Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю (Серия: Змий; Часть 1)

Глава 2 Пыль. Она повсюду. На дороге (или том, что сходит за дорогу в этой забытой богом стране), на одежде, в самом воздухе, которым он дышит.  Ему кажется, что он за всю свою жизнь не видел такого количества пыли, да и не заглатывал такого ее количества в столь короткий срок, если уж на то пошло.  У него никогда не было особых причин любить Калифорнию, когда он жил вдалеке от нее. Теперь, когда он оказался здесь, в Калифорнии, он начинает ее откровенно ненавидеть.    Он глядит вперед на кажущийся бесконечным отрезок пыльной дороги, и чувствует, как загорается в груди огонек ностальгической меланхолии при воспоминании об аккуратно расчерченных мощеных улочках, которые встречали его каждый день дома.  Он рассерженно трясет головой, отбрасывая эти воспоминания в сторону. Как может он, капитан Эзра Фелл, будущий команданте пуэбло де Лос-Анджелес, уже тосковать по дому, когда еще день не прошел, как он сошел с корабля в Монтерее? Смешно это, вот что. – Капрал Геррера! – окликает он солдата, который едет немного впереди него – часть приветственной комиссии из трех уланов, посланных в Монтерей, чтобы встретить и сопроводить его в Лос-Анджелес.  – Как долго нам еще осталось до пуэбло? Улан разворачивает коня и скачет назад, осадив животное прямо перед Эзрой и при этом подняв в воздух великолепное облако вездесущей пыли. – Что вы спрашивали, ми капитан? Эзра неосторожно открывает рот для ответа и тут же вдыхает полные легкие пыли. Он давится и кашляет, мысленно ругаясь на чем свет стоит. Затем свешивается набок в седле, чтобы как можно лучше отплеваться от этой гадости. Это действие в итоге спасает ему жизнь. Выстрел винтовки громким, зловещим эхом разносится по окружающим горам, и что-то резко толкает его в левое плечо как раз в тот момент, когда он начинает наклоняться вправо. Его выбивает из седла и швыряет прямо в пыль, от которой он только что пытался очистить свои легкие. Какое-то мгновение он остается лежать на земле, оглушенный внезапным падением. Второй выстрел раздается, когда Эзра наконец умудряется перекатиться на колени, зажимая правой рукой кровоточащее плечо, и молодой капрал с глухим стуком падает рядом с ним на землю. Мертвым. – Всем спешиться! – рычит Эзра оставшимся двум уланам, выхватывая пистолет, припадая к земле рядом с убитым солдатом и окидывая взглядом окружающие холмы. Они ни капли не защищены на этой грунтовой пародии на дорогу, которая мнит себя королевским шоссе.  Легкая добыча для любых бандитов, желающих набить себе кошельки за счет ничего не подозревающих путешественников. Он полагает, что ему, конечно же, следовало ожидать чего-то подобного в такой заброшенной богом дыре как эта.  Но все равно, было бы неплохо, если бы его все же предупредили о бандитах, орудующих на Эль-Камино-Реал. Он бы, по крайней мере, лучше подготовился. И он твердо намерен высказать свое недовольство по данному поводу губернатору…  при условии, что сегодня он выберется отсюда живым.   Очередная серия выстрелов сотрясает воздух, эхом рассыпаясь во все стороны как осколки случайно уроненного графина. И Эзра рычит от бессильной ярости, видя, как одного за другим убивают оставшихся солдат его охраны, не давая им возможности даже сделать ответный выстрел.  Эхо выстрелов тает в горах, и Эзра остается один в окружении мертвых и умирающих. Хриплое, жалобное ржание его раненной лошади – единственный звук, нарушающий краткое затишье, во время которого бандиты перегруппировываются и перезаряжают свои ружья. Крепко зажав пистолет в здоровой руке, Эзра быстро подползает к бедному животному. Прижимается к его теплому боку, пытаясь сделать себя как можно меньшей мишенью. Как бы ни претила ему мысль использовать бедного, умирающего зверя в качестве прикрытия, особого выбора у него не остается. И, учитывая сложившуюся ситуацию, он почти уверен, что данное решение проблемы, каким бы бестактным оно ни было – в лучшем случае временное.  Если что-нибудь вдруг не изменится, в скором времени он присоединится к своей лошади и солдатам.  Это не значит, конечно, что он обязан покорно принять свою смерть. Эзра Фелл кто угодно, но не трус, и будь он проклят, если он не пристрелит хотя бы парочку этих негодяев перед смертью. Поэтому он прислушивается к приближающемуся к его позиции топоту копыт и пригибается ниже к голове лошади, держа пистолет наготове. Он терпеливо ждет, когда этот топот приблизится достаточно, чтобы попасть, как ему кажется, в зону поражения, на мгновение высовывается над тушей своей лошади и выстреливает в ближайшего всадника, тут же ныряя обратно в свое прикрытие.   Раздается характерный глухой стук падающего на землю тела, и он позволяет себе легкую улыбку, когда слышит вслед за этим звуком возмущенные, потрясенные крики.     Его потенциальные убийцы осаживают лошадей, и он слышит, как нервно, напряженно пританцовывают животные на самом краю простреливаемой им зоны.  Боятся, думает он, перезаряжая свое оружие с бесшабашным спокойствием человека, повидавшего на своем веку не один смертельный бой. – Сеньор Фелл! – окликает его один из бандитов, и Эзра скрипит зубами от осознания, что это нечто большее, чем обыкновенный грабеж на большой дороге.      Нет, это была умышленная засада. Устроенная специально для него. И его безумно раздражает тот факт, что он умрет здесь, даже не зная, кто и почему санкционировал его убийство. – Предлагаю вам сложить оружие и выйти к нам, сеньор! – Боюсь, у вас передо мной преимущество, сеньор, – кричит он в ответ, вновь прицеливаясь.  – Вы, похоже, знаете, кто я, в то время как я не знаю даже вашего имени. А мама меня учила никогда не слушать советы незнакомцев. Эзра осторожно выглядывает из-за головы лошади, выстреливает в ближайшую мишень и, довольно хмыкнув, ныряет обратно. Еще один из бандитов пьяно пошатывается в седле и мешком валится к ногам своей лошади.      В ответ злобно рявкает чья-то винтовка, и Эзра морщится, когда пуля прорезает глубокую борозду в туше лошади рядом с тем местом, где он укрылся, и зарывается в землю в нескольких дюймах от его сапога. – Бросайте оружие и выходите, сеньор, – нетерпеливо рычит бандит. – Обещаю убить вас быстро. Эзра невесело усмехается и перезаряжает свой пистолет. – Боюсь, что мне не нравится ваше предложение, сеньор, – огрызается он, внимательно оглядывая оставшихся трех бандитов из-под морды лошади. – Но, может, вы подойдете сюда ко мне, и мы обсудим это поподробнее.      Он выстреливает снова, но на этот раз его мишень реагирует быстрее, и пуля пролетает мимо ловко пригнувшегося в седле бандита.  – Черт! Он вновь ныряет под прикрытие, с беспокойством поглядывая на стремительно исчезающий запас пороха. Он не может позволит себе промахнуться еще раз. – У вас нет выбора, сеньор! – голос бандита теперь полон издевательской самоуверенности.  – Либо вы выходите к нам сейчас и умираете быстрой смертью. Либо вы остаетесь там, и я убью вас медленно. Эзра как раз собирается огрызнуться и дать этому человеку понять, что именно он думает о его предложении, как воздух прорезает звук очередного выстрела, и грохот копыт заглушает стук очередного упавшего на землю тела.    – Боюсь, вы забываете о третьем варианте, сеньор, – раздается чей-то новый голос, громкий и насмешливо задорный. – Том, где команданте не умирает вовсе. Эзра рискует поднять голову над тушей животного и недоуменно хлопает глазами при виде одетого во все черное всадника с ружьем наперевес, который, похоже, появился совершенно ниоткуда и встал между Эзрой и напавшими на него бандитами. В голове крутится рой вопросов, но ответ на главный из них – кем является его таинственный спаситель – практически сразу дает один из внезапно побледневших от страха бандитов. – Эль Сиерпе! Эль Сиерпе… Змий Эзра уже слышал это имя, мельком, в подслушанном случайно разговоре, пока ждал приезда приветственной делегации на пристани в Монтерее.  Бандит в маске на манер Робин Гуда, который наводит страх на пуэбло де Лос-Анджелес, мстя тем, кто осмеливается причинять зло невинным.  И, по-видимому, за голову его еще и назначена немалая награда.   – Предлагаю вам убраться, сеньоры, – говорит Змий, и в его голосе, казалось бы, все еще беззаботно веселом, проскальзывают опасные холодные нотки, – пока я не закончил то, что здесь начал любезный команданте. Угроза отнюдь не завуалирована, и хоть Змий – всего лишь один человек, стоящий между двумя убийцами и Эзрой, их целью, калифорнийцы колеблются. Они смотрят друг на друга, бросают тревожный взгляд на Змия и наставленное на них ружье. И Эзре кажется, что они вот-вот уступят требованиям Змия. Но один из них вдруг обреченно, с сожалением качает головой. – Не получится так, сеньор Сиерпе, – говорит он и наводит пистолет на разбойника.  Эзра никогда еще не видел, чтобы кто-то двигался с такой скоростью. Человек в маске резко дергается в сторону, и пуля проносится в миллиметрах от него, а на следующем вдохе он уже прыгает на лошадь стрелявшего и стаскивает того на землю. Секунда, и Змий уже на ногах, правая рука тянется за чем-то за пояс, в то время как бандит остается лежать, где упал, судя по всему, без сознания. Оставшийся бандит тоже готовится выстрелить, но Змий и тут оказывается быстрее. Он выбрасывает правую руку вперед, и из нее в сторону бандита черной змеей вырывается тонкий длинный кнут. И Эзра может только с нескрываемым восхищением глазеть, как этот кнут обвивается вокруг запястий бандита, заставляя того бросить оружие. Змий с силой дергает свой конец кнута, и бандит, вскрикнув, плюхается на землю, поднимая собой толстое облако пыли, которое заглушает его дальнейшие протесты. В считанные минуты оба оставшихся в живых бандита оказываются мастерски связаны по рукам и ногам полосками разрезанной для этой цели уздечки, которую человек в маске снял с одной из лошадей бандитов. Покончив с этим делом, он в первый раз поворачивается к Эзре и улыбается во весь рот, отвешивая ему преувеличенно пышный поклон. – Добро пожаловать в Лос-Анджелес, команданте, – начинает было он и хмурится, замечая окровавленное плечо Эзры. – Вы ранены, сеньор. – Пустяки, – отмахивается Эзра. Все его внимание теперь приковано к этому человеку. Он тщательно изучает его телосложение, рост, пытается заглянуть под маску. – Так вы и есть тот самый пресловутый разбойник эль Сиерпе, – оценивающе бормочет он, обходя свою мертвую лошадь и нацеливая оружие на человека в маске. Улыбка Змия становится еще шире, в янтарно-золотых глазах, с дерзким, откровенным любопытством смотрящих на Эзру, плещется бесшабашно веселый огонек. – Я польщен, что вы слышали обо мне, капитан, – отвечает он, не обращая ни малейшего внимания на нацеленный ему в грудь пистолет.  Эзру его отношение начинает раздражать. – Скажите мне, сеньор Сиерпе, – говорит он как можно более резким и надменным голосом, – у вас в Лос-Анджелесе принято всех гостей встречать подобным образом? – Он указывает рукой на окружающие их трупы. Делает шаг ближе к человеку в черном. Его пистолет теперь на расстоянии меньше вытянутой руки от груди незнакомца. Змий бросает взгляд на погибших солдат, и лицо его темнеет от скорби. – Идея такого приветствия была не моей, сеньор, – говорит он наконец, вновь встречаясь взглядом с Эзрой. – Я надеялся успеть, чтобы это предотвратить, но меня, к сожалению, задержали.   Глаза за маской оценивающе прищуриваются. – Я очень надеюсь, что теперь, когда в нашем пуэбло появился новый команданте, подобные приветствия в скором времени уйдут в прошлое, – добавляет он без тени веселости, и Эзра щетинится, слыша явную ноту предостережения в этом, вновь жестком как сталь, голосе.   Это просто нелепо, думает Эзра, стоять тут посреди этой покрытой пылью бойни и выслушивать лекции о коррупции от одного из Особо Опасных Преступников штата Калифорния.  И как минимум оскорбительно, что вот этот бандит, этот разбойник, осмеливается делать подобные клеветнические предположения о его характере.   В какой-то момент у него возникает желание начать свое пребывание в должности команданта с ареста этого бандита прямо здесь, на месте. И все же… этот человек таки спас ему жизнь. Он полагает, что должен ему хотя бы одну поблажку.  Всегда ведь сможет арестовать его в другой раз. Что-то подсказывает ему, что Змий будет частым гостем там, куда он едет. – Я так понимаю, вы не сможете сказать мне, кто стоит за этими радушными приемами, – спрашивает он. Незнакомец обдумывает его вопрос. – К сожалению, нет, капитан, – говорит он, качая головой. – Подозрения у меня, конечно, есть, но чего стоят подозрения разбойника. – Он невесело улыбается и добавляет, – Мой вам совет, поговорите с сержантом Пульцифером, когда приедете в казарму. Он хороший мужик, и сможет ответить на ваши вопросы лучше, чем я. Эзра долгое время молча изучает его, выискивая в его лице хоть какой-то намек на подвох, на какой-либо тайный умысел. Но, не увидя во взгляде незнакомца ничего, кроме искренности и решимости, он смягчается и, отступив на шаг, убирает оружие. – Хорошо, сеньор, – соглашается он, зажимая освободившейся рукой все еще кровоточащую рану, – я последую вашему совету. Он бросает взгляд на свой погибший конвой и с сожалением вздыхает, бормоча себе под нос беспомощно-раздраженное, – Если смогу найти туда дорогу. Он чувствует рядом с собой движение, и, подняв голову, видит, что Змий стоит уже прямо перед ним, держа за уздечку лошадь улана.  Боже правый, думает он, еле сдерживаясь, чтобы не прижать руку к груди, успокоить бешено колотящееся сердце, этот человек в самом деле двигается как чертова змея! – Разрешите мне самому проводить вас туда, команданте, – предлагает Змий, и лицо его расплывается в ослепительной белозубой улыбке, когда Эзра, неохотно кивая, соглашается.