***
Всю ночь Лиама мучили нескончаемые кошмары, а отвар, который лекарь дал только после полуночи, помог лишь снизить температуру. Утром же, открыв глаза, он почувствовал себя изрядно помятым, а кувшин с водой сбоку оказался очень кстати. Живительная влага освежала, а осушив кувшин почти на половину, Лиам осмотрелся. Он догадывался, что его отведут в другую комнату, но не думал, что она будет напоминать хоромы. Даже простыня была сделана из мягкого шелка, да и тонкая белая ночная рубашка точно была в разы дороже той, в которой он спал обычно. Окончательно проснувшись, он чувствовал себя намного лучше, но в итоге так и не смог найти одежды или хотя-бы того красного костюма. Но одно было ясно точно, его не только переодели, пока он спал, но и вымыли, от чего становилось как-то слегка неловко. Лиам встал с кровати и прошел в гостиную, где на низком столике его ждал завтрак. Аппетита совсем не было и он двинулся к двери. Окружающая атмосфера казалась странной и, когда он таки открыл дверь, то встретил перед ней двух стражников. — Его Величество запретил вам покидать комнату, пожалуйста, вернитесь обратно, — сказал один из них и Лиам удивлённо поднял бровь. — Простите, но мне нужно к себе. Не могли бы вы тогда передать Его Величеству, что мне необходимо с ним поговорить. — Хорошо, — ответил стражник и, дождавшись пока Лиам сделает шаг назад, закрыл дверь прямо перед его носом. Лиаму не нравилось происходящее и единственным объяснение было в том, что Луис просто беспокоился из-за отравления. Хоть и частично, но Лиам слышал их вчерашний разговор и знал о снадобье для течки. Как и сказал лекарь, для ребёнка такое снадобье могло быть опасным, но благо он выпил немного и легко отделался. Сейчас его больше беспокоила жажда и незначительная усталость. Он опустился на диван перед столиком с завтраком и единственное, что показалось ему не отталкивающим, был чай из голубых цветов. На вкус напиток напоминал ванильное молоко и Лиам потихоньку пил его, ожидая визит Луиса. Мужчина явился спустя полчаса, когда чай был допит, а Лиам готов вновь пойти к страже. На лице Луиса не оказалось привычной улыбки, а от него самого веяло усталостью. Он сел на соседнее кресло и как-то уж слишком внимательно уставился на подростка. Лиам не понимал с чего бы альфе себе так вести и хотел заговорить первым, но Луис его опередил. — Как твоё самочувствия? Ничего не беспокоит? — даже его голос звучал ниже, чем обычно. — Благодарю за беспокойство, Ваше Величество, мне намного лучше. Лекарь, которого вы пригласили, похоже, знает свое дело. — Эмир со мной уже почти пятнадцать лет и его мастерство ни разу не подвергалась сомнению, — Луис посмотрел на поднос с едой и нахмурился. — Не понравился завтрак? — Просто нет аппетита, — поспешил сказать Лиам. — Да и после отравления, насколько знаю, лучше воздержаться от тяжелой пищи. Правитель задумчиво хмыкнул. — Ты вчера сильно напугал нас, но я правда рад, что с тобой не случилось чего-то ужасного. Мы ещё не нашли виновников, но обязательно позаботимся, чтобы они ответили по заслугам. Лиам удивился такому заявлению, давно поняв, что за всем стояла Тамия. — Я не люблю, когда торопят события и пытаются скомпрометировать мою семью, — проговорил Луис, догадываясь о чем думал омега. — Насколько бы мы не хотели добиться желаемого, но я не приветствую методы, способные с лёгкостью всё испортить. Нам очень повезло, что в бокал не добавили больше снадобья, иначе последствия оказались бы в разы плачевнее. Мужчина был прав в какой-то мере, поэтому Лиам лишь добавил: — Я помню, что бокал мне дал Алан. Верно ли я понимаю, что… По глазам и выражению Луиса было ясно, что смысла озвучивать столь очевидное до конца попросту не было. Выпитая доза не причинила значительного вреда, но Алана могла привести к состоянию, похожему на гон. — Возможно даже лучше, что вино выпил я… — заключил Лиам и забрался на диван с ногами. — Как бы то ни было, а факт остаётся фактом. Тамия поступила чересчур некрасиво и это касается не столько тебя, сколько меня, — Луис расстегнул верхнюю пуговицу воротника и глубоко вздохнул. — Учитывая всё случившееся, я всерьез размышляю о твоей защите, Лиам. Защита? Лиам окончательно перестал понимать, что творилось в голове Луиса и поставил чашку чая обратно на стол. — Извините, но о какой защите вы говорите? — Я не так слеп, Лиам, и знаю, что во дворце немало тех, кто готов исполнять волю Гелифа, если ты послушаешся, — серьёзный тон альфы вынуждал Лиама напрячься. — Хотя говорить об этом пока рано. Для начала нам обоим нужно дождаться Алана. Только от него зависит стоит ли мне переживать за твою жизнь настолько. Поэтому единственное, что сейчас требуется, не покидать эти покои ради твоей же безопасности. Что-то в его тоне Лиама подсознательно пугало. Он согласился подождать, ведь насколько бы вынужденным не было его общение с Луисом, в отличии от Саэля, он говорил о защите, а не угрожал. Но сидеть в четырёх стенах без связи с внешним миром оказалось сложнее, чем могло показаться. Спасло разве что наличие книг и редкие новости, что Игве и дети теперь находились под присмотром правителя. Уже через пару дней Лиам лез на стену от скуки и одиночества. Он постоянно гадал, когда же вернётся Алан и куда вообще так внезапно пропал. Стража у двери будто не слышала и просто молча закрывала дверь, когда омега норовил выйти хотя-бы в коридор. Лиам на собственной шкуре испытал каково быть птицей в золотой клетке и, честно говоря, не был в восторге. Ни хорошая еда, ни богатая обстановка, не смогли заменить желанной свободы и, обнаружив на окнах решетки, он окончательно поник. Луис посетил комнату ещё раз спустя неделю и потом долго выслушивал недовольство омеги. Однако остался непреклонен, в тот день он покидал Лиама под громкие звуки ругани и мысленно пожелал сыну набраться терпения. После гнева пришла апатия и Лиам чувствовал как внутри всё ноет от несправедливости, но единственное, что он мог, это оставаться в чертовой комнате. Он плохо ел и почти всё время спал, а в какой-то момент его начала преследовать паранойя. Будто Луис, после случая на балу, решил держать его взаперти, пока не начнется течка. Но все подозрения были пустыми переживаниями, ведь ещё через четыре дня, пока он мирно спал на мягкой кровати, его разбудило ощущение тяжести. Кто-то склонился над ним, а после лёг сзади, обнимая за талию. По знакомому запаху корицы и гвоздики, Лиам понял, что неожиданным ночным гостем являлся кронпринц. Алан молчал, но его дыхание у затылка казалось странным, словно принц только что бежал марафон или просто очень торопился. — Может хватит так сжимать, мне дышать нечем, — возмутился омега, пытаясь убрать чужую руку. Однако вместо выполнения просьбы, Алан сжал Лиама в своих объятьях ещё сильнее, от чего тот еле повернулся к нему лицом. Встретив напротив серебристые глаза, выражающие нечто абсолютно нечитаемое, Лиам беспокойно спросил: — Что с тобой? — после сна голос сел, да и хватка принца мешала дышать полной грудью. Алан закрыл глаза и приблизился, а его холодный лоб коснулся подбородка Лиама. Принц и вёл себя слишком необычно, казалось он искал у Лиама укрытия. Омега слегка опешил и неуверенно обнял Алана в ответ, ловя себя на том, что исходящее от него тепло было приятным и успокаивало. — Расскажешь или так и будешь молчать? — не терял надежды он и Алан вздрогнул. — Можешь дать обещание? — внезапно спросил принц. — Если это не что-то ужасное, то вполне. После недолгой паузы принц проговорил: — Обещай, что выслушаешь всё до конца. — Хорошо…обещаю, — спокойно сказал Лиам и приготовился слушать. Алан собрался с мыслями и начал с самого начала. Его история казалось просто сказкой или легендой, поэтому Лиам не сразу понял в чём суть. Это были неплохо знакомые ему истории о происхождении альф, бет и омег, где кто-то был отражением друг друга, а кто-то изначальной формой. Но когда принц дошел до части с этапами взросления, то Лиам замер, осознавая, насколько всё сходилось. — Боги давно покинули наш мир, чтобы мы сами продолжили свой путь, но иногда всё же вмешиваются, напоминая о своём существовании, — низкий голос принца немного успокаивал. — Когда они создавали души, то поняли, что такая сила разрушает оболочку и разделили души надвое. Однако, поместив их в теле, они осознали, что так, некогда единая душа, не сможет соединиться вновь. И тогда боги наделили таких людей особой чувствительностью, которая должна была помочь им с поисками второй половинки. Особенно сильно эта чувствительность проявляется в детстве, а после слабеет, давая человеку продолжить жить без каких-либо последствий. Принц перебирал пальцами мягкие светлые локоны, пока омега по прежнему гадал, что же такого хотели ему сказать. — И один из главных способов узнать того, кто носит в себе вторую часть души — запах. Во всяком случае, в нашем мире всё именно так. До главного этапа взросления мы почти не чувствуем запахи друг друга, да и после они уступают феромонам. Но если запах другого человека звучит для тебя сильнее и ярче других, то это первый признак вашего единства, — Алан сглотнул и поднял лицо к Лиаму, чтобы проследить за его реакцией. — Ты ребёнок, Лиам, а это значит, что твой запах, как и у всех детей, должен быть слабым. Для любого запах детей почти не существует, но для меня…ты… Лиам испуганно закрыл ему рот рукой. Он даже не хотел думать какие слова будут произнесены дальше. — Нет, — Лиам понимал, что принц если не тронулся умом, то явно был уверен в своём бреде. Бреде, который почему-то звучал слишком убедительно. Он убрал руку и попытался выбраться из объятий, но Алан не дал ему этого сделать. — Лиам, послушай… — Да не буду я больше слушать! — рявкнул омега. — Отпусти меня! Аромат глинтвейна пропитал собой почти всё, от чего становилось тошно и Лиам брыкался ещё активнее, отталкивая от себя принца. — Отпусти говорю! — потребовал он и принц наконец послушался. Лиам вскочил с кровати и начал ходить из угла в угол в попытках унять появившуюся дрожь. История про единство душ для него звучала как полнейшее безумие, но отрицать факт с запахами было сложно. Как он чувствовал запах Алана, хотя был ребёнком. Так и Алан чувствовал его запах вразрез той же причине. — Что ещё? — бросил Лиам и остановился. — Есть что-то ещё, что способно подтвердить твои слова? Алан смиренно сидел на краю кровати и пристально следил за тем, как подросток нервно кусает губы. — А тебе нужно что-то ещё? — не понял он и Лиам вспомнил, что в этом мире не было принято ставить слова Гридоров и знания предков под сомнения. — Да, Алан, мне нужно знать наверняка, потому что, лично для меня, всё, что ты рассказал ранее, не более, чем детская сказка, — настроение было испорчено, а уверенная физиономия принца лишь раздражала. — Я привык опираться на реальные факты, а не легенды, поверья и мифы. — Какие доказательства тебе нужны? — теперь вопрос принца был произнесен точно в отчаянии. Похоже он тоже не до конца верил, что его душа когда-то была единым целым с душой…омеги. — Что-то кроме слов и запаха… — протянул Лиам. — Мне нужно нечто более реальное и убедительное. Алан потёр лоб, собираясь с мыслями, его нервы начинали потихоньку сдавать. — Более убедительное? — зло уточнил он и встал. — Неужели ты совсем не замечал, что происходит, когда мы рядом? Или это чувствовал только я? На один шаг принца вперёд, Лиам делал два назад. — Дело ведь не только в запахе и, как ты заявил, «сказках», — продолжал Алан. — Если не верит твой разум, то поверит тело. Лиам упёрся спиной в стену, а следом почувствовал как его рот грубо накрывают чужие губы. Он ударил принца в грудь, но тот лишь притянул его за шею ближе, лишая возможности отстраниться. Воздуха критически не хватало и Лиам ненароком открыл рот, тем самым позволив горячему влажному языку проникнуть внутрь. Запах глинтвейна усилился, а тело, вместо отторжения, понемногу расслаблялось. Исходящее от Алана тепло никак не сочеталось с резкостью глубоких поцелуев, и Лиам стал путаться в собственных ощущениях. Ему хотелось ударить принца, но вместе с тем не разрывать внезапного контакта. Он из последних сил пытался не поддаться манящему теплу и нахлынувшему волной спокойствию. Алан сам разорвал поцелуй и усмехнулся, слизывая с губ кровь. Глаза Лиама были наполнены влагой, а припухшие губы сжались в тонкую линию. — Теперь-то ты мне веришь? — прошептал Алан и Лиам отвернулся. Во время поцелуя, всего на долю мгновения, но Лиам почувствовал это…необъяснимую нужду стать с принцем единым целым. — Это просто бред, — продолжал упираться он. — Это не бред, Лиам, — шептал Алан. — Меня не было во дворце из-за того, что пришлось посетить почти все близлежащие святилища, где хранилась хоть какая-то информация. Я тоже не верил, а потом, чем больше узнавал, тем сильнее убеждался, что всё это чистейшая правда. Он погладил Лиама по щеке, заставляя посмотреть на себя. — Мы с тобой истинная пара, Лиам. Хотим мы того или нет. Парень молча, без агрессии убрал от себя его руки и покинул объятья. Он чувствовал себя как в прострации, а происходящее не могло быть реальностью. Сев на кровать, он тупо смотрел вперед, продолжая игнорировать возможность правоты принца. — И тебе, насколько я понимаю, это должно быть только на руку, ведь теперь мы с тобой связаны не просто нуждой в наследнике. Для Лиама его слова были приговором, а не хорошей новостью. Он итак не мог до конца принять, что ему придется спать с альфой, а здесь ещё и это… — Поэтому Его Величество говорил о защите? — холодно разнеслось по комнате. — Шансы найти своего истинного ничтожно малы, Лиам. Последние пять сотен лет таких случаев не было вовсе, поэтому все и считали это просто легендой, — Алан опустился на противоположный край кровати и продолжил. — Мы можем не осознавать то, насколько дополняем друг друга. Более того, мы были созданы вместе, чтобы быть вместе. — А если я не хочу? — выдавил из себя Лиам. — Я не знаю, — признался принц. — В книгах говорилось, что встретить своего истинного почти невозможно, но это точно будет человек, предназначенный тебе богами. — Эти твои боги, видимо, очень любят издеваться надо мной… — омега вздохнул и лег на кровать, свернувшись в позу эмбриона. Алану было нечего сказать, он тихо сидел, пока Лиам не заснул, а небо за окном окрасилось в красные тона. Обернувшись, он долго смотрел на мирно спящего юношу, думая над тем, что же им делать дальше. Конечно он мог показать прихвостням Тамии, что его связь с Лиамом крепнет и больше нет смысла в грязных методах. Но это бы никак не гарантировало, что история со снадобьем не повторится вновь. Насколько бы сложно Алану не было принять, что его истинный омега, и что даже если омеги его не привлекали, то с Лима всё, априори, было иначе. Раз уж от одного единственного поцелуя кровь в жилах закипала, а в голове возникали мысли о большем, то кто знает, чем это могло обернуться в будущем. Нужно было как-то защитить Лиама от Тамии и снизить все риски для его жизни к минимуму. Алан абсолютно точно не намеревался терять своего истинного.***
С известием о истинной паре отношение к Лиаму резко изменилось. Он подозревал, что новый статус, предполагающий высшую духовную связь с принцем, может изменить его жизнь. Но вовсе не ожидал, что уже на следующее утро ему придется выслушивать поздравления Его Величества. Луис выражал искреннюю радость за сына, а на Лиам смотрел как на одно из чудес света, от чего сам Лиам явно не был в восторге. Правитель строил на их счет чуть ли ни наполеоновские планы и благодарил богов за столь великий подарок. Но ещё больше Луис хотел поговорить о Тамии и адмирале. Он выражал беспокойство тем, что люди Гелифа могут нанести удар исподтишка, что, конечно же, Луису очень не нравилось. Отныне Лиам имел для Святой земли несоразмерную ценность, но так как он являлся гражданином Тамии, то на него распространялась воля Вельских. — Мы не можем позволить Империи забрать тебя, — размышлял Луис. — Они имеют права требовать твоего возвращения в любой момент. А если узнают, что вы с Аланом истинные, то будут использовать тебя, чтобы манипулировать нами. Прости, Лиам, но это в корне отличается от принципа «услуга за услуга» как, например, когда речь шла о рождении наследника. Лиам понимал к чему он ведет и даже, в какой-то мере, был с ним согласен. У него не было никаких подходящих идей для решения сложившейся ситуации и считал, что у них имелся только вариант продолжить играть по правилам Тами и не дать Гелифу узнать о истинных. — Ты омега, к тому же ребенок, и твоё гражданство Тамии вынуждает меня к самому радикальному из всех возможных ходов, — Луис удрученно вздохнул, принимая неизбежное. — Чтобы Тамия более не имела над тобой контроля и влияния, а я и Алан были уверены в твоей безопасности, нам всем придется столкнуться с непростой задачей. — Какой? — Лиам нахмурился, чуя неладное. — Тебе беспокоится пока не о чем. От тебя будет требоваться самая малость. — Опять ждать? — догадался Лиам. — Я итак жду взаперти уже пол месяца. Меня тошнит от этой чертовой комнаты, Ваше Величество. С тем же успехом вы могли бы отправить меня сразу в темницу, поверьте, разница оказалась бы невелика. — Тебя не устраивают эти покои? — спокойно уточнил Луис. — Я распоряжусь, чтобы тебя поселили в комнату ближе ко мне. Лиам аж закатил глаза, жалея о сказанном. — Я имел ввиду, что больше не могу сидеть здесь как в клетке. Я хочу повидаться с семьей, прогуляться, воздухом подышать в конце концов. — Твои маленькие омеги в полном порядке, недавно старший из них даже выходил в город, чтобы купить какие-то книги. Иногда я забываю, что в Тамии обучили омег чтению и теперь думаю о том, чтобы применить подобную практику у нас, — воодушевленно произнес альфа. — Было бы замечательно, если бы среди прекрасных омег было больше таких же собеседников как ты. — Я рад слышать, что с ними все хорошо, но что насчет прогулок? Или хотя бы скажите когда выпустите меня. — Не раньше началаа следующего месяца. К тому времени все как раз будет готово и ты сможешь свободно выйти за эту дверь, — он указал жестом в сторону выхода из комнаты. Лиам недовольно поджал губы, ведь до конца месяца оставалось довольно много, но если Луис не врал и ожидание могло обезопасить от угроз Тамии… — Тогда распорядитесь принести мне больше книг из библиотеки, Ваше Величество. Желательно о истинных и легендах о них, я тоже хочу хоть немного понять с чем столкнулся. — Как скажешь, Лиам, — согласился правитель и мило улыбнулся. От его притворной улыбки уже начинало подташнивать, однако Лиам трезво оценивал положительное влияние новости о истинных. Луис очень верно подметил, заикнувшись о его ценности, ибо это давало определенную уверенность, что находится на Святой земле ему было, как минимум, выгоднее. Но правитель был прав, говоря о рисках со стороны Тамии. Гелиф не был столь глуп и обязательно использует потенциально истинную пару Алана себе во благо. Теперь Святая земли занималась поисками решения, которое бы помогло им раз и навсегда ослабить власть Вельских во всем, что касалось Лиама. По его просьбе, Луис приказал принести десятки книг о древних легендах. В них омега собирался выяснить больше как о истинных, так и о других возможных причудах мира. Ему не давали видеться с Игве, но не запрещали иногда отправлять короткие послания. Ответов никогда не приходило, что очень расстраивало, но Лиам не отчаивался. От Луиса ему было известно, что заказанные в храме книги уже отправились в Тамию, а адмирал потихоньку догадывался, что слова о недуге подопечного лишь пустая отговорка. Из-за напористости Саэля, Святой земле приходилось торопиться в осуществлении и реализации своего тайного плана. После той ночной беседы Алан больше не приходил, чему Лиам был даже рад. Всякий раз в обществе принца ему становилось не по себе от противоречивых чувств. Погода за окном медленно приносила с собой нескончаемую жару и духоту. Лиам плохо спал и часто подолгу лежал в прохладной ванне, и пару раз засыпал в ней, но благо успевал проснуться до того как сползти в воду с головой. Его терпение неминуемо таяло, в чем значительную роль играла обычная скука. Спать не хотелось, да и есть тоже, а в книгах он не находил ничего полезного. Лишь убеждался, что он с принцем, вполне возможно, действительно истинная пара. В истории мира подобные явления чаще упоминались в древности, но с течением времени, как и говорил Алан, исчезли, либо же не были замечены. О истинных парах везде писали как о примере великой любви и редко делали упор на пол или внешность. Для всех истинные казались чем-то ближе к божественному, нежели к смертному, поэтому не столь сильно зацикливались на физических оболочках. Но самым примечательным Лиам посчитал то, что истинные партнёры, если так было суждено, приходили в мир с разницей, максимум, в десять лет. А в течении жизни, так или иначе, чувствовали, что где-то рядом был нужный им человек. Без второй половинки таким людям было легче существовать в одиночку, чем заводить отношения с кем-то другим и мучаться от навязчивой уверенности неправильности своего выбора. Не найдя своего истинного, с годами, они теряли данную им богами чувствительность, и только потом осмеливались заводить семьи и отношения. И даже если судьба давала шанс встретить истинного после, то определить друг друга они уже не могли. Чувствительность незаметно пропадала ещё и в случаях, если один из истинных умирал раньше. Пока что Лиама и Алана лишь слегка тянуло друг к другу, но, если верить книгам, их отношениям было суждено перерасти во что-то куда большее, чем любовь. В прошлой жизни Лиам редко заводил романы и ни один из них не закончился удачно. Хоть он и не имел особых предрассудков о поле партнера, а всё равно никак не ожидал, что его предположительно идеальным вариантом окажется высокомерный альфа. Ему ещё повезло, что Алан никогда не поднимал на него руку, что было нормой в их обществе. Иначе бы он сделал всё, чтобы сбежать от принца в закат и больше никогда не видеть, будь они хоть трижды истинными. Да и сидение взаперти, определенно, не добавляло монет в копилку Гридоров. Появление же Луиса хоть чуть-чуть, но скрашивали однообразные будни. Близился конец месяца и жара стала просто невыносимой, и даже известие о продаже сказок в Тамии и немалой выручке, не добавляли Лиаму энергии жить и двигаться. Он целыми днями напролет умирал от духоты и ожидания, пока его не отвлек странный шорох в стене. Он решил, что ему опять что-то померещилось. Однако шорох не прекратился, а из-за картины корабля на стене сбоку донесся вполне отчетливый голос Игве: — Лиам, — звал он и Лиам удивленно уставился на картину. — Подойди ближе. Парень недоверчиво прищурился и медленно встал, чтобы затем сделать пару шагов к источнику звука. — Игве? — на всякий случай спросил он. — Да подойди ты ближе к картине, я не могу больше так громко разговаривать, — возмутился омега. — Здесь что-то вроде помещения для слежки, но пыльно, аж дышать нечем. — Подожди, — опешил Лиам и приблизился к картине почти вплотную, а затем начал шарить и осматривать золотистую рамку. Но картина оказалась плотно прицеплена к стене и оторвать ее не было возможности, видимо, ставки делались на то, что никто не станет проверять что-либо во дворце правителя, тем более одного из Гридоров. — Но как ты… — Книги, Лиам, — перебил его Игве. — Когда прятал свои записи, обнаружил один из ходов и понеслось. Я тебя больше недели ищу, пришлось в закрытую секцию библиотеки забраться, чтобы план дворца отыскать. Но что происходит? Я думал ты болен. Лиам прислонился лбом к картине и громко задышал через нос. Слышать знакомый голос было так приятно, он то и позабыл какого это….скучать по близким настолько. — Луис попросил сидеть здесь для моей же безопасности, — почти шепотом сказал он. — Но мне уже так хочется просто уйти отсюда, аж невыносимо. — Эй, ты давай не расклеивайся и все по полочкам, у меня есть минут десять, пока Лара и Сеф заняты, — пробурчал Игве и Лиам стер непрошенные слезы. Ему потребовалось не больше минуты, дабы успокоиться и затем он рассказал другу всё, что произошло после бала. Особое внимание он уделял истории про истинных и тому, насколько бредовой она ему казалась. Игве пару раз задал короткие уточняющие вопросы. — Лиам, разве ты ещё не понял, что в этом мире реально работает вся эта хрень с богами? — как-то грустно спросил омега. — Мы умерли и попали сюда, а ты всё равно отрицаешь, что такое возможно. — Это другое, Игве, — возразил Лиам. — Они хотят убедить меня, что мы с принцем чуть ли не единое целое, а из доказательств только запахи, да разница в возрасте. Я даже не уверен, что моя реакция на него, насколько бы резкой она не была, не вызвана обычным одиночеством. — Нет, подожди, — остановил его Игве и, судя по звуку, хлопнул ладонью по стене. — Ты же не жил на Святой земле достаточно долго и, скорее всего, не знаешь. Но истории про благословение Гридоров нихрена не шутка, Лиам. Они реально отличаются от нас, ты сам видел их глаза и волосы. В этом мире такое вполне нормально, хоть и похоже на выдумку. Разница в том, что наш мир, возможно, боги покинули изначально, но здесь же они, или кем бы они не были, иногда вмешиваются в ход истории. Мы с тобой не на Земле и здесь работают другие правила, понимаешь? — Извини, но в бред про истинных я верить не собираюсь, — произнес Лиам и отвернулся. — Я не хочу связывать себя намертво с кем-то вроде Алана Гридора. Он никогда не разглядит во мне человека, достойного идти с ним рука об руку. И никогда не сможет измениться настолько, чтобы смотреть на меня никак на омегу, способного дать ему только наследника и мимолетное удовольствие. Он никогда не увидит во мне равного, Игве. Тут Игве был согласен, но сегодня он пришел сюда не только, чтобы спорить. — Ходят слухи, что во дворец прибыл глава святилища предков, прервав свой молитвенный пост. — Что это значит? Это как-то связано со мной? — Не знаю, — протянул Игве. — Но обычно он прибывает во дворец только в трех случаях. Во время рождения наследника Гридоров, похорон или…свадьбы. Лиам почувствовал как к горлу подступает ком, а во рту пересохло. — Они бы не стали…я ведь омега… — Мы не можем знать наверняка. Обстановка сейчас очень напряженная после бала. Поговаривают кронпринца хотели отравить, а ты слег с недугом в это же время. Саэль вообще рвет и мечет, он как-то хотел увидеться со мной, но стража Его Величество не пустила его, — Игве ненадолго замолчал, и уже низким голосом добавил. — Никто не понимает, что происходит. Но, судя по общему настроению, многие подозревают, что Гридоры задумали нечто, что очень не понравится Тамии. — Как же я жалею, что вообще сунулся в Правери… — тихо всхлипнул Лиам. — Не нужно было возвращаться после пиратов, лучше бы сбежали куда подальше. — Всё будет хорошо, - успокаивал Игве. — Я приду ещё, так что не опускай руки раньше времени. Лиам тихонько кивнул, вытирая слезы рукавом рубашки. Все происходящее морально давило, а голос Игве, на секунду, дал ощущение некой надежды, вот слезы и хлынули сами собой. — Приходи почаще, — всхлипнул он. — Я уже не могу просто… —- Постараюсь, — пообещал Игве под конец и шорох за стеной постепенно стих. В результате недолгого диалога на душе было особенно тоскливо, а после слез жутко клонило в сон. К несчастью, Игве не появился ни вечером, ни через день, и Лиам поник окончательно. А ещё через неделю тишины до него донеслись звуки чужих громких бесед со стороны двери. К нему в комнату зашел Луис в сопровождении слуг и людей в белых рясах. При виде последних внутри у Лиама всё перевернулось. — Что это, Ваше Величество? — дрожащими губами спросил он. — И я рад тебя видеть, — весело ответил мужчина. — Пожалуйста, позволь слугам помочь тебе с подготовкой. Сегодня нас всех ждет одно очень важное событие, на котором ты должен выглядеть подобающе. Лиам недоверчиво сделал шаг назад, но за его спиной уже стояли два монаха, да и бежать было некуда. Он отчаянно собрал остатки воли в кулак и заставил себя не поддаваться истерике. Каковы бы ни были его желания, а сбежать он не мог. И раз уж в любом случае его будут использовать, то уж лучше это окажутся Гридоры, а не Вельские. Подготовка шла быстро, но в полной тишине, слугам словно настрого запретили любые беседы, а монахи следили за всем так пристально, что хотелось просто исчезнуть. Лиаму вполне хватало реакции на свои шрамы перед балом, но в этот раз их видел Луис собственными глазами. Его лицо не дрогнуло, но побелевшие губы и пустой взгляд были красноречивее слов. Когда же всё было готово, Лиам посмотрел в зеркало и видел в нем довольно симпатичного юношу с собранными в косу светлыми волосами. А белоснежный приталенный костюм, с серебряной вышивкой на рукавах и воротнике стойке, дополняли аккуратные белые туфли на низком каблуке. Лиам расстегнул верхнюю пуговицу жакета и потер шею, ощущая легкое удушение. Тешить себя надеждами на лучшее было пустой тратой времени, и он охотно принял протянутый хрустальный стакан с неизвестным черным напитком от одного их монахов. Теперь сомневаться было глупо, ведь помимо древних легенд и историй, в книгах часто встречались описания церемоний, в том числе свадебной. Как правило, омег брали только как младших супругов, но с Лиамом же Луис так поступить не мог из-за тамийского гражданства. Так, вместо постоянных рисков и возможного шантажа, он ставил Тамии своеобразный «шах и мат». С известием о истинной паре, Луис шаг за шагом готовил церемонию, которая обязательно не останется без всеобщего внимания. Если при других обстоятельствах брак между Аланом и Лиамом, хоть и был бы равным, но не признан народом в полной мере. То сейчас, с благословением богов и главы святилища, Святая земля стояла на пороге укрепления собственного политического влияния. Весь мир вот-вот должен был узнать, что семья Гридор, которая и без того имела связь с богами, получила от них ещё один подарок. — Можно ещё? — спросил Лиам у монаха, когда осушил стакан. Он хотел хотя-бы забыться и желательно избавиться от чертовых мыслей, благодаря наркотическому действию черного горького напитка. Его использовали. Просто каждый в своих целях. А он даже не мог выбрать меньшее из зол, только ждать, чем всё закончится. Монах отрицательно покачал головой и Лиам поникшим голосом произнес: — Жаль, я был бы непротив напиться. К нему поспешил подойти Луис и взял под руку. В теле чувствовалась легкость и слабость, а в голове наконец-то царила тишина. — Идем, Лиам. Все ждут только тебя, — глухо отозвался Луис.