Кулак, истребляющий демонов

      Он стоял в просторном поле под открытым голубым небом, сжимая катану трясущимися руками. Он тяжело дышал, мышцы его рук ныли, суставы разгибались лишь с болью, но он стоял и махал, бил, оттачивал приёмы.       Солнце плыло высоко в небе. Оно было недосягаемым, но его жар, нёсший в себе жизнь, давал ему силы. Силы идти дальше и не сдаваться.       Ёриичи на миг прикрыл глаза и вслушался.       «Ощути мир вокруг себя!»       Всё ещё не открывая глаз, он нахмурился, вслушиваясь во все те звуки, что окружали его. Трепыхание травы, танец листьев под скользящий сквозь них ветер, отдалённое пение птиц. Журчание ручейка, что бежал по сырой земле. Шёпот ветра, мягко касающийся его ушей. Даже стоящий неподалёку недвижимый валун имел свой ритм жизни. Медленный — человек не мог его воспринять.       Всё в этом мире существует по своим законам… Но существует в гармонии.       Даже падающий свет Солнца.       Льющийся свет силы, что будто бы звенел, окропляя эту планету лишь крупицами своей настоящей мощи.       Первая и самая главная стихия, давшая начало всему живому.       Дыхание, которое принесло жизнь на Землю.       Дыхание Солнца.       Цугикуни распахнул веки, ощутив, как по телу начал разливаться до боли приятный жар. Жар, дающий настоящую силу.       И он глубоко вдохнул, завершая технику. Боль из забитых мышц отступала, приходили в норму все процессы в истощённом организме.       И он продолжил её совершенствовать.       Ведь это не просто техника фехтования. Это не просто подражание или копирование. Нет, это… Это самое настоящее слияние со стихией. Впитывая частичку её силы, человек мог совершать невообразимое. Он мог развивать поразительную скорость и прочность тела, он обострял восприятие до такой степени, что мог отчётливо считать каждый взмах крылышек колибри на расстоянии в несколько сотен метров, ловя слухом лишь вибрации воздуха.       Сон сменился.       Теперь Ёриичи стоял перед Мудзаном. Почти поверженным, скалящимся демоном, что с нескрываемой, нечеловеческой злостью смотрел на мечника.       — Почему человеческие жизни для вас ничего не стоят? — печально, но твёрдо спрашивает Цукигуни, держа катану возле его шеи.       Вокруг был полный хаос. Они сражались так ожесточённо, что от места их битвы не осталось ничего, напоминающего нормальный мир. Выжженная пустошь, покрытая мёртвой, чернильной треснувшей землёй, уходящей до самого горизонта. Серое небо заволакивал смог, смешанный со сгоревшей пылью.       Мудзан ответил, но голос его утонул в глухом пространстве, ускользая от спящего сознания Камадо. Лишь в последнюю секунду он увидел, как Король демонов что-то сделал. Силуэт Ёриичи обернулся в незримую тень, на полной скорости замаха пытаясь уничтожить демона, но того уже нигде не было.       Сон сменился вновь.       Теперь перед Мудзаном стоял сам Танджиро. На небольшой лесной зимней опушке. Под ярким солнцем и голубым небом. Окунаясь в свежий горный воздух, впитавший в себя запах до боли знакомой еды, что всегда готовила его мама.       И впервые в жизни парень смог разглядеть его затенённое во сне лицо. Бледная кожа, чёрные волнистые волосы. Аристократичное лицо с чуть заострёнными чертами. И красные глаза. Даже нет, не просто красные… Со всевозможными оттенками. Начиная от авроры и заканчивая на авантюрине. От бело-розового и до тёмно-багрового. Его глаза сочетали в себе всё. Красный — это любовь, это страсть, это ярость и гнев, это страх и боль, это кровь и сила.       Но в его глазах была лишь ярость. Тихая, беспричинная, но при этом яркая! Он наслаждался собственным положением. Эта тварь, ходящая по земле уже десяток веков, считала себя высшим существом. Считала себя богом. Это было самое настоящее воплощение гордыни.       Камадо повернулся к дому, где была его семья. В окнах теплился тусклый свет, слышались приглушённые разговоры и звон посуды. Из трубы валил дым.       А потом Мудзан протянул свою когтистую руку, и весь снег начал пропитываться кровью. Солнце выкрасилось в алый, почернело и вовсе сгинуло, небеса заволокли багровые пятна, свет в доме потух… Над поляной взошла яркая синяя луна с крупным, видимым с земли круглым кратером.       Камадо вновь оказался возле своего дома. В ту ночь, в снегопад. Он снова видел мёртвые тела, и угасающий в них огонёк жизни, перерастающий в жгучую, бессильную, разрывающую боль утраты, бушевавшей внутри души Танджиро.       — С вами всё хорошо? — отдалённо послышался чей-то голос.       Камадо в панике завертел головой. Он начал искать взглядом Мудзана, но того не было, лишь ехидный смех раздавался в голове, отражаясь от горных хребтов, звеня в листве и в сознании, оборачиваясь в потусторонний шёпот тысячи голосов…       — Ну же, ну же, спокойно… — вновь послышался чей-то мягкий голос.       Танджиро резко разлепил веки, ощутив на лбу мягкую маленькую ладошку.       Круглыми карими глазами на него взирала тёмноволосая девушка в розовой юкате.       — А-а… — тихо прошипел парень.       — Кошмар? — участливо спросила незнакомка, убирая руку со лба парня.       — Д-да… — пробормотал он, привставая на локтях.       Не до конца отойдя ото сна, Камадо быстро оглядел внутреннее убранство помещения. Простая небольшая комнатка в классическом стиле. На полке, прикреплённой к стене, стояли какие-то бутыли и лежали полотенца. Рядом на свободном месте лежала его катана. Из окошка лился солнечный свет.       Танджиро успокоился и чуть поморщился, анализируя сон. Момент с Ёриичи больше походил на воспоминания, только вот откуда они могли взяться, если Цугикуни жил несколько сотен лет назад?       А ещё это осознание… Про стили дыхания.       Парень вдруг понял, что техники дыханий — попытки мечников подражать настоящим стихиям. И чем лучше у них это получается, тем более единым со своей стихией они становятся.       Столпы не зря носят такое название. Они нашли ту точку баланса, что высвободила их способности в полной мере. Стали почти что единым целым со своей стихией.       В этом мире боевые искусства — не просто подражание законам природы, а… Нечто большее.       Прямое их воспроизведение.       Техника Шаккей.       То, что лежит в основе кулака горного потока, крушащего камни.       Недостаточно просто начать копировать боевое искусство противника. Важно уметь его воспроизвести в должной мере и превзойти своего врага. Такой логикой Гароу всегда руководствовался. Развитие, превозмогание и окончательная победа.       Лишь один раз его в этом превзошли.       Его гордыня застлала разум, когда Гароу принял силу от бога, считая, что теперь стал равен ему.       Но Сайтама показал, что лёгкий путь — это всегда путь тьмы. Путь, цену которого называют лишь в самом конце.       Больше Танджиро Камадо этого не допустит.       Вспоминая умершую маму, братьев и сестёр, которые ему показал кошмар, он сжал кулаки, проклиная Короля демонов и в который раз обещая себе, что уничтожит его.       — Где я? — спросил Камадо как можно мягче.       — В нашем доме для путников! — с готовностью ответила девушка, улыбнувшись. — К нам часто заходят уставшие мечники… — она потупила глазки. — Мы знаем, что ваша профессия — опасная. Поэтому… Оставайся здесь, сколько нужно! Если хочешь умыться, то баню уже топят.       На «ты» она перешла легко и непринуждённо. Танджиро это понравилось.       — Было бы здорово, — кивнул он, окончательно расслабляясь. Искренняя забота этой милой незнакомки развеяла остатки тревоги. Танджиро слегка поморщился, потрогав себя за живот. — А ещё покушать бы…       — Ой, а завтрак уже готов! Тебе принести?       Камадо чуть расплылся в улыбке.       — Не нужно… — он медленно, с кряхтением поднялся. — Да уж, старость не радость. Семнадцать лет ведь уже, ох… — он потёр поясницу.       Девушка хихикнула, оценив его шутку. Затем посерьёзнела.       — Ты был сильно изранен, когда пришёл к нам. И… Сразу спать завалился. — Она неловко улыбнулась. — Тебе нужно поесть. Иди за мной.       Камадо смутно помнил, как добрался до какой-то деревушки неподалёку от той проклятой горы. Весь в крови, он плёлся, пока не отыскал взглядом этот дом и не завалился к ним на порог.       Танджиро машинально потрогал правое ухо. Пальцы нащупали лишь обрубок раковины и мочку. Но ведь нить обрезала его до основания, задев даже щёку! Хотя, чего он удивляется. В который раз парень замечает, что раны на нём заживают гораздо быстрее, чем у других людей. Да и тела Столпов гораздо выносливее.       Хаори на нём не было, униформы тоже. Лишь простая рубашка из ткани и штаны, более-менее целые. Камадо быстро осмотрел грудь и живот. Порезы частично зажили, оставляя лишь розовые рубцы и шрамы. Кровь на их месте уже запеклась.       — А быстро заживает… — тихо проговорила девушка, которая стояла в метре от Камадо. Затем, чуть покраснев и поймав его взгляд, быстро отошла назад, смущённо улыбнулась и сказала: — Пошли, отведу тебя завтракать.       Встав с футона, Камадо размял шею и последовал вслед за этой заботливой девушкой.       В коридоре их нагнал грозный мужской голос.       — Момо! — рык разлетелся по всему помещению, когда Камадо увидел двухметрового громилу с гладкой головой, что резко вышла из-за двери, устраивая маленький армагеддон. — Ты нам нужна! У нас заказ на три партии кимоно!       — Но я с гостем! — искренне возмутилась она. Правда, всё же отступила назад, чтобы не быть раздавленной этим ходячим Эверестом.       — А… — взгляд мужика сместился на Танджиро. — А! О! Ну так хорошо! Зачем орать сразу, а! Обслужи гостя! Юноша, вы ведь охотник на демонов? Вот и славно! Здесь вам всегда рады! — выдал он громким баритоном и с не очень довольным лицом скрылся в двери.       — Ты не подумай, он добрый. Просто громкий, — она чуть ухмыльнулась.       — А… Ага, — сказал парень, странно посмотрев вслед исчезнувшей голове высокого мужчины.       — Пошли. — Она как-то легко и уверенно схватила его за руку и повела вперёд. Парню это даже понравилось.       Спустя минуту она вывела Камадо на небольшую открытую кухню-веранду с видом на маленький, но уютный утренний зелёный сад. А спустя ещё несколько минут готовая еда была подана на низкий столик перед ним.       А еды было много. Самой разнообразной, включающей весь рацион: от риса и рыбы до мяса и овощей. И, конечно, целый чайник зелёного чая.       — Ничего, если вместе с тобой позавтракаю? — легко спросила Момо, присаживаясь рядом.       — Конечно, зачем спрашивать, — улыбнулся Танджиро, беря палочки.       Живот выдал новую порцию соответствующих звуков, и парень решил, что хватит тянуть. Ведь единственный шанс победить этого самого злого врага — утопить его во вкуснейших креветках-темпура и в рисовом океане.       Битва была тяжёлой. Лишь единожды он поглощал еду с такой скоростью — в том самом кафе. Лимитёр сытости трещал по швам, но Камадо героически доедал последнюю порцию, ощущая, как к нему возвращаются силы, бодрость и хорошее настроение.       Девушка же выпучила глаза, молча наблюдая за этим ужасом.       — А… — она чуть приоткрыла рот. — А это… Ух-ты…       — Жосподи, как ше вкуфна, — проговорил парень с набитым ртом. Затем, проглотив остатки, уставился на ошеломлённую Момо и сказал: — Ох, извини. Где мои манеры? Просто… Нет, это так вкусно, серьёзно!       — Спасибо, — она отвела взгляд, улыбнувшись. — Я готовила.       — Я запомню и обязательно сюда ещё раз как-нибудь приду, — заверил парень.       — Буду ждать. — Она завела прядь волос за ухо. — Ты… Уйдёшь сегодня?       — Да. — Камадо посмурнел. Низшая луна уничтожена, ворон с докладом уже отправлен в академию, но останавливаться ему сейчас нельзя… А ещё у него было нехорошее предчувствие. Какое-то тянущее ощущение, которое куда-то будто бы звало.       Девушка слегка сникла, улыбка пропала. Она посмотрела на цветущую сакуру в саду, и в её глазах что-то блеснуло. Будто они на миг стали влажными.       — Скажи… — начала она, подняв взгляд на парня. — Ты ведь… С той горы вернулся?       — Я уничтожил там всех демонов, если ты об этом, — серьёзно ответил Камадо. — Вас больше не побеспокоят. Больше никто не умрёт…       Момо чуть вздрогнула при этих словах, резко моргнула. В этот раз в глазах мелькнули слёзы.       — Ой, извини, — сказал Камадо, заметив её реакцию. — Не хотел пугать.       — Да нет, всё в порядке, — ответила она со слабой улыбкой. — Просто… На той горе пропало много наших жителей. А ещё год назад мои мама и папа однажды пошли на ту гору…       Она печально выдохнула, опустив взгляд.       А Камадо лишь сжал зубы от подкатившего гнева.       И вот снова. Снова это пожирающее чувство ярости. Снова судьба хорошего человека ломается от лап этих тварей. Ведь вовсе необязательно эта девушка должна была лишаться своей семьи. Переживать страх и горе утраты.       — Ты не подумай, я не унываю, — сказала она, заметив его хмурый, холодный взгляд, устремлённый на сад. — Наша деревня давно помогает охотникам. Ведь вы делаете правое дело же! — она снова улыбнулась. Как солнышко, неожиданно проступившее в хмурую погоду — почему-то именно так показалось Танджиро.       Он засмотрелся на её улыбку.       — Глава деревни у нас очень добрый дядька, всем помогает. В меру строгий, конечно. Это, кстати, на него мы наткнулись в коридоре, — она хихикнула. — Я у него пользуюсь полным доверием и по мере сил помогаю со всем, чем можно. Но вообще — я хорошая рукодельница и немного лекарь… Разбираюсь в целебных травах и некоторых ядах. — Она хмыкнула, явно довольная своим призванием. — В общем, если что, то обращайся сразу ко мне. Кстати, я же не представилась. — Она поднялась на ноги, немного поклонилась и сказала: — Момо Сато.       «Какой же я был дурак в прошлом, — подумал Камадо с улыбкой. — В очередной раз в этом убеждаюсь. Думал, что мир плохой, что люди алчные и злые… Люди вовсе не плохие. Они просто разные. — Он посмотрел на Момо, в её добрые глаза. — И хорошие тоже есть. Хотел стать отчаянием во плоти, стать абсолютным злом, хах… Какой же я глупый. Нужно не становится злом. Нужно быть человечнее и побеждать бесчеловечность, которая истинным злом и является».       — Ты чего? — она мило похлопала глазами, заметив, как Камадо глупо улыбается, смотря на неё.       — А? — очнулся парень. — Задумался просто. Хотел спасибо сказать за то, что приютили и накормили. Меня зовут Танджиро Камадо. — Он тоже поднялся с места, встал перед девушкой и поклонился в ответ. — Приятно познакомиться.       Девушка вновь села за стол, задумчиво смотря на качающиеся лепестки сакуры, тонувшие в тёплом солнечном свете. Повисла небольшая тишина, прерываемая лишь приглушёнными голосами через стены.       — Ты правда избавился от всех… демонов? — неожиданно тихо спросила девушка. Затем, повернувшись на парня, тут же замахала ладошками и проговорила: — Ой, ты не подумай, я не сомневаюсь в тебе! Просто… — она отвернулась, ощущая, как от стыда прилила кровь к щекам.       Танджиро невольно отметил, что её овальное лицо с чуть розоватыми щёчками напоминало персик. Сладкий и мягкий.       — Да, от всех, — он успокаивающе улыбнулся, садясь рядом. — Всё будет в порядке. Твои родители теперь отомщены. — Он посмотрел ей в глаза. — Все, у кого демоны когда-либо что-то отняли, будут отомщены.       Момо замерла под его взглядом, но не почувствовала себя неуютно. Она лишь ощутила силу в его словах, но вместе с тем какое-то странное, родное чувство. Приятно стягивающее что-то внутри груди. Она вдруг поняла, насколько надёжен этот парень. И что рядом с ним можно ничего не бояться. Что он защитит.       Не оставит в одиночестве.       Не то, чтобы Момо была совсем одинока, но после смерти родителей она ощущала себя покинутой. Будто в этом мире для неё больше ничего не осталось. Будто бы жизнь перестала иметь смысл.       Но этот парень… В нём что-то было. Девушка не до конца осознавала, но ловила себя на мысли, что не хочет, чтобы Танджиро покидал эту деревню.       За всеми этими мыслями она невольно засмотрелась в его тёмно-алые глаза. Но, придя в себя, поморгала и немного смутилась.       — Будь осторожен, — тихо сказала она. — Столько… Столько людей уже погибло. Не хочу всего этого… — у неё на секунду задрожали губы, глаза немного намокли, кулачки сжались. Девушка моргнула и опустила взгляд. — Хочу, чтобы был мир. Вот как в нашей деревне. Мы всем помогаем по мере возможности. Здесь мой маленький мир, где всё хорошо.       Она замолчала, о чём-то тяжело задумавшись, неподвижно смотря куда-то в пол. Затем горько вздохнула.       — С-спасибо тебе, — дрогнувшим голосом произнесла она. Придвинулась чуть ближе к парню, и он заметил, как по её щеке пробежала капелька. — Что убил тех тварей. Мне… Мне было так обидно. Я злилась на себя, злилась, что слабая. Я хотела отомстить за маму и за папу, но… Что я могу сделать демонам?       — Так ли это важно? — спросил парень.       Она поднял на него чуть непонимающий, вопросительный взгляд.       — Ты заботишься о мечниках, готовишь еду, даёшь жильё, даже… Баню топишь. Ты много работаешь, чтобы поддерживать других людей. Незнакомых, причём. Даёшь им силы на новый бой.       — Ну, это каждый может… — неуверенно возразила она, начав перебирать пальцами и опустив взгляд.       — Вот так вкусно кормить — точно не каждый, — посмеялся Танджиро таком лёгким смехом, что внезапная тоска в душе девушки куда-то отступила. — Во всех местах, где я был, мне не оказывали такой радушный приём. Нет, конечно, давали переночевать, что-то перекусить, и всё! А тут и королевский завтрак, и баня, и одежду постирали, и раны обработали… Ты на самом деле сильная. Потому что не сдаёшься и делаешь всё от тебя зависящее. И это — самое главное. Ведь ты… — он победно поднял кулак перед собой. — Яркий пример, что в этом мире ещё осталось что-то хорошее.       Танджиро резко замолчал и вдруг осознал, что это действительно так. До сегодняшнего дня все его мысли занимала месть, ярость и рвение. Что мирное время — иллюзия, которую в любой момент может разрушить выплеснувшаяся кровь. Что люди и демоны живут в вечном противостоянии, что в мире скопилось слишком много зла и добру уже не осталось места, но… Момо показала ему, что это не так. Что жизнь — она продолжается, что обычные люди живут в городах и деревнях, и что добру ещё осталось место.       Девушка подняла на него ярко-карие широкие глаза, и улыбнулась. Так мило, до ямочек, что Камадо поймал себя на мысли: он не хочет отрывать взгляда от её лица. Она будто вся светилась, а от былой печали минувших воспоминаний не осталось и следа. С такой девушкой чувствуешь себя непринуждённо, легко. Её незримая аура рассеивает мрачные мысли, а искреннее желание помощи и заботы греет душу родным теплом.       — Спасибо, — проговорила она. — Ты такой хороший. Мне даже… Легче стало, — она тихо посмеялась. — Но что я всё о себе-то! Ох, нагрузила тут тебя. — Она покачала головой. — Расскажи о себе. Если хочешь, конечно…       Парень резко помрачнел, что тут же заметила Момо и, сама того не ожидая, взяла его за руку.       — Мы жили на горе, в одиноком домике. Неподалёку от деревни. Мою семью убил демон, когда я отлучился в деревню продать уголь. Выжила только сестра, но… — он замолчал, поймав её сочувственный взгляд. — Она стала демоном.       — Какой кошмар… — искренне произнесла она, крепче сжимая его руку с грубой кожей от частых тренировок.       — С сестрой сейчас всё в порядке, кстати, — ловя немой вопрос в её волнительных глазах, сказал Камадо. А после пересказал ей всё, что с ним приключилось, опуская некоторые детали. Всё-таки, в вопросе уничтожения демонов он был слишком жестоким. Танджиро не сомневался, что эти твари иначе не заслужили, но он не хотел лишний раз пугать Момо.       — И никто не возражал? — спросила девушка. — В вашей академии.       — Я бы им возразил! — чуть более жёстко произнёс парень. — Но вообще да, во многом благодаря Столпу воды. Теперь моя сестра под присмотром… — он на миг задумался, — опытного врача. Он уже давно изучает демонов и ищет способ создать лекарство.       — Было бы очень классно, если лекарство правда существует. — Девушка вздохнула. — А представь, сколько вот таких людей с поломанными судьбами сейчас… — она посмотрела на парня и неожиданно выдала: — Мне кажется, мы должны быть вместе.       «Э?» — Он впал в ступор, осмысливая её слова.       — Ой, я… Я имею ввиду другое! — тут же спохватилась девушка. У неё даже уши покраснели. — В плане, что люди должны держаться вместе против этой угрозы и всё такое!.. Вот. А-а-а-а, блин… — очень смущённо улыбнулась она, схватив себя за щёки.       — Да, я понял, — улыбнулся парень в ответ. Странное, но приятное тянущее тепло разливалось по его сердцу.       — А-э, кхм… — она встала, пристально оглядев Камадо. — Баня уже готова, если что. Пойдём, провожу. А то у тебя, кажется, волосы затвердели от грязи. — Она хихикнула.       Баня располагалась неподалёку. Обычное деревянное здание на манер японских хижин, с валящим дымом из трубы.       — И да, если что — униформу принесу чуть попозже. Мы её отчистили как могли, но… — Момо смутилась. — Зашить не получилось. Это всё же очень прочная ткань, у нас таких материалов нет.       — Спасибо большое, — искренне сказал парень, вновь ловя взглядом алый румянец на её щёчках.       Что может быть приятнее, чем придти в растопленную баню после трудной битвы, раненым, с испачканными в крови и пыли волосами, вспотевшим, — и смыть всё это с себя?       Разве что разговор по душам с незнакомой, но милой девушкой.       Танджиро размышлял над этим, но в данный момент мытьё было истинным наслаждением. Он вновь осмотрел себя с головы до ног. Всю грудь, живот, спину, руки и ноги красили шрамы, но часть из них медленно исчезали. Впрочем, Камадо был доволен. Всё же шрамы красят мужчину.       Протеревшись полотенцем, он вышел в предбанник, где была аккуратно сложена его униформа. Парень её осмотрел. На удивление, пострадала она не очень сильно, можно было ещё носить. А портной в академии запросто её отремонтирует. Порванные рукава и дыры? Пустяки.       Камадо, надев её, вышел наружу, в прохладный после бани воздух. Чувствовал он себя выспавшимся, не смотря на кошмар, и отдохнувшим.       Стояла тёплая, свежая весенняя погода. В меру облачное небо радовало парня лучами солнца, а совсем лёгкий ветерок, мягко касающийся распаренной кожи, дарил приятное чувство свежести и лёгкости.       Танджиро спустился по маленькой лестнице и побрёл по тропинке обратно в, как он понял, общежитие. Здание было довольно большим, двухэтажным. Сама деревня была относительно крупной, основу составляли небольшие, но ухоженные деревянные дома и не слишком широкие улицы. В воздухе витал запах горящих дров. Небольшую тишину разбавлял шум активной жизни в этом поселении.       Парень прошёл внутренний двор и шагнул внутрь, в коридор. Мимо прошло несколько человек, что-то обговаривающих между собой. Из некоторых комнат тоже доносились тихие звуки разговоров. Танджиро, зайдя в свою комнату, забрал катану, повесил её на пояс и вышел обратно. Там он снова встретил Момо.       — А, вот ты где, — обрадовалась она. Затем, заметив его одежду, погрустнела и тихо спросила: — Уже уходишь?       — Да, мне уже пора, — ответил Камадо, и, заметив её поджатые губы, вздохнул. Сказал: — У меня ещё осталась важная работа… Но я обязательно к тебе потом загляну! Обещаю, — улыбнулся он.       Если честно, ему тоже не особо хотелось отсюда уходить. Он вдруг ощутил… Вкус беззаботной, простой жизни в окружении близких людей. Парень подумал, что мог бы тут остаться, начать жить, как раньше. Заниматься обыденными делами или тяжёлой работой, ибо сил у него всегда хватало. Мог бы даже… Завести семью.       А эта девушка ему сразу понравилась. С виду хрупкая, но сильная внутри. Со своими убеждениями.       — Ну… Тогда пока, — тихо сказала она, чуть опуская глаза. — Буду очень ждать.       — Постараюсь поскорее, — кивая, сказал парень и направился к выходу. Но он едва успел сделать пару шагов, как Момо резко схватила его за рукав, чуть потянула и проговорила немного умоляющим голосом: — Пожалуйста… Будь осторожен!       — Не волнуйся, всё будет… — начал он, как Момо… Повернулась на парня, резко приблизилась и просто его обняла, уткнувшись головой ему в грудь. В нос сразу закрался её лёгкий запах сирени, на секунду одурманивая разум парня.       — Хорошо… — завершает он. Затем лишь вздыхает, приобнимая в ответ.       — Только попробуй иначе! — она тут же отстранилась и строго, но мило уставилась на Танджиро. Затем, замявшись, начала теребить свои пальцы, отвела порозовевшее личико, и тихо проговорила: — Желаю тебе удачи. Просто… Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.       — Не случится, — ответил он и улыбнулся — так успокаивающе, что у девушки немного отлегло, хотя волноваться она не перестала.       — Тогда пока, — сказала она с улыбающимися большими блестящими глазами.       — Пока, — произнёс воодушевившийся Камадо, и, не переставая улыбаться, уверенный во всём, в чём можно, сильнее, чем когда ни было, направился к выходу.