Boston Kama Sutra

Джейн осознала свою ошибку, как только Мора открыла дверь. Она подумала, что, возможно, отношения между ними начинают налаживаться, когда Мора попросила ее вернуть ящик с инструментами, который она позаимствовала много недель назад: на первый взгляд, это была глупая причина, но тот факт, что Мора вообще попросила ее зайти, заставил Джейн почувствовать прогресс. Она пришла рано, попросила о раннем времени, и у нее едва хватило рук для модного набора инструментов, пончиков и цветов, которые она принесла. Но Мору явно не интересовали все эти вещи. Даже модный набор инструментов. Для непривычных, не-Джейн глаз, она выглядела так, словно недавно проснулась и решила отдохнуть субботним утром, в черном шелковом халате и, возможно, в чём-то еще под ним. Но Джейн заметила, как ее волосы находились в стильном порядке. Она увидела едва заметный, но все же нанесенный макияж для глаз и то, как искусно Мора завязала пояс своего халата, чтобы подчеркнуть открытую поверхность кожи чуть выше груди. И внезапно Джейн почувствовала себя немного глупо из-за того, что предполагала, что это будет шанс поговорить и, возможно, вместе позавтракать. «Признаюсь, я была немного удивлена, когда ты попросила прийти в восемь», — сказала Мора, все равно взяв букет из рук Джейн и понюхав его с мягкой, дразнящей улыбкой. «Мои, э-э, мои братья придут сегодня на ланч», — сказала ей Джейн. «Я хотела, ну, я хотела убедиться, что у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить. Но я думаю, что этот разговор был не совсем тем, что ты имел в виду.» «Не совсем, нет», — усмехнулась Мора. «Ящик с инструментами был уловкой». Она подмигнула. «Теперь я это понимаю», — призналась Джейн. У нее внутри все сжалось, когда Мора притянула ее к себе за рукав толстовки. «Я принесла тебе пончики и все остальное. Потому что я знаю, что ты их любишь». «Цветы я тоже люблю», — сказала Мора, пожимая плечами. «Но пончики и цветы не заменят извинений». «То, что мы собираемся сделать, тоже ничего не поменяет», — многозначительно ответила Джейн. «Но мы все равно это сделаем». «Ты можешь отказаться» Мора сделала паузу, скрестила руки на груди и дала Джейн выход. «С какого хрена я должна захотеть сделать это?» Джейн заворчала, когда бочком подошла к Море и погладила материал ее халата на бедрах. «Ты помнишь, что было пару дней назад? Я почти сгорела заживо». «Этого по-настоящему не могло случиться», — засмеялась Мора и покраснела от комплимента. «Но я согласна с твоим мнением». «Поэтому я здесь», — закончила Джейн. «Да. Я хочу, чтобы ты сделала то же самое, что и тогда», — сказала Мора. Она не смогла удержаться и провела раскрытыми ладонями по мешковатым рукавам на руках Джейн. «Но я действительно не хочу видеть тебя, пока ты это делаешь». Джейн только подняла бровь выше, чем, по мнению Моры, анатомически возможно. «Ты понимаешь, о чем я тебя прошу?» Настаивала Мора. Она посмотрела Джейн в глаза в поисках понимания. «Лицом вниз, задницей вверх. Поняла», — твердо сказала Джейн, кивнув. Мора удивилась, как такая грубая фраза отражает все, что она хотела, но, когда Джейн произнесла это, она чуть не застонала. «Ты удивляешь меня каждый раз, когда мы делаем это», — призналась она. Джейн нежно провела рукой по ее спине и провела большим пальцем между лопатками Моры. «Потому что я не теряюсь, когда дело доходит до секса?» Джейн рассмеялась. «Я понимаю, почему ты так думаешь. Но секс и любовь — это разные вещи». «Потому что ты продолжаешь учить меня разным новым вещам», — Мора закрыла веки и позволила себе потакать прикосновениям Джейн. «Должно быть наоборот, не так ли?» Спросила Джейн. Когда Мора открыла глаза, словно соглашаясь, она продолжила. «Знаешь, следующий человек, с которым ты переспишь, будет удивляться, откуда у тебя столько грязных разговоров о синих воротничках». Мора сглотнула, потому что заявление Джейн задело ее за живое. Это было легко, это было кокетливо, это было по-доброму, в том смысле, что ничего не предполагало. И Мора зачахла бы, если бы Джейн узнала то, что она только что узнала о себе: что она не хочет, чтобы у нее был следующий человек. Она сказала себе, что это одержимость, что если у нее будет следующего, то и у Джейн тоже, и она хотела, чтобы Джейн хотела ее так всегда. Но потом она поняла, что это такое же отвратительное чувство. Ей нужно было избавиться от всего, что бурлило в ней, очистив свой мозг, хотя бы на пару часов. «Мы теряем время здесь внизу», — ворчливо сказала она, а затем повернулась на каблуках к лестнице. Джейн вспомнила, о чем ее только что просила Мора, и побежала за ней по ступенькам, перепрыгивая через две за раз. Она чуть не налетела на Мору, когда та остановилась в дверях, чтобы протолкнуться в спальню. «Тебе придется поработать над своим нетерпением», — сказала Мора голосом, в котором слышалось вожделение, когда она почувствовала, как Джейн прижалась к ее спине. «Тогда тебе придется поработать над тем, чтобы быть менее сексуальной», — захныкала Джейн, толкая дверь рукой над головой Моры. Они влетели в комнату, и постель все еще была не заправлена после того, как Мора проснулась. Мора повернулась и схватила Джейн за челюсть правой рукой. «Я хочу слышать Северный Бостон, когда ты будешь внутри меня», — потребовала она. Джейн густо покраснела. «Я могу это сделать, но не думаю, что буду много говорить», — сказала она в ответ. «Что ж, что бы ты ни делал, просто сделай это по-своему. Я хочу услышать тебя» — сказала Мора, впервые приглашая Джейн в свою постель, а не детектива Риццоли, и Джейн захотелось плакать. Вместо этого она поцеловала Мору, одной рукой обняв ее за плечи, а другой зажав их тела, чтобы развязать свободный узел ее халата. Подозрения Джейн, стоявшей у входной двери, подтвердились, когда эта рука скользнула в теперь уже открытое пространство одежды, блуждая по обнаженной коже Моры везде, куда могла дотянуться. Мора накрыла ее рукой и провела между ног, ожидая ответа Джейн. Она не была разочарована, когда зрачки Джейн расширились. «Ты, ох, ты готова для меня?» «Как ты думаешь» Застенчиво спросила Мора. «Что ты чувствуешь?» «Я чувствую, что мы не должны позволить этому пропасть даром», — дрожащим голосом сказала Джейн, кивнув туда, где все еще играли их руки. Мора подавила смех над откровенным юмором своей лучшей подруги. Она почти почувствовала себя снова дома. «Ну, ты знаешь, что делать», — сказала она, сбрасывая халат и медленно подходя к кровати, чтобы позволить Джейн насладиться ею полностью. Джейн поспешно оттянула воротник толстовки и стянула ее через голову. Затем она сбросила туфли, танцевала до тех пор, пока не сняла джоггеры и на ней не остались только нижнее белье и носки. Как только она избавилась даже от этого, она подошла к той стороне, где легла Мора. «Я знаю, что у меня приказ действовать», — сказала Джейн, — «но позволь мне сначала поцеловаться?» Мора оглядела Джейн с ног до головы, как будто взвешивала варианты. В конце концов она кивнула, но, когда Джейн легла на нее сверху, прижала руку к её груди. «Не привыкай» — предупредила Мора. Они целовались медленно и сладко. Мора могла сказать, что Джейн заказала кофе в пончиковой и выпила его перед тем, как войти в дом. У нее был такой вкус, как будто каждое утро они ходили в этот магазин, прямо в той части города, где жила Джейн, прежде чем попасть на место преступления. Мора втайне обожала эти прогулки, наблюдая, как душные особняки в Бейкон-Хилл постепенно превращаются в квартиры и дома на одну семью, наблюдая, как бутики превращаются в магазины деликатесов и химчистки. Люди, идущие по улице, перестали быть мамами-домоседками и выгуливающими собак, а превратились в пассажиров пригородных поездов, школьников, стариков, читающих газету перед заведениями, и уличных торговцев, уже суетящихся в начале рабочего дня. Этим утром она представила Джейн, выпрыгивающую из машины и засовывающую руки в карманы толстовки, притворяющуюся, что ее беспокоит холодный утренний воздух, хотя на самом деле она просто не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что у нее болят руки. Она вообразила, что Джейн завязала непринужденную беседу с владелицей заведения, которая взяла на себя управление магазином и знала Джейн с пятнадцати лет. «Просто хочу, чтобы ты знала, что я позабочусь о тебе, прежде чем заставлю тебя плакать», — злобно парировала Джейн, для пущей убедительности поцеловав Мору еще раз, прежде чем перевернуть ее на живот. Мора была рада этому, потому что в уголках ее глаз уже выступили слезы. Она услышала, как Джейн готовится, открывает ящик ночного столика, медленно приближается к ней на коленях. Она почувствовала, как зашевелился матрас, когда Джейн выпрямила спину и прочистила горло. «На четвереньки, пожалуйста», — сказала она, произнося четвереньки невероятно глубоким голосом, именно так, как ее просила Мора. Это было быстро, тонко, без преувеличения или хвастовства. Ничто не сравнится с быстрым входом в неё, когда Мора сделала, как ей сказали. Рыдания подступили быстро — Мора так храбро начала, так высокомерно предложила Джейн свое тело, влажный приз между ног, но Джейн не теряла времени даром, и Мора мгновенно сдалась. Она упала на подушку под собой, теперь прижатую к лицу, когда Джейн схватила ее за бедра и приступила к работе. Нельзя сказать, что Джейн кончила быстро. Не сразу. Нет, толчки казались раем, потому что она была медленной, и Мора подумала, не потому ли, что она придерживалась такого четкого ритма, что привыкла играть на пианино. «Мы собираемся начать легко и непринужденно, хорошо?» — задыхаясь, спросила Джейн, «потому что у тебя было немного больше времени пофантазировать об этом, чем у меня. Мне понадобится несколько секунд, чтобы наверстать упущенное.» Однако секунды превратились в минуты, и они обе начали потеть, Джейн от секса, а Мора от того, как легко Джейн только что решила, что они, по-видимому, снова достигнут оргазма вместе. «Ммм», — это было все, что она смогла выдавить, стон неровно подпрыгнул на волнах воздуха, когда Мора тоже неровно подпрыгнула. Она взвизгнула, когда Джейн переместила левую ногу с колена на ступню, поставленную на покрывало чуть выше ее собственных икр, теперь она проникла в нее глубже и правее, издавая влажный щелкающий звук. Джейн обхватила Мору правой рукой за талию и сильно сдвинула ее, и именно тогда началось серьезное ускорение. Джейн перешла от медленного танца к быстрому, и Море захотелось развалиться на части. Руки Джейн, руки, которые болели каждое осеннее утро, те, которые Мора держала из чувства близости, когда другие были рядом, просто чтобы подарить им немного облегчения, руки, которые присылали ей бесчисленные сообщения с пожеланиями доброго утра и убили Чарльза Хойта ради нее, теперь крепко вцепились в ее задницу, оставляя синяки — возможно, с полным намерением сломать ее наилучшим из возможных способов. Это была её Джейн, удовлетворявшая потребности своего тела, это была её Джейн, дающая ей тот отстраненный секс, которого она хотела, и внезапно Мора с наслаждением и настойчивостью вернулась в свое собственное тело. «Подожди, подожди!» — кричала она, все еще уткнувшись в подушку. Джейн слышала только приглушенные полуслова. Она продолжала, и ее дыхание вырывалось неровными вздохами. «Что?» «Подожди», — взмолилась Мора, чуть приподняв голову. «Я передумала». Джейн была сбита с толку, и ее тело бушевало при мысли о необходимости остановиться, когда начало казаться, что оно так близко к краю. Она попыталась успокоиться. «О чем ты говоришь?» Мора услышала хриплый голос Джейн, обволакивающий ее диалект, как облегающее платье, и поняла, что сделала правильный выбор. «Я передумала», — захныкала она, как будто изо всех сил пыталась выдавить из себя хоть какие-то слова и нуждалась в том, чтобы Джейн просто поняла это. — «Я хочу тебя видеть, мне нужно тебя увидеть», — крикнула она через плечо. Джейн без предупреждения отстранилась, и ее вес на матрасе исчез. Мора задавалась вопросом, не приснилось ли ей все это, пока Джейн не заговорила. «Тогда вперед», — сказала она, вставая с краю кровати. Она помогла Море подвинуться к краю и закинуть ноги ей на плечи. Джейн снова скользнула внутрь, так плавно, что Мора застонала от того, как это выглядело. Между ними установился еще один неистовый ритм, Мора прижимала Джейн к себе, Джейн притворялась, что хочет отступить. Вскоре живот Джейн сжался от удовольствия. Мора увидела это и почувствовала, как Джейн целует ее икры, входя и выходя, визуальное представление привело ее к тому же месту на вершине, что и Джейн. Как только оргазм коснулся ее бедер, она протянула руку и потянулась к ней. «Ближе», — прохрипела она, ее голос был сиплым от чередующихся приступов крика и бездействия. Джейн не могла притворяться, что галантно отказывается, чтобы сохранить гордость Моры, когда она сама была готова взорваться. Она раздвинула ноги Моры и забралась на нее сверху, жадно покрывая поцелуями всю ее челюсть, уши, плечи. Привязанность, ее необычность и персонализация, будучи именно тем, что ей нравилось и в чем она нуждалась в данный момент, вознесли Мору на небеса, прежде чем она рухнула. Она сосала пульс Джейн на протяжении всего оргазма, не предполагая, что кровь поднимется чуть ниже поверхности ее шеи так сильно, как это произошло, но это произошло. Джейн либо не заметила, либо ей было все равно, потому что она поцеловала Мору достаточно сильно, чтобы причинить боль, пока ее тело сотрясалось. Вскоре после этого она снова поцеловала ее, на этот раз мягко и с извинениями, прежде чем встать, чтобы стянуть ремни с ее ног. Это дало Море время выпрямиться на кровати, и она рухнула на матрас, уткнувшись в подушку. Когда Джейн вернулась, она положила голову на мягкий изгиб живота Моры. Рука Моры потянулась к ней, и она провела ею по виску Джейн и по ее стянутым назад волосам. «Тебе следует остановиться», — сказала Джейн в ответ на жест, но ласки продолжались, медленно и нескончаемо. «Или я засну». «Неужели это было бы так плохо?» Мора напевала, закрыв глаза, пытаясь медитацией привести в порядок свои измотанные нервы. «Ты скажи мне. Время пришло?» Спросила Джейн, едва выговаривая по-английски. Ее слова сливались воедино, такие же студенистые, как мышцы ее ног. «9:30», — ответила Мора, поворачивая голову к часам на прикроватной тумбочке. «Когда твои братья собираются к нам?» она спросила. Она скрестила лодыжки, удовлетворенно вытянув ступни вперед. «В двенадцать», — вздохнула Джейн. «Я записала вчерашнюю игру, так что мы собираемся посмотреть ее. Тебе стоит прийти. Я хочу продолжить проводить день с тобой». «Джейн», — предостерегла Мора. «Это… это было бы неуместно. Но я бы хотела, чтобы ты позволила своей матери вернуться». «Она будет рада это услышать. Значит, ты пока не хочешь быть моим другом, да?» Джейн зарычала в ответ, бросаясь вперед, чтобы поцеловать раскрытую ладонь Моры, когда та начала отрываться от ее головы. Она поймала ее и влажно чмокнула в нее губами. «Я бы хотела быть твоей подругой», — Мора приподнялась на локтях, отчего Джейн упала на бедра. «Но ты это упустила». Джейн не двигалась, чтобы не разрушить быстро ослабевающие чары. «Я пришла сюда этим утром, надеясь, что ты захочешь поговорить, Мора». «Нет, ты принесла мне подарки, надеясь, что я забуду, что ты сделала», — возразила Мора. «Надеясь, что я забуду то, что ты отказываешься говорить». «Что ты хочешь, чтобы я сказала?» Джейн огрызнулась, как будто действительно не знала. Это потрясло Мору, тот факт, что Джейн могла так ловко разлучить их, а потом не понимать, как. «Я хотела, чтобы ты извинилась за то, что причинила мне боль. Затем я хотела, чтобы ты рассказала мне, почему ты сделала то, что сделала. И после всего этого тебе следовало извиниться за то, что ты обзывала меня в моем офисе. Ты не делала ничего из этого! Ты до сих пор не сделала ничего из этого.» Джейн в негодовании развела руки в стороны, когда Мора посмотрела на нее сверху вниз. «Я уже говорила тебе, Мора. Я не сожалею о том, что подстрелила Дойла. Я сделала то, что должна был сделать, чтобы защитить своего напарника, потому что этого требует протокол. И это то, чему меня учили — нейтрализовать угрозу». «Я не хочу, чтобы ты сожалела о том, что застрелила его!» Мора застонала, закатывая глаза от того, что ей приходится объяснять это по крайней мере в третий или четвертый раз. «Я хочу, чтобы ты извинилась за то, что сделал то, из-за чего я чувствовала себя ужасно». «Мора, я никогда не хотела причинять тебе боль», — Джейн потерла руками лицо, чтобы сдержать свое разочарование, «но, учитывая ситуацию, я бы выстрелила в Дойла еще тысячу раз. И я не собираюсь сожалеть об этом.» «Знаешь, что? Я думаю, тебе пора идти», — ледяным тоном сказала Мора, спихивая Джейн со своих колен. Джейн взвизгнула. «Что за хрень?» «Я действительно думаю, что тебе нужно уйти, пока ты не сможешь слушать то, что я говорю», — сказала Мора, натягивая одеяло на свое обнаженное тело. «Потому что ты явно не готова». Джейн наконец села, но она все равно была не готова к тому, что явно происходило. «Эй, да ладно. Я слушаю. Я готова слушать». «Собирай свою одежду и уходи», — вздохнула Мора, поднося руки к голове и потирая виски. Когда Джейн натянула брюки и распутала рубашку, чтобы надеть ее, Мора продолжила тихим голосом: «Пожалуйста, скажи своей маме, что она может возвращаться домой». «Да, да», — проворчала Джейн, хватая туфли и неся их до самой двери.

***

«О! Что с тобой случилось?!», — Фрэнки, а прямо за ним Томми, нахмурился и накричал на сестру, когда она открыла дверь своей квартиры. — «Я думал, этот парень, Дин, уехал из города!» Она нахмурилась в ответ. «О чем, черт возьми, ты говоришь? Ты дашь мне пройти или нет?» Фрэнки откинул капюшон ее толстовки Patriots и указал другой рукой на широкую бордовую отметину у нее на шее. Она отскочила назад, но не раньше, чем Томми начал смеяться. «Вау, Джейни. Тебе, должно быть, действительно нравится этот парень, раз ты позволяешь ему это делать». «Никакого парня нет», — предупредила Джейн, и они оба подняли руки, садясь на диван. «И мы не говорим об этом. Вы», — она указала между ними двумя, — «не говорите со мной об этом». «Ладно, сестренка — сказал Томми с озорной улыбкой, — что будем есть?» «Да» — согласился Фрэнки, — «Ма готовит? Где ма?» «Она пошла за покупками, и когда я позвонила ей, чтобы сказать, что Мора хочет, чтобы она вернулась в гостевой дом, она отправилась прямо туда», — пожала плечами Джейн. «Она сказала: «Наслаждайся днем со своими братьями, но, если мне придется посмотреть еще один бейсбольный матч, я спрыгну с моста». Она до крайности подражала их матери, размахивая руками и закатывая глаза. «Она вернется за своими вещами сегодня вечером». Томми и Фрэнки захихикали. «Значит, мы должны это расхлёбывать?» Спросил Томми. Он управлял пультом от телевизора Джейн с гораздо большим комфортом, чем это было бы дозволено человеку, который там не жил. Когда он поставил на очередь матч с «Сокс», он встал, чтобы порыться на кухне в поисках семейного пакета картофельных чипсов и миски для смешивания. Фрэнки остался на месте, и они с сестрой обменялись пронзительными взглядами. Через несколько мгновений она склонила голову набок, как бы говоря дай мне передохнуть. «Я приготовлю нам бургеры, хорошо? Просто оставь это». Он ухмыльнулся. «Я ничего не говорил, Джейни. Я ничего не сказал. Бургеры — это вкусно». «Я слышал «бургеры»?» Вернулся Томми, протискиваясь мимо Джейн, чтобы вернуться на диван. «Звучит бомбически». «Да, хорошо, дождись, пока я их приготовлю, прежде чем делать комплименты», — фыркнула Джейн, она выбила волосы из завязки, и они рассыпались по спине поверх толстовки. Она ходила по своей крошечной кухне, смешивая ингредиенты и разогревая сковородку, пока ее братья смотрели запись телепередачи. Счёт равный, Порчелло, Порчелло готовится и подаёт… телеведущая рассказала о первом отбивающем Рике Порчелло, и Джейн возмутилась тем, что ее младшим братьям приходится сидеть и слушать это без перерыва. Она умоляла шипящие на сковородке гамбургеры отвлечь ее от событий раннего утра, постоянно переворачивая и надавливая на них лопаточкой. Только благодаря рутине, из-за того, что она делала их сотни раз, они остались невредимыми, потому что образы того, как они с Морой извиваются вместе, все равно приходили к ней, чрезмерно отвлекая. Минут через восемь или около того они выглядели достаточно прожаренными, и, выключив конфорку, она обхватила сковороду рукой — без прихватки или полотенца. «Ауч- мать твою!» Закричала Джейн, отшатываясь от боли и смущения. Ее собака Джо Фрайди подбежала, как только услышала, что еда упала на пол. «Нет! Джо Фрайди, стоп! Эй!» Она крикнула своим братьям, которые оставались приклеенными к телевизору: «Не хотите помочь здесь немного?!» «Ох, да ладно! Начинается второй тайм!» Фрэнки крикнул сразу после этого, а Томми застонал рядом с ним, полностью игнорируя Джейн. Джо Фрайди отнесла одну из котлет в гостиную и поставила её, чтобы полакомиться, прямо у ног Фрэнки. «Прочь, Джо Фрайди!», — Фрэнки заныл. — «Джейн, какого черта ты делаешь?» «Зачем ты дала собаке наши бургеры?!» Крикнул Томми, наконец-то разобравшись в сложившейся ситуации. Он посмотрел на Джо Фрайди так, словно она лично съела его бургер. Джейн обошла диван сзади и села на него. «Хочешь поесть, иди поохоться и добудь еду, ладно?» Томми откинулся на спинку дивана и раздраженно скрестил руки на груди, пока не раздался стук в дверь. Джейн и Фрэнки вскочили. «Ладно, если это пицца, я прошу прощения за все, что я когда-либо делала. Особенно, Томми, за тот случай, когда я выгнала тебя из дома и притворилась, что не знаю, кто ты такой.» — сказала Джейн, направляясь к двери. «Она правда так сделала?», — Фрэнки спросил своего младшего брата. «Я все еще плачу из-за этого», — проворчал Томми, запихивая картофельные чипсы в рот. Рука Джейн все еще сжимала дверную ручку, когда она решила открыть дверь. Она ахнула, заметив кто решил посетить её квартиру. «Папа?» Фрэнк Риццоли-старший с зачесанными назад черными волосами, в фирменной куртке и солнцезащитных очках одарил свою дочь обаятельной улыбкой. Она была бы очень похожа на ее собственную, будь он на тридцать лет моложе. «Ты собираешься пригласить своего старика зайти или как?» — спросил он ее, кивая на двух других своих детей, сидевших на диване. «Да, да», — она отступила перед ним, уже ненавидя то, как он заставлял ее чувствовать себя маленькой, и все еще желая доставить ему удовольствие. Он сел посередине между Фрэнки и Томми после того, как обнял их всех, и они снова включили игру, как только Джейн вернулась на кухню, чтобы убрать устроенный ею беспорядок. Трое мужчин в квартире болтали у телевизора, картина того, как они повторно просматривают игры заставляли её вспомнить детство. Однако теперь эти воспоминания были испорчены недавними действиями ее отца. Она выбросила бургеры в мусорное ведро, смыла с пола остатки жира и сполоснула сковороду в раковине, а потом не смогла больше этого выносить. Она подбежала к ним и схватила пульт с подлокотника дивана. Она выключила телевизор. «Сокс проиграли 8-7. Ты исчезаешь на год, а потом появляешься, чтобы посидеть с нами за игрой в бейсбол?» Фрэнк старший поднял руки в знак защиты и встал. «Вообще-то, я пришел сюда, чтобы отдать тебе кое-что, ладно?» он достал из внутреннего кармана пиджака три розовых конверта и вручил по одному детям Риццоли. Джейн посмотрела на конверт и распечатала его. «Однажды два замечательных человека полюбили друг друга …?» — она прочитала ужасный почерк на приглашении, которое держала в руках, и на ее лице промелькнула обида, когда она наконец посмотрела на своего отца. «Вам понравится Лидия — сказал Фрэнк детям, — она настоящая бомба». Томми побледнел и попытался спрятаться от Фрэнки и Джейн. «Томми? Ты хочешь что-то нам рассказать?» спросил Фрэнки, наклоняясь на диване к брату, как будто хотел придушить его. «Томми?» Джейн нажала, когда он не ответил. «Нет. Я… я имею в виду… послушай», — заикаясь, произнес Томми. Фрэнк-страший схватил его за плечи. «Мы встречаемся, когда я в городе, хорошо?» «Когда ты в городе?» — Спросила Джейн, не нуждаясь в оправдании, чтобы дать волю гневу, учитывая прошедшую неделю. Она сделала несколько шагов к отцу. «Знаете, Томми единственный из вас, кто никогда не осуждал меня», — сказал Фрэнк. Фрэнки и Джейн усмехнулись. «Да, потому что осознание Томми в отношении плохого и хорошего довольно расплывчатое», — саркастически сказала Джейн. «Эй, эй, эй, не обижай своего младшего брата», — предупредил Фрэнк, но угроза была пустой. «Это больше не работает, пап», — ответила Джейн, говоря как он, переняв его акцент, его тон, его позу. Теперь она была взрослой и главной. «Говори, Томми», — приказала она. «Я познакомил его, — тихо сказал Томми, — с Лидией». «Господи, ты издеваешься надо мной?» Джейн воскликнула, не веря своим ушам: «Ты женишься на какой-то девушке, с которой тебя свел Томми?!» Лицо Фрэнка помрачнело. «Тебе действительно следует держать рот на замке о вещах, о которых ты ничего не знаешь, Джейни. На твоем месте я бы не сидел на троне, осуждая меня, при этом совершая все, что тебе вздумается, словно ты вернулась в среднюю школу.» Джейн смотрела на него в замешательстве, пока не вспомнила, что оценили на ней братья, когда она вошла. «Это не одно и то же, папа. У меня нет жены, которой я изменяю, или семьи дома, которая пострадала бы от моей неосторожности. Я буду неосторожна сколько угодно, пока не обзаведусь всем этим». Она была потрясена этим разговором со своим отцом, но не показала этого ни языком тела, ни серьезным выражением лица. Фрэнк поднял руки второй раз за день, не желая продолжать спор. «Послушайте, ребята, подождите, пока вы с ней не познакомитесь. Она великолепна». Джейн наконец сложила два и два после его заявления. «Подожди минутку. Ты разведен, так как же ты планируешь устроить эту грандиозную католическую свадьбу?» она указала на приглашение. «Да», — сказал Фрэнки, вступаясь за свою сестру, — «церковь как бы не одобряет это. Совершенно не одобряет». Фрэнк-старший пожал плечами и выпятил нижнюю губу. «Просто кое-какие бумаги, которые я должен подписать». «Какого рода… боже мой» — сказала Джейн, — «ты собираешься аннулировать брак, не так ли?» Фрэнки и Томми встали на защиту матери, которой сейчас здесь не было. «Что?» «Джейни, это всего лишь лист бумаги, он ничего не значит» — попытался успокоить ее Фрэнк-старший. «Знает ли мама, что она не хотела заводить детей?» Томми, обычно такой робкий в присутствии отца, плюнул. «Послушай, у меня нет желания причинять боль твоей матери, хорошо?» Фрэнк сказал им. «Она не знает, не так ли? У тебя даже не хватило смелости сказать ей», — прорычала Джейн. Она указала на себя и своих братьев и сказала: «Полагаю, это делает нас всех нежеланными ублюдками». «Джейн», — взмолился Фрэнк, но его прервал звук ключа, поворачивающегося в замке дома Джейн. «Вы трое уже закончили? Я подумала, что приготовлю нам сытный поздний ланч, раз уж мы все собираемся в одном месте», — глубокая норт-эндская интонация Анджелы заполнила комнату и одновременно высосала из нее весь воздух. Когда она увидела Фрэнка, холодно поздоровалась с ним и изящно вошла в квартиру. «Фрэнк, я не знала, что ты будешь здесь». «Просто заскочил» — сказал он, снова улыбнувшись, — «ты отлично выглядишь, Эндж». Она кивнула, готовая принять комплимент, когда увидела страх на лицах своих детей. «Что происходит? Что случилось?» «Ма…» — начала Джейн, протягивая руку к матери, но отец оборвал ее. «Ну, вообще-то я в городе, потому что встретил милую девушку. Я снова женюсь», — предложил Фрэнк, и Анджела, казалось, почти не обиделась на это. «Это отличные новости, Фрэнк» — сердечно солгала она, — «так почему у детей такой вид, будто они увидели привидение?» «Мы просто разговаривали» — сказал Фрэнк, доставая из кармана еще несколько бумаг. — «Мы с моей невестой собираемся пожениться в Сент-Джонсе». Анджела нахмурилась, глядя на него. «Но мы разведены», — сказала она. — «Сент-Джонс тебе этого не позволят». «Не делай этого здесь, пап», — предупредил его Фрэнки. «Они так и сделают, если мы добьемся аннулирования брака, Анджела. Все, что мне нужно, чтобы ты сделал, это подписал документы, хорошо? Это всего лишь лист бумаги. Просто окажи мне эту услугу». Джейн дрожала от нерешительности и ярости из-за издевательства, разворачивающегося прямо перед ней. Она собиралась заговорить, когда Анджела взяла бумаги и пролистала их. «О да» — сказала она с притворной любезностью, — «конечно. Конечно, я подпишу». «Отлично», Фрэнк кивнул с явным облегчением. Все трое его детей вздрогнули от надвигающейся бури. «Только через твой труп!» Анджела закричала в ответ. «Все эти годы мне приходилось мириться с твоим храпом!» «Моим храпом!» — взревел Фрэнк. — «А как же твои кремы и твоя… зубная нить. В постели ты пользовалась зубной нитью!» «Правильно! В нашей постели, где мы произвели на свет троих детей!» Возразила Анджела, швырнув бумаги ему в грудь. Он поймал их, явно разгневанных. «Это верно, и ты все еще обращаешься с ними как с детьми. Пора идти дальше, Анджела!» «Эй, эй! Прекращай это дерьмо!» Джейн встала между ними и заорала на своего отца. «Я не опозорю наших детей! Я не буду этого делать!» Сказала Анджела, и слезы потекли ручьем. Томми встал, чтобы утешить ее, а Фрэнки направился к своему отцу. Джейн подошла к двери и жестом пригласила Фрэнка-старшего выйти. «Знаешь, я боготворила тебя», — тихо сказала она ему. «Джейн, давай я…» — начал Фрэнк. «Нет, нет. Я не хочу этого слышать. Тебе нужно идти, папа», — ее слова были последними, и она закрыла дверь. Он вышел, не сказав больше ни слова.

***

Драма семьи Риццоли, что развернулась в квартире его сестры, вымотала Фрэнки. Сейчас, в середине дня, он стоял прямо у задней двери Моры, той, что напротив двери его матери. Он предложил маме помочь отнести вещи обратно в гостевой дом, чтобы вытащить ее из зоны боевых действий, в которой жила Джейн, и она согласилась. Томми сказал что-то о необходимости убедиться, что он выключил духовку, но и Фрэнки, и Джейн знали, что он собирался проведать их отца. Они всегда принимали эту сторону, и, возможно, их папаше нужен был кто-то на его стороне, даже если он оставался мудаком. Фрэнки пришлось признать, что тишина на кухне Моры звучала как рай, поэтому он зашел и решил просто выпить стакан воды у стойки, прежде чем, извинившись, уйти. Своего рода передышка. Когда он вошел, то напрочь забыл о воде, потому что Мора сидела на полу в своей гостиной, окруженная со всех сторон стопками книг высотой в четыре фута. «Мора?» он позвал. Он увидел, как она повернула голову в сторону звука. «Фрэнки?» ее голос, ответил, и тогда она встала, чтобы найти его. Он подошел и позволил ей, как обычно, поцеловать свои щеки. «Что ты здесь делаешь?» она спросила его. «Просто пытался на секунду прочистить голову, выпить стакан воды», — сказал он. «Что здесь творится?» Мора просмотрела свои стопки. «Ну, я думаю, мне тоже нужно было прочистить голову. Организация помогает мне в этом. Многие мои книги были уничтожены, когда ворвались в дом, поэтому я достала их из хранилища, чтобы снова заполнить полки.» «Умно», — прокомментировал Фрэнки, положив руки на колени и вытянув шею, чтобы разглядеть названия. «От чего тебе нужно было отдохнуть?» Спросила его Мора, засунув руки в карманы. «У Джейн сегодня творилось безумие. Полное безумие», — сказал он, улыбаясь ей. Мора в замешательстве нахмурилась. Обычно, если они с Джейн не ссорились, она знала все подробности. Сейчас она была совершенно пугающе не в курсе. «Мне жаль это слышать. Джейн сказала этим утром, что вы втроем будете тусоваться. Томми снова что-то натворил?» Фрэнки подняла бровь, проигнорировав ее вопрос. «Вы с ней снова разговариваете?» «Не совсем» — сказала Мора, что было правдой. «Она заходила этим утром, чтобы занести кое-что, что одолжила, но мы до сих пор не в дружеских отношениях». Это была правда. Таковы были намерения Джейн, даже если они и отличались от намерений Моры. Лицо Фрэнки озарилось озарением. «Ты та, с кем она переспала», — сказал он, ухмыляясь. Мора закашлялась. Один раз, в настоящем шоке, еще два или три раза, чтобы это выглядело более естественно. «Я не думаю, что у Джейн сейчас есть кто-то», — сказала она, надеясь сбить его с толку. Но, очевидно, у него была зацепка, и он намертво вгрызался в неё зубами. «Э-э-э. Ну, это ты служишь причиной», — продолжил он. «Итак, вы больше не в ссоре. Когда это началось?» Мора попыталась спрятаться на новом диване, который только что доставили. «О нет, мы все еще ссоримся». Фрэнки поджал пухлые губы. — «Но ты трахаешься с ней?» «Фрэнки!» «Извини», — засмеялся он. «Но ведь это правда, да?» «Да, — вздохнула Мора, — так и есть». «Я знал это, — ликующе сказал он, — как давно?» «Сразу после того, как Пэдди подстрелили?» она притворилась, что гадает, словно не знала точной даты, времени и места. Ее плечи дернулись, а губы сжались в тонкую линию. «Подожди… после того, как вы начали ссориться?» Ошеломленно спросил он. «И вы все еще ссоритесь сейчас? Даже после того, как вы двое… ты знаешь» Он не смог найти подходящего цензурного синонима для слова «трахаться», поэтому просто комично поднял брови. Мора обхватила голову руками и застонала от стыда. Фрэнки напущено рассмеялся. «О боже», — сказал он, пытаясь сдержаться. «Она заставила тебя исполнять Бостонскую камасутру, да?» Мора в замешательстве посмотрела на него сквозь пальцы. «Что? «Камасутра» — это древний санскритский текст об эротизме и эмоциональном удовлетворении». «Возможно, да, — ответил он, — но вы никогда не слышали о Бостонской камасутре?» Когда она покачала головой, он снова рассмеялся. «Может быть, это массовое упущение. Итальянцы действительно горячие, верно? Ну, есть что-то вроде идеи о том, насколько хорошо они…» «Трахаются?» Мора, наконец, предоставила ему информацию, и он одарил ее умопомрачительной улыбкой. «Да, как хорошо мы трахаемся, когда мы… возбуждены, страстны», — сказал он. «Отсюда и название». Мора только откинула голову назад и крепко обняла подушку, слишком подавленная, чтобы возразить или что-то объяснить. «К черту воду», — усмехнулся он, хотя рябь от его смеха замедлилась. То, как он произнес «воду», было похоже, что он вдавливает слово собственной гортанью. «Нам обоим нужно выпить пива». «Фрэнки», — крикнула Мора через плечо, когда он подошел к холодильнику и достал две банки пива, — «как ты узнал, что Джейн с кем-то переспала?» Она приготовилась восхищаться его дедуктивным мастерством. «О, это было легко», — сказал он, протягивая ей пиво и на мгновение заставляя её трепетать перед ним. Затем он снова злобно ухмыльнулся. «Все выдал засос размером с Огайо». На этот раз Мора швырнула подушку ему в лицо.

***

«Ma chi disgrazzia», — выплюнула Джейн в редкий момент сицилийского презрения, — «disgrazzia». Она плюхнулась за стол и встряхнула тканевую салфетку перед собой, прежде чем положить ее на колени. Ее тело ныло от недавнего гнева и истощения, ее длинные конечности стали медлительными из-за усталости. Даже вода из недавнего душа казалась её тяжелой, хотя должна была убаюкать ее, обновить. Ей пришлось высушить волосы феном, чтобы избавиться от всего этого. Она просто чувствовала себя опустошенной, гнев, разливавшийся по телу, — единственное, о чем она могла думать сейчас. Ее мать вернулась со своей прогулки в гостевой дом Моры с продуктами для домашнего ужина для них двоих, и у Джейн не хватило духу прогнать Анджелу после всего, что произошло ранее в тот день. «Конечно, это так», — пожала плечами Анджела, отвечая. Она придвинула свой стул к крошечному обеденному столику Джейн, ножки которого с грубым скрежетом запрыгали по деревянному полу. Она положила порцию картофельного пюре рядом с курицей на тарелку Джейн, а затем точно также на свою. «Но я не знаю, стоит ли тебе говорить со мной о disgrazzias, упоминая твоего отца. «Nn'ai abbastanza manciari?» «Да, у меня много чего… подожди. Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?» Джейн отстранилась, вилка застыла в воздухе, брови сурово сдвинулись к переносице. Анджела выпятила губы, проводя вилкой вверх и вниз по красному синяку на шее Джейн. Кожа Джейн вспыхнула. «Ты знаешь, что, черт возьми, это должно означать. А как насчет всех этих disgrazzia, которые у тебя были с Морой, а?» «Господи, ма», — закричала Джейн, — «Тебе обязательно быть такой прямолинейной?» «Тебе обязательно быть такой грубой?» Парировала Анджела, явно задетая разговором о Фрэнке. «Это позор — шнырять здесь и там». Джейн не знала, как переварить тот теперь уже совершенно очевидный факт, что ее мать знала о ней и Море. Она все еще не была до конца уверена в том, что ей нужно было знать, но это знание все еще приводило ее в замешательство. «Пожалуйста, скажи мне, как это вообще связано». «Секреты. Почему ты хочешь скрывать вашу связь? Почему ты так с ней обращаешься? Очевидно, она пытается сообщить всем, потому что ты отказываешься». Анджела снова указала на засос Джейн, широко раскрыв глаза и сердито поджав губы. «Ладно, я поняла, поняла. Ты думаешь, это пошло. Но ты хочешь сказать мне, что никогда не увлекалась в такие моменты? Да ладно, ма. Я взрослый человек, дай мне поблажку», — фыркнула Джейн, а затем отправила в рот целый кусок того, что было на ее тарелке. «Ты думаешь, из-за этого я не понимаю, о чем речь?» Анджела усмехнулась. «Я тоже не вчера родилась, Джейни. Когда-то я тоже была молода. Мне приходилось скрывать свою изрядную долю succhioti. Просто спроси своего лживого, изменяющего отца. Все, что я хочу сказать, это то, что тебе, должно быть, плохо, если ты говоришь о сексе, чтобы не говорить о любви. Ну и?» «Ну и что?» Джейн покраснела, и это смягчило угрозу, исходившую от ее хмурого взгляда. «Так почему бы тебе не начать встречаться с ней? Открыто?» Анджела кричала так, как будто это было очевидно, а Джейн была глупой. На мгновение Джейн подумала, что да, может быть, это было довольно очевидно, а может быть, она была глупой. Но все никогда не было настолько ясно. «Для отношений нужны два человека. Я не могу просто решать, что лучше для всех участников, а затем воплощать это в жизнь». «Значит, ты сказала ей, что хочешь отношений, а она сказала «нет»?» Недоверчиво спросила Анджела. Мысль о том, что Мора могла отказать Джейн таким образом, поразила ее. «Ну, нет», — сказала Джейн. «Мы все еще ссоримся». «Но ты сказал, что я могу вернуться в гостевой дом! Что значит, вы все еще ссоритесь?» Взвизгнула Анджела. «Я имею в виду, что мы не в хороших отношениях, ма. Кажется, мы просто не можем прийти к компромиссу. Мы продолжаем злиться друг на друга и от этого становится только хуже». Анджела закатила глаза. «Но ты можешь соглашаться с ней достаточно долго, чтобы оказаться в постели? Я говорила тебе извиниться перед ней» Раздражение Джейн усилилось вместе с румянцем на коже. «Ма, я уже говорила тебе, и я также сказала ей, что я мне не жаль за то, что я стреляла в Пэдди. Это не так», — хрипло сказала она. «Я сделала то, что должна была сделать». «Я понимаю это. Я же сказала тебе, что поняла это. Но ты могла бы, по крайней мере, сказать ей, что как ее лучшая подруга ты сожалеешь о том, что причинила ей боль». «Но тогда разве это не значит, что я признаюсь в каком-то проступке? Иногда в жизни кому-то становиться больно, но это не значит, что нужно извиняться». «Ладно, тупица, но здесь действительно нужны извинения. Ты хочешь быть с ней, но даже не можешь сказать: «Прости, что тебе было больно, когда я подстрелила твоего отца. Я никогда не предполагала, что это произойдет»? Как ты думаешь, какие отношения будут у вас двоих, если ты даже не можешь притвориться, что сожалеешь об этом?!» Анджела уронила вилку на керамическую тарелку. «О, я могу тебя удивить!» «Я не знаю, ладно?!» Джейн закричала в редкий момент уязвимости: «У меня не было таких отношений, которые длились бы долго, ма. Я не знаю, что делать». «Джейни», — Анджела закрыла глаза, вдохнула, мысленно представила малышку-Джейн, прежде чем заговорить, чтобы успокоиться, — «ты видела, какими мы с твоим отцом были сегодня? Вот что происходит, когда один из вас не может попросить прощения. Вот что происходит, когда ни один из вас не может переступить через эго». «Ма, — взмолилась Джейн, — не обрекай нас на неудачу, прежде чем мы начнем. Отстойно это слышать». «Я знаю, — согласилась Анджела, — жить так тоже отстойно. Ты так похожа на своего отца, милая. И это может означать так много хорошего. Но только ты выбираешь, включает ли это еще и плохие вещи».