка оказались… русыми? Одна с рыжиной. А одна и вовсе белая, но тëплого оттенка. И ни одна не совпадала тоном с остальными. Цвета вызывали слишком явные ассоциии. Это были волосы. Авила поспешила опустить занавес и выскользнула за дверь. Под темными каменными сводами башни царила глухая тишина, в которой отчетливо выделялись далëкие звуки. Со скрипом открылась дверь, загрохотали в тесном пространстве удаляющиеся шаги. Стало слышно голоса. Не разобрать, кто и что говорит, но можно просто идти на звук и надеяться не заблудиться. Лестница светилась путеводными огоньками. Голоса становились громче, отчетливее, и Авила замедлила шаг. – … не следует проявлять жалость. Сами видели, они оказались бесполезны. Эта старинная традиция отправки на границу своих дочерей, потому что здесь, якобы, служба почëтнее, когда-нибудь нас погубит. Никакой дисциплины, никакого порядка. Ни в службе, ни в колдовстве, – говорил Гримвальд. – Я всë понимаю, господин, – отвечала Белория. – То был лишь один полудохлый безоружный щенок, и он поимел их, как трактирных шлюх. Когда всë начнется, наши отряды с той стороны встретят тысячи таких животных, и у многих из них будет больше опыта. Они готовы к войне лучше нас. Авила едва не оступилась, хоть и видела, куда поставить ногу. Он правда сказал “война”, она не ослышалась? Сразу вспомнился мужчина, которого она оставила в покоях выше по лестнице. Совсем немного оставалось времени, прежде чем воины матери стëрли бы с лица земли проклятые псовьи обители. К счастью, теперь этот послушник в безопасности. А что до его глупых убеждений – над этим просто придëтся поработать. – Полагаю, именно поэтому Аэри здесь, – ответила Белория. – Алая Река утопит этих животных в крови и вернëт Матери еë потерянные земли. – Несомненно. Я отправил послание, доложил обстановку. Она оценит положение и пришлëт своих людей. Опытную воительницу на место начальницы гарнизона и нескольких инструкторов. Скольких посчитает нужными. Так даже лучше, если бы всë открылось при официальной инспекции, меры также были бы официальными. Сейчас же можно обойтись малой кровью. Ещë хватает времени на подготовку. – Еë Величество рассчитывает выступать в следующем году? – Многие так полагают. Но дан знак, что ритуалы призыва поддержки будут эффективны в самые тëмные дни зимы. Несколько мгновений царила тишина. – Не так много времени, как я себе воображала, – задумчиво произнесла леди Белория и добавила уже громче: – Но что же ты, милая, стоишь у порога и не решаешься войти? Авила вздрогнула от неожиданности, когда дверь сама отворилась прямо перед лицом, застигнув еë в нелепой полусклонëнной позе. А ведь она даже не думала подслушивать! Ну, разве что чуть-чуть. Она выпрямилась, шагнула через порог, боясь поднять взгляд на сидящую в кресле леди и стоящего у окна Гримвальда. Колдун прошелся к столу, бездумно переложил какие-то бумаги. Авила ощущала на себе его пристальный взгляд. – Тебя это никак не касается, девочка моя. К началу белого сезона ты будешь уже далеко от этих мест. Она сначала не поняла этого замечания, потом нахмурилась – речь о еë замужестве! Разлука с семьëй должна была еë опечалить, но, по правде, ей было обиднее за то, что всë самое интересное будет происходить далеко, а важные новости придëтся узнавать из скупых писем от родни. Впрочем, ждать этого ещë так долго… В этом году лето наверняка покажется ей слишком длинным. А сейчас были проблемы и насущнее. – И, разумеется, ты не станешь обсуждать услышанное с кем бы то ни было. Ни с сестрами, ни с подругами. Авила фыркнула пренебрежительно, повела плечами. Он опять говорил с ней, как с маленькой девочкой! – Больно нужно! Вообще-то, я всего лишь хотела бы знать, куда провалилась вся прислуга! Леди Белория насторожилась. – Что-то случилось, милая? Голос еë звучал ласково. Но перед глазами пронеслось, как эта почтенная ведьма дергала послушника за волосы и хлестала чарами. Вряд ли она поймëт, если сказать ей, кому нужна помощь. – Конечно же да! Мне требуется лекарь. Не тот глупый мальчишка, а настоящий! И теплая вода, чтобы смыть мерзкую фаррадийскую грязь! – Ты ранена? – напряженно поинтересовался Гримвальд. Авила оттянула в сторону ворот рубахи, провела пальцами по горлу. – Этого что, не достаточно? Вы хоть понимаете, как это выглядит?.. А ещë у меня голова болит с утра, и спина, а то дрянное зелье вообще не помогает! По тому, как Белория поджала губы, стало ясно, кто его готовил. Но Авиле сейчас было плевать на гостеприимную хозяйку. – Вызовите мне лекаря и прислугу, – потребовала она.