Однострочники

      ДжинДок — тени              Докче, наверное, никогда не прекратит нравиться на это смотреть. На то, как между ним и его возможным обидчиком вырастает Тень. И скалится.       Ким Докча вообще Теней любил. Настолько, что один Теневой Монарх начинал ревновать.       — И что в них такого интересного? — не выдержав спрашивает оный Монарх, — хен, ты же специально нарываешься!       Ким Докча отводит глаза. Нарывается, да.       -Хен? — просяще произносит Джинву, и такой его интонации Докча противостоять до сих пор не может. Он       Джинву же уже знает о его детстве. Хуже... не будет?       — Детство все невеселое аукается, — деланно-безразлично говорит Докча, — сам знаешь, в детстве бывает период, что воображаешь живой любую корягу. Ну или монстров в темноте ищещь. А я... Я тогда смотрел на тени. Мечтал, что и правда как живые будут. Защитят... Только вот это были самые обычные тени. И чуда, разумеется, не произошло, — он подавляет порыв обхватить себя руками.       А теперь вот — происходит. Глупое такое, уже совсем и не чудо, уже совсем и не нужное — он теперь и сам может дать отпор, вот только...       Он все равно что тот ребенок. Для которого происходит его личное маленькое чудо.       Докча поднимает глаза. На лице Джинву застыло странное выражение, а взгляд... Докча глянул — и теперь старательно не смотрит в сияющие пурпуром глаза.       — Ну что это за выражение лица? — бурчит он, а после охает, когда с тихим «хен», вокруг его ребер смыкается стальная хватка, — придушишь же, придурок...              Достопочтенный,       «Достопочтенный — Инь Хандзян — подбор соответствующего наряда. «Мой ученик должен выглядеть соответственно»       Искусительница секты Сюаньюань «и красиво Хандзян, ты должен ему понравится!»«              «Мой ученик должен выглядеть соответственно», — именно с этими словами Достопочтенный поручил Шу Яньянь подбор наряда.       Сущую головную боль, если спросите вы ее — Инь Ханьцзян смотрел волком, явно не намереваясь расставаться со своей одеждой. Ни капли почтения, ах.       — Достопочтенный сказал, что ты должен выглядеть соответственно, — применила последний аргумент она.       Инь Ханьцзян с сомнением посмотрел на предложенное одеяние.       — И красиво, — закатила глаза она, — Инь Ханьцзян, ты должен ему понравиться!       Упрямый Левый Защитник, наконец, медленно кивнул.       Шу Яньянь мысленно перевела дух. Можно работать!              Вэньжэнь Э лишь закатил глаза на ее просьбу — а это всего лишь просьба помочь выбрать лучший наряд. Мужчины! Да что б они понимали, оба!       Но да ничего, у нее еще будет возможность отыграться.       На первом же наряде Достопочтенный судорожно закашлялся.       Защитница Шу лишь захихикала про себя. Инь Ханцзяну шло красное, как и серебро.       А полупрозрачность одежд лишь делала все гораздо интереснее!              Вэньжэнь Э, возможно, не стоило бы забывать, кому он доверил позаботиться о внешнем виде своего ученика.       Нет, алый превосходно шел Инь Ханьцзяну — в этом Вэньжень мог бы одобрить вкус Защитницы Шу. Но одеяние оказалось настолько полупрозрачным, что он мог оценить, насколько хорошо Ханьцзян сложен. Серебро дополняло его наряд — довольно гармоничный.       Вэньжень Э судорожно закашлялся.       Наряд был совсем не подходящим.       Инь Ханьцзян довольно много сделал для этого Достопочтенного, и разумеется, Достопочтенный не мог позволить, чтобы на него бесстыдно пялились масляными взглядами. Это было абсолютно недопустимо.       Вэньженю пришлось бы убить на месте осмелившихся смотреть так.       — Пожалуй, обычная одежда Левого Защитника тоже сгодится, — произнес он, восстановя свое дыхание.       — Но вы же даже не оценили все наряды, предложенные мной, Достопочтенный. Еще есть…       — Не стоит, — прервал Защитницу Шу Вэньжень.       Пойти в подобном одеянии — все равно, что пойти голым!       Зря он доверил выбор наряда соблазнительнице. Что ж, этот Достопочтенный тоже имеет право ошибаться.                     Кхаэ/Алан — запах              Алан несмотря ни на что все еще продолжает изучать Кхаэ. Да, он больше не думает как его убить — справедливо будет сказать, что об этом он думать прекратил быстро — просто масштаб сил не тот, но вот оценивать его Алан не прекращает.       Кхаэ, затаившись, похож на статую — неподвижен и почти незаметен. Неощутим, и даже видя — глаз не цепляется, не настораживает. Кхаэ не выдает ни звук, ни движение, ни запах.       Вот кстати, запаха Алан вообще никогда не чуял. Ни просто, ни в близи, когда Кхаэ вообще позволял почувствовать хоть что-то. Ауру, магию, тепло — но не запах.       А обоняние вампиров чувствительнее людского. Они хорошо чуют запах. Он, в конце концов, есть даже у ящериц — но вот у данного конкретного чудовища запах отсутствовал.       Элемент маскировки? Его добыча хорошо чувствует еще и запах, не только магию и жизнь?       Сам Кхаэ дышал не столько носом — нет, щели на морде были, но дышал он, эм, щелями по бокам грудины. Достаточно большими. И нет, уязвимым местом они не были — они закрывались весьма плотно, чешуя прижималась с нахлестом, не подлезешь, не ткнешь кинжалом или мечом. Но запаха, кажется, не ощущали.       Алан припоминает, принюхивался ли Кхаэ вообще когда-нибудь на его памяти в своем чешуйчатом обличье. Выходило — принюхивался и именно что носом. Интересное разделение.       Можно было предположить, что запах его добыча тоже чувствовала — поэтому он его и скрывал. Можно было предположить, что запах все же есть — он у всех есть так-то — просто почуять его можно было. Близко-близко к коже. То есть чешуе.       Мысль просто ткнуться ткнутся своему чудовищу в грудь, и провести носом по чешуе была настолько же привлекательной, насколько и неприличной.       Но… интересно же.              P.s. не ткнулся.       P.s. от Кхаэ — «зря!».                     ДжинДок — Бие              Тамлайн и предыстория — облачко, Джинву познакомился с Докчей в мире SL, а потом не захотел отпускать, пойдя в его мир следом.              — А это моя дочь, — серьезно говорит Ким Докча, держа в руках белый комочек меха, — Бие.       — Баат, — важно говорит комочек.       — Гм. Наша, — поправляет его Сун Джинву, впервые с момента знакомства с КимКом оживившийся.       — Что? Нет! Моя!       — Наша, — с нажимом поправляет его Теневой Монарх.       — Моя, — с не меньшим нажимом возражает Читатель.       — Хен, смилуйся, нашей дочери нужен отец.       — Да ты!       — Расти в неполной семье — тяжкое испытание…       — Пришибу, паршивца.       — Пожалей хотя бы Беру, а? И Игриса… у них уже проснулся инстинкт наседки…       — При-ши-бу, — шипит Докча.       — И не учи нашу дочь плохому, хорошо? Я против.       — Беги, Джинву-я, просто беги…       «Созвездие «Демоноподобный Судья Адского Пламени» говорит, что горячо одобряет такое товарищество»       — Я сейчас одобрительно пожму ему горло, — шипит Ким Докча, передавая Бие появившемуся Игрису, — исключительно горячо.       — За что, хен? Кстати, подумай там — нашей дочери не помешает сестричка…       — А ну стой, зараза теневая!       — Но на братика я тоже согласен, хен!       — Прекрати убегать, паршивец!       — Десять километров, хен…       — Прибью!       — Догони сначала…                     ДжинДок — Эшборн бдит.              К той самой АУшке, в которой Древнейшая намечтал себе друга. Большого, сильного и очень-очень надежного.              Желания Абсолютного Существа — это закон.       Даже если оно просит покатать осколок своей силы на лошадке. Но лошадь-то нашлась, она была Тенью — а поэтому самой смирной и послушной лошадкой в мире (если опустить тот факт, что это боевой скакун Повелителя Мертвых, но это было незначительное дополнение), и проблем маленький Абсолютный не испытал, даже когда взялся управлять лошадкой сам.       (Эшборн тогда долго пытался хотя бы назвать посетившую его эмоцию — а потом долго пытался понять, достаточно ли будет почтительно испытывать к Абсолютному Сушеству умиление.)       Когда маленький Ким Докча — именно там Древнейшая Мечта, чему-то усмехнувшись, назвался в этом облике — захотел полетать, все стало несколько более проблемно.       Летучие твари разных мастей не подходили — грубые, ни разу не благородные — да врагов такими пугать, а не Абсолютному предлагать в качестве транспорта. Драконы… Драконы подходили больше. Они были не лишены изящества. Вот только Эшборн все равно был недоволен. Уместно ли Абсолютному использовать как транспорт просто дракона, да тем более Тень?       Император Драконов куда лучше подходил на эту роль — и Эшборну еще предстояло донести до него эту мысль.       Донести вышло с некоторым трудом — Антарес был несколько помят и должного почтения от становления личной лошадкой не испытывал.       Не испытывал до того момента, как Ким Докча с восторгом улыбнулся — с детским, всеобъемлющим таким — обоих Монархов что солнечным светом окатило.       Антарес вел себя исключительно прилично, но Эшборн все равно смотрел на него внимательно и подозрительно.       (А еще Эшборн задавался вопросом, уместно ли испытывать ревность? И может ли быть наглый драконий Император чуть менее прилипчивым?)       Возможно, это тоже легло в копилку решения найти себе преемника. Дети — это довольно хлопотно. Особенно, когда этот ребенок — Абсолютное Существо. Особенно, когда рядом трется один наглый, раздражающий и в целом невыносимый чешуйчатый хвост. Война Правителей и Монархов — совсем не то, на что хотелось тратить время.       Благо преемник нашелся достойный. Эшборн с чистой совестью отдал ему часть силы, почти всю Теневую Армию и уже предвкушал свой очень долгий отдых…       Возможно, он несколько потерял голову от радости. Голову и бдительность.       Монарх Разрушения от войны отказываться и не думал. Странное, как на вкус Эшборна решение, но чем меньше эта зараза вьется вокруг Абсолютного, тем лучше.       Он только не сделал поправку на, ммм… тягу к приключениям юного Ким Докчи. Ребенок научился сбегать даже от Теней, хотя Эшборн был уверен, что это невозможно.       И захотелось же ему покататься! Нет, желания Абсолютного — закон, но… Но!       Эшборн сузившимися глазами смотрел, как Ким Докча беспечно болтает ногами, сидя на ручках у его приемника. До этого Эшборну уже поведали, что «хен красивый», странно покраснев (Эшборн даже заволновался, неужто простудиться где успел? Дети были весьма хрупки здоровьем). И с рук Ким Докча слезать отказывался категорически! Хотя раньше бы уже давно перебрался на руки к Эшборну.       Антарес стоял рядом с весьма мрачным видом, не получив ни ожидаемой схватки, ни Ким Докчу на ручки.       Эшборн, глядя на воркующих детей, в который раз задался вопросом, уместно ли ревновать Абсолютное Существо.       Тем более, что его приемник, отвлекшись от увлеченных россказней, ожег обоих Монархов весьма неприятным взглядом, на мгновение прижав Ким Докчу к себе ближе. И заворковал вновь, паршивец эдакий.       Эшборн переглянулся с Императором драконов и вновь посмотрел на Сун Джинву.       Может стоило и прислушаться к Архитектору, когда он говорил о том, что этот Сун Джинву довольно подозрительный тип?