***
Желание спать было слишком сильным, а нахлынувшее чувство легкости казалось таким приятным. Он всего лишь закрыл глаза, глубже вдохнул аромат глинтвейна и разум сам охотно отдался манящему миру снов. Ему не часто удавалось нормально поспать после травмы, но в этот раз, разлепив веки, Лиам чувствовал непривычную бодрость. В глаза ударил яркий утренний свет солнца и парень собирался натянуть одеяло повыше, но ему что-то помешало. Он закрыл глаза из-за солнца и принялся шарить руками в поисках причины, и нащупал у себя на талии чью-то руку. Сначала он подумал, что это разлегся Игве, а потом понял, что что-то здесь не так. Ведь задней частью шеи он ощутил чужое горячее дыхание и как тяжёлая руки притянула его еще ближе. Сердце Лиама пропустило удар после осознания, что знакомый омега точно не мог обладать столь внушительными габаритами. Он всерьез испугался и, преодолевая появившуюся дрожь, осмелился на попытку повернуться. Но когда у него получилось принять нужную позу, незнакомец под боком уткнулся лицом ему в шею, от чего нервы Лиама натянулись как струна. Во рту пересохло, а от появления страха спасало понимание, что тело нигде не болело, да и в целом не было причин на что-либо жаловаться, кроме того, что он спал в одной кровати с каким-то незнакомцем. Глаза сильно слезились из-за солнечного света, но Лиам таки сумел разглядеть серебристые взъерошенные волосы и белую рубашку, которая сползла и оголила широкую загорелую спину. Лиам на мгновение забыл как дышать, ибо не мог найти ни одного логичного объяснения почему оказался в спальне Его Высочества, а главное, почему спал с ним в одной кровати. Хватка принца была довольно крепкой, а дыхание у самой шеи вызывало странное и крайне противоречивое чувство напряжения. За всё время в новом мире он не позволял никому быть настолько близко, и тем более не любил, когда к нему прикасались. И в тот момент, когда он увидел, что незнакомцем был принц, то ему почему-то стал чуть спокойнее. Он даже дал себе мысленный подзатыльник, однако прям совсем отрицать очевидное не стал. Если он и видел в принце опасность, то это было скорее хорошим знаком, нежели плохим. — Доброго утра… — прозвучал хриплый низкий голос у самого уха и Лиам физически почувствовал как покрывается румянцем с ног до головы. Действие принца действительно смущало своей интимностью, но Лима лишь сглотнул и как можно более спокойнее ответил: — Доброго утра, Ваше Высочество. Ему чудилось, что у него сейчас язык к нёбу прилипает от волнения и он точно не ожидал, что в следующую секунду принц начнёт покрывать его шею легкими поцелуями. — Как спалось? — мужчина прикусил бледную мочку уха и после облизнул ее, ожидая реакции Лиама. Но Лиам замер, дыша через нос, чтобы успокоиться. Алан приподнялся на одной руке и увидел, что светловолосый юноша напротив смотрит на него воистину убийственным взглядом. И пока Алан находился в замешательстве, Лиам не стал терять время и дал кронпринцу смачную пощёчину. Он и сам по началу не понял, что делал, но на размышления времени не было. Лиам вскочил с кровати и выбежал за дверь, напоследок кинув с отвращением в голосе: — Извращенец! Дверь за ним громко хлопнула, оставляя ошарашенного Алана в одиночестве лежать на мятой простыне. Мужчина коснулся зудящей щеки и усмехнулся. Удар у пацана явно был что надо, даже вкус крови во рту появился. А упав обратно на подушку, принц поглубже вдохнул аромат, пропитавший подушку насквозь. Странный омега оказался еще забавнее, чем он ожидал, а это лишь подогревало желание позабавиться с ним еще немного. Раз Тамия решила использовать настолько грязные методы, то почему-бы как следует не повеселиться?***
Игве испуганно вскочил от внезапного шума со стороны двери и сонно потер глаза, чтобы после увидеть покрасневшего от злости Лиама. Он что-то бурчал себе под нос и, забравшись в кровать, обхватил себя руками. — Доброе… — Нихрена не доброе, — тут же перебил Лиам и Игве удивился еще сильнее. Лиам был весь как на иголках, а ночная рубашка вся мятая и верхние пуговицы расстегнуты до самой груди, чего парень обычно не делал. Он часто мерз по ночам и всегда бережно застегивал все пуговицы до единой. — Так…не доброе значит? Тут давай-ка подробнее, а то ничего не понял, если честно, - сказал Игве и зевнул. Лиам нервно рассказал о своем шикарном утре и в процессе вспомнил, что ходил перед сном выпить трав, а потом с кем-то столкнулся в коридоре. — Похоже нужно попросить лекаря о других травах, — удрученно процедил Лиам. — Надо было же так вляпаться. Игве похлопал его по спине в знак понимания и утешения: — Да ладно, зато принца встретил. Как он тебе кстати? — Извращенец. Домогаться меня начал с утра пораньше. Нет чтобы разбудить, он лезть стал, представляешь? — Может ты ему просто понравился? — улыбнулся омега. — Это ничерта не весело, Игве, — зло бросил Лиам. — Да понял я, понял. Игве обнял подростка и погладил по голове. — Сильно испугался? — уж более серьезно поинтересовался он, на что Лиам отрицательно покачал головой. — Он мне ухо облизал…странно… — Странно? — переспросил Будет не совсем понимая, что имел в виду Лиам. — Ну, вроде мерзко, а вроде нет. Не знаю, но я ему пощечину влепил, как-то само вышло. Игве сдержал рвущийся наружу смешок и сказал: — Будем надеяться, что он не обиделся. За завтраком адмирал одарил омег пристальным взглядом, когда в зал, неожиданно, вошли четверо, включая Его Высочество. Обычно Алан и его свита предпочитали трапезничать отдельно, но именно сегодня привычный ход событий был нарушен. Игве беззвучно пожелал Лиаму удачи и отвернулся к детям, чтобы положить им побольше мяса, на что Ривз удивленно поднял бровь. Однако спокойствие остальных к жесту омеги заставляло Ривза просто молча опуститься на свободной место. Лиам сидел в самом конце стола, так что, когда на соседний стул сел Алан, он крупно пожалел, что дал Игве быть ближе к детям. Он поперхнулся чаем и закашлялся, ведь понял, что все на него смотрят. Кто-то с непониманием, кто-то с удивление, а кто-то…с завистью? Но Лиам посчитал, что ошибся, ведь Ривз в целом его недолюбливал, а легкая агрессия в его взгляде не обязательно сигнализировала о зависти. Атмосфера за завтраком была довольно напряженной. Игве игнорировал к себе любые обращения, а Лиам делал вид, что так и должно быть. Принц же, к его личному удивлению, не упомянул о утреннем инциденте. Лишь изредка касался пострадавшей щеки и пристально поглядывал на причину появления ссадины. Лиам старательно сохранял невозмутимый вид, хотя чья-то наглая нога то и дело специально задевала его щиколотку. На Святой земле днем становилось очень тепло и Лиам надевал легкие широкие штаны и низкие туфли на каблуке, а сверху выбор падал на хлопковые рубашки и кардиганы. Но что заботило его куда сильнее, так это достаточно красноречивые намеки от Алана, на которые Лиам выдавил очередную приторную улыбку. Он стукнул носом туфли принца по ноге, когда его терпение таки дало трещину. Принц зло зашипел и прошептал: — Вообще-то больно. От его хриплого голоса у Лиама по спине побежали мурашки. — Что? — не расслышал Ривз и глянул на Лиама, застывшего с открытым ртом. — Простите, — выдавил он и поспешил отложить столовые приборы. — Мне правда жаль… Лиам быстро встал из-за стола и вышел прочь из зала, пытаясь унять быстро бьющееся сердце. Его реакция на принца оказалась слишком пугающе бурной. « — Какого черта?» — причитал он сам себе, дойдя аж до террасы у резиденции. Он глубоко вздохнул свежий воздух, чтобы привести мысли в порядок, но перед глазами постоянно возникало лицо принца. — А вас не так просто найти, но у меня получилось с первого раза. То пираты вас украдут, то сами убегаете, просто поразительно, — посмеялся Алан, оперевшись плечом о дверной косяк. Мужчина внимательно разглядывал юношу перед собой. Лиам в его глазах напоминал существо из древних сказок. Те тоже были светлыми и легкими как первые лучи солнца, однако таили в себе немало тайн. Пара голубых глаз встретились с серебристо-серыми глазами принца и что-то в груди Лиама ёкнуло, как от удара током. — Прошу прощение… — Ох, вы об этом? — Алан задрал штанину, показывая покрасневший след на ноге. — Или вы про утро? Честно говоря, это впервые, когда кто-то смог ударить меня дважды и остаться в живых. Лиам осторожно сделал шаг назад. — Можете не бояться, не собираюсь вас бить, — снисходительно заметил мужчина. Алан удрученно вздохнул, ведь реакция Лиама оказалась именно такой, как он и ожидал. — Я тоже хотел бы извиниться за утро, я просто был немного не в себе. Пожалуй, будет правильно сразу поставить вас в известность, что меня не интересуют омеги. Лиам ничего не сказал, а лишь опустил взгляд. — Да…я слышал, — тихо сказал он и отвернулся, предпочитая смотреть на сад, а не на принцы. — Просто произошло недоразумение. — Верно, небольшое недоразумение, — подтвердил Алан и встал рядом. — И всё же должен отметить, что ваша реакция была…интересной. Не каждый день я получаю пощечины от омег. — Мне действительно стыдно за свой поступок, Ваше Высочество. Я совсем не хотел навредить вам, — оправдывался Лиам, чувствуя как Алан сверлит его взглядом. — Будем считать, что это так, ведь иначе вы бы уже стояли за воротами резиденции. — Извините… — Лиам виноват закрыл глаза, будто пытаясь спрятаться. Хоть кронпринц, по слухам, и любил странные вещи в постели, в обычной жизни он оказался довольно строгим и властным. А значительная разницы в росте и телосложении, на подсознательном уровне, вынуждала Лиама опасаться. Алан тихо посмеялся и подошел обратно к двери. — Господин Яцук сказал, что у вас проблемы со сном после травмы. На корабле я стал свидетелем того, как вас ударили по голове, но не думал, что всё настолько серьезно, — уже стоя в дверях, сказал Алан. — Несколько лет назад у меня уже была травма в том же месте, наверное поэтому последствия оказались тяжелее. Принц задумчиво хмыкнул и удалился, давая Лиаму наконец остаться одному. Короткая беседа почему-то оказалась крайне изнуряющей морально, а поведение принца ясно давало понять, что он не рассматривал перспективу сближения с Лиамом. А это сразу же обрывало любые надежды на удачный исход не только планов Империи, но и его личных. Между ними при разговоре появилось отчетливое напряжение, которое мешало понять, а возможно ли вообще что-то большее… Быть с Аланом наедине оказалось даже сложнее, чем с Саэлем, которого Лиам считал личностью куда более сложной, чем кронпринц. У принца словно была какая-то аура, от которой внутри всё неприятно леденело, а отпускало только когда принц исчезал из виду. Алан был тем самым воплощением альфы, о котором он постоянно читал и слышал от других, из-за чего всё меньше верилось в истории о необычных предпочтениях. Может ли быть так, что те слухи являлись не более, чем попытками ослабить влияние Святой земли? К сожалению, знать наверняка Лиам не мог и решил, что как следует подумает над своим следующим шагом. Возвращаясь в резиденцию, Лиам чувствовал, что пропасть между ним и принцем незримо расширилась. Вечером того же дня Игве уже был в курсе всего и активно давал советы, чтобы помочь ему справиться, как он говорил, с временными трудностями. В прошлой жизни Игве трижды состоял в браке, последний из которых продлился целых двадцать лет вплоть до дня его смерти. При жизни Игве звали Иваном, а его труды в области генной инженерии помогли спасти не одну сотню жизней. Слушая его, Лиаму казалось, что тот был человеком, готовым умереть ради благого дела, в чем они были очень похожи. И дело Лиама, на данный момент, вело их всех прямиком в столицу Святой земли, где ему предстояло осуществить закуп необходимой партии книг. По дороге выяснилось, что принц был неплохо осведомлен о тонкостях производства книг и дал адмиралу несколько советов о лучших храмах, где им точно стоило побывать. Саэль вежливо поблагодарил и предложил Алану помочь им лично, но глянув на Лиама, мужчина холодно отказался и вернулся к беседе с Ривзом. Свита кронпринца была не в восторге от путешествия в обществе ещё трех омег, о чем не стеснялись говорить вслух. За время же пребывания в резиденции Лиам успел обучить Игве чтению и письму, а Ларе и Сефу дал самые азы. Дети неплохо понимали весь материал, но им всё еще сложно давалась мысль, что им вообще разрешено получать образование. Игве сидел на лошади рядом и постоянно объяснял им правила чтения, а слушающие всё это альфы лишь фыркали. Когда Лиам замечал, что Игве готов в любую секунду высказать им всё в лицо, то дружески похлопал парня по плечу. — Всему свое время, — шептал он и друг, дыша через нос, возвращался к тексту. Его тоже можно было понять, поэтому Лиам не ругался на его вспыльчивость. Он всё же был тем, кто отлично знал себе цену, немного нарциссичен, но не лишенным эмпатии. Обучая Лару и Сефа, Игве словно хотел доказать, что омеги когда-нибудь смогут удивить мир, и у него лично для этого в кармане имелись свои козыри. Всю дорогу Лиам слышал, как свита и сам Алан шепотом подшучивали над тем, как неуклюже омега смотрелся в военном кителе. Но Лиам никак не реагировал и просто рассматривал окружающие их виды, и делал записи в личный дневник. Как-то Ривз хотел подсмотреть что же с таким интересом там пишет парень и, вместо ожидаемых каракулей и кривых символов, увидел сложные ветвистые буквы. Почерк Лиама было трудно разобрать с первого взгляда, но чисто визуально он был завораживающе красивым. Лиам же всего лишь предавался некогда любимому хобби из прошлой жизни. Простая каллиграфия не требовала сноровки, а подходящий стиль скрывает все неровности, однако результат действительно был достойным. К воротам Превери, столицы Святой земли, им удалось попасть раньше предполагаемого срока. Погода радовала теплом, что дало со спокойной душой останавливаться поздно ночью, а выдвигаться ранним утром. Превери являлся частично городом на реке, и вся его восточная часть находилась в воде и строилась на сваях из особого вида дерева. За сотни лет сваи окаменели и спокойно выдерживали свое предназначение по сей день. Поэтому Восточные врата, как ту часть города именовали жители, имела прямой выход к морю, где стоял военный флот и береговая охрана. Остальная часть столицы уходила на небольшое возвышение, а в самом центре, на общем фоне, выделялись четыре высокие острые башни, объединенные между собой массивными мостами, которые образовывали некое подобие колец. Лиама впечатляли масштабы и красота постройки и принц, увидев восхищение в глазах гостей, предложил позже показать им святилище предков, которые башни окружали. Не каждый день выпадала возможность собственными глазами увидеть что-то подобное и адмирал охотно согласился. Улицы Правери оказались широкими и чистыми, а жители любили тишину, размеренность и покой. Даже замечая в отряде наследника несколько омег, они тактично молчали и осмеливались говорить только после того как отряд уходил вперед. Правери всё-таки был центром чтения предков и, учитывая низший статус омег, зачастую здесь придавали этому сильное значение. Омеги на Святой земле считались отражением альф, якобы боги отдали им все слабости и недостатки, чтобы альфы получились более идеальными и сильными. Беты же отличались тем, что носили роль начального материала из которого боги, в зависимости от двух направляющих, создавали альф и омег. Так альфы были проявлением всего лучшего, что жило в человеке, а омеги же наоборот. Отношение к омегам здесь было ещё хуже чем в Тамии, а свобода ограничивалась абсолютно во всем, будь то брак, внешний вид или речь. Омеги для всех были просто вещью и после родов для одной семьи, их могли без объяснения причины передать в другую, и так до самой смерти. Однако омегам давалась одно право, которое не поддавалось чужому контролю. Они могли отправиться на службу в храм богини плодородия, где отдавали свою жизнь молитвам и жертвовали способностью рожать, якобы. И всё ради благословения других омег на рождение большего количества альф. Всеобщий культ альф бесил не только Лиама, но и Игве, они оба то и дело закатывали глаза от творящегося вокруг идиотизма. Вообще, с проявлением вспыльчивого омеги с общим прошлым, Лиам почувствовал, что теперь не один и, что его безумные планы приобрели больше шансов быть воплощенными в реальность. Игве давал немало советов для сближения с принцем и считал, что Алан хоть и был сложной личностью, а нелестное отношение общества вполне могло зародить в нем критическое мышление, относительно порядков и предрассудков. — Ты попробуй еще раз, я вот тоже со своей последней женой будто из разных миров были, а потом душа в душу зажили. Главное же постепенно всё делать и, чтобы каждому комфортно было, — приговаривал он во время ночных бесед. — Всё равно…я ведь обманывать его собираюсь в первую очередь. Игве глубоко вздохнул и взял руку Лиама в свою: — Попробуй не думать об этом, просто представь, что пытаешься найти общий язык со своим врагом. Ты ведь журналистом был, ты знаешь людей и как с ними разговаривать. Если всё получится и ваши отношения станут достаточно близкими, то даже Тамия не сможет тебе навредить. Никто не осмелиться посмотреть косо, ведь фамилия Гридор, Лиам, действительно так уважаема как о ней все говорят. — Ты предлагаешь мне игнорировать миссию Тамии… — Ну почему же? Просто делай вид, что всё идет как они хотят, а сам склони принца на свою сторону. Пусти Империи пыль в глаза, вот к чему я веду. Но всё обстояло куда сложнее, чем на словах. Лиам куда глубже был погружен в размышления о изменении мира, нежели дела сердечные. Игве же говорил верные вещи. Если Алан окажется на их стороне, то Лиам бы получил так необходимую «подушку безопасности» в будущем. Но насколько трудно будет расположить к себе кронпринца Лиам не имел ни малейшего понятия. У него даже не было малейшей заинтересованности от Алана, поэтому какой шаг сделать следующим он совсем не знал. Оставалось лишь отдаться воле судьбы. Лежа в кровати, Лиам успокаивал себя уверенностью, что у него всё обязательно получится, нужно только как следует постараться. Главное не терять над собой контроль и приложить все силы, чтобы лучше понять Алана именно как человека, а не альфу или наследника престола. Лиам умел располагать к себе людей и вести диалог, но все его умения в новом мире меркли перед вторичным полом. Дворец в Правери оказался гостеприимнее Тамии. Знати здесь почти не было никакого дела до парочки гостящих омег, а Лиама так и вовсе обсуждали вскользь. Люди всецело доверяли правящей семье и были свято уверены, что решение о проживании во дворце омег их не касалось. Игве и детям пришлось переодеться в закрытые красные костюмы и накидки до самых щиколоток, чтобы не вызывать у окружающих ненужного внимания. А Лиам же предпочитал привычную серую форму, она была для него куда удобнее, да и в глазах людей встречал меньше агрессии или осуждения. Всё равно никто не мог заставить одеваться его иначе, хотя порой краем уха он ловил фразы полные недоумения. Саэль как-то отлучился, чтобы поприветствовать Императора, а по возвращению оповестил Лиама, что готов отправиться на осмотр храмов, как они планировали изначально. Алан же заранее сообщил адмиралу, где им стоит побывать прежде всего и отправился отдыхать после долгой дороги. Принц пообещал, что обязательно сопроводит гостей к святилищу предков, как только они закончат с делами. Лиам увидел в этом возможность и попросил адмирала непременно взять его с собой, на что Саэль согласился. По рекомендации Алана они сначала посетили храм у Восточных ворот, где стоимость одного экземпляра книги была выше, но качество переплета и чернил стоили своих денег. Но, к удивлению Саэля, Лиам сразу же отказался от такого варианта и следом им предстояло отправиться в храм у северной стены. Там цена была ниже, ведь для письма использовали более грубую бумагу, а твердость обложки оставляла желать лучшего. Лиам казался адмиралу слишком придирчивым, ведь парень обязательно требовал от смотрителей показать процесс производства книг. Смотрители, в целом, были не против, ибо гордились трудами своих подопечных. И когда были проверены все храмы, Саэль, морально выжатый до последней капли, не понимал причину по которой Лиам был настолько недоволен увиденным. Несмотря на разную стоимость, каждый храм показал себя довольно сносно. Ни один из храмов Тамии не мог похвастаться хотя бы примерно таким же качеством изделий. И поэтому адмирал правда не видел причин для разочарования, слова Лиама о желании как следует подумать, удивляли. Тем вечером Саэль сидел в своей комнате и устало попивал вино, размышляя о том, что же могло показаться омеге недостаточно хорошим? Что еще скрывал Лиам Либерт, раз лучшее в мире производство книг чем-то его не устраивало? Эти вопросы мучили адмирала вплоть до рассвета. Вместе с первыми лучами солнца в его дверь тихо постучали, а открыв ее, Саэль услышал спокойный голос Лиама: — Надеюсь вы готовы потерять часть своего состояния, господин Яцук. Тогда адмирал ещё не знал, что сделает самый важный вклад в тайный план омеги, стоящего напротив.