Чудак торговал чудесами

Вечером в пекарню принесли сплетню: Чудак на свободе. Отпустили. Фаби сперва даже не поверил. Может, выдумал кто? Может, обросла небылицами история с обыском его лавки? Улизнуть и разведать всё сам он не смог — слишком много было вечером работы. Так что ночью Фаби не спал, крутился в кровати, то и дело вскакивал. Раз даже порывался вылезти в окно и бежать проверять Бертрама, но вовремя остановился. Он ведь наверняка спит. Впервые за столько дней — в своей кровати. Не будить же его, в самом деле. Вот завтра Эриз вырвется из своего дворца, и они сходят к Бертраму вместе. Эриз расскажет, как ему удалось убедить отца, Бертрам расскажет, как тоскливо ему было без своих изобретений, а потом они вместе придумают, что делать со Стигом. Завтра. Наутро первым посетителем лавки оказался Бертрам. Фаби услышал его глухой, слегка надтреснутый голос из пекарни и метнулся к двери, замер в проходе. За время заключения Бертрам немного осунулся и постарел, но в целом выглядел не так уж плохо. Упаковывая для него буханку ржаного хлеба, дед краем глаза заметил Фаби и веско уронил: — Вернись к работе. — Привет, Фабиан, — улыбнулся Бертрам. — Здравствуйте, господин Бертрам! Рад вас видеть! — просиял Фабиан. — Заходи сегодня ко мне, когда закончишь работу. — С удовольствием, господин Бертрам! В этот самый момент бабуля подцепила Фаби за локоть и потянула в глубь пекарни. — Займись делом, оболтус, — раздражённо проворчала она. Стоило Фаби вернуться к вымешиванию теста, как в пекарню, вытирая руки о фартук, вошёл дед. — Не вздумай к Чудаку соваться, Фабиан. Держись от него подальше. — Почему это?! — вскинулся Фабиан. — Потому что неспроста Клем тебе за это всыпал. Не хочешь снова на стуле ёрзать, как на печи горячей, — не ходи к нему. Если ты ещё раз от Клема за такое получишь, я тебе саморучно добавлю, понял? — Понял, — обиженно буркнул Фабиан. С дедом спорить было бесполезно, ни переубедить, ни упросить его не вышло бы. Так что в таких случаях Фаби привык соглашаться — и делать по-своему. — Хорошо, дед. Не пойду. Бабуля Рут тихо и облегчённо выдохнула, словно ожидала скандала. Фаби с дедом ругались редко, но если уж ругались, то до охрипших глоток. И ходили потом, как два надутых голубя, обижались друг на друга. А ей — мири. Фаби робко улыбнулся бабуле и сосредоточился на работе. Теперь у них с Эризом ещё чуть больше общего: они оба должны убегать из дома незамеченными. *** Эриз с удивлением обнаружил, что в кабинете для занятий пусто, взглянул на часы. Михаэль не опаздывал никогда. Вчера Эриз, конечно, к отцу не пошёл. Побоялся. Сидел в своих покоях и переваривал всё, что они с Михаэлем друг другу сказали. Спустя пару часов вспомнил про Фаби и Чудака, но дворец был слишком оживлён, чтобы попытаться улизнуть незамеченным. Эриз решил, что лучше подождёт денёк. В конце концов, Чудаку тоже надо прийти в себя после всех этих потрясений. Не сядет же он в тот же день совершенствовать свой оксид. Но сегодня после занятий он был решительно настроен выбраться из дворца — если не к Чудаку, то хотя бы к Фабиану. Только вот занятия не спешили начинаться. Эриз сел за стол и открыл свои записи по истории материка. В конце концов, каким бы подлецом Михаэль ни был — это не повод беспечно относиться к учёбе. Спустя четверть часа в кабинет вошёл немного растрёпанный и рассеянный королевский библиотекарь, господин Хенрик. Умнейший мужчина, который, однако, больше общался с книгами, чем с живыми людьми. — Доброе утро, Ваше Высочество. — Он глубоко поклонился и смущённо улыбнулся. — Прошу прощения за задержку, был вынужден впопыхах подбирать материалы. Эриз поднялся и растерянно поприветствовал библиотекаря. — А где господин Михаэль? — робко спросил он. — Господин Михаэль вынужден посвятить всё своё время какому-то очень объёмному военному проекту по приказу Его Величества. Вы же понимаете, Ваше Высочество, времена сейчас непростые, мы должны быть готовы к защите границ, так что… — Господин Хенрик скосил взгляд на лавку, прошёл к столу, уселся в кресло, в котором всегда сидел Михаэль. — Какое-то время вашим Наставником буду я, Ваше Высочество. Эриз сжал зубы. — Это честь для меня, господин Хенрик. Полагаю, никто в Зенории не обладает эрудицией вашего уровня. Господин Хенрик смущённо поклонился. Эриз говорил то, что должен был. То, чего от него ждали. Но в голове пульсировала одна-единственная мысль. Металась, как дикая птичка в клетке. Бросил. А говорил, что будет выполнять свои обязанности наставника, пока ему не прикажут обратного. Вряд ли так совпало, что именно сейчас отец приказал. Нет, наверняка Михаэль попросил об этом сам. «Вы меня больше не тронете» — и ведь не тронет же. Ушёл с гордо поднятой головой — раньше, чем Эриз осмелился хоть что-то доложить отцу. А осмелился бы вообще? «Какой же вы наивный мальчишка, кронпринц». Наивный. Объёмный военный проект. Раньше никакие проекты Михаэлю не мешали. Раньше он находил время на Эриза, успевал всё. Конечно, находил. У него на то были свои причины. Королевский подол. — Что ж. — Хенрик прочистил горло. — Давайте побеседуем о создании Тенорского союза и событиях, которые к этому привели. Эриз отрывисто кивнул. Эту тему он знал хорошо. *** Эриз появился у пекарни ближе к вечеру. И Фаби сразу почувствовал, что с ним что-то не так. Во всех его движениях, жестах, мимике сквозило напряжение. А в глазах была такая растерянность, какой Фаби не ожидал увидеть в глазах кронпринца. Фаби наспех накинул куртку и выскочил к Эризу. — Что случилось, Эр? На тебе лица нет… Тебе ведь удалось! Эриз провёл ладонью по лицу, улыбнулся. — Всё в порядке, Фаби. Не сговариваясь они двинулись в сторону лавки Бертрама. По пути Фаби заметил, как то и дело кронпринц сжимает кулаки, расправляет плечи, болезненно поджимает губы. — Что, дорогой ценой? — тихо и робко спросил Фаби, когда они уже заходили в переулок. Эриз только горько хмыкнул. — Так ты бы отлежался пару дней. Никуда Бертрам не денется уже… Эриз вскинул голову, скривился. — Меня не секли, если ты об этом. Всё в порядке, Фаби. Давай займёмся делом. С этими словами Эриз решительно толкнул двери «Лавки Чудес». — Добрый вечер, молодые люди. — Бертрам искренне улыбнулся. Он был в лавке один. То ли все, кто хотел, уже навестили чудаковатого инженера сегодня, то ли немногие пока знали, что он на свободе, то ли не хотели тревожить. Эриз скинул капюшон плаща и внимательно взглянул на Чудака. — Господин Бертрам, я бы хотел, чтобы вы ни перед кем не раскрывали мою личность. Даже перед самыми близкими. — У меня ближе этого юного пекаря и нет-то никого, — проворчал Бертрам, махнув рукой в сторону Фаби. Фаби смутился. Бертрам всегда относился к нему как ко внуку, но они никогда не обсуждали это напрямую. Фаби просто бегал в лавку при любой возможности, а Бертрам просто всегда был рад его видеть. Бертрам тем временем лукаво взглянул на Эриза. — Раз так, ты не будешь против, если я буду звать тебя Эр? Эриз слегка поклонился. — Я буду признателен. — Что ж, мальчики, погодите полчаса — я закрою лавку, и поговорим. А пока… — Бертрам развёл руками, предлагая юношам развлечь себя самостоятельно. Эриз тут же выудил из-под плаща небольшой кожаный кошелёк со сложным тиснением, вынул из него пару новеньких золотых крон с профилем отца с одной стороны и гербом Овергардов с другой. Протянул деньги Чудаку. — Я бы хотел купить птичку. Фаби не сдержал смущённую улыбку, уже догадываясь, что Эриз сделает дальше. Бертрам тоже заметно смутился, беря деньги у кронпринца, но отпираться не стал. С позволения Чудака Эриз выбрал самую изящную птичку, запустил её на пробу по мастерской, словил у самого пола и на раскрытых ладонях протянул Фабиану. — Это благодаря тебе и твоей птичке всё удалось, Фаби, — грустно улыбаясь, сказал Эриз. — Правда? Спасибо! — окончательно смутился Фаби. Он не очень понимал, как именно Эриз должен был использовать эту пусть и завораживающую, но всё же игрушку, чтобы Бертрама отпустили. Но спрашивать при Бертраме постеснялся. Потом, наедине, в старом яблоневом саду, Эриз ему всё обязательно расскажет. Фаби спрятал птичку в карман куртки, то и дело проходясь пальцами по тонким металлическим пластинкам крыльев. — Ну что, молодые люди, пойдёмте взглянем, что вы обнаружили у меня в мастерской, — закрывая лавку, улыбнулся Чудак.