ВЕЛИКИЕ ЗЛОДЕЯНИЯ ПИОНЕРА

Где-то в катакомбах под старым лагерем.

      Мало кто знает, но на самом деле таинственный бункер под пионерлагерем «Совёнок» состоял не только из одной комнаты. Если приподнять половицу под кроватью, то можно обнаружить лаз, ведший так глубоко, что оставлял позади даже заброшенные шахты.       Спустившийся по нему попадал в просторное и абсолютно пустое помещение, задачи которого оставались загадкой. Что же здесь было: лаборатория с кошмарными экспериментами? Склад сверхсекретного оружия? Тюрьма для невероятно страшных мутантов-пионеров?       Гипножаб Израилевич довольно скоро получил точный ответ: это погреб. Помогли ему в этом дедукция, интуиция и стеллаж с банками огурцов и капусты. Сейчас же помещение было не узнать: соседство соленьям составили лекарства, на стены прибили полки, быстро забитые всяким хламом, посредине же воткнули стащенные из столовой стол и стулья. Ну прямо настоящее секретное логово!       Кое-как вытащив своё слегка нестройное тело (сто пятьдесят килограммов — это не вес!) из лаза, ящер довольный прошёл в комнату. В её углу, лёжа на кровати и обставленный с двух сторон капельницами и аппаратом ЭВМ, пребывал полуголый Пионер. Живот его теперь украшали пара здоровых шрамов, под глазом красовался очередной фингал, а во рту поубавилось зубов. И тем не менее, попаданец был на удивление довольный, что-то строча на приставленном к кровати старом компьютере, притащенном из бункера.       Гипножаб Израилевич, надо сказать, изрядно такому удивился. Ещё вчера Персунов лежал с кислой миной и только и делал, что пялился в потолок, тыкал в плюшевую Лену иголки и поминал нехорошими словами Лену настоящую.       Попаданец угадал: старый скрипт действительно сработал, но только не так как он хотел. Вместо того, чтобы прибить рыжую, фиолетововласка выбрала целью самого Пионера и со словами: «Сёма, как ты смеешь мне изменять?!» провела с ним «разъяснительную беседу», отчего попаданец обзавёлся парой новых шрамов и ещё парой десятков новых психологических травм. Что самое характерное, наутро тихая девочка совершенно не помнила вчерашнего дня и изрядно удивилась отсутствию ножа на своём месте.       Радуясь за то, что подопечный уже чувствует себя лучше (благо в «Совёнке» всё на всех заживало как на собаке), старый рептилоид бодро помахал тому рукой. — Утреца больным! Я тут тебе гостинцев насобирал, за парочкой даже домой смотался. Тебе определённо стоит попробовать желе из кислобелки — настоящая вкуснятина! Сам делал, по лучшему рецепту на Нибиру, я тебе отвечаю! — Спасибо, но откажусь, — протянул Семён, подозрительно разглядывая зелёный холодец, в котором, он мог поклясться, что-то шевелилось. — Ну и ладно, мне же больше достанется! — пожал плечами ящер и целиком запихнул желе прямо в рот. Пионер же делал вид, что ничего не замечает, даже когда Гипножаб Израилевич втянул в себя свисающие черви-щупальца как макароны. — А чем ты тут вообще занимаешься? — поинтересовался ящер, с интересом глядя в монитор. На экране был до неприличия большой код, состоящий из нулей и каких-то вовсе непонятных символов, которые Семён без труда набирал почти не глядя. — Это, Гипножаб Израилевич, наш инструмент победы! — гордо ответил попаданец, попытавшись привстать, однако быстро завалился назад, держась за раненое пузо. — Да? А это уже какой по счёту? — скептически пробормотал ящер, глядя в монитор. Что-то ему это всё не нравилось. — В этот раз всё точно будет как по маслу! Вы смотрите: мне вчера во сне явилось великое озарение, прям как Менделееву, представляете?! — Ну вообще-то это непра… А, ну да, представляю-представляю! — решил не злить больного Гипножаб Израилевич. Мало ли, что у того в голове. — Так вот! Обдумав предыдущую неудачу, я понял, что мне было недостаточно просто стороннего воздействия! Необходимо всё же принимать более решительные меры, но при этом всё ещё оставаться в тени. И потому я думаю применить свои способности на Очкарике с Бабуином и воздействовать напрямую на их мозг! — Так, стоп, стоп, стоп, стоп, стоп! Ты так уже делал не больно давно. Не напомнить, чем всё кончилось? — Просто тогда я был наивен и забыл про Ушастую, но теперь…       Пионер скорчил хитрую морду и захотел рассмеяться, но тут же схватился за больной живот. Плохое предчувствие всё больше накатывало на Гипножаба Израилевича. Внезапно символы на экране компьютера стали гореть ярче, а со всех сторон послышался таинственный гул. Когда же рептилоид начал слышать голоса, он испугался не на шутку. — Твою же ж мать, что это?! — Вы про что? — не понял Персунов, однако прислушавшись, загадочно улыбнулся, — Ах, вы про это… Ну, это в общем и есть мой план. — План чего? Вызова Сатаны?! Предупреждаю, он на ящеров в обиде, так что это плохая идея! — Да нет же! Это как раз связанно с контролем разума. В прошлый раз кошара смогла помочь этим двум из-за несовершенства моей системы, но сейчас я к этому готов. С помощью полученных мною за тысячи циклов запретных знаний, особенностей «Совёнка» и вашего сломанного гипношлема я создал самое могущественное психологическое оружие массового поражения в мире! Нет, во всех мирах! И сейчас оно материализуется!       Шёпот в убежище всё усиливался, в конце концов превратившись в крики. С ужасом Гипножаб Израилевич взирал, как взлетают в воздух предметы и видел краем глаз, как в темноте мелькают тени немыслимых существ из неизвестных даже его расе миров. Пространство заволокло синим туманом и Пионер, игнорируя боль, вскочил с постели и принялся читать заклятия на забытом языке, которым он чудом овладел когда-то давно в одном таинственном цикле.       Наконец всё было кончено. Мощная ударная волна прошлась по всему пространству цикла, сотрясая всё за пределами тайного убежища. Компьютер на мгновение погас и Гипножабу Израилевичу показалось, что на этом всё закончилось, но… — Получилось. — с благоговеньем произнёс Пионер.       Хор голосов резко утих, но не замолк. Густая пелена голубого тумана окутала человека и рептилоида, взяв их в кольцо. Под потолком зависли десятки банок с солёными огурцами и капустой, светясь потусторонним светом. Экран компьютера медленно зажёгся и на нём стал проступать сначала текст, а затем и символ, что заставил Гипножаба Израилевича от шока отступить назад. — Да быть того не может! Это же!.. — Всё верно, Гипножаб Израилевич. Это то, о чём вы думаете.       Семён Персунов в мрачном торжестве дотронулся до мышки, слегка поводив по символу в виде молнии. — Это Двач!       Волна энергии вновь вырвалась из компьютера, вызвав очередное землетрясение на поверхности. И пока по лагерю испуганно бегали пионеры, а Ольга Дмитриевна вместе с прочими вожатыми и Виолой пачками поглощали успокоительное, двое злодеев с восхищением и лёгким страхом смотрели на тёмное порождение интернета. Туман медленно отступил из комнаты, голоса исчезли, как и их загадочные хозяева, и лишь банки с соленьями оставались висеть под потолком. Главное слово было произнесено, завершив кошмарный ритуал. — Ты монстр!.. — Едва произнёс Гипножаб Израилевич, выставив перед собой хвост на манер распятия. — Я знаю, — Ухмыльнулся попаданец, — я знаю. — Почему именно оно?.. — Я знаком с мощью Двача как никто другой. Он затягивает. Он окутывает. Он пожирает… Однажды вступив на этот путь с него почти не свернуть. Мне ли не знать?.. — А не проще ли было тогда просто подчинить кого-нибудь в лагере и использовать как киллеров? — непонимающе спросил Гипножаб Израилевич, который несмотря на неоспоримое могущество призванного попаданцем оружия всё же не понимал таких переусложнений. — Уже попробовал с Тихоней, когда сбегал от неё. Результат видишь сам, — Коротко бросил Семён, перестав обращать на куратора внимание.       Пионер задумчиво уставился на прогрузившеюся борду. В его глазах сверкнул нездоровый блеск. — Интересно, насколько в двадцать первом году ты стал могущественен? Сколько же тредов появилось?.. — Мне жаль тебя расстраивать, но…       Тут старый ящер замялся. Пионер непонимающе на него посмотрел. — Что «но»? — Двач мёртв, Семён. Двач мёртв. — Что?! — Пионера резко подкосило… — нет, это неправда… — Правда, Семён, правда. Двач мёртв и его убили сами двачеры. Теперь балом правят социальные сети, а на Дваче остались лишь законченные хикканы и мои собратья-ящеры. Золотой век прошёл.       Гипножаб Израилевич грустно посмотрел на попаданца. Семён немигающими глазами уставился на экран. Упала на стол скупая мужская слеза. — Будем помнить вечно. — Будем.       Пожилой рептилоид помог парню подняться и отстоял с ним минуту молчания. В конце концов, когда-то и сам Гипножаб Израилевич был завсегдатаем некогда великой имиджборы, пусть и работал он там агентом влияния ящерской цивилизации…       Мрачный Пионер погрузился в свои думы. Непродолжительно он таращился в экран, пока в конце концов не вздохнул. — Ну и плевать. В конце концов он всё ещё обладает своей разрушительной силой. Сейчас я отправлю его на мобилы этим двум идиотам. Двач сожрёт их и сожрёт максимально быстро, и они станут беспомощны. Особенно быстро сожрёт Макса, я гарантирую это… Никакая удача им больше не поможет и на помощь никто не явиться, ибо даже Ушастой не справиться с разрушительной силой Двача! Но сначала…       Двумя щелчками мыши Персунов открыл вкладку «b\треда». Глаза его вновь жадно сверкнули. — Сначала я проверю, что же понаписали за десять лет оставшиеся в живых воины борд. Чисто ради проверки эффективности! Всего-то пару тредиков…       И пока Семён Персунов жадно поглощал материалы вновь вернувшейся к нему родимой имиджборды, Гипножаб Израилевич задумчиво рассматривал всё ещё летающие под потолком соленья и теребил плащ с припрятанным внутри транквилизатором.       Чутьё ему подсказывало, что добром всё это не кончится.