Ω Революция

       Условие Лиама, в понимании герцога, звучало странно. Он был немало наслышан о предпочтениях принца Святой земли и думал, что омеге они будут даже кстати. Но, видимо, для Лиама этого было недостаточно.        Сейм не мог полностью гарантировать ему абсолютной безопасности или того, что заинтересованные соседи и, в том числе, Тамия не воспользуются шансом встречи с ним. Однако Сейм был готов сделать всё, что было в его силах, чтобы дать Лиаму хотя бы надежду на спокойную жизнь.        Королевству всё еще давалось непросто осознание важности омег, но Жозеф Вердиги, ломая себя и вековые устои, шаг за шагом работал над тем, чтобы дать собственному королевству хоть какое-то будущее, а не его отсутствие. Все реформы, касательно статуса омег в обществе, вводились с осторожностью и постепенно, что также являлось одним из советов Фарри.        Король ценил его, но иногда смотрел на пылкий нрав юношу со скептицизмом.        Фарри и Эдвин признавались, что дать полной защиты Сейм не способен, однако уверяли, что на территории королевства Лиам мог смело рассчитывать на любую возможную помощь.        — Королевству и без того с трудом даются решения о правах омег, но уже сейчас омеги признаны наравне с остальными жителями. У нас никогда не существовало такого понятия как «гражданство» и поэтому омеги вполне имеют права на всё то, что доступно остальным, — объяснял Эдвин. — Поэтому и сейчас и раньше все жители, включая омег, делятся лишь по роду деятельности. Наверное это и позволило Сейму вводить реформы без серьёзных последствий или реакций от остального мира. У нас отношение к омегам как низшим всегда было скорее социальной условностью, а не закреплено в законе. И последний год, после новости о вымирании, король всерьез озаботился проверкой условий жизни омег.        — И каковы успехи? — Лиам пил ягодный морс, подозревая о содержании ответе.        — Влияние прошлого, соседних государств и традиций отразились и на нас, Лиам, — грустно признал Эдвин. — Хотя мы всё же стараемся как-то контролировать происходящее.        — Мир изменить не так просто, да? — догадался Лиам. — Я пожертвовал жизнью, чтобы в Тамии ввели указ об обязательном образовании для омег. Я даже не был уверен в успехе. Но именно условности, о которых вы сказали…в них напрочь отсутствует то, что для меня всегда было чем-то привычным. Законы, взгляды и людская уверенность…я лишь воспользовался этим также, как и ваш супруг. Эффект неожиданности и в будущем может дать нам достаточно преимуществ.        Игве устало вздохнул, его сильно утомляли разговоры о политике и он решил наконец сменить тему.        — Вы ещё говорили, что Сейм страдает от голода. Вы уже нашли причину или неурожай связан с климатом?        Эдвин ненадолго задумался перед тем как ответить:        — На Сейме довольно благоприятный климат для жизни, но мы всегда имели проблемы с урожаем. Сколько себя помню, обычно посевы страдали по неизвестным причинам и подобное беспокоит не только Сейм, к сожалению, но и Тамию, и даже Святую землю.        — А можно будет как-нибудь взглянуть на поля? — с энтузиазмом спросил Игве и Эдвин не нашел причин отказывать.        У Игве имелись некоторые мысли о истинных причинах голода и малого урожая, но для полной ясности картины не хватало больше информации.        Игве увидел, что Лиам и Фарри недолюбливали друг друга с первого взгляда и с каждым днем их немой конфликт лишь усугублялся. Они не вступали в открытые перепалки, но атмосфера вокруг оставляла желать лучшего. Благо они сошлись во мнении, что пока Святая земля занята Тамией, то Сейму лучше уделить внимание вопросам не менее важным по своей значимости.        Продовольствий критически не хватало и, пока Игве думал о проблеме голода, Эдвин собирался попытать удачу в переговорах с государствами за пределами влияния Империи.        Решительность бывшего генетика и его профессия в целом удивили Фарри, ведь новый союзник хранил за спиной огромный багаж знаний, недоступных ни одному человеку в нынешней реальности.        Только Лиам не особо распространялся о роде своей деятельности и вообще старался лишний раз не отсвечивать, скрываясь от всех любыми способами. Было достаточно взглянуть на его волосы, чтобы раскрыть личность, поэтому предложение Игве воспользоваться красящими травами пришлась Лиаму по душе. Краска смывалась быстро, но даже это было лучше, чем чрезмерное внимание буквально отовсюду.        В запасе было еще достаточно времени, чтобы подготовиться к следующему шагу в пограничном конфликте и Лиам не собирался стоять в стороне.        Эдвин прислушался к Игве и позволил ему самостоятельно заняться всем, что касалось проблем с урожаем.        Лиам стоял позади, пока остальные осматривали поля и беседовали о процессах сбора и посадки культур.        Совет Игве о сооружении теплиц поначалу не казался осуществимым, но при детальных размышлениях становилось очевидно, то план был вполне пригоден, хоть и со своими огрехами.        — Я дам примерные эскизы что и из какого материала лучше сделать, но, господин Ритер, для выведения королевства из голода этого будет недостаточно, — Игве держал в руке пшеницу и смотрел прямо на герцога. — До первого тепличного урожая вам придется либо ещё туже затянуть пояса, либо по прежнему закупать продовольствие со стороны.        — По поводу этого не переживайте, я что-нибудь придумаю, — заверил его Эдин.        Лиам впервые за долгие годы был в непосредственной близости с обычным населением, а не представителями знати или альфами. Он наконец убедился в том, что книги никогда не врали и основной пласт общества состоял из бет.        Люди трудились, жили и пытались выживать, пока сильные мира сего почивали на лаврах. Лиам прослеживал некоторые параллели с Землей и не знал, а стоит ли радоваться этим сходствам.        Знания Игве в генетике и аграрной отрасли оказались ценнее и важнее вклада Лиама или Фарри, но никто не спешил завидовать или перетягивать одеяло на себя. Для каждого из них куда важнее стояла задача вывести Сейм из голода и дать его жителям веру в лучшее.        Лиам все реже покидал особняк и все больше погружался в мысли о своём. Он слышал, что производство и применение теплиц займет время, а герцог таки приступил к переговорам о закупе зерна. Все были в ожидании, а весточки от короля содержали минимум информации о пограничном конфликте.        Святая земля и Тамия еще до конца не осознали произошедшее, а Гридоры не особо охотно верили в непричастность императора в инциденте с побегом.        Соседние же государства выказывали Алану свои соболезнования, ведь новость о пропаже Лиама в итоге вышла за пределы Правери. Люди гадали куда же мог деться юный омега, но никто, по неизвестной тому причине, не верил, что Лиам именно сбежал. Ни у кого не укладывалось в голове даже сама возможность чего-то подобного.        Занятый размышлениями и радуясь временной передышкой, Лиам не заметил как наступил конец лета, а ему стукнуло шестнадцать. Он понимал, что только сейчас он должен был сделать свои первые шаги к взрослой жизни, если бы жил на Земле. Но здесь мир был иного мнения, за его плечами уже имелся брак, гражданство и служба в армии. И если бы не отсутствие течки, то дело вполне дошло бы и до ребенка.        После сборки первой теплицы Игве выбрал для пробы самые быстрорастущие и неприхотливые культуры. У фермеров в запасе были некоторые готовые к высадке саженцы, так что дело оставалось за малым.        Больше всего беспокойств вызвало использование фермерами удобрений и когда Игве попросил собрать побольше навоза, то все, кроме Лиама и Фарри, посмотрел на него как на дурака.        Тут до омег и дошло, что в их новом мире упустили очень многое. Лиам даже вспомнил, что уже сталкивался с отсутствием некоторых изобретений, которые считал примитивными.        Здесь их попросту не создавали и не придумывали, потому что не было на то подходящих условий и обстоятельств. Люди жили, казалось бы, в позднем средневековье, но не имели многого, что продвинуло бы их дальше с той же скоростью, что и человечество на Земле.        Лиам увидел в этом еще одно важное преимущество. Он никогда не забывал о своем грандиозном намерении изменить отношение к омегам.        Святая земля и Тамия начали догадываться и вмешательстве третьей стороны, но не имели никаких доказательств причастности Сейма.        Луис продолжал сохранять нейтралитет, но в какой-то момент начали доходить слухи, что он готов объединиться с Гелифом, чтобы отыскать истинного своего сына.        Для многих было шоком узнать о готовности Святой земли участвовать в конфликте, да и главные подозрения, по наводки Тамии, пришлись именно на Сейм.        Жозефа Вердиги сильно беспокоила перспектива увеличения числа врагов, к тому же участие Святой земли могло заранее решить исход войны.        Его страх перед Святой землей и последствиями был велик и оправдан. От чего одним осенним утром Лиам проснулся с готовностью выслушать Жозефа лично, и дать королю уверенность, что Луис сохранит нейтралитет до последнего.        Он специально смыл вечером всю краску, чтобы волосы сияли чистым серебром, дабы при встречи с королем у того не возникло сомнений о личности собеседника.        Жозеф устало сидел в кресле кабинете Эдвина, когда застыл при виде зашедшего к ним Лиама.        Король Сейма, как выяснилось, являлся мужчиной чуть младше сорока, с крепким телосложением, широкими плечами и длинными ногами, чтобы было чем-то вполне обычным для любого альфы. А величавый подбородок, загорелая кожа и голубые глаза, в сочетании с угловатыми чертами лица и светлыми короткими волосами, показались Лиаму довольно приятными чисто визуально.        Внешность Жозефа не отталкивала и отражала его спокойствие и благородство.        Лиам сел на свободное кресло и улыбнулся, улавливая во взгляде короля долю восхищения, а не скептицизма или не понимания, как-то бывало с другими альфами.        В нынешних реалиях Лиам был выше по статусу любого из правителей, поэтому мог не дожидаться разрешения сесть или начать беседу.        — Должен заметить, что я воистину рад нашей встречи… — король замялся, словно вспоминая о чем-то, — …Лиам.        — Я тоже рад вас видеть, господин Вердиги, а также благодарен за гостеприимство, — проговорил Лиам. — Для меня было приятным сюрпризом узнать, что вы единственный среди известных мне правителей, для кого благополучие народа не пустой звук. Это действительно похвально.        — Вы решили начать с комплиментов? — удивился Жозеф. — Как предусмотрительно…        — Но это вовсе не комплимент, — поправил его Лиам. — Меня правда восхищает ваша преданность королевству, а также то, что вы осмелились пойти против всех, понимая, что это единственный вариант выжить.        — Верный ли? — грустно спросил король. — Я просто выбрал то, что было. К тому же предложение младшего супруга господина Ритера соответствовало моим принципам. Я и по сей день выслушиваю от приближенных о совершенном безумном поступке, будто лишился рассудка раз поверил какому-то мальчишке.        Эдвин коротко кашлянул, напоминая о своем присутствии.        — Ничего личного, Эдвин, но Фарри и правда слишком юн, что делает его еще более удивительным.        — Так ему и передам, Ваша Милость, — улыбнулся герцог и посмотрел на Лиама. — Но сегодня мы собрались не для лести. Совсем недавно наши люди выяснили как обстоят дела в Тамии и, похоже, Гелифу удалось убедить Гридоров в своей непричастности. Так что взор Луиса отныне окончательно направлен на нас.        — Да, мне как раз передали его приглашения о встречи на территории общей границы, — Жозеф угрюмо хмыкнул. — Пока что я воздержался от ответа, хотел для начала побеседовать с господином Лиамом.        — Вы боитесь, что Луис встанет на сторону Тамии и тогда война будет заведомо проиграна, — Лиам сложил ногу на ногу, начиная размышлять о проблеме со своей позиции. — Луис наверняка поставит Гелифу главным условием то, что после его победы заберет меня как военный трофей прямиком в Правери. Так почему бы нам не поставить Святой земле ответные условия, господин Вердиги? Будет совсем не лишним вывести Луиса из игры, выдвинув ультиматум.        — Ультиматум? Кажется я слышал нечто такое из уст Фарри. Но как вы собираетесь сделать это, если само ваше присутствие здесь может стать для Луиса поводом обвинить нас в похищении? — не понимал Жозеф. — Мы проигрываем Империи и Святой земле почти во всем. Наше слово против их ничего не стоит.        — Моё, — вновь поправил его Лиам. — Моё слово против их. Луису нужен я, поэтому самым логичным вариантом будет использовать меня в качестве рычага давления. Называйте это шантажом, если хотите, но к вам у меня будет всего одна просьба.        Лиам вытащил из кармана небольшой красный конверт с печатью изображающей ветвистую букву «Л». Он протянул конверт королю и мужчина забрал его, ожидая дальнейших указаний.        — Он сразу поймет, что письмо написано мной, можете в это не сомневаться. Если что напомните ему, что в моем побеге виноваты Гридоры, а не Сейм.        — Даже боюсь представить содержание письма, — Жозеф глянул на конверт, а затем на Лиама.        — Ох, нередко слова бывают действеннее оружия, просто нужно знать какие слова лучше использовать, чтобы добиться желаемого.        В глазах Жозефа Лиам не казался омегой, в нем король чувствовал то же, что некогда замечал и в Фарри. Перед ним сидел юноша, скрывающий в себе что-то абсолютно не поддающееся пониманию.        В руках Святой земли была сосредоточена огромнейшее власть и Жозеф осознавал насколько опрометчивой являлась помощь Эдвина в побеге Лиаму из Правери. Но Фарри опять оказался прав, уверяя, что Лиам всецело будет на их стороне.        Некогда вынужденный выбор все больше заставлял Жозева верить в его правильность. Ведь вразрез любым ожиданиям на долю омег, те действовали и мыслили в разы изворотливее альф.        Иногда король представлял каким бы был мир, если бы омегам позволили жить наравне с остальными.        Тамия дала им образование с целью устрашения и собственного развлечения, но Жозеф думал о большем.        Они все изначально были бетами и лишь после приобретали черты вторичного пола. Так не значит ли этого, что на самом деле они и правда все равны? Что вторичный пол — не более, чем дополнительная условность, не влияющая настолько, как все считают.        Но лишь сейчас до Жозефа дошло, что возможно он был прав. Спустя столько лет он собственными глазами получил доказательства важности и ценности каждого, в том числе и омег.        Он был полностью готов поставить на кон гордость, если это было способно спасти единственное, что он ценил всем сердцем.        Своё королевство.        С его отъездом в поместье герцога наступило затишье и все ждали новых вестей от Игве.        Эдвин отлучился сразу после Жозеф, а вернулся только спустя неделю с огромной поставкой зерна, распределенной по Сейму в зависимости от плотности населения. Тогда-то он и ответил на один из важнейших вопросов.        Лиам не понимал откуда столько зерна, если большая часть государств тоже страдали от голода. Ответ оказался прост.        Зерно закупалось у контрабандистов, которые пред этим выкупали зерно у фермеров и на рынках, собирая всё в единую поставку.        Герцог и королевство были не единственными, кто шел на огромные траты и на ком зарабатывались целые состояния. Так что затея с теплицами имела огромную важность.        На кону стояли тысячи жизни и без успехов Сейм неминуемо падал в пучину опустошения казны, едва заполняемую продажей древесины и угля. Эдвин постоянно искал способы держаться на плаву и с появлением Фарри стало заметно легче. Однако он хотел верить, что они обязательно когда-нибудь преодолеют все трудности и выберуться из голода, бедности и войны.        Таких королевств, как Сейм, было множество. Более крупные соседи издавна паразитировали над братьями меньшими, в точности, как это происходило и в социуме. А выше всех стояли Империи и Святая земля, имеющие самое сильное влияние на других.        Гонец Жозефа прибыл в поместье спустя четыре дня, а в его руках был знакомый красный конверт, но в этот раз с золотистой печатью Гридоров.        В тот день Лиам занимался помощью Игве и проверкой теплицы, и получив конверт, почувствовал как в груди потяжелело.        Он сглотнул ком и открыл конверт, а читая строчку за строчкой, убеждался, что Луис Гридор был осведомленнее любого из правителей. Луис никогда не упустит даже призрачной возможности получить выгоду.        — В ответ на мои условиям, он выдвинул свои, — ответил Лиам на вопросительные взгляды Игве и Фарри.        — Какие? — мрачно просил Игве, помня как ему пришлось выбираться с Лиамом из дворца.        Лиам глубоко вздохнул и сложил письмо обратно в конверт.        — Он обещает, что Святая земля сохранять полный нейтралитет, но взамен хочет, чтобы за мою безопасность в Сейме отвечали его люди. Мол, он не может допустить, чтобы истинный его сына попал в беду, — Лиам зло сжал письмо. — Его желание контроля просто поразительно.        — Если бы ты верил в истинных то, скорее всего, у тебя было бы меньше вопросов. Но если смотреть со стороны, даже так желание Его Величества не столь неожиданно, — заключил Фарри, наблюдая как Лиам угрюмо поджал губы. — Если твое условие убедило его не напасть на нас, то почему ты так противишься? Тамия ведь вполне способно подослать кого-нибудь в любой момент и защита как Сейма, так и Святой земли будут очень кстати.        — Предлагаешь пожертвовать своим удобством ради преимуществ в защите и влиянии? — Лиам нервно зашагал из сторон в сторону. — А что если он отправит сюда целый отряд? Или согласился только для того, чтобы потом забрать меня?        — Тогда скажи, что согласен, но охрану выбери сам, — лениво предложил Игве. — Его Величеству тоже будет легче, если рядом окажется кто-то, кого вы оба знаете. Вопрос скорее в том, кого выбрать…        — Или в том, на кого можно будет влиять не хуже Луиса, — Лиам произнес фразу подозрительно тихо, но Игве услышал его и догадался о ком шла речь.        — Но на территории Сейма он продолжит быть наследником, — заметил омега.        Лиам ехидно улыбнулся уже мысленно строя дальнейший план действий. Его идея об охране имела больше плюсов, чем минусов и позволяла вывести Святую землю из прямого конфликта, оставляя важным игроком. В согласии Луиса не было сомнений, а его косвенная поддержка дала бы Сейму немало преимуществ.        — Он будет находится здесь не в статусе наследника, а в качестве охраны, — протянул Лиам. — Так мы красноречиво дадим понять соседям, что Святая земля и Сейм союзники без заключения союза как такового. Потерпеть общество супруга, конечно, будет непросто, но я очень постараюсь не прибить его ради всеобщего блага.        Одной жертвой меньше, другой больше. Для Лиам подобно уже не имело особого значения, ибо после попадания в новый мир и новое тело жертвовать чем-то приходилось постоянно. Для него была важна лишь цель, поставленная им еще в Тамии, а все остальное воспринималось скорее как фон.        Лиам засыпал и просыпался с мыслями о изменениях, эмоциональной опустошенностью и образом Алана Гридора перед глазами. В преддверии окончания переговоров с Луисом он часто преследовал его в снах.        Лицо принца представало перед ним слишком четко, а порой пугающе реалистично, от чего Лиам просыпался в холодном поту. Ему чудилось словно Алан касался его, а запах корицы и гвоздики следовал за ним прямиком из снов.        Согласие Луиса пришло попутно с его радостью о готовности Лиама быть со своим истинным, однако куда сложнее было ожидание…        Принц должен был, предположительно, прибыть к концу первого месяца осени, а каждый день Лиам ходил как на иголках. Несмотря на то, что это было его инициативой, а принять неизбежное оказалось непросто.        Игве советовал ещё раз подумать о истинных раз уж отступать было поздно.        — Я говорил тебе раньше и говорю сейчас, Лиам, — они вместе лежали на кровати, а Игве перебирал пальцами отросшие серебристые локоны, любуясь тем, как они переливаются в свете солнца. — Поговори с принцем, попробуй убедить его быть менее предвзятым. У него ведь есть своя голова на плечах, так что, чисто теоретически, мозг внутри работает.        — Я пытаюсь понять их… — прошептал Лиам, — …его и Луиса. Но мне сложно смириться с игнорированием того, что я тоже человек. Они делали все так, чтобы было удобно им, а не мне, да и принц вряд ли особен поменяться.        — Не ставь на нем крест…        — Опять начнешь про истинных, да?        Игве усмехнулся.        — Так очевидно?        — И что будет, если я поверю? — с издевкой в голосе спросил Лиам. — Мы с принцем полюбим другу друга, заведем кучу детишек и будем вместе править Святой землей? Это даже звучит по идиотски. Принц слеп, а глаза ему откроет, разве что, божье чудо.        — Ага, — согласился Игве. — Чудо, которое в этом мире вполне возможно.        Лиам закатил глаза вновь поражаясь наивности омеги, за плечами которого была целая жизнь на земле. Мириться с таким было непривычно, но Лиам морально готовился дать принцу ещё один шанс, при условии, если Алан сам захочет измениться.        Идея с теплицами показывала немалый прогресс, а Сейм и герцог готовились к приезду Алана Гридора. А в Лиаме же росла необходимость отвлечься, чтобы не пасть духом окончательно, так что предложение Фарри прогуляться по городу прозвучало довольно заманчиво.        Лиам хотел лучше понять простой люд и узнать их быт, чтобы в будущем иметь верное о них представление.        Город назывался Рув и, кроме шахт и лесопилки, мог гордится своими жителями, готовыми трудиться и жить во благо родного королевства. Хоть по словам герцога они выживали, а не жили, но во взглядах людей Лиам видел искреннюю любовь к своему делу.        При виде Фарри горожане затихали, но какого-либо страха или агрессии не следовало. Им было любопытно знать кем являлся шедший рядом ним юноша, но волосы Лиама уже были окрашены в цвет темной древесины.        Фарри не понимал зачем парень красит их, ведь было достаточно один раз окунуться в воду, чтобы от краски не осталось и следа. Однако он не знал, что это было немым протестом Лиама против брака. О не признавал себя Гридором, ибо от Гридора в нем было ровным счетом ничего.        В городке стояло не так много лавок, но Лиам таки отыскал для себя несколько интересных книг. Фарри же больше присматривался к товарам в оружейных, сравнивая клинки и кинжалы местных кузнецов.        Заметив открытые витрины через улицу, Лиам предупредил Фарри и подошел к ним, чтобы лучше разглядеть товар. На витринах были выставлены различные украшения из речного жемчуга. Лиам выбрал две подвески для Лары и Сефа, а для Игве взял тонкий браслет из мелких жемчужин.        В Сейме подобные украшения имели особое значение и дарились в качестве благодарности.        Парень на секунду опешил, когда почувствовал как ему в спину уперлось что-то острое, а почти вплотную стоял высокий мужчина в плаще. Незнакомец скрывал лицо под капюшоном и прошептал так, чтобы слышал только Лиам.        — Следуйте за мной… Ваше Высочество, — голос был Лиаму знаком и он еле заставил себя сдвинуться с места. — Ведите себя тихо, мне не очень хочется оставить после себя ваш труп.        Они отошли от витрин и двинулись в глубь улиц. Лиам сильно пожалел, что красил волосы и не согласился на сопровождение, веря, что в Сейме омегам это было не к чему. А теперь они все дальше отходили от оружейной, где по прежнему находился Фарри.        В мгновение ока на него нахлынуло отчаяние и страх, ибо шанса н побег не было, а острие кинжала упиралось в спину так сильно, что царапало кожу. Лиам из последних сил сохранял спокойствие, пока внутри медленно разрасталось чувство паники.        Мужчина в плаще завел его в тихий переулок и одним точным движением лишил чувств, погружая в тягучий сон.        ***        Он открыл глаза из-за полученной пощечины и вскрикнул бы, если бы ему не завязали рот. Руки тоже оказались связаны за спиной, а судя по окружению они успели выбраться за пределы Рува. Лиам сидел у дерева, сонно глядя как человек напротив поправляет седло на гнедом коне.        Веревка впилась в кожу и Лиам замычал, привлекая к себе внимание похитителя. Тот обернулся и снял капюшон, а после подошел ближе и сел на корточки, чтобы из глаза встретились.        — Как самочувствие, Ваше Высочество? — спокойно спросил Саэль, убирая с лица Лиама выбившуюся из хвоста прядь волос. — Позволю сделать предположение, что вполне сносно.        Лиам не спешил предпринимать действий, ведь это могло обернуться для него большими неприятностями. Единственное, что он мог сейчас сделать, это тянуть время, давая его герцогу и тем, кто уже наверняка его ищет.        Он сделал вид будто опять теряет сознание и завалился на бок, но адмирал подхватил его и проверил пульс на шее. Лиму действительно не хватало воздуха, а голова изрядно кружилась.        — Всё не так плохо, Ваше Высочество, так что потерпите еще немного, — альфа поднял юношу на руки, а затем забрался вместе с ним в седло.        Адмирал держал Лиама так близко к себе, что Лиам улавливал витающий в воздухе едва заметный аромат мяты.        Зачем Саэль похитил его догадаться было несложно, как и почему адмирал делал всё в одиночку.        Время близилось к закату, а погода с наступлением осени после захода солнца не радовала прежним теплом. Лес вокруг становился гуще, а дорога ухабистее.        Лиам начал дрожать от холода и нехотя жаться к адмиралу, на что Саэль учтиво накрыл его частью своего плаща.        Саэль молчал и тишина эта нервировала, наводя Лиама на худшие мысли. С наступлением ночи, когда они уже были вынуждены остановиться на ночлег и вместе лежали на тесном спальном месте, Саэль заговорил, задевая губами заднюю часть шеи омеги.        — Ваш побег поставил Империю в тупик, Ваше Высочество, — ему будто доставляло удовольствие то, как Лиам вздрагивал от ощущения чужого дыхания на своем теле. — Гелиф бы точно убил вас, если бы вам не повезло так быстро вступит с Аланом в брак. Как думаете, был ли Император в восторге, узнав, что вы подставили его настолько гадким образом?        Лиам молчал и адмирал усмехнулся. Его забавляло как омега, не имея возможности развязать руки, отталкивал его насколько мог.        Саэль резко развернул Лиама на спину и услышал сдавленный болезненный стон, а глаза напротив наполнились влагой, но их серебристое мерцание в свете луны лишь сильнее манило адмирала. Он взял прядь волос пальцами и недовольно поморщился, обнаружив после них следы краски.        — Какое расточительство, — протянул адмирал. — Но так пока даже лучше…        Лиама пугало его поведение и действия.        — Поговаривают, что вы соблазнили принца настолько, что он был готов отречься от покровительства предков, — альфа скользнул кончиками пальцев от бледной щеки к тонкой шее. — Вы больше не тот уродец, которого я спас во дворце после казни. И знаете, мне отчасти верится всем этим слухам.        Он наклонился, удерживая Лиама за шею, и глубже вдохнул исходящий от омеги аромат.        — Слышал истинные чувствуют запахи друг друга до проявления вторичного пола, — шептал Саэль опустившись к ключице. — Было бы замечательно ощутить ваш запах хоть немного ярче.        Лиам не выдержал и замычал, понимая о чем говорил адмирал.        До наступления течки он был в точности как бета, а их запах особенно отчетливо чувствовался во время близости.        Саэль чуть сильнее сжал руку на его шее, но Лиам не успокоился, продолжая тихо хныкать.        — Спокойнее, Ваше Высочество, — проговорил адмирал. — Я не намерен посягать на то, что мне не принадлежит. К тому же вы настолько ценны, что было бы глупо использовать вас только по вашему прямому назначению.        В ту ночь в серебристых глазах Лиама он видел ненависть и омерзение, а с первыми лучами солнца они отправились в путь.        Бепокойнсвто Лиама росло, ведь чем дальше они уходили от Рува, тем меньше шансов на спасение становилось.        Как только он попадет в руки Гелифа, исход войны станет очевиден, чего Лиам допустить не мог и не хотел. Нужно было как-то найти способ остановить Саэля или сбежать от него, но никаких идей в голову не приходило.        Адмирал явно торопился и если бы не лошадь, требующая отдых, то они не останавливались бы ни на секунду. Путешествие вдоль реки оказалось очень кстати, как только Саэль усаживал Лиама на каменном берегу, то брал поводья и вел коня к воде.        Лиам вел себя тихо и, дождавшись удачного момента, наклонился туловищем вперед и потянул связанные руки вдоль тела к ногам, чтобы затем вывернуть их через ступни. Как только связанные запястья оказались перед глазами, Лиам мысленно поблагодарил опыт прошлой жизни и уроки по побегу от террористов от волонтеров.        У него в запасе имелось минут пять, пока Саэль был занят конем, а журчание воды позволяло незаметно подступить со спины.        Адмирал успел лишь испуганно схватиться за шею, когда веревка, связывающая Лиаму запястья, впилась и начала давить, лишая возможности дышать. Лиам давил со всей силы, слыша кряхтения и хрипы, но продолжал даже когда Саэль больно приложил его о землю. Он ослабил хватку только когда тело адмирала характерно расслабилось, а убрав веревку, первым делом убедился, что Саэль не умер, а всего лишь потерял сознание.        Следующим шагом он выудил из ножен кинжал, освободился от веревки и снял повязку со рта. Запястья жутко кровоточили и ныли, но времени на лечения не было. Лиам забрался на коня и, на раздумывая, рванул от лежащего на берегу тела как можно дальше.        Он понимал, что Рув стоял поблизости к реке, поэтому посчитал верным дальше подниматься по реке. Он не знал насколько далеко они успели зайти, а с наступлением вечера его всё еще окружал лес и река. Спустившись на землю, Лиам подошел к воде и умылся, приводя себя в чувство, ведь усталость и голод начинали доставлять заметные неудобства.        Отражение показало ему бледное лицо, мерцание серебристых глаз и волос цвета темного дуба. Чтобы окончательно взбодриться, Лиам опустил голову в холодную воду и принялся усердно смывать краску.        Хоть он не хотел того, но именно знак принадлежности к Гридором отныне был для него главным шансом на спасение.